Будь у нас достаточно места и времени…

Пиетт улыбнулся, несмотря на зубы, травмированные в тот момент, когда Наборков ударил его по губам. Это было больно, но Пиетт почти не испытывал страха. Наборков был пиратом самого низкого сорта. Нужно только продержаться до прихода "Экзекутора". - Где это? – прошипел Наборков. Он терял терпение, но Пиетта это не беспокоило. Он не знал, за каким артефактом джедаев или ситхов был отправлен Вейдер, да даже если бы и знал, не сказал бы. Гнев Наборкова не шёл ни в какое сравнение с гневом его командиров, и, кроме того, он почти не сомневался, что Вейдер придет за ним. Вейдер никогда не позволял никому забирать то, что принадлежало ему. - Адмирал Фирмус Пиетт, - сказал он, и его буква "с" свистела сквозь треснувшие зубы. Он не горел желанием выращивать их заново: бакта во рту всегда вызывала зуд десен. – Имперский идентификационный номер 204943. Акксилианец. - Хм-ф, - пират снова ударил Пиетта по голове, на этот раз с такой силой, что глаза у того на мгновение затуманились от боли. Он задался вопросом, был ли Наборков тоже акксилианцем… Широкие носы, как и короткие куртки, были достаточно распространены среди его народа. Эта напоминало ему остатки военной формы CIE[1]. Когда-то у его матери была такая, хотя она находила способы чистить свою время от времени, до самого конца. Наборков же был весь в грязи… Но ведь пираты так редко заботились о своей гигиене. - У тебя есть яйца, имп, – сказал Наборков. Он улыбнулся, и в его карих глазах разгорелась жуткая злость. – Может, если ты не начнёшь говорить, я положу одно из них в банку и отправлю его по почте твоему Императору… Пиетт усмехнулся, позабавленный этой идеей. Он почти не сомневался, что Император не станет осуждать такой подарок. Он посмотрел на Наборкова, ухмыляясь. Подобное подстрекательство могло обернуться для него новыми травмами, но это всё равно заняло бы пирата на время, а затягивание происходящего стало для Пиетта игрой теперь – по крайней мере, до тех пор пока Вейдер не придёт забрать то, что принадлежит ему. Чем дольше пират будет занят Пиеттом, тем больше вероятность, что команда Леди "Экзекутора" получит всё, что требуется Империи, и вернется за ним, прежде чем он умрет. - Адмирал Фирмус Пиетт, – повысил он голос. – Имперский идентификационный номер 204943. Акксилианец. Лицо Наборкова стало ещё краснее. - Я знаю, кто ты, адмирал Фирмус Пиетт. Где-то здесь у тебя есть ещё одно прозвание, знаешь ли, убийца пиратов: некаджа[2]. Пиетт приподнял брови. Значит, он был прав: Наборков был родом с его родины. А, возможно, и человеком ещё более близким… "Некаджа" являлось уникальным оскорблением – оно примерно переводилось на базовый как "убийца родственников", хотя вдобавок в нём имелись слои акксилианских суждений, которые не совсем соответствовали такому переводу: "похититель безопасности" и "отбирающий детей". Он осмотрел мужчину настолько тщательно, насколько это позволяло его затуманенное зрение. Возможно, его захват был более целенаправленным, чем он думал: до сих пор он полагал, что это просто случайность – его схватили в космопорте, когда он ждал, пока "Экзекутор" пополнит запасы необходимых продуктов. Теперь он подумал, что за этим стояло что-то большее. Он прищурился, пытаясь сосредоточиться на пирате. Под грязью он мог разглядеть полуприкрытые веками глаза знакомой формы – очень похожие на его собственные. Но волосы Наборкова были более буйными и растрепанными, что никогда не являлось отличительной чертой клана Пиеттов. Это должен был быть кто-то с материнской стороны. Возможно, кто-то из детей тетушек… Вероятно, Драксилы, судя по волосам цвета воронова крыла. - Вот видишь, нетхаус[3], - злорадствовал Наборков. Определенно, один из родственников Драксилы, поскольку Пиетт видел жестокую улыбку своей тети на губах Наборкова. Драксила осталась на Акксиле: он помнил эту улыбку из космопорта – ухмылку над трусостью его матери, столь уверенную в триумфе CIE, который так никогда и не состоялся. – Как ты себя чувствуешь, зная, что играл против родных и близких, имперский адмирал Пиетт, номер 204943? Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, и в тишине этого напряженного момента услышал это. Бластерные пушки. И не абы какие. Орудия "Экзекутора", несомненно: он мог слышать громкий гул переднего стрелкового орудия – они не пробыли в звёздном доке достаточно долго, чтобы заменить тепловой барабан. И если "Экзекутор" был здесь... Он открыл глаза и одарил Наборкова смертоносной усмешкой. - Я адмирал Пиетт, имперский идентификационный номер 204943, с Акксилы,.. нетхаус. Пират смотрел на него с тёмной неистовой яростью, крепко сжимая руками ремень. - Да будет так, нетхаус, - сказал он, наконец. Но в этот момент было уже слишком поздно: Пиетт услышал знакомый прицельный огонь и крики 501-го легиона Вейдера, а также дыхание, возвещавшее о прибытии самого человека. Время Наборкова истекло. – Я скажу тете Мартесе, что ты умер на своём посту[4]. Он потянулся руками с ремнём, и кожаная лента приблизилась к шее Пиетта достаточно близко, чтобы он мог ощутить землянистый запах натуральной шкуры шаака, но красная вспышка света устранила её из его поля зрения через секунду после того, как она коснулась его шеи. Пиетт глянул вниз. Рука Наборкова лежала на земле, аккуратно прижженная световым мечом. Наборков посмотрел на него с горькой злобой в глазах, но не отодвинулся. Пиетт воспользовался возникшим преимуществом, чтобы ударить пирата головой. Вейдер вошел в комнату, подобный пламени и буре, и схватил пирата, отшатнувшегося назад. Световой меч был отозван обратно в его руку, и Пиетт отвёл взгляд от того, что произошло дальше. Он слышал, как клинок загорелся, и увидел отблеск его света, а затем последовал тяжелый последний удар. - Ты ранен? – спросил Вейдер со сквозящем в голосе беспокойством, определимым несмотря на механический тон вокодера. – Этот вор... - Как и большинство пиратов, он был некомпетентен, - Пиетт улыбнулся и испытал удовлетворение при виде того, как сжался кулак Вейдера, когда тот увидел его искалеченные зубы. – Немного побоев, только и всего. - Столь же жалкий, сколь и жадный, - с глубокой интонацией произнес Вейдер. Его взгляд переместился на то, что ещё недавно было пиратом, а затем снова на Пиетта, и долгое время он ничего не говорил при этом осмотре. Офицер задавался вопросом, может ли лорд ситхов заметить очевидное сходство между ним и убитым, но если Вейдер его и обнаружил, то оставил без обсуждения, за что Пиетт был ему благодарен. Вместо этого Вейдер перешагнул через тело. Прикасаясь с такой деликатностью, какой Пиетт и не подозревал в нём, когда впервые попал под его командование, Вейдер развязал его путы. Пиетт оступился, шатнувшись вперёд, и был пойман своим начальником: строго на мгновение дольше, чем следовало – Вейдер прижал его к себе. Он мог слышать тёплое биение этого сердца – одной из немногих вещей в Вейдере, которые не были механическими, – прежде чем его снова поставили на ноги. Он кивнул и слегка улыбнулся, прежде чем маска, которую Пиетт был вынужден носить как адмирал Его Величества, вернулась на положенное ей место. Иногда он думал, что Вейдеру намного проще в его материальной маске. - Ты можешь идти? – размеренно проговорил Вейдер. Вопрос не был особо значимым, и Пиетт знал, что большого сопротивления, если бы он захотел дождаться носилок, не было бы. Оззель уже потребовал бы их, но поведение Оззеля стало причиной того, что он был теперь мертв, а Пиетт являлся адмиралом флагмана. - Я предпочел бы это, – тихо сказал Пиетт. Легкое похлопывание Вейдера по его спине на кратчайшие секунды стало единственным ответом, что принятое решение было совершенно правильным. Пиетт заставил себя не краснеть, когда вернувшиеся солдаты-штурмовики встретили его появление громким и торжествующим "Ура!" Это было практически настолько оглушительно, что он почти не замечал останки пиратов у себя под ногами. *** В Империи было много-много правил, но благопристойность была превыше всего. Вот почему, когда Вейдер отправил его в свои личные покои, это стало вопиющим нарушением приличий – таким, которое заставило бы даже невозмутимые брови Императора приподняться весьма высоко. По счастливой случайности, Леди "Экзекутор" была, в первую очередь, дамой Вейдера, во вторую – Пиетта, и только в очень-очень далекую третью – их Вечного Императора, склонного к затворничеству. Пиетт, однако, был благодарен: избавление его от бесконечно задаваемых в медотсеке вопросов было верным доказательством того, что Вейдер действительно заботится о нём. И, к счастью, в распоряжении Вейдера, в его личных покоях, было больше медицинских технологий, чем, быть может, даже у Императора. Он вздохнул, когда один из личных меддроидов Вейдера без единого звука нанёс ему бакту на зубы: теперь они будут зудеть часами! Другой бот восстанавливал ему ребра, а третий осматривал поврежденные кровеносные сосуды на лице. Он закрыл глаза и подчинился процедурам – он был морально истощен. Один из медботов безмолвно вручил ему таблетку снотворного, которую он с радостью принял. Проснувшись Пиетт обнаружил, что находится в бакте, и он застонал от разочарования, что не проспал самое худшее. Звёзды, во рту всё ужасно чесалось и зудело! Вейдер ещё не вернулся, что было вполне типично, ведь у заместителя правителя Империи имелось семнадцать адмиралов, но это оставляло Пиетта наедине со своими мыслями… Чего он совершенно не хотел. Призрак Наборкова держал руку на его плече, и это его расстраивало: он не чувствовал вины за смерть этого человека, хотя и было прискорбно, что его кузен опустился до подобного состояния. Что беспокоило его в большей степени, так это мысль о том, что он избегнул такой же судьбы всего на несколько дюймов на гобелене истории: группировка Пиеттов ушла, группировка Наборковых осталась. А если бы осталась семья Пиетта, был бы он тем, кто всё ещё носит куртку давно несуществующей военной структуры, лелея в груди месть и банальные претензии?.. Бот поднял его из бакты, позволив, наконец, дышать без ужасной дыхательной маски (Сила, как он сочувствовал Вейдеру в этом!), и он сделал резкий и неуверенный вдох затхлого, давно не освежавшегося воздуха. Вейдер не позволил кораблю остаться в доке; следовательно, они будут дышать таким воздухом ещё несколько месяцев. Ну, что ж, ничего не поделаешь. Учитывая, что это спасло ему жизнь, Пиетт не мог слишком расстраиваться из-за такого решения. Он надел форму и неуверенно направился в другую часть апартаментов. Его дом находился далеко от его собственной каюты, хотя и приходилось учитывать то, что он никогда не сможет присоединиться к Вейдеру в его гипербарической камере надолго. Даже после дрёмы в бакте он чувствовал себя измученным – слишком поглощенным множеством вариативных путей, по которым он не ходил и которые не выбирал никогда. - Ты задумчивый, - отметил Вейдер. Пиетт взглянул в сторону двери. Вейдер вошёл и, сняв плащ, поместил его на предназначенное для этого место. - Думаю о Внешнем Кольце, - сказал он. Вейдер кивнул, безмолвно направившись на кухню, чтобы приготовить то, что, как Пиетт подозревал, должно было стать чашкой чая. "Мальчики из пустыни, - подумал он со смешком, -все они одинаковы. Ничего такого, что не было бы исправлено водой в той или иной степени. Как мало отделяет нас от шелухи, людских плевел..." Вейдер никогда не говорил на эту тему, но Пиетт не в первый раз задавался вопросом, а не сожалеет ли Вейдер о том, что его подобрали джедаи много лет назад. Он мало что знал о прошлом Вейдера, кроме того, что тот был рабом (след от контролирующего ошейника сообщал об этом, хотя сам Вейдер этого не делал) и джедаем. Между ними имелись некоторые умалчивания – достаточно дружеские, для того чтобы Пиетт осмелился их нарушать. - Я думаю об удаче, - крикнул он, поскольку Вейдер не отвечал. – Просто о… возможностях. Полагаю, я должен быть благодарен своей судьбе… Но всё, о чем я могу думать, это только об этих пиратах. Как вы полагаете, если бы они родились в Империи, их жизненный путь привёл бы их туда же, куда и сейчас? Вейдер, опять же, ничего не сказал, но пришёл и сел напротив него, пододвинув чашку в его сторону. В ней был чай – ароматная смесь, пахнущая пряностями чуффра и землистым ароматом энергоёмких мусли. Это был не тот напиток, на котором адмирал мог быть пойман своим внутренним дипломатом и обличён в мертвецком пьянстве, и Пиетт одобрил его. Он взял чашку и улыбнулся. - Благодарю вас. - Тебе не следует… - Вейдер сделал паузу, уставившись в чай, как будто тот мог сообщить ему какую-то божественную мудрость. Пиетт приподнял бровь, но Тёмный Лорд вполне гармонично ощущал себя, погрузившись на несколько мгновений вглубь своего тяжеловесного "я". - Бессмысленно сосредотачиваться на прошлом, - сказал он, наконец. – То, что мы сделали, мы сделали. - Полагаю, это правда, - согласился Пиетт, нахмурившись. Он собирался ещё кое-что сказать, но Вейдер коснулся его колена, и слова замерли у него в горле. - Тебе… было больно? - …На самом деле, не более чем дискомфорт, - пожал плечами Пиетт. Было адски больно, но по сравнению с тем, чтобы быть брошенным гореть в огне, как его лорд… Ну, это была детская игра, ведь правда? Не так ли?.. Он взял датапад, гадая, задаётся ли кто-нибудь из младшего офицерского состава вопросом о том, занимаются ли они канцелярской работой за закрытыми дверьми. - Вам удалось забрать предмет, милорд? - Да, - ответил Вейдер. Он повернул датапад к адмиралу, и тот увидел странный треугольный объект, который светился энергией, с которой Пиетт действительно совершенно не хотел соприкасаться. – Багровое Солнце рассталось с ним, как только… удалось их убедить… сделать это. - Я задавался вопросом, почему вы пришли так быстро, - усмехнулся Пиетт. – Я… - Я бы пришёл, несмотря ни на что, - Вейдер отлевитировал чашку Пиетта обратно на кухню, что, откровенно говоря, было самым слабо мотивированным применением Силы, которое тот когда-либо видел, но почему-то смотрелось почти очаровательно. – Я… так… Трудно было бы найти другого адмирала, настолько же компетентного. Пиетт улыбнулся, прекрасно понимая, что на самом деле означали слова Вейдера. Он схватил руку Тёмного Лорда и сжал её. Взгляд Вейдера проследил за его движением, и он почувствовал знакомый жар на своих щеках. - Я останусь на эту ночь, - мягко сказал он. Это давало своего рода умиротворённость. А это, и в правду, было самым лучшим, на что могли рассчитывать два мальчика из Внешнего Кольца. Просто немного покоя. Они оба убивали за меньшее. Если ему повезет, его сон, по крайней мере, будет без сновидений.