Вкус крови

Выпрямившись, Хуа Чэн надменно взглянул на трупы вокруг Ци Жуна. Второй в свое оправдание кидался острыми словечками и хватался руками за все, что может помочь. В основном он такими движениями полз вперёд, лиж бы больше не ощущать, как унижают его изнутри. – Ты... Да ты! Мерзкая тряпка, гнилая! П..половая! Как ты СМЕЕШЬ издеваться так над этим достопочтенным господином!? – выругнулся Ци Жун резко оборачиваясь и швыряя что-то крупное в своего насильника. Это была рука. Ногти на ней небрежно обгрызаны, словно ее владелец часто нервничал. На указательном пальце было кольцо из нефрита, видимо это был очень даже статный человек. Мало кто мог позволить себе такую безделушку, а если и смог, то хранил ее всегда при себе,как единое ценное сокровище. Так и до самой смерти, а многие и хоронили покойника с его богатствами потому что верили, что на той стороне такие деньги придадут статность в следующей жизни. Это не так работает, хотя кто знает... Хуа Чэн внимательно осматривал руку не отвечая на злобное гавканье Ци Жуна. Внезапно раздался хруст, словно ломается ветка, словно ломается...кость! Собиратель цветов под кровавым дождем слегка улыбнулся, Ци Жун сам дал оружие ему в руки, точнее кинул. – Ци Жун. А помнишь, как ты вез на золотой карете мальчика? Помнишь, как ты не останавливаясь, мчался по городу смеясь и подгоняя лошадей? Будь у тебя в распоряжении лошади...– Хуа Чэн остановил свои мысли вслух. Он лишь вздохнул, думая о том, как бы хохотал, когда молодой жеребец учуяв течку кобылы от Ци Жуна изнасиловал его. К сожалению, здесь нет подобного рода животных. – Больной... Точно больной! Как с тобой мой царственный братец водиться?! СПАСИТЕ!! ПОМОГИТЕ!!! УБИВАЮТ!!! – Завопил Ци Жун обращая внимания, как Хуа Чэн снова опустился на корточки, как его руки снова хватают его ноги, чтобы Лазурный демон никуда не уполз. Жое же снова зажала тому рот собой, чтобы наглый демон поменьше издавал звонов. – Тебе так нравится, когда в тебя входит что-то постороннее? – Хруст раздался ещё раз. Сильные руки князя демона в красных одеждах ломали пальцы и без того мертвого человека. – Нет! Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, хватит, хватит, не надо! Нет! Я сделаю все! Все что захочешь, только не надо, не надо, не надо! Блять, блять, блять! – быстро и истерично начал говорить демон Ци Жун. Всегда и все над ним издеваются. Он даже не князь демонов, его приписали в четверку только потому, что три считать легче, чем четыре. При жизни отец его был тем ещё ублюдком, он видел жестокости похуже, никто никогда не заботился о нем, внимания совсем никакого не было ни от дяди, ни от тети, ни от любимого царственного брата. Всегда был один, всегда был в стороне от всех. Всегда жалкий и никому не нужный. Единственное внимание, которое он мог получить это гнев к самому себе за поступки, которые тот совершает. Не то, чтобы Хуа Чэн был на столько злопамятный, ведь благодаря Ци Жуну он снова увидел гэгэ. Но ту боль, что принес ему этот мальчишка, никак не выходило из головы одноглазого демона. Хотелось избивать наглого, вдавливать в землю, унижать, как и сейчас в движении и во взгляде Хуа Чэна не было ни одного сожаления. – Извини, я не слышу, ты что-то там сказал? – Собиратель цветов под кровавым дождем обмакнул оторванный палец в кровь, та была почти застывшей, но форму свою не поменяла. Она служила смазкой и хорошо выполняла свою роль. Колечко мышц лазурного демона сузилось не давая снова проникнуть чему-то инородному. Хуа Чэн сделал грубый выпад рукой, от чего палец, что являлся мезинцем, скользнул по стенкам кишечника задевая простату. Ци Жуну это совсем не нравилось, он чувствовал себя жалко, он не мог защитить себя, не мог порвать ленту,что сдавливала его. Не давала двинуться или же открыть рот. Он мог издавать глухие или звонкие «Ммм» в зависимости от того, как ему неприятно. Что до звуков, да если бы он и стонал, Хуа Чэн бы не отпустил его. Безымянный палец так же скользнул за мезинцем цепочкой, затем средний и указательный. Хуа Чэн подумал: – Какой вместительный. В минуту тишины и бездействия Ци Жун напрягся. Он перестал издавать что либо, ведь думал, что именно это и нравится этому противному одноглазому. Жое расслабилась сдвинувшись к подбородку демона. Лента была вся мокрая от слюны, что выделял лазурный демон. Его тяжёлый ритм дыхания давало понять,что он начинает только терпеть. Хуа Чэн с размаху ладони оставил красный след на ягодице лазурного фонаря в ночи. Его ногти впивались в плоть, словно в мягкую рассыпчатую крупу. Колечко мышц расслабилось, а живот напрягся желая избавиться от твердых предметов внутри. – оно не выходит! Не...блять! Ты совсем охренел!? Оно не выходит! – вбился в панику демон, пытаясь тужиться сильнее. Все не выходили от туда пальцы трупа, словно Хуа Чэн посмел пихнуть их так глубоко, что теперь они останутся внутри тела навсегда. Начнут гнить. Появятся личинки, тогда получится,что лазурный демон начнет гнить изнутри. – Не выходит? – с насмешкой спросил насильник прислонив пальцы к сжатому заднему проходу. Он смело начал вводить свои два пальца растягивая флексор. Ци Жун опирался как мог, снова стал кричать, снова посылать Хуа Чэна куда подальше и желать ему смерти. Ему ничего не помогало, словно они оба находятся в каком-то измерении, где никто не может ему помочь. Разминая анал, Ци Жун опять напрягся на сей раз ему действительно удалось вытолкать один палец, но чувствовал, как же другие далеко,как же при давлении они опираются на слизистую кишечника, как они проникают ещё дальше внутрь. Хуа Чэна это не волновало, ему лиж нравится потешаться над таким, как Ци Жун. Такими слабыми, такими надоедливыми. – Хватит, ну что ты ещё хочешь?! Что?! Ты мерзкий, ты!! Ублюдок конченый! Насилуешь меня и думаешь об этом никто не узнает?! Ошибаешься, ошибаешься! ТЫ! ПРОСТО...– Вырвалось из рта Лазурного фонаря то, что градоначальник Хуа и ожидал, мат, оскорбление. Его слова он не воспринимал всерьез. Ничего подобного не случится, никто не узнает, ведь так?