«Those who deny Venus her existence should simply gaze upon you.»
Несмотря на все то, что Миранда планировала в отношении предложения некоей Андреа Сакс, она никогда не могла представить себе, что будет испытывать такие чувства. Ей казалось, что она стоит на краю пропасти. Она не знала, что находится за ней, только то, что это было так же страшно, как и неизвестно. Головокружение началось в тот момент, когда она проснулась от луча света, падающего ей на лицо. Она едва успела насладиться ощущением того, как Андреа целует ее, желает доброго утра и готовит традиционный завтрак в постель. К полудню это чувство переросло в тревожное, тошнотворное беспокойство. Сосредоточиться на работе было невозможно, и она даже не могла заставить себя выплеснуть свой гнев на работников. Часы проходили в оцепенении от тусклых красок и удушливого воздуха. Миранда сидела совершенно неподвижно, ее мысли были где-то далеко, а пальцы беспрестанно возились с ожерельем, обвивавшим ее шею. Обеспокоенный Найджел осмелился подойти к ней, но быстро отступил, встретившись с ее ледяным взглядом. Дорога домой в тот вечер казалась бесконечной и в тоже время ужасно короткой. Время сгущалось и растягивалось, что заставляло Миранду чувствовать себя еще более потерянной. Подъем по ступенькам к дому был похож на восхождение на гору. Переступив порог двери, она была словно в свободном падении. На автопилоте она успела все приготовить, накрыть стол на двоих и поставить в духовку блюдо, приготовленное Карой. Она зажгла свечи, открыла бутылку вина и поставила свежие цветы в любимую вазу Андреа. Она меняла наряды три раза, пока не сдалась и не надела тот, который выбрала с самого начала. Когда она попыталась подправить макияж, ее руки так сильно дрожали, что у нее не получилось бы что-то сделать, кроме как оставить пятна туши на веках, по этой причины она воздержалась от этого. Затем она начала ходить. Из спальни в фойе и следом на кухню. Через гостиную в комнату, а затем обратно. Всякий раз, когда она останавливалась более, чем на минуту, ее разум погружался в жалкий, удушливый черный туман. Поэтому ей надо было себя чем-то занять. Не успела она оглянуться, как стрелки часов пробили девять тридцать. Входная дверь открылась и через секунду захлопнулась. Как всегда, вовремя. Когда знакомые шаги достигли кухни, Миранда стояла у обеденного стола, готовая и ожидающая. — О! — воскликнула Андреа, и ее лицо озарила широкая улыбка. — Миранда. Миранда молча смотрела, как ее девушка идет к ней. Она была так красива, одета в черные брюки и темно-зеленую блузку. Ее волосы волнами спадали на плечи, золотые серьги, которые Миранда подарила ей на прошлое Рождество, обрамляли ее изящную шею. Она смотрела на Миранду с такой любовью, что у той перехватило дыхание. — Ты не должна была этого делать, — ласково сказала Андреа, подойдя ближе и обняла Миранду за талию. Миранда ответила на объятия с едва скрываемой охотой. Знакомые духи Андреа окутали ее, тепло родного тела заземлило ее. — Я хотела, — задыхаясь, ответила она. — С годовщиной, дорогая. Андреа наклонилась ближе и нежно поцеловала ее с потрясающей улыбкой на лице. — Я самая счастливая девушка в мире, — прошептала она ей в губы. На протяжении всего ужина Миранда была довольна тем, что Андреа вела большую часть разговора. Она сидела тихо, пока ее возлюбленная рассказывала ей о своем дне, о планах на выходные, о своих исследованиях для новой истории. Но как бы Миранда не любила слушать Андреа, она была слишком взвинчена, чтобы уделять ей все свое внимание. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой встревоженной. Ничто не могло сравниться с давлением внутри ее грудной клетки, с таким сильным сжатием в животе, что она едва могла есть. Ее сердце бешено колотилось, хотя она не делала никаких физических нагрузок, и казалось, что кислород в комнате постепенно исчезает. Мир Миранды болтался перед ее глазами, удерживаемый лишь тонкой, хрупкой ниточкой, которая могла порваться от любого воздействия. Миранда знала это ощущение слишком хорошо. Ее и раньше ломали. Но это отличалось от всего остального. Это было самое прекрасное из сокровищ. Более того, это было подобно солнцу, жизненной силе, которая поддерживала ее. Она не знала, что будет делать, если… — Миранда? Из ступора ее вывел обеспокоенный взгляд Андреа. — Ты в порядке? Миранда сглотнула и подняла дрожащую руку, чтобы провести пальцами по волосам. — Я… — начала она, но ее голос застрял где-то в горле. Усилием воли она заставила себя подавить чувство удушья. — Дай мне минутку. С нехарактерной для нее скованностью она встала со своего места и подошла к двойным дверям, ведущим в сад. Холодный воздух был резким облегчением. Чем дальше она шла по лужайке, тем сильнее щипало нос и щеки, пока она не оказалась под цветущей вишней, на посадке которой Андреа настояла два года назад. Глядя на распустившиеся цветы, она сделала глубокий, успокаивающий вдох. Затем еще один, снова и снова, пока не почувствовала, что больше не задыхается. После неизмеримого количества времени, проведенного наедине с темнотой, стеклянные двери распахнулись, и Андреа вышла на улицу. Миранда краем глаза наблюдала за ее приближением, чувствуя, как пульс снова начинает учащаться. — Дорогая, — мягко сказала Андреа, — Я знаю, что что-то не так. Миранда молчала, стараясь держать себя в руках. — Это из-за этого? — Андреа протянула что-то, и Миранда повернулась, чтобы посмотреть на это. Она замерла. — Я нашла это в кухонном ящике, когда пошла за спичками. — Андреа прикусила губу и посмотрела на Миранду большими, обеспокоенными глазами. — Прости, что испортила сюрприз, но я беспокоюсь о тебе. Я никогда не видела, чтобы ты вела себя так раньше. Миранда не могла ответить. Ее взгляд был прикован к маленькой бархатной коробочке, аккуратно лежащей на ладони Андреа. Миранда планировала открыть ее после основного блюда. Она хотела встать на одно колено, сказать, как сильно она любит эту женщину, как никогда не сможет жить без нее, и надеяться, что Андреа скажет «да». Но теперь… — Пожалуйста, поговори со мной, — продолжала Андреа, и ее голос был наполнен чем-то таким, чего Миранда никогда раньше не слышала. Это вернуло ее к настоящему моменту. Она наконец посмотрела в глубокие карие глаза, что так любила, и увидела в них страдание, которого Миранда никак не ожидала. Чувство вины наполнило ее грудь. — Это ничего, — сказала Миранда, впервые в жизни почувствовав себя маленькой. — Глупости. — Нет, — твердо заявила Андреа. — Не надо так обесценивать себя. Твои чувства не глупы. А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что происходит. Миранда моргнула, не зная, как начать. Она и сама с трудом понимала, что чувствует. — Я просто… — начала она, запинаясь, и заставила себя сделать глубокий вдох. Андреа шагнула ближе, и этот простой жест придал Миранде силы, в которой она так нуждалась. — Я не люблю легкомысленно, — сказала Миранда, глядя на траву под ногами. — Я не могу. Я всегда знала, что когда я люблю кого-то, я посвящаю ему все, что у меня есть. Но это, — она подняла глаза на Андреа, желая, чтобы та поняла. — Я никогда никого так не любила. И это пугает. Наступило молчание, когда слова повисли между ними. Миранда закрыла глаза, чувствуя себя совсем потерянной и оторванной от мира. — Что такого пугающего в том, чтобы любить меня? — тихо спросила Андреа. Миранда вздохнула, понимая, что именно в этот момент она полностью обнажит себя, раскрыв уродливые истины и самые темные страхи, спрятанные от всего мира. Она не привыкла к таким проявлениям уязвимости, хотя и открылась Андреа больше, чем кому-либо до нее. Но теперь все было по-другому. Она шагнула с края обрыва. — Много чего, — сказала она, голос был ровным и пустым. Она чувствовала себя дезориентированной. Ее мучило так много вещей, что она не знала за какую зацепиться. Поэтому она решила начать с простой правды. — Для меня это навсегда, Андреа. До самой смерти у меня не будет никого, кроме тебя. — Она опустила глаза, боясь увидеть выражение лица своей возлюбленной. — Это страшно, потому что я не могу контролировать то, что произойдет с нами. Страшно, потому что у тебя впереди еще столько лет жизни, и это эгоистично с моей стороны — хотеть отнять у тебя свободу, только чтобы удержать тебя рядом с собой. Я не должна просить тебя отказаться от всего, чтобы быть со мной, и все же я не хочу… я не могу представить себе будущее без тебя. Это ужасно, потому что ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Ты заслуживаешь нежности, которую я иногда не в состоянии выразить. Ты должна быть с кем-то лучшим, с кем ты сможешь построить жизнь и состариться вместе, с кем ты не будешь жалеть об этом в последующие годы. Теперь тишина была другой. Она заглушала все остальное и погружала их глубоко в свою безмолвность. — Вот видишь, Андреа, — наконец сказала Миранда, ее голос был тяжелым от стеснения в груди. — Я застряла, желая тебя и зная, что не заслуживаю. Миранда выпустила дрожащий вздох. Она не знала, сколько времени она носила в себе этот груз, это незнакомое чувство обузы. Она всегда знала, что была трудной женщиной. После двух неудачных браков и бесчисленных разрушенных дружеских отношений она пришла к очевидному выводу, что с ней не просто трудно. Любить ее было просто невозможно. Если ей посчастливилось получить чью-то заботу, она никогда не была достаточно глубокой. В большинстве случаев это всегда было связано с ее имиджем, или властью, или деньгами, и это всегда заканчивалось после нескольких лет общения с женщиной, скрывающейся под всем этим. Бесполезно было надеяться на любовь, которая продлится до конца жизни. Все, что могла сделать Миранда, это готовиться к тому дню, когда Андреа оставит ее, как и все остальные. Андреа. Молодая женщина стояла рядом с ней совершенно неподвижно. Миранда даже не слышала ее дыхания. Ее сердце упало. Затем оно начало колотиться так сильно, что казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди. Неужели она оговорилась? Неужели она только что потеряла Андреа навсегда? Миранда уже собиралась взять свои слова обратно и попросить прощения, когда почувствовала, как теплые пальцы нежно коснулись ее руки. Опустив взгляд, она с затаенным дыханием смотрела, как Андреа берет ее руку в свою. Прикосновение было одновременно успокаивающим и неожиданным, как будто Миранда никогда не чувствовала тепла Андреа. — Я никогда не смогу пожалеть о том, что выбрала тебя. Слова были произнесены мягко и полушепотом, но они едва не разорвали Миранду на части. Наконец она подняла взгляд на лицо Андреа и была поражена количеством эмоций мелькающих на нем, яркостью ее глаз, несмотря на окружающую их темноту. — Я никогда не смогу быть ни с кем другим, кроме тебя, Миранда, — продолжала Андреа, произнося невозможные слова. Миранда замерла, глядя на нее с немым удивлением. — Я чувствую то же самое. Я также никогда никого так сильно не любила. С самого начала наших отношений я знала, что буду строить жизнь с тобой, так что это нисколько не эгоистично с твоей стороны просить меня об этом. Я хочу тебя и никого другого. Миранда долгие мгновения смотрела на нее в недоумении. Выражение лица Андреа смягчилось, и она подошла еще ближе. — Я знаю, что у тебя был не самый лучший опыт в любви. Я знаю, что твои прошлые партнеры не были слишком понимающими или особенно добрыми к тебе. Но я формирую себя, чтобы дать тебе все то, что ты заслуживаешь. И меня не волнует, что ты не всегда можешь быть нежной. У меня достаточно нежности для нас обеих. — Ох, — вздохнула Миранда. Ее грудь сдавливало, разрывало на части, но уже было не больно. Это было похоже на облегчение. — Так что больше никаких разговоров о вине и эгоизме, хорошо? — сказала Андреа с ободряющей улыбкой. Она подняла руку и нежно зачесала за ухо прядь Миранды, а затем провела кончиками пальцев по ее скуле. Миранда выпустила дрожащий вздох и наклонилась к прикосновению. — Я вижу тебя, Миранда Пристли. У тебя холодная, безжалостная внешность, но я знаю, что в глубине твоего сердца есть пещера, наполненная сладким медом. Я не хочу в тебе что-то менять. Вся тяжесть, которую она несла на себе, вмиг покинула Миранду. Ее усталые глаза закрылись, и она прислонилась лбом ко лбу Андреа. Они оставались в таком положении в течение долгих мгновений, обнимая друг друга под их вишневым деревом. — Теперь, — наконец сказала Андреа, отстраняясь настолько, чтобы бархатная коробочка оказалась между их телами. — Возможно, это не совсем традиционный способ ведения таких дел, но я думаю, что очень уместно сделать это по-другому, учитывая обстоятельства. Она послала Миранде улыбку, прежде чем открыть коробочку. Когда она увидела кольцо с изумрудом, покоящееся в бархате, она тихонько вздохнула. Нервное предвкушение закрутилось в животе Миранды, пока Андреа восхищалась красотой драгоценности. Когда она снова посмотрела на Миранду, ее глаза переполняли эмоции. — Это так красиво, — благоговейно прошептала Андреа. Миранда с трепетом наблюдала, как Андреа осторожно достала кольцо из коробочки и надела его на свой палец. Оно идеально прилегало к ее нежной коже, блестящий камень гармонировал с ее зеленой блузкой. Андреа улыбнулась Миранде. — Я люблю тебя больше, чем когда-либо думала, что смогу полюбить кого-либо, — сказала она, подойдя ближе и обхватив руками шею Миранды. — Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь, и ничто не изменит этого. Хочешь ли ты состариться со мной? Короткий, задыхающийся смех покинул Миранду, и только тогда она поняла, что улыбалась. Ее зрение затуманилось от непролитых слез. — Да. — Притянув Андреа ближе к себе, она зарылась лицом в ее шею. Миранду переполняла радость, превосходящая любые другие эмоции счастья, которые она испытывала раньше. — Да. — Хорошо, — сказала Андреа. Когда Миранда отодвинулась, чтобы посмотреть на нее, она обнаружила, что карие глаза блестят, как ее собственные. — Ты не избавишься от меня, Пристли. — Хорошо, — повторила Миранда. Наконец она сдалась и поцеловала свою возлюбленную с такой любовью, на какую только была способна. Андреа улыбнулась ей в ответ и растворилась в сладости поцелуя. Они стояли в объятиях друг друга, умиротворенные осознанием того, что любовь, которую они разделяют, не похожа ни на какую другую. Их будущее лежало перед ними в голубых и золотых оттенках, обещая счастливую жизнь, проведенную вместе. Как вечный восход солнца.«The night is dark and long, darling, but it is never forever.»
— Elle
Конец.