Ветер заставлял кружить складки на длинной юбке. Забирался сквозь тонкую ткань рубашки. Трепал галстук и белые волосы. Сзади они были забраны резинкой, а вот длинную чёлку ничего не сдерживало. И, вместо того, чтобы, как обычно, находиться на лице, прикрывая один из глаз, она отошла назад, развеваясь и путаясь. В такие ветреные дни Суо подумывала о том, чтобы отстричь эту чёртову чёлку. Всё равно пора взрослеть. Ей больше не одиннадцать. И синдром восьмиклассника закончился уже год назад… пора покончить с глупыми традициями.
Но что-то её останавливало. Может, только так она могла скрыть свои настоящие чувства? Может, стоит отрезать и она не выдержит, не сможет запереть эту часть в себе? Точно сказать она не могла. Да и не было времени. Кто-то открыл дверь на крышу. И Суо уже знала, кто это.
— Холодно… — тихо произносит знакомый голос. Но его слишком быстро уносит ветром. Так быстро, что половину она даже не может расслышать.
Гошуин не оборачивается. Она ждёт, когда последует долгожданное касание. И вот, оно свершается. До неё дотрагивается рука с завёрнутым до самого локтя рукавом рубашки. Сжимает не крепко. Но этого должно хватить, чтоб привлечь внимание. — Середина осени! Куда ты выскочила?!
Чтобы перекричать ветер блондинке приходится повысить голос. И Соу с удовольствием вслушивается в музыку для своих ушей. В голос дорогой сердцу подруги. Чего стоит её немного хмурое, как обычно, лицо… оно не покидает Фубуки уже очень-очень давно. Нахмуренные бровки, от чего уже появилась небольшая морщинка на лбу. Так и хочется её разгладить. Но Соу знает, что подруга не примет этот жест. Поэтому только оборачивается, старательно делая вид, что совершенно ничего не слышала до сего момента. В конце концов, Фубуки никогда не узнает правды.
Гошуин улыбается, словно ничего особенного не произошло. Но ей определённо нужно было проветриться. После того урока, где они сидели так близко… Фубуки не часто забывает учебники. А Суо не часто имеет возможность приблизиться к подруге настолько, чтобы рука к руке, чтобы на коже можно было почувствовать чужое дыхание. Чтобы сердце так быстро билось от одного осознания того, насколько близко они сейчас находятся.
Суо старательно создавала благоприятные условия для любого касания с подругой. Даже сейчас она готова была стоять неподвижно хоть полчаса, хоть час на этом холодном ветре, лишь бы всего на мгновение пальчики Сумие коснулись её руки. И они столкнулись глазами. У Фубуки они красивые. Красные, словно два закатывающихся за горизонт солнца. И смотрят они всегда так тепло… но совсем не так, как она смотрит на треклятого Шу.
Пятнадцать лет — нежный возраст. Возраст, когда расцветает первая любовь и розовая пора накрывает подростков волной. Для Фубуки это самое прекрасное чувство. Она млеет от одного взгляда Шу. Она смущается и сияет от счастья, когда семпай обращает на неё внимание. И вечно хмурится, стоит Куренаю только отойти… словно кроме него действительно ничего прекрасного в этой розовой поре и не было.
Суо было обидно. Потому что её первая любовь так сильно отличалась от подруги. Она не видела вокруг Фубуки ареола из цветов. Не считала подругу ангелом воплоти. И каждый раз в её сердце всё больше гнева и ненависти к Шу. К Шу, на которого смотрят, как на великое Божество. К Шу, который этого не видит и не ценит. К Шу с цветом глаз, что, как назло, похожи на глаза Фубуки. И за это она ненавидит его только больше.
Иногда Суо спрашивала себя, будь она тоже мужчиной, взглянула бы Сумие на неё? Хоть раз, хоть мельком… или дело было вовсе не в гендере. Может, дело в самой Суо? Она так же спокойна, как Шу. Она так же интеллигентна. Но ведь может дать Фубуки гораздо больше! Больше времени, больше внимания, больше подарков. Ведь они так давно знакомы, что Суо может разбуженной посреди ночи назвать любимые вещи Фубуки.
Ревность — это страшное чувство. Но Гошуин не может его подавить. Не может просто взять и выбросить. Потому что это стало частью её самой. Как и любовь к лучшей подруге. Она её не просила и не хотела. Но чувствовала всей душой и сердцем. Отдала бы жизнь ради счастья Фубки. Даже будь оно с чёртовым Куренаем!
Девушки заходят обратно в школу. Потому что Суо не собирается кричать посреди крыши, где половину слов съест ветер. К тому же, им всё равно придётся уйти. Большая перемена подходит к концу.
— Не лето уже! Простудишься! — отчитывает Сумие. И её волнение действительно очень милое. Вот она упрямо смотрит на подругу и неожиданно отворачивается. Злится. Потому что Суо снова слишком долго молчит и просто улыбается. Иногда Фубуки совсем не понимает Суо. Или понимает, но всё совсем не так. Она просто об этом ещё не знает.
— Хотелось проветриться, — голос у Суо немного сел, от чего Гошуин сама останавливается, удивлённо касаясь горла.
— Вот видишь! О чём я и говорю! — хмурое личико Сумие снова оборачивается. И смотрит так пристально, так невыносимо, потому что в алых глазах беспокойство. И оно верный признак искренних чувств подруги. Сердце Суо снова пропускает удар.
— Мелочи, — отнекивается Гошуин. Но уже думает о том, что горло придётся дома пополоскать травами. Не хочется лишний раз волновать Фубуки. Хотя, когда Суо заболевает, Сумие приходит к ней домой… она может просто подержать за руку, жалуясь на вновь повышенную температуру Суо. Может принести ей какие-то сладости, чтобы было не так горько пить эти гадкие таблетки. Такая бесстрашная Фубуки. Не страшится заразиться. И родителей Суо тоже не боится. А ведь они стольких распугали своими слишком нечитаемыми лицами. Собственно, от них Гошуин и получила традицию всегда держать себя в руках.
Но чем старше она становится, тем труднее держать в секрете те чувства, что распирают изнутри. Их так много. Это и злость, и обида, и горькая, но трепетная любовь. Гошуин не уверена, но рано или поздно всё это прорвётся. И вот она, неожиданно и со всего размаху изольёт всё это на несчастную Фубуки. На Фубуки, которая растеряется и будет смотреть на неё с немым ужасом. Ведь всё это время их дружба была с двойным дном.
Они сидят за соседними партами. И Гошуин снова притворяется, что смотрит в окно. Но в отражении слишком хорошо видно образ Фубуки. Её прямая осанка с немного мешковатой рубашкой, заправленной в юбку, доходящую почти до колен. Фубуки очень красива. Но почему-то вечно стрижёт волосы коротко. Хотя её два хвостика в младшей школе были очень милыми. И Суо они очень нравились…
Снова все уроки Гошуин будет разглядывать отражение Сумие. Снова не скажет об этом подруге ни слова. Снова Фубуки спешит в свой клуб, чтобы встретить там своего семпая. А Соу отправится по своим делам. У них разные клубы. И это самое печальное для Суо. Пусть цветы и отвлекут её от неизбежных мыслей о Фубуки, но это глупая и временная замена не поможет избавиться от чувств навсегда. Лишь песчинка в море, чтобы вдохнуть побольше воздуха. К тому же, большая часть цветов сейчас в теплице. Она маленькая. Но, нужно быть благодарной уже за то, что она есть. В большинстве школ нет клуба садоводов. А если и есть, то заботятся они только о тех цветах, что растут на переднем или заднем дворе школы. Гошуин же могла прийти в целую теплицу, где, несмотря на осень, всё ещё цвели её любимчики.
Но вся её тихая гармония рушится с будильником. Примерно в это время Фубуки заканчивает с тренировкой в волейбольном клубе и идёт домой. Она не писала ничего о том, что освободится раньше, значит, время ещё есть.
Прибрать все инструменты на место и отправиться встречать Сумие в назначенное место. И всё ради того, чтобы пойти домой вместе.
Суо уже представляет, как Фубуки снова выходит немного радостная от того, что снова увиделась с семпаем. Она подойдёт к Суо, и они вместе спокойно отправятся домой. Но… Сумие вылетает на неё с заплаканными глазами.
— Фубуки? — Гошуин удивлённо подхватывает подругу, что чуть не падает, столкнувшись с ней. Пшеничные волосы растрёпаны, а руки так старательно стирают навязчивые слёзы. В итоге девушка не знает, как их остановить и закрывает лицо руками. — Что случилось, Фубуки?..
— Он гей! — вырвалось у Сумие слишком громко. Но она не обратила на это внимание, не менее громко всхлипнув и уткнувшись в грудь Суо.
— Кто?.. — растерялась Гошуин, хоть и понимала, сейчас вот совсем не время для подобных разговоров. Нужно было успокоить Фубуки. И мозг сразу же загудел, думая, как же помочь подруге.
— Шу! Он гей! — рыдая произнесла Сумие. И Суо застопорилась, потеряв нить с тем, о чём думала до сего момента.
Шу — гей. Шу, который нравится Фубуки — гей. Значит, он никогда не посмотрит на Фубуки. Потому что она — девушка.
Суо знала, как это неправильно. Что она должна сопереживать подруге. Волноваться за неё, но… улыбка сама растянулась у неё на лице. Такого счастья она не испытывала ещё никогда. Неужели? Неужели свершилось чудо? И ей больше не надо переживать, что Фубуки убежит от неё с этим самым Куренаем? Что за прекрасные новости?!
И как же ужасно было понимать, что её счастье построено на горе Фубуки. Однако… всё ушло на второй план. Ведь больше никакого Шу в их маленькой и милой истории. Теперь будут только они. Только Суо и Фубуки. Как в детстве. Как до того момента, когда Фубуки так глупо влюбилась в какого-то левого, но уж очень популярного в школе парня.
Суо и раньше подозревала, что с таким парнем Сумие явно не по пути. Но теперь она могла сказать это с точностью, со стопроцентной уверенностью.
Фубуки дрожала и плакала в руках Гошуин, не видя, как блестят от радости золотистые глаза. И никто бы не заметил их здесь, в самом конце дня, в полутьме…
— И всё равно! Всё равно люблю его! — неожиданно топнув ножкой, прокричала Фубуки и подняла голову, смотря в снова растерянное лицо Суо.
А ведь Гошуин действительно на какое-то время поверила… поверила, что у неё получится стать для Фубуки кем-то достойным любви и ласки. Она бы задаривала её цветами, водила в кафе и рестораны, слушала часами и целовала. Много-много целовала. Так, чтобы Сумие не могла отдышаться, так, чтобы свои собственные лёгкие болели, но сердце радостно и быстро стучало по грудной клетке.
И всё это у неё вновь отняли таким ярким и агрессивным признанием.
Боль расползлась по душе, как яд. И Гошуин почувствовала, что едва ли не плачет сама.
Её улыбка через силу и нежные объятия были для Фубуки спасением. И очередным ножом в сердце для самой Суо. Она ненавидела этот проклятый день, который заставил её всего на пару мгновений уверовать в чудеса. Какая глупость… она никогда не получит сердце своей подруги…
***
Очередной обеденный перерыв. Сегодня Фубуки ничего не забывала. И они проводили время, как обычно. Но… Суо так и не смогла отогнать боль, что засела в её сердце со вчерашнего дня.
Уже несколько минут она смотрит вниз. А руки так и тянутся к сетке. Она хочет перелезть через неё. Хочет слететь вниз. Хоть разок почувствовать свободу. Хоть разок дать себе почувствовать что-то кроме вечных сеток и рамок. И она бы полезла, уже впилась пальцами в загородку, отделяющую её от всего одного спасительного прыжка. Однако в голове всплывает заплаканное лицо Фубуки. Будет ли она расстроена, если Суо умрёт? Да. Определённо будет. Ведь больше никто не придёт за ней после тренировки. Никто не станет обнимать её так же бережно. И никто не выслушает так же молчаливо.
Хочется сломать себе шею.
Ведь всё это так легко перекрыть её двуличностью. Её вчерашней радостью, когда Сумие было так плохо.
Гошуин криво улыбается. До чёртиков смешно. Была ли она хоть раз честна с Фубуки? Кто она такая, чтобы плохо отзываться о том же Куренае? Он хотя бы ей не врёт. И себе, вероятно, тоже.
Дверь на крышу снова открывается. Этот скрипучий звук Суо узнает из тысячи. Но больше она не ждёт, оборачивается на него, смотря на удивлённо замершую Фубуки. Пальцы на мгновение сильней сжимают сетку. И отпускают.
— Хоть бы накинула что! — вновь бурчит Сумие, пока Гошуин подходит к выходу с крыши.
— Мне не холодно, — неожиданно отвечает Суо. Она так привыкла молчать. А Сумие привыкла не слышать ответов. Поэтому алые глаза с интересом смотрят на подругу. Фубуки кажется, что сегодня что-то не так…
— Врёшь. Губы посинели, — Сумие скрещивает руки на груди. И снова замирает, когда Соу притягивает её к себе. Даже через рубашку можно почувствовать прохладу пальцев Гошуин. Но Соу действительно совсем не боится холода. Он хорошо отрезвляет голову. Иронично, что сегодня он наоборот пьянит.
— Так согрей меня, — шепчет Суо на самое ушко подруге, а после сразу отпускает Фубуки и со смехом легко протискивается в проход, чтобы зайти уже в помещение и спуститься по лестнице вниз. — Я проголодалась, пошли в класс. Сегодня у меня в бенто пара котлет. Если обгонишь, одной угощу!
Сумие непонимающе моргает. Разве Суо носит с собой бенто? И с каких пор она так звонко смеётся? Совсем-совсем на неё не похоже…
Несмотря на свои мысли, Фубуки спешит за подругой. Чтобы там ни было, Сумие будет рядом. Так же, как Суо всегда была рядом с ней.
***
Утром Фубуки, как обычно, шла к условленному месту. Они всегда встречались с Гошуин на одном и том же перекрёстке, как и расставались. Позавчера не одна она видела, как семпая забирал какой-то парень. И Шу представил его, как друга из Америки. Фотки с ними до сих пор обсуждаются девочками из школы. Все так заинтересованы в этом накаченном парне с золотыми глазами. Знай они, как он прижимал и целовал их всеобщего любимчика — Шу за раздевалкой… вряд ли бы говорили: «Какой милашка». Даже если у него есть ручной ёжик.
Фубуки вздыхает, отрываясь от телефона. И сталкивается с янтарными глазами подруги, что заглядывают в телефон Сумие, наблюдая за обсуждением «друга» Куреная. Или… не янтарными? Вовсе не такими, как у друга Шу. Словно листва деревьев, когда они только-только начинают менять свой окрас осенью. Так неожиданно красиво на фоне уже яркой листвы за спиной Суо…
Но Фубуки не помнила, когда бы так долго и так близко видела глаза подруги. Где же её чёлка?
— Суо? — Сумие растерянно начинает оглядывать Гошуин. Но чёлки действительно нет. И нет её прекрасных длинных волос, забранных в низкий хвостик. Обрезала? Но почему? Зачем?
— Я всё не могла понять, почему ты не отращиваешь волосы… вот и решила проверить. Так действительно удобней! — Гошуин выпрямляется. Больше не закрывает глаз. И улыбается как-то совсем не так. Словно шире и от всей души. Фубуки… очень нравится такая Суо. Счастливая и уверенная в себе. Словно совсем другой человек.
— Но тебе ведь шло… — не понимает Сумие. Ей было жалко утраченные волосы Гошуин. Они были действительно красивыми. Суо хорошо за ними ухаживала и Сумие часто завидовала тому, какими здоровыми они выглядели. Ведь у Фубуки они так часто секлись…
— А так не идёт? — искренне удивилась Гошуин, прокручивая на пальце прядь волос.
— Нет! Нет… тоже очень идёт. Суо всегда очень красивая, — всего лишь одна неосторожно кинутая фраза заставляет Фубуки покраснеть. Что она такое говорит? Но Суо совсем не растерялась. Сумие показалось, что глаза её подруги блеснули в свете утреннего солнца, и все звуки на этот миг стихли. И чириканье птиц. И шуршание разноцветной листвы… только Суо и искренняя радость.
— Правда? Фубуки мне тоже очень нравится, — Гошуин поправляет на плече свою школьную сумку, и начинает идти в сторону школы. Но, подмечая, что Сумие застыла, она оборачивается, спрашивая. — Так мы идём?
— А? Д-да! — щёки Фубуки почему-то горят. И ей хочется смотреть на Суо ещё и ещё. Отчего же сердце так быстро забилось в груди? Фубуки совсем-совсем себя не понимает.
Но ничего. Это лишь первый год старшей школы. Их розовая пора только начинается…
