Идеальный мужчина

Генерал Айро — идеальный мужчина; пожалуй, о лучшем нельзя и мечтать. Он очень красив, умен, хорошо образован, прекрасно воспитан, да и вообще — самый настоящий принц. Он ухаживает галантно и немного старомодно, как, вероятно, принято в высших кругах. Асами хорошо помнит день, когда он предложил встречаться: встав на колено и поцеловав ей руку, он произнес бархатным голосом, полным самого искреннего чувства: — Мисс Сато, не окажете ли вы мне честь стать моей дамой сердца? Он так и сказал: «дамой сердца». Тогда это казалось сном. После отношений с Мако, от которого нельзя было дождаться большего, чем невнятное «ну, мы же... э... правда?», Асами поверить не могла, что существуют такие мужчины. Она с удивлением узнала, что на свидании можно говорить о чем-то, кроме психологических травм. Что для цветов и подарков не нужен повод. Что государственные дела — это важно, но если она хочет встретиться, дела подождут. Что она вовсе не должна быть готова к трем часам; что можно встретиться не в три, а в шесть, если ей удобно; что, в конце концов, она может опоздать, как опаздывала хоть однажды любая женщина, и в ответ на извинения получить не угрюмое бурчание и мрачный взгляд из-под насупленных бровей, а «я понимаю, любимая, ты была занята». Асами знает: очень ей повезло. Она, безусловно, должна быть счастлива. И именно от этого она страдает еще сильней. Она плохо понимает, как такое вообще возможно, — но только Айро слишком идеален. Это звучит ужасно глупо, как будто она сама не знает, чего ей еще пожелать, но она-то знает. Ей не хватает неопределенности. Айро внимателен до предсказуемости и надежен до банальности; если бы он делал сатомобили, они не ломались бы никогда. Асами всегда знает, что случится дальше, она может спрогнозировать поэтапно все события на двадцать лет вперед. Это похоже на просмотр любимого фильма: герои по-прежнему привлекательны и сюжет интересен, но никакой интриги уже нет. — Ты всегда... такой? — спрашивает она однажды вечером во время прогулки. Айро смотрит на нее с мягкой недоумевающей улыбкой: — Какой — «такой»? — Замечательный, — выдыхает она, вкладывая в это слово все свои чувства и очень надеясь, что Айро поймет, но он лишь целует ее и ласково гладит по щеке. — Нет. Но ты делаешь меня лучше, любовь моя, — отвечает он, и Асами вздыхает. Ей кажется, она знает все: что они будут есть на обед, куда пойдут вечером, как будут заниматься любовью. Да, это тоже неизменно прекрасно и предсказуемо хорошо: каждый раз долго, нежно, осторожно, словно она хрустальная, и каждый раз она знает, каким будет следующий жест. — Я что-то устала сегодня, — говорит Асами и выскальзывает из объятий, быстро набрасывая на плечи пиджак. Ей отчего-то неловко оставаться перед ним обнаженной, хотя он видел ее такой уже сотню раз. А еще ей хочется, чтобы он разозлился, сказал что-нибудь колкое, накричал, швырнул в стенку стакан... Но Айро отвечает лишь: — Хорошо, родная, — и закладывает ей за ухо прядь волос. — Тебе обязательно быть таким правильным? — все-таки не выдерживает она, хотя знает, что неправа и будет потом раскаиваться. — Тебя что-то беспокоит? — спрашивает он — без всякой видимой связи с вопросом. Асами качает головой: — Нет. Прости. Будем отдыхать? Она часто думает, можно ли так поступать — с ним и с собой. Он прекрасный, он любит ее, но в его любви она чувствует себя, как бабочка в капле смолы. Он так хорош, что это кажется неестественным. Она все чаще ловит себя на мысли, что ждет его отплытия в Страну Огня. — Айро? В первую минуту Асами не верит своим глазам, но зрение ее не обманывает. Это он, обознаться невозможно: его осанка, его манеры, его спокойные уверенные движения... Айро стоит у ее машины, опираясь о капот, смотрит своим ясным открытым взглядом и улыбается. — Привет. Не рада меня видеть? — с нарочитой бодростью спрашивает он, и Асами опускает голову. Она должна быть рада. Он ведь тут только ради нее. Тогда почему ей так хочется, чтобы он исчез? Она силой заставляет себя улыбнуться в ответ: — Я думала, ты собирался домой. — Я собираюсь. Завтра. Его ясный взгляд не меркнет, но Асами чувствует напряжение, а еще замечает резкую складку в уголке его рта. Ничего подобного она раньше не видела. Как странно, что от одной этой незначительной черточки все его лицо словно преображается, становится жестче, решительней; и Асами не может понять, пугает ли ее это или привлекает. — Не хочешь прокатиться перед ужином? — как ни в чем не бывало продолжает Айро. Все еще завороженная этой удивительной переменой, Асами не может отвести взгляд от его сильного волевого лица. — Ты приехал, чтобы прокатиться перед ужином? — спрашивает она и — это выходит уже совсем нелепо — добавляет тише: — Но мы ведь... не договаривались. — Я знаю, — кивает он. — Я подумал над твоим вопросом. — Каким вопросом? — еще больше изумляется она. — Садись. Асами осторожно шагает вперед и достает из сумочки ключи, но Айро перехватывает ее запястье. — Я поведу, если ты не против, — говорит он, и ему такому совершенно не хочется возражать. Вообще-то, Асами никому не позволяет садиться за руль. Не то чтобы она считала себя лучшим знатоком машин в городе или возражала против того, что кто-то отнимает у нее привилегию водителя; она даже была бы не против научить друзей ездить на мотоцикле или управлять сатомобилем... но только другим. Эта машина — особенная, только ее, это почти что часть ее самой; и прикосновение к ней кажется чем-то более личным и интимным, нежели физический контакт. Асами всегда водит сама, но глядя на то, как Айро уверенно садится за руль, как он проворачивает в замке ключ зажигания, она почему-то чувствует, что так — нужно, и это удивляет ее и в то же время смешит. Что бы ни делал Айро, даже если это неверно в корне, — у него все равно получается правильно. — Куда мы едем? — с любопытством спрашивает она. Он пожимает плечами: — Не знаю. — Как? — она удивленно приподнимает брови. — То есть, я хочу сказать... разве ты не спланировал эту поездку? Набирая скорость, сатомобиль выезжает на автостраду. Асами смотрит на спидометр, не веря своим глазам: стрелка медленно и плавно преодолевает безопасную отметку «шестьдесят». Вообще-то, Асами никогда не задумывалась о том, как Айро водит и не превышает ли он скорости, но он выглядит таким непогрешимым, как будто у него даже корабль не идет быстрее сорока километров в час. — Знаешь, — начинает Айро своим бархатным голосом, каким он говорит и всегда, но почему-то именно сейчас от этого тембра у Асами перехватывает дух. — Моя семья и моя страна в свое время сделали много ошибок. И мне казалось, что ради нас всех я должен быть другим. Но, возможно, это тоже не выход, — и прежде, чем она успевает опомниться, он властно привлекает ее к себе и целует в губы так, как никогда еще не целовал раньше. На секунду потерявшая управление машина виляет носом и уходит вбок, но Асами кажется, что это у нее кружится голова. Айро настойчивый, ненасытный, требовательный; он, кажется, впервые в жизни совершенно не заботится о ней, просто берет то, что хочет, и это так... неправильно. Асами дрожит от удовольствия и слышит, словно сквозь сон: — Подожди. Мы сейчас столкнемся с чем-нибудь. Ей совершенно не хочется, чтобы он останавливался; она знает — стоит сейчас прекратить, и он снова станет прежним: заботливым, чутким и ненастоящим. Она тянет его к себе, и он давит на тормоза и проворачивает руль. Удар и скрежет. Должно быть, помяли бампер. Айро распахивает ворот ее пиджака и приникает губами к шее. Заниматься любовью в машине ужасно неудобно: мало места, ручка коробки передач упирается в бедро, обтянутые чулками колени скользят по кожаной обшивке сидения. В попытке перевернуться Асами задевает руль, и надрывный вой клаксона оглашает округу. — Тебе не кажется, что пора подумать о выборе какой-нибудь более нежной мелодии для сигнала тревоги? — смеется Айро, но она уже ничего не понимает. Узкая юбка не дает широко раздвинуть ноги, плотный пиджак сковывает движения, и это так злит, но нет времени раздеваться, потому что — ох, как же хочется, скорее, прямо сейчас! Айро расстегивает ремень, приспускает брюки; лихорадочно облизывая губы, Асами смотрит на его огромный член, на сочащуюся смазкой рубиновую головку, и чувствует, как у нее все сжимается внутри от предвкушения. — Айро... — умоляюще всхлипывает она и тянется вперед, уверенная, что он, как всегда, послушается, но сегодня все по-другому. Одной рукой придерживая ее за бедра и не позволяя двигаться, он начинает медленно входить в нее. Асами кажется, что она сейчас лишится ума от наслаждения. От того, как все это неправильно и хорошо. И еще от того, что они действительно среди бела дня занимаются любовью в разбитом сатомобиле, застрявшем где-то на обочине дороги — Асами никогда и не подумала бы, что Айро способен на нечто подобное, но, кажется, он получает от происходящего не меньшее удовольствие. — Я хочу тебя, — говорит он, толкаясь глубже. Он никогда не произносит ничего подобного; даже в те моменты, когда невозможно себя сдержать, он шепчет лишь: «о любовь моя...» и глухо стонет в подушку. — Хочу тебя, — повторяет он, словно одного раза недостаточно, и начинает вколачиваться в нее. Медленно и жестко. У нее дрожат и разъезжаются колени. Айро стискивает ей бедра, держит крепко — так, что на коже остаются синяки, — и неторопливо, ритмично, грубо трахает ее. Она обещает себе, что продержится долго: никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного, и хочется продлить это невероятное ощущение — но на деле ей хватает нескольких движений. С протяжным стоном выгнувшись в его руках, она запрокидывает голову и кричит. Айро торопливо подхватывает ее, не позволяя упасть, но она все же задевает локтем руль, и вой клаксона вновь оглушает ее. — Нам все же нужно выбрать другой сигнал, — тихо смеется Айро, закладывая ей за ухо растрепанный локон. Тяжело переводя дух, Асами поднимает затуманенный взгляд. — Я сегодня же сделаю заказ разработчикам, — говорит она. — Пусть выберут сигнал потише... и расширят сиденья. — Обязательно, — соглашается Айро и целует ее. Вдруг его пальцы сжимаются на ее талии, и он быстро отталкивает ее от себя: — Одеваемся, скорее. Она и сама видит, как на обочину съезжает полицейская машина. Блестящая дверца рывком распахивается, и на дорогу выходит Лин. Асами съеживается на сидении. Это настоящая катастрофа. Уж лучше бы сам Хозяин Огня спустился с неба на изрыгающем потоки пламени драконе — в конце концов, Зуко кажется ей куда более понимающим человеком. Да даже дракон кажется ей более понимающим. — Добрый день, — говорит Лин, всем своим видом давая понять, что день выдался отнюдь не добрый. — Принц? Мисс Сато? К вашему сведению, тут запрещена стоянка. — Здравствуйте, шеф, — как ни в чем не бывало улыбается Айро, опуская руки на руль. — Простите за неудобства, маленькая авария. Видите ли, в чем дело: Асами учит меня водить, и я немного не справился с управлением. — В Республиканском городе, — холодно отчеканивает Лин, — есть удобная площадка для вождения. — Обязательно ею воспользуемся, — совершенно спокойно отвечает Айро. Асами не может поверить в то, что видит. Айро врет! И кому? Самому шефу полиции! Поистине сегодня удивительный день. Несколько секунд Лин испепеляет наследного принца убийственным взглядом, потом милостиво кивает и уступает дорогу, позволяя проехать. Айро поворачивает ключ, переключает передачу и, чтобы было удобнее разворачивать машину, кладет одну руку на спинку пассажирского сиденья. Асами закрывает глаза и с улыбкой трется щекой о его ладонь. — Айро, — тихо вздыхает она, добавляет: — Знаешь, ты идеальный мужчина, — и, закутавшись в пиджак, опускает голову на спинку и блаженно засыпает.