пластинки

видя, как эйчи опять копошится под кроватью, айра вздыхает и качает головой, так как уже знает что последует далее и что видимо ему придется свалить из их комнаты на часа два точно. у эйчи есть старенький граммофон. и пластинки к нему. как он сам рассказывает, это вещь семейная и из-за самого ее применения ему очень дорогая. однажды он предложил своим соседям провести вечер в приятной компании музыки, на что айра, даже не предполагавший что произойдет далее, с охотой согласился. а потом началось. спустя полчаса парень сидел, затыкая подушкой уши. дело было далеко не в мелодиях, а в рее и эйчи. бедный айра, и без того терпящий каждый день их колкие замечания в сторону друг друга, как будто в ритм музыки слышал насмешки и маленько нелестные слова, произносившиеся с мягкими улыбками. конечно, к самому айре они не относились, но надоедало это ему до жути. после еще нескольких раз такого «приятного времяпровождения» айра не выдержал. каждый раз, когда все вело к граммофону, он пулей вылетал из комнаты. и сейчас, видя как эйчи с улыбкой рассматривает вещь, он торопливо уходит, нервно проглатывая комок в горле.

***

— а-а? — эйчи поворачивает голову в сторону закрывшейся двери, — он опять ушел? фыркая, рей подходит к нему и начинает перебирать пластинки. — ты отпугиваешь людей. и не стыдно? теншоуин промолчал, а после забрал одну пластинку из чужих рук. спустя несколько секунд по комнате разливается приятная тихая мелодия, и эйчи, слыша ее, закрывает глаза, с довольной улыбкой садясь на кровать. рей садится рядом, закидывает ногу на ногу и переводит взгляд на лидера fine. — и тебе не надоедает? мы прослушиваем это уже раз третий. — нет, сакума-кун. ты задаешь этот вопрос каждый раз. или память начинает подводить? рей фыркает, подпирает подбородок ладонью и ставит локоть на колено. — с моей памятью все в порядке. промолчав, эйчи стянул со своей кровати одеяло и набросил на свои плечи. время шло к вечеру, в комнате по непонятным ему причинам было прохладно. они продолжали сидеть, просто слушая музыку. оба чуть улыбались, иногда косились друг на друга. спустя короткое время рей все-таки подвигается ближе и тянет за один из концов одеяла. — пусти, изверг, — эйчи на это только улыбается и пускает сакуму под одеяло, после накидывая его на чужое плечо. рей же ложит свою ладонь на чужую. руки у обоих холодные, вокруг тоже холодно до жути, а тут, в маленьком убежище под покрывалом, рядом с дорогим, но иногда раздражающим человеком тепло — хотя может тепло то душевное. продолжая бросаться совершенно шуточными нелестными словами, они просто отдыхали от всего и по итогу оба задремали, так и не выключив мелодию. а вернувшийся через пару часов айра, увидев такую картину, улыбается и убирает иглу. музыка затихает и ширатори замечает что спящие чуть ли не одновременно начинают чуть хмуриться — хотя может ему и кажется. кто знает.