дерзкий // покладистый

             появиться под порогом штаб-квартиры эл — или его личного офиса, как там корректно называется зона его обитания в японии, — без предупреждения и без стука было такой себе идеей, но мацуде даже нравилось.        прийти без разрешения, а если еще и разозлить этим кого-нибудь? еще лучше.        его энтузиазма не разделял ни айдзава, стоящий рядом и заметно нервничающий, высматривающий камеры, ни моги-сан, уже уставший и желающий покончить с этим как можно скорее, ни странно притихшая химура.        — может, просто вынесем дверь, а?        — молчи, мацуда, — оборвал его айдзава и бросил до того злобный взгляд, что на мгновение стало не по себе — но только на мгновение.        — мэ, айдзава-сан, сами видите: нас и не ждут, нам и рады… может, все-таки дверь?        мужчина не успевает ответить ему что-либо, когда двери автоматически открываются, пропуская незваных гостей в отдельный холл, пустынный и лишенный любого человеческого присутствия, исключая их. кажется странным, но дело касалось человека-загадки, и мацуда просто позволял кричащему люксу, идеально чистым полам и зеркальному лифту проникать в него, наслаждаясь своим нахождением здесь.        в отличии от других, у него были очень низкие ожидания насчет всей этой поездки к эл. человек-загадка не внушал доверия, как и его способы, как и его тайное логово, как и все, связанное с ним, но шеф было в отчаянии, и сэмпай был в отчаянии тоже, не оставляя мацуде никакого выбора.        раз надо, то надо. и, ну, когда ему еще хоть раз в жизни выпадет возможность быть обслуженным по стандартам первого класса или вип-персоны? надо получить от жизни все.        по идее, здесь должны быть очаровательные горничные или служанки. много очаровательных горничных и служанок. такой обеспеченный человек, как эл, очевидно, мог позволить себе изобилие прислуги, но мацуда не расстраивается, когда их встречает малого роста дедуля, уже знакомый.        — ватари-сама, рад вас видеть.        — взаимно, — пожилой мужчина улыбается, и искорки в его глазах заставляют мацуду расслабиться. — эл очень чувствителен к внешнему воздействию, обработайте руки антисептиком, пожалуйста.        — кем вы приходитесь эл, ватари-сама? — спрашивает химура, размазывая по ладоням жидкость.        — кто знает, — отвечает тот и брызгает из пульверизатора на ее одежду.        проход через металлические рамки и сдача любых записывающих устройств не новое явление для всех присутствующих, хоть мацуду и забавляет тщательный подход к допуску людей в логово эл. айдзава шикает на него пару раз, замечая в глазах подчиненного недобрые искорки и стараясь пресечь любые конфликты в зародыше.        это забавляет — от бесконечного пафоса и удушающей роскоши мацуда уже устал и жаждет хоть чего-либо интересного.        офис эл стерилен и вылизан во всех местах, но вроде как приспособлен для проживания в нем. уголок ватари с письменным столом и стеклянным шкафом позади него кажется гораздо более уютным и живым, чем все остальное в помещении, потому что все остальное выглядит как с иллюстраций из журналов магазинов мебели и интерьера. идеально чистые полы, мягкие, незатоптанные ковры, различные места для различных рабочих процессов.        с ватари все более-менее понятно, его место четко обозначено, и в чем чувствуется его присутствие. с эл — нет, и он одновременно есть в каждом уголке комнаты, ему принадлежит все это, но нет ни единого намека на его присутствие.        соичиро-сан сидит в кресле в каком-то подобии лаундж-зоны, устроившись удобно, но испытывая дискомфорт, пока его коллеги рассаживаются в соседних креслах.        незнакомая черная макушка видна над белым креслом, стоящим перед углом видеонаблюдения, но ее обладатель не желает ни говорить, ни привлекать к себе внимания. ватари приносит чай, расставляя чашки на стеклянном кофейном столике, но от него ничего, кроме вежливых фраз, не поступает.        — это была идея моги-сана, — небрежно бросает мацуда, чтобы заполнить пустоту.        — мацуда.        — не надо, мацуда, не нужно. шеф, это и есть…        — эл это я.        все смотрят на белое кресло, повернутое к ним спинкой, скрывая сидящего в нем от взглядов, и ловят каждое слово.        — вас удивляет мой юный возраст?        — ну и сколько тебе? — мацуда задает вполне естественные вопросы, но его интонация делает все более острым, и айдзава уже тянется шлепнуть его по руке. — ты гений-вундеркинд или преисполнившийся в познании старик?        — мацуда.        — ветеран моги кандзо-сан, хакерша химура секо-сан, вспыльчивый айдзава шуичи-сан и дерзкий мацуда тота-сан.        — дерзкий?        мацуда был дерзким — в школе не так сильно, еще покладистый, еще маменькин сын, в полицейской академии старался вести себя прилично, но едва вырвал себе кусочек свободы, то моментально распоясался.        об этом мог поведать айдзава, столкнувшийся с мацудой в тот же временной отрезок и сполна узнав, что именно означает дерзость мацуды и что в нее входит.        он не был совсем уж дерзким, скорее пренебрегал правилами, надеялся только на себя, оказывал любое сопротивление попытке подчинить его, был груб. вот этим был мацуда, не совсем уж дерзким.        но подняться с кресла, пересечь комнату встать позади кресла, сдерживая желание перевернуть его. айдзава волнуется на заднем плане, подорвавшись тоже, но не подбегая и не оттаскивая мацуду.        нарочито медленно, оттягивая момент истины и растягивая удовольствие от выдержанной атмосферы, эл отталкивается ногой от пола и поворачивается к мацуде, улыбаясь одной из самых обольстительных улыбок.        улыбаясь и не ожидая сложенных пистолетом пальцев, приставленных к его лбу.        рука эл зависает в воздухе, потому что он не может осмелиться сделать хоть что-либо, просто смотрит на чужие пальцы и чувствует, что не может. мацуда растягивается в своей улыбке, и, если бы айдзава мог видеть, то обозначил бы ее как ту самую наглую, плохую улыбку мацуды.        — дерзкий мацуда тота-сан, — повторяет он, позволяя себе насмехаться над эл, — надеюсь на продуктивное сотрудничество, эл-кун. о, а еще на то, что в будущем ты будешь более… покладистым.