Духи Рождества

      Маленькие пушистые хлопья неба спускались на землю, танцуя приветственный танец, словно адепты ордена Гусу, которые спешат на занятия. Также грациозно и утончённо. Вся земля уже покрылась белым шёлком, который блестит на слабом зимнем солнце, которое не греет, но озаряет землю своим светом.       — У гэгэ, как всегда, получается очень красиво, — улыбнулся Хуа Чэн, складывая руки на груди и смотря на Се Ляня. Он облокотился о столб дерева и посмотрел вниз, на белые, не от снега, фигуры людей.       — Хаха, я просто очень люблю создавать снегопад, чтобы потом, конечно же, можно было сыграть в снежки! — Се Лянь начал звонко смеяться, покрывая землю ещё большим слоем снежинок.       — Гэгэ, разве ты забыл? — Хуа Чэн перевёл взгляд с людей на другого духа Рождества. — Это ведь Гусу Лань — орден, который живёт по правилам, даже не бегая по своему дому в пятилетнем возрасте. О каких снежках может идти речь?       — Ну, ну, Хуа Чэн! Что за пессимистичный настрой? В этом году всё будет! — подойдя к краю толстой ветки дерева, Се Лянь поймал в руки пару белых кристалликов, что искрились прохладой.       — Гэгэ, осторожнее.       — Всё в порядке, не волнуйся, — сдув их со своих ладоней, парень устремил взгляд вниз. Снежинки, подлетая к людям, быстро таяли, однако у тех, кого они зацепили, начинали гореть глаза от озорства и без возможности удержаться они играли со снегом, привлекая других.       — Хаха, я ведь говорил! — Се Лянь захлопал в ладоши, будто маленький ребёнок, радующийся подарку на Рождество, а Хуа Чэн лишь улыбнулся своему гэгэ.                    Ступая быстрым шагом, Вэй Усянь всё не смолкая болтал с Ванцзи, который шёл позади и следил за своими длинными рукавами, чтобы они не намокли от снега.       — Лань Чжань! Да ладно тебе! Так следишь за своими рукавами, будто никогда не намокал в снежках, — наконец Усянь остановился.       — В снежках? Что это?       — Это… Это когда вы обкидываете всех снежками! А снежки лепятся из снега. Ты даже такого не знаешь, как у вас вообще празднуют Рождество? Как и на день рождении Лань Цижэня? Правила переписываете? — сложив руки на груди, спросил огорчённый Вэй Усянь. Ладно жестокие правила да пресная еда, но не веселится во время снегопада! Хотя чего он ещё ожидал? Это ведь Гусу Лань.       — Это было всего лишь один раз. И дядя наказал так только тебя.       — А ты-то чего тогда сидел со мной? — не подумав спросил Вэй Ин, а Ванцзи лишь отвёл взгляд. — Ты хотел больше времени провести со мной? Лань Чжа-ань! Ты такой романтик! — Усянь обнял юношу за шею и поцеловал в щёку, мило улыбаясь. То-ли от холода, то-ли от смущения, но кончики ушей Ванцзи покраснели.       — Смотри, какие они счастливые и радостные, Хуа Ч… — не успел Се Лянь договорить, как его нога сорвалась, и парень полетел вниз с огромного дерева, где остался другой дух Рождества.       — Гэгэ! — услышав, что Се Лянь не договорил, а после, как тот упал с дерева, Хуа Чэн тут же направился за ним.       Упавшего с дерева «человека» трудно было не заметить, потому уже через минуту к ним подходили обеспокоенные Лань Ванцзи и Вэй Усянь. На их лицах больше не сияли радостные улыбки, а лишь волнение за незнакомца, хотя они находились настороже, ведь они могли оказаться кем угодно.       — С вами всё в порядке? Нигде не ушиблись? — Усянь присел рядом с Се Лянем, осматривая того на наличие ран, однако дух Рождества быстро поднялся на свои две и замотал головой.       — Всё отлично, не стоит б-беспокоится.       «Они нас видят? Как… как такое возможно? Мы ведь не снимали заклинание», — Се Лянь посмотрел на Хуа Чэна в поиске ответа на свой вопрос, однако тот тоже замотал головой.       — Кто вы? — холодный, как лезвие, тон голоса Лань Ванцзи вернул духов в сознание и напомнил о потребности мыслить над объяснением ситуации.       — Мы путники, которые проходили мимо этих мест, — кратко и также строго ответил Хуа Чэн, в конце добавив улыбку.       — Как вы прошли сквозь барьер без жетона?       — Барьер?       — А вы про тот барьер, который окружает эти земли? Просто воспользовались талисманом и всё. Нам говорили, что здесь водятся какие-то твари злобные, потому мы решили избавиться от них. Однако наверно перепутали поворот и попали к вам, — неловко улыбнулся Се Лянь. Пусть он и не любил врать, однако сейчас ситуация того очень сильно требовала, потому, позабыв о стыде, он сказал первое, что пришло на ум.       — Ого, дорогу попутали? Наверно, вы долго не туда шли. Эти земли под защитой Гусу Лань, потому нечисти тут нет, — Усянь окинул их взглядом. — Вы промёрзли до костей, так наверно ещё и не ели долго. Может останетесь у нас ненадолго? Хоть отогреетесь.       — Нет, нет! Что вы? Нам нужно идти, спасибо за заботу, — мило ответил Хуа Чэн и взял Се Ляня за руку, намереваясь уйти. Вэй Усянь это понял и тоже улыбнулся.       — Не волнуйтесь, мы никуда вас сдавать не будем, так ведь, Лань Чжань?       — Именно.       — Ну вот! Поедите, прогреетесь и пойдёте дальше! Потом себе и нам спасибо ещё скажете! — где-то в глубине души Вэй Ин чувствовал, что нужно помочь двоим заблудившимся путешественникам, которые попали в беду, лишь потому так настаивал. Однако он понимал, что нужно держать ухо в остро.       — В какие земли вы держали путь? Возможно, они находятся под нашей защитой, — снова начал разговор Ванцзи. С одного лишь мимолётного взгляда было видно, что он не доверяет новым знакомым. Он даже ни на шаг от них не отошёл!       — Девушка, которая пришла к нам за помощью, точного названия не сказала, — Хуа Чэн решил взять всё в свои руки.       — Вы согласились помочь, не зная точного места происшествия?       — Она сказала, что там была река и горы, окутанные туманом, — откуда все эти неправдивые сведения берёт Хуа Чэн даже Се Лянь не знал, но сейчас они многим помогут. — Давайте закончим разговор. Уверен, если мы не прибудем вовремя, помогут другие. Мы не одни, кто откликнулся на просьбу.       — Из какого вы ордена?       — Бродячие путники.       Ванцзи это злило. Он понимал, что всё это подозрительно, неправильно и как-то очень похоже на ловушку двух путников, которые хотят напасть на них с Вэй Усянем, но из-за непонятной причины ему хотелось им помочь и полностью довериться. Он посмотрел на Усяня и понял, что не только у него такие чувства, вот только Вэй Ин уже давно их принял и решил посмотреть, что из этого выйдет.       Такова одна из особенностей духов Рождества. По своей природе они не могут навредить, лишь дарить радость, заполняющую людские сердца, и счастье, отражающееся на чужих лицах, потому ни злобы, ни сомнений они не приносили и не пробуждали. Им хотелось верить. И видя, как смело это делает его муж, Ванцзи решил рискнуть и довериться.       Пройдя совсем немного, четыре заклинателя дошли до одной из хижин на огромной территории белоснежного ордена. По пути Се Лянь разглядывал каждого адепта, каждое дерево даже казалось любой камень, что попадался им на дороге. Ему было очень интересно посмотреть на всё глазами людей, которые здесь проживают.       — Гэгэ, лучше смотри под ноги.       — Здесь слишком много интересного и необычного. Мне просто любопытно, как люди живут.       Вэй Усянь всё пытался приободрить Ванцзи, который погряз в своих раздумьях, однако тот напротив говорил, что всё в порядке и спрашивал не замёрз ли Вэй Ин.       — Вот мы и пришли! — неожиданно воскликнул заклинатель в тёмных одеждах, привлекая внимание духов Рождества.       Только после приглашения они вошли внутрь и осмотрелись по сторонам. В доме было уютно и тепло, вокруг стоял запах благовоний и свежеиспеченного печенья, которое им утром подарил Лань Сичэнь. Тут всё не искрилось богатством и роскошью, что сразу же отметил для себя Хуа Чэн. Комнаты были простыми, но очень уютными и домашними.       Присев за маленький стол, который явно был рассчитан только на двоих, Се Лянь с Хуа Чэном посмотрели на хозяев.       — У вас тут очень мило и тепло.       — А то! Скажу по секрету одна из лучших комнат во всём ордене! — засмеялся Вэй Усянь. — Подождите немного. скоро принесут суп из свиных рёбрышек и корня лотоса.       — Здесь и такое водится? — вопросительно вскинув бровь, спросил Хуа Чэн. Он чётко и ясно помнил, что такого блюда в рационе этого ордена точно никогда не было.       — Просто это моё любимое блюдо, так что иногда его здесь готовят. Вы счастливчики, как раз попали на один из таких моментов!       — Нам не терпится попробовать, — улыбнулся Се Лянь. Он знал историю Вэй Усяня вдоль и поперёк, потому старался придумать любую тему лишь бы сменить направление разговора. Однако ему и думать не пришлось. Ванцзи встал со своего места и направился к мужу, поцеловав его в макушку, сказал:       — Я должен оповестить брата и дядю о слабых местах в барьере. Скоро вернусь, — договорив свои слова, он скрылся за дверью.       — Прошу меня простить, нужно подышать свежим воздухом, — Хуа Чэн встал следом и захлопнул за собой дверь.       Дух Рождества видел следы и отдаляющуюся фигуру Лань Ванцзи и мог пойти за ним, однако решил не мешать и дождаться парня здесь, чтобы все дела уже были решены, и он мог спокойно поговорить со Вторым Нефритом.       — Эй, Эй! Вэй Усянь! — тут же начал звать парня Се Лянь и не замолкал, пока юноша не обернулся в его сторону. — А ты веришь в рождественские чудеса?       — Рождественские чудеса? Не особо…       — Что? Почему? — на этот вопрос Вэй Ин лишь грустно опустил глаза, а потом улыбнувшись вновь посмотрел на Се Ляня.       — Я помню, как мне о них рассказывала мама, а потом на кануне Рождества они с отцом погибли на ночной охоте. Однако после того, как я попал в орден Юньмэн Цзян я всегда получал подарки на Рождество от дяди Цзяна и Яньли с Цзян Чэном. Мы сами творим себе чудеса, ты так не думаешь?       — Сами творим чудеса… — на лице духа Рождества появилась грустная улыбка. — А… Какое твоё самое заветное желание, Вэй Ин?       — Моё? Наверное… — Вэй Усянь отошёл от стола, чтобы взять две тарелки и насыпать суп себе и своему гостю. Он долго не отвечал, однако когда присел за стол, посмотрел на СЕ Ляня и произнёс: — Чтобы моя семья была счастлива.       — Семья была счастлива? Ты не хочешь помириться с Цзян Чэном? — от удивления у Се Ляня даже ложка из рук выпала. Он уставился на заклинателя, однако тот лишь посмеялся и, подняв забытую ложку, всунул её в руку духа.       — Хочу, конечно, но если им будет лучше без меня, то зачем навязываться? Разве сейчас не всё хорошо? Орден Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзин расцветают с каждым днём, ими правят прекрасные люди, почему бы не радоваться?       — То есть думаешь, Цзян Чэну и Цзинь Лину лучше без тебя?       — Я ничего не думаю на этот счёт, я не могу предугадать их мысли, однако я не хочу сделать хуже, чем сейчас, — Вэй Усянь попробовал суп и тут же посмотрел на собеседника: — Как тебе? Нравится?       — Да, очень вкусно. Благодарю, — «Но не так вкусно как у Яньли, да? Что же, придётся всё взять в свои руки».       В это время Хуа Чэн всё стоял в ожидании Ванцзи, и только когда юноша в белых одеяниях начал подходить к дому, дух задумался, как начинать разговор. Нельзя же просто спросить о том, что человек желает. К тому же, когда этот человек особо тебе не доверяет.       — Почему вы стоите здесь? Пройдёмте в дом, — сразу любезно начал Ванцзи, пропуская гостя вперёд, однако Хуа Чэн отказался:       — Благодарю, но я пожалуй постою ещё немного здесь. Зима как всегда прекрасна, не находите?       — Тоскливо и холодно.       — А ведь это канун Рождества, неужели вы ни о чём не желаете? — грустно улыбнулся Хуа Чэн. Поддерживать разговор с Ванцзи было немного труднее, чем он думал, однако Лань Чжань хоть как-то шёл на контакт, что не могло не радовать.       — Моё желание никак нельзя исполнить.       «Вернуть Вэй Ину ядро», — грустно подумал Хуа Чэн. Пусть духи Рождества были наделены магическими способностями, которые могли творить чудеса, однако прошлое изменить никак не получится да создать новое ядро тоже, тогда оно будет не настоящим и проживёт недолго.       — Давайте зайдём, как никак вы пришли погреться, — не желая продолжать этот разговор, произнёс Ванцзи.       — Да, конечно.       Атмосфера была испорчен везде, однако Се Лянь и Вэй Усянь были бы не Се Лянем и Вэй Усянем, если бы не придумали, как её разрядить, потому через пару минут всё более-менее вернулось в прежнее русло.       — Не желаете остаться здесь на ночь? Как раз завтра будет Рождество да и ночи сейчас довольно холодны, — предложил Ванцзи, и духи быстро согласились. Конечно, им выделили иную комнату, где гости увы пробыли совсем недолго.       — Уже девять часов, все пошли спать, — сказал Хуа Чэн, смотря на пустые улицы ордена. Гусу Лань и правда поражает своей выдержкой и придерживанием правил. Лишь одинокие снежинки быстро падали на землю, не унося никого играть вместе с собой. — Гэгэ, что ты делаешь?       — Уже ничего! Это письмо Вэй Усяню, а это Цзян Чэну.       — И что ты будешь с ними делать?       — Узнаешь, а сейчас нужно незаметно положить его ко всем остальным письмам, чтобы завтра он его получил.       — Предоставь это мне.       Взяв лист с чужих рук, дух направился в комнату Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Как он и предполагал, Второй Нефрит давно спал, обнимая своего мужа, а Вэй Ин просто лежал, не в состоянии заснуть, и рассматривал снежную ночь. Вычислив момент, когда он точно не будет смотреть на стол, Хуа Чэн тихонько пробрался в комнату и положил письмо, заодно поместив под подушку Ванцзи маленькую книжечку.       — Всё готово, гэгэ, — отчитался Хуа Чэн, приобнимая Се Ляня, чтобы он снова не свалился с дерева на землю.       — Отлично.       — Но как ты доставишь письмо Цзян Чэну? Путь от Гусу до Юньмэна не близкий, — на эти слова дух Рождества лишь улыбнулся и поймал одну из снежинок. Она заискрилась в его руках, а после на безумном порыве ветра унесла с собой письмо. — Вау… Гэгэ, ты меня поражаешь. Я такого ещё не видел.       — У Ши Цинсюаня научился. Он так листву осенью переносит, чтобы на время Хэллоуина страшнее было.       — Духи Хэллоуина балованее, чем я думал. Не получат подарков на Рождество.       — Хаха, как будто мы такие прилежные, — засмеялся Се Лянь. — Теперь осталось только подождать немного. Кстати, а ты что подарил Лань Ванцзи?       — Я не могу исполнить его заветное желание, однако кое-что в моих силах.       — И что это???       — Увидишь, гэгэ, осталось только потерпеть.       Духи Рождества ещё посетят орден Гусу Лань, однако сейчас они будут странствовать в других землях, даря снежное чудо и другим.       На утро, когда и Вэй Ин, и Лань Ванцзи встанут они не сразу заметят подарки от духов. Вэй Усянь как и всегда притянет заклинателя в приветственный поцелуй и сонным голосом пожелает доброго утра, а после побежит к столу.       — Лань Чжань! Здесь письмо! От! От Цзян Чэна… — дрожащими руками юноша открывал конверт и полными удивлениями глазами он читал написанные строки. — Лань Чжань, он хочет со мной встретиться…       — Вэй Ин, ты должен прийти на эту встречу, — заклинатель взял своего мужа за руку, давая понять, что он рядом и всегда поддержит его, в любую секунду. — Вам давно нужно было всё обсудить.       — Я… я знаю, просто очень волнуюсь. Исход точно будет хорошим?       — Не закрывайся от него и говори всё начистоту.       — Да, ты прав. Пора уже прояснить туман прошлого, — закинув голову назад, улыбнулся Вэй Усянь. Он посмотрел на ровно сидящего Лань Ванцзи, как вдруг заметил выбивающуюся из картины их уютной кровати книжечку под подушкой заклинателя. — Лань Чжань, у тебя что-то под подушкой.       Второй Нефрит вопросительно посмотрел на Вэй Ина, а после перевёл взгляд на своё место сна и вправду заметил маленький блокнотик в кожаной обложке зашитой толстой нитью.       — Что это? — вырвалось из его уст, пока юноша крутил в своих руках маленький предмет, который помещался у него на ладони, лишь немного выходя за её пределы.       — Открывай скорее, Лань Чжань! — после такой поддержки Ванцзи всё же раскрыл книжечку на первой странице и сразу же поджал губы. Вэй Ин тут же забеспокоился: — Л-лань Чжань? Что там?       — Мама. Здесь портрет моей матери, — Лань Ванцзи сжал книгу в руках, а после перевернул её страницы и прижал предмет к своему сердцу. — И стихи… Пока мама сидела взаперти в ордене, она писала стихи.       Вэй Усянь обнял своего мужа, долго не отходя от него. Впервые в жизни Ванцзи показывал столь сильные чувства, и Вэй Ину хотелось поддержать и приободрить его изо всех сил, однако подходящих слов он не находил, потому просто оставался рядом.       — Хуа Чэн… Твой подарок слишком чувственный, — вытирая очередную слезу, которая стекала по щекам, проговорил Се Лянь. — У Лань Ванцзи практически не осталось воспоминаний о матери, а внешность скоро бы ушла из его памяти… Ты поэтому решил подарить ему именно это?       — Да. Пусть я не могу вернуть ядро, однако удержать воспоминания о столь родном и важном человеке я ещё в силах, — обняв духа и зарывшись в его волосы, Хуа Чэн решил поменять тему разговора: — А ты? Что было в тех письмах?       — Одно и тоже, только от разных лиц. Им нужно встретиться и поговорить, вот я и создал им такой момент.       — Гэгэ, ты…       — Ну а что? Я полвечера сидел над одним письмом, второе придумывать было бы слишком долго, вот я и сделал одно на двоих!       — Нет, я не об этом. Гэгэ, ты чудесен.              Наступило Рождество. И даже Гусу Лань отказались от проведения занятий (не без помощи духов Рождества). Каждый уголок земли искрился разноцветными шариками, вокруг звучал смех и радость. Маленькие детишки бегали, играя в снежки, а Лань Ванцзи, казалось, уже не переживает о рукавах своего ханьфу.       Обмен подарками был самым желанным, ведь и получать, и дарить их самый лучший миг этого праздника. На каждом лице сияло счастье, а руки были наполнены сладостями и побрякушками.       Только в эту ночь, когда все адепты ордена уже спали, Ванцзи согласился подняться на крышу вместе с Вэй Ином и смотреть на снежную, спокойную ночь. Второй Нефрит грел заклинателя в своих руках, пока тот крутился, чтобы тепла хватало им обоим.       — Вэй Ин. Там звезда падает.       — Звезда падает?! Давай загадывать желание!       «Пусть в этом году все будут жить счастливо и спокойно», — яркая улыбка Вэй Усяня могла озарить весь мир даже глубокой ночью, однако сейчас она горела лишь надеждой, что его желание сбудется.       «Счастливого Рождества».              После празднования Рождества Вэй Ин отправился на встречу с Цзян Чэном. Глава ордена Цзян сам выбрал место и время встречи, потому заклинателю оставалось только прибыть без опоздания.       — Ужас, вроде стал главой ордена, а пунктуальности так и не научился, — ворчал Вэй Ин, укутавшись в своих тёплых одеждах и стоя возле дерева. Он уже стал сомневаться, а точно ли это место? Может над ним подшутили? Хотя почерк точно Цзян Чэна…       И лишь голос брата и его фиолетовая фигура в снегах развеяла все сомнения.       — Вэй Усянь!       — Цзян Чэн, ты пришёл…       — Конечно, пришёл. Ты ведь сам попросил! Хоть знаешь сколько дел я остановил, чтобы прибыть сюда? — указывая на письмо в своих руках, говорил Цзян Чэн.       — Я попросил? — сразу в голове заклинателя вспомнился вечер, когда они с Се Лянем ели суп из свиных рёбрышек и корней лотоса, когда тот спрашивал о чудесах Рождества и самом заветном желании. — Вот оно, рождественское чудо.       — Что?       — Ничего? — спрятав своё письмо в рукаве, ответил юноша, мило улыбаясь. Ему так не хватало той беззаботности в их отношениях, обычных разговоров и просто Цзян Чэна рядом. Рядом с ним.       Заклинатель в фиолетовых одеждах не сдержался первый и заключил брата в крепкие объятия, выпуская письмо из рук.       — Я так скучал по тебе… А ты всё никак не приходил. Я… Вэй Усянь, ты… такой идиот, — на глазах сильного мужчины, великого заклинателя, могущественного главы появились капельки маленьких слёз, которые блестели на зимнем солнце, словно самый драгоценный бриллиант.       — Я тоже очень скучал, Цзян Чэн.       Весь день просидев вместе, обговорив все события их прошлого, братья поняли насколько они ошибались в своих мнениях. Цзян Чэн полностью ощутил, как ему не хватало родного человека и опоры рядом с ним, хоть он и понял, что Вэй Ин старался поддержать его со стороны. Вэй Усянь впервые смог полностью понять брата, его мысли и поступки, чувства и действия. Они не утаивали ничего, изливая душу, не стесняясь быть непонятыми или отвергнутыми. Сейчас они должны были сказать всё, что у них на душе и сердце, а нежные и в тоже время крепкие объятия брата давали уверенность в каждом слове.       Они проговорили целый день, в конце которого разъехались своей дорогой, погружённые в большой вихрь мыслей о всём сказанном. Казалось, и целой вечности не хватит, чтобы обдумать всё случившееся, как полагается.       — Как прошло? — встретив мужа с долгой поездки, спрашивает Ванцзи, согревая чужое тело в своих объятиях и большом количестве тёплой одежды. В ответ юноша лишь укутался в одеяло и уткнулся в чужую шею, некоторое время не хотя говорить.       — Мы всё обсудили.       — А дальше?       — Я не знаю. Думаю, нужно время над всем поразмыслить как следует.       — Вэй Ин…       — Всё в порядке, я уверен, что мы с Цзян Чэном выберем правильный путь.       Проходил день за днём, а Се Лянь с Хуа Чэном всё наблюдали за двумя заклинателями в белом и красном.       — Гэгэ, ты явно знаешь больше моего. Расскажи, что будет дальше?       — Не будь таким нетерпеливым. Скоро узнаешь, — поцеловав парня в нос, улыбнулся Се Лянь, а Хуа Чэн лишь фыркнул.       — Господин Вэй! Вам письмо от клана Цзян.       Трясущимися руками открыв маленькое письмо, Вэй Ин бегло прочитал его несколько раз, не веря своим глазам.       — Я приглашён на праздник в честь восстановления ордена Юньмэн Цзян и ты в качестве моего супруга.       Вэй Ин накинулся на Лань Чжаня с криками радости и счастья. У них получилось! Они сумели простить и понять друг друга! Это ли не счастье? Это ли не заветное желание Вэй Усяня?       В этом году духи Рождества и два заклинателя больше не встретятся. Возможно в следующем они снова посетят столь приятное и вечно интригующее душу место — Гусу Лань. Однако сейчас Се Лянь и Хуа Чэн провожают Лань Ванцзи и Вэй Усяня в путь к ордену Юньмэн Цзян на другое пиршество.       — Спасибо, — улыбаясь, сказал Вэй Ин, понимая, что без того «путника», свалившегося с неба, ничего не было бы.       — Благодарю, — сжимая маленькую книжечку, тихо произнёс Ванцзи. Воспоминания о матери уже начали покидать его разум, однако сейчас Второй Нефрит уверен, он будет помнить всё до конца жизни.       — Наша миссия окончена, Хуа Чэн!       — Да, мы хорошо потрудились.       — Давай навестим их ещё и в следующем году?