the Holiday

                            Они не замечают утекающего времени, когда устраиваются на диване в уютной гостиной. Реджина всё ещё держится на расстоянии, и Робин уважает это, не предпринимая навязчивых попыток приблизиться. Он садится на противоположный край подальше от неё и увлекает её непринуждённым разговором.        Локсли много рассказывает ей о сестре, потому что знает, что Белль — это общее звено между ними и самая безопасная тема. Он описывает её как мечтательную оптимистку по жизни, которая не боится действовать, впускать новых людей в свою жизнь и лететь на край света в погоне за мечтой.        — Как часто она путешествует, меняясь с кем-то домами? — Любопытство берёт верх над брюнеткой, и она втягивается в беседу. Робин в восторге от этого, но виду не подаёт, чтобы не отпугнуть. Вместо этого снова наполняет её бокал.        — Ты шестая, — вспоминая предыдущие разы, спустя долгую паузу ответил он, — и самая симпатичная из всех. Хотя Джеймс тоже был ничего.        — Вау, рада, что смогла затмить Джеймса, — пошутила Реджина и засмеялась над застенчивой улыбкой Робина, который это услышал. — Так ты всегда навязываешься людям, которым твоя сестра сдаёт дом? — уколола она, наблюдая за реакцией. Она всегда так делала. Словно хищница, что изучала свою добычу прежде, чем напасть.        — Вообще-то я правда не знал, что Белль здесь нет, — защищая себя, Локсли даже выставил указательный палец вперёд, как бы затыкая её на время. — А с Джеймсом я её сам познакомил, когда она впервые задумалась об обмене домами. Ей хотелось убраться отсюда, а Джеймс приезжал сюда по делам и искал хороший мотель. Оба получили то, что хотели.        — Не страшно каждый раз отпускать её вот так? — внезапно спросила Миллс.        И сразу поняла, что попала чётко в цель. Лицо Робина преобразилось. От тёплой улыбки, которую он дарил ей, не осталось и следа. Вместо этого на лбу проявились морщины как следствие его напряжённого волнения.        — Конечно, это страшно, — заговорил он, глядя куда угодно, но не на женщину рядом. — Белль мне ближе всех из семьи, я постоянно беспокоюсь за неё. Поэтому она обычно рассказывает мне о своих планах и звонит по пять раз на дню.        Наступает неловкая тяжёлая пауза. Реджина уже и не рада, что подняла такую животрепещущую тему, и решила сгладить углы.        — У меня нет брата, — делится она, и это работает: понурый Робин поднимает на неё свои красивые голубые глаза и заинтересованно ждёт продолжения. — Зато есть родная сестра. И даже наше родство не помогает нам быть ближе друг к другу, поэтому ваша крепкая связь с Белль меня удивляет. Это здорово.        Её слова заставляют блондина напротив расцвести. Он делится подробностями знакомства своего отца и матери Белль и тем, что они подружились буквально сразу, приняв друг друга с распростёртыми объятиями. Реджина задавала вопросы о семье, взрослении, его работе, узнавая мужчину всё лучше. Она была очарована его рассказом, глубоким голосом, ярким акцентом и внимательными глазами-океанами.        — Так нечестно, болтаю только я. Расскажи ещё что-нибудь о себе, — мягко звучит из его уст, когда Робин вглядывается в черты её лица. Прежде, чем она успевает возразить и перевести тему, он выдаёт: — Я же должен лучше узнать свою будущую жену.        — Боже, у вас здесь туго с юмором? — засмеялась Реджина от его слов, и мужчина аж зарделся, довольный тем, что сумел её рассмешить. — Я сказала это несерьёзно. Просто шутка!        — В каждой шутке есть доля правды, — подмигнул ей Локсли, находя рукой макушку сидящей между ними Лолы, чтобы её погладить. — Рождественские чудеса и всё такое, знаешь?        — Впервые вижу мужчину, которому так не терпится жениться, — ухмыльнулась брюнетка, краем глаза проверяя его безымянный палец. Нет даже намёка на кольцо. — И в чём же смысл? Мечтаешь о солнечном Лос-Анджелесе, калифорнийских пляжах и тощих моделях?        Красивое лицо Робина моментально опустилось. Казалось, будто своими словами она ранила его в самое сердце.        — Обижаешь, миледи, — и он действительно казался расстроенным, но это длилось недолго. Когда Реджина уже подумывала об извинении, Локсли вдруг опять ухмыльнулся. — Возможно, я чертовски пьян сейчас, но я думаю, что мог бы провести остаток своей жизни здесь с тобой и этой красоткой, — влюблёнными глазами он посмотрел на Лолу, и та счастливо завиляла хвостом.        — Вообще-то ты зашёл только погреться, — язвительно добавила Миллс в надежде скрыть за этим свои пунцовые щёки и глупую улыбку.        — Да, и мне уже тепло, — согласился с ней Робин, и сердце женщины пропустило пару ударов. — Но оказалось, что у меня есть рождественская миссия: согреть Снежную Королеву Реджину. Или ты меня уже выгоняешь?        «Нет! Останься!»        — Смотря что ты подразумеваешь под «согреть», — послала ему томный взгляд из-под опущенных ресниц брюнетка, поймав себя на том, что ей нравится флиртовать с братом хозяйки дома.        — Зависит от того, что нужно миледи, — тихо, но уверенно отозвался Робин и немного подался вперёд, сокращая расстояние между ним и женщиной. В процессе общения он мало-помалу приближался к ней, а теперь они и вовсе были в считанных сантиметрах друг от друга.        «Да пошло оно всё», — подумалось вдруг мисс Миллс, расслабленной в компании Робина, пьяной и чертовски возбуждённой. Она собиралась поцеловать его первой, однако его телефон резко зазвонил, что прервало момент единения.        Они отскочили друг от друга, будто ужаленные.        — Не поверишь, кто звонит, — со смешком выдал Локсли и повернул к ней телефон. Беззаботное лицо его сестры на фотографии светилось радостью. — Давай послушаем, что она скажет, и пусть она не знает, что мы уже познакомились и подружились.        — До друзей нам ещё пить и пить, — фыркнула брюнетка, делая очередной глоток вина и изучая весёлого Робина. И всё-таки он хорош собой.        — Обсудим позже, — подмигнул ей мужчина и от предвкушения даже встал с дивана, отвечая на вызов. — Привет, сестрёнка, уже поздно. Всё хорошо? Навестить тебя?        — Нет!!! — буквально взвизгнула Белль. Робину пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться в голос. — Робин, только не обижайся, пожалуйста...        — Дорогая, кажется, связь плохая. Я сейчас приеду, и мы поговорим! — показывая Реджине большой палец, продолжал играть в свою игру Локсли.        Он вышагивал от одной стены к другой, и вскоре к нему присоединилась Лола, молча бегая рядом с ним с высунутым языком. Брюнетка тоже не хотела сидеть на месте и выступать в роли молчаливого свидетеля, поэтому присоединилась к ним.        Она приблизилась к Робину. Он повернул телефон таким образом, чтобы она могла слышать быстрое «Нет, Роб, не надо, не приезжай». Издеваться над сестрой — дело не самое положительное, но парочка едва сдерживала хохот.        — Знаю, Рождество — семейный праздник, и я обещала прийти к тебе отмечать, но... — на другом конце тараторила нервничающая Белль, пока Робин и Реджина с любопытством слушали её речь, почти соприкасаясь носами.        — Я выхожу из дома, — серьёзно предупредил сестру блондин, вызывая у женщины рядом приступ смеха. Ему было уже не так смешно, когда он сосредоточил внимание на Миллс, хихикающей в его рубашку.        — Ты меня не слушаешь! Я не дома! Я в Лос-Анджелесе! — крикнула девушка в трубку, и даже Лола навострила уши.        Реджина с трудом присела на корточки, чтобы уговорить её не подавать голос ещё какое-то время. В это время Робин заботливо держал её за руку, чтобы она не упала в своём не совсем вменяемом состоянии.        — Боже, что ты там делаешь? Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? — продолжал разыгрывать трагедию мужчина, заставляя брюнетку буквально трястись от хохота.        — Актёрская игра на уровне, — горячо прошептала она ему на ухо, поднимаясь на ноги и врезаясь в его мускулистое тело. Ему пришлось постараться, чтобы удержать равновесие за них двоих.        Пока Белль что-то неразборчиво объясняла своему брату, очевидно, нисколько не сожалея о спонтанной поездке, Робин с удовольствием изучал Реджину в своих руках. В попытке устоять на месте он случайным образом переместил свои ладони на её талию, и, что его удивило, она позволила ему это. Более того, она накрыла его руки своими, перемещая их ниже, прямиком на аппетитные бёдра, и зазывающе облизала губы.        — Прощайся с ней, — также шёпотом продолжила брюнетка, прижимаясь к Локсли всем своим телом. Алкоголь перемешал все её обострённые чувства между собой, и всё, чего ей хотелось, — выплеснуть их.        Робин явно не ожидал от собеседницы таких открытых действий и проявления чувств, считая её слишком сдержанной и надменной. Разум подсказывал ему, что самое время остановить шаловливые пальцы женщины и уйти восвояси, но сердце, очарованное этим прекрасным существом с самыми красивыми карими глазами в мире, побуждало его остаться и дать ей всё, чего она хотела.        — Роб, ты слушаешь меня? — подозрительно протянула его сестра, привлекая к себе внимание. В это время Реджина, которая не сводила с блондина томного взгляда, прижалась губами к его нижней челюсти, оставляя на ней мягкие поцелуи.        — Чёрт, — на выдохе выругался мужчина, и все его сомнения мгновенно рассеялись, будто их никогда не было. — Белль, прости, я перезвоню утром, — пробормотал он и завершил вызов, не дожидаясь ответа сестры.        Кажется, Реджина, заметив это, планировала отстраниться, но взбудораженный её играми Робин не позволил ей сделать это, перемещая руки на её округлую задницу и легонько сжимая. Тем самым он не оставил никакого намёка на расстояние между ними и позволил ей ощутить силу его возбуждения.        Хороший знак — она не предприняла попытку увильнуть от него. Напротив. Её глаза игриво блестели, а податливое тело реагировало на каждое прикосновение мужчины; если раньше Робин считал её красоту великолепной, то в этот момент совсем голову потерял.        — Как считаешь, правильно, что наш брак начнётся с этого? — прильнув губами к её шее, спросил он, заставляя её шумно выдохнуть, а после засмеяться от локальной шутки.        — И не мечтай, Локсли, — хищно улыбаясь, прошептала Реджина, откидывая голову назад, чтобы найти глазами его озорной взгляд.        Им не нужны были слова. Едва их нетерпеливые взгляды встретились, они бесповоротно утонули друг в друге. Расставаться на ночь уже не было смысла.        Миллс первая подалась вперёд, захватывая его губы в поцелуе, но мужчина ответил с завидным рвением, прижав к себе её стройное тело, выбивая из неё кислород. Они не были нежными, продолжая терзать друг друга жадными долгими поцелуями, перерываясь лишь на пару вдохов в минуту.        Её сознание полностью отключилось — в этом Реджина была стопроцентно уверена. Она ощущала слабость и умиротворение, даже лёгкое головокружение, отчасти от количества выпитого ею вина, возможно, отчасти от горячего мужчины рядом с ней, который совсем не был похож на Грэма.        Она позволила себе расслабиться в его сильных руках. Каждый раз, когда он проводил пальцами по её коже, женщину словно током обдавало. Это было взрывоопасно, жарко, долгожданно, ведь она не испытывала таких чувств так неприлично давно.        Его язык жадно исследовал её рот, переплетаясь с её языком, пока руки помогали ей избавиться от махрового халата. Больше открытой кожи подейстовало на него дурманяще, и Робин хрипло зарычал, проводя пальцами по голым рукам. Реджина взвизгнула, словно боялась щекотки, и запустила ладони в его светлые волосы, оттягивая пряди, чтобы причинить ему дискомфорт.        — Ты жестокая женщина, — ахнул Локсли, отстаняясь от неё. Он явно не ожидал от неё такого поведения. — И ты будешь наказана.        — Боюсь-боюсь, — сладко пропела брюнетка, подарив ему одну из самых ласковых улыбок из её арсенала.        Робин, может быть, и хотел позлиться на неё немного дольше, но его сердце было изначально покорено, добровольно отдано в руки этой чаровницы. И он не жалел об этом, если это означало, что он может быть рядом с ней, обладать ею.        Устав наблюдать за взрослыми, Лола издала протяжный лай, привлекая к себе внимание. Она склонила голову и с любопытством смотрела на парочку, едва стоящую на ногах и буквально пожирающую друг друга.        — О нет, у ребёнка будет травма на всю жизнь, — тяжело вздохнул Робин, посылая Лоле извиняющийся взгляд.        — Заткнись, папаша, — Реджина едва удержалась, чтобы не дать ему подзатыльник. — Но она права. Если мы будем продолжать, нам необходимо уединение...        Мужчина проследил за её карими глазами, которые упирались в дубовую дверь, ведущую в комнату его сестры.        — Нет! — отрезал Локсли, качая головой, что давало Реджине понять, что ничего из этого не выйдет. — Я не стану спать с тобой в кровати моей сестры. Это мерзко.        Миллс мысленно вздохнула. Идиот.        — Мерзко? — И снова этот нежный голос, который заставил Робина повернуть голову в её направлении. Реджина, соблазнительно покачивая бёдрами, словно танцуя, дёрнула края своей майки вверх, предоставляя брату Белль исключительный вид на свой оголённый торс. Он застонал, не в силах сдерживаться. — И сейчас это тоже кажется тебе мерзким?                     — Не слишком убедительно, — тихо сказал Робин, подходя к ней ближе и рассматривая аккуратную грудь, задорные соски, точёные ключицы и страстные глаза этой женщины. Он не хотел играть с ней, но судя по всему она любила такие игры.        — Ах так? — притворно возмутилась Миллс, приближаясь. Она позволила своей обнажённой груди упереться в его скрытую под рубашкой, но это был лишь отвлекающий манёвр. Он понял это, когда её рука оказалась прямо на выступе его штанов в области паха. Реджина погладила его через ткань, а потом легко сжала, вызывая у мужчины стон одобрения. — Комната Белль уже больше подходит?        Вместо ответа Робин наклонился к ней и украл ещё один горячий поцелуй прежде, чем провести руками по идеальным ягодицам, скрытым за тонкой тканью леггинсов, и подхватить женщину на руки, отрывая от пола.        Реджина хохотала что есть сил, осыпая его лицо спонтанными нежными поцелуями. Локсли осознавал ценность своей драгоценной ноши и держался на ногах максимально трезво, старался идти ровнее, чтобы не упасть и — самое главное — не уронить её. Она это оценила, мягко подбадривая его своим неслышным, но очень возбуждающим шёпотом.        Минута — и они уже перед дверью в спальню, принадлежащей Белль, которую временно занимала Реджина. Женщина ожидала, что Робин вновь начнёт петь песню о том, как не подходит комната его сестры для их грязных занятий, но он её удивил. Недолго думая, дёрнул дверь на себя, вваливаясь в спальню вместе с красивой полуголой брюнеткой на руках.        Лола, тоже желающая обновить локацию, засеменила за ними, но не успела. Дверь закрылась прямо перед её любопытным носом.                     

///

                            Не все ночи для Реджины Миллс были хороши. Часто её одолевали кошмары, из-за которых она просыпалась со слезами на глазах и бешено колотящимся сердцем, боясь снова попасть в царство Морфея. Если она не соблюдала свой распорядок дня, много нервничала или ругалась, вероятность того, что собственные страхи разорвут её во сне, росла со скоростью света.        Иногда даже самые тёплые дни не помогали ей спать спокойно. Руки Грэма могли обнимать её во сне, как бы защищая от всех опасностей, однако мирно пережить ночь не получалось, — Реджине снилось, как он разбивает её сердце на тысячу осколков и прокручивает острый нож в её спине, и она резко открывала глаза и высвобождалась из кольца его рук. Видимо, подсознательно она знала, что её сны были правдивы.        Однако той ночью с двадцать второго на двадцать третье декабря она уснула сном младенца и не беспокоилась ни разу в течение ночи. Возможно, она просто чертовски устала от перелёта, перепила красного вина и завершила день отличным сексом, и это позволило ей отключиться от всего сразу.        Секс и правда был очень страстным. Картинки вспыхивали в голове медленно просыпающейся женщины. Раз — едва они заходят в комнату Белль, Робин прижимает её к двери, срывая с себя рубашку. Два — она помогает ему расстегнуть ширинку и спустить джинсы вниз по ногам, опускаясь на колени, чтобы оценить степень его возбуждения. Три — они, разгорячённые и дикие, целуются без остановки, пока Робин входит в неё так, как ей нравится.        А затем она чувствует невыносимую головную боль — последствия прошлой ночи, которая была бы слишком идеальной без утреннего похмелья.        — Дерьмо, — рядом с ней тяжело вздохнул Робин, и брюнетка наконец ощутила его ладонь на своём бедре. Особенно заметно для неё становится её отсутствие, когда Локсли схватился за голову двумя руками и принял сидячее положение. — Кажется, я умираю.        Реджина перекатилась на спину, чтобы наблюдать за его страдальческим видом, и ухмыльнулась.        — Что ж, доброе утро, красавчик, — её голос сонный и хриплый с утра, но это звучит даже соблазнительно. — Я принесу нам воды и аспирин. Кажется, в моей сумочке он должен быть.        — Нет, — мягко остановил её Робин, — не уходи, — попросил, касаясь ладонью её обнажённого живота, и Реджина почувствовала, как по телу пробежали мурашки. — Боже, за ночь я забыл, как ты красива.        — Эй, — Миллс совсем не хотела улыбаться в ответ на эти банальности, но он так нежен, что уголки её губ не послушались хозяйку. Она увидела, что он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать её, и нет, она не могла этого допустить. — Я ещё не чистила зубы.        — Мне всё равно, — покачал головой Локсли, и у Реджины почему-то стало тепло на душе. Грэм ненавидел, когда она предпринимала попытки поцеловать его до похода в ванную комнату.        Несмотря на его слова она не была так уверена. Да, это был просто секс — невероятный, жаркий, полный немыслимых оргазмов — с британцем, которого она, возможно, видит в последний раз в жизни, но ей почему-то важно было, что он думал о ней.        — Не скучай, — шепнула она, подмигивая ему, когда заметила, что экран его телефона, оставленного на тумбочке, горит. — Кажется, до тебя пытаются дозвониться.        Мужчина благодарно улыбнулся ей и взял телефон в руки, не отвечая на звонок до тех пор, пока Реджина не вышла за дверь.        «Это странно!» — внушал ей тонкий голос, принадлежащий её никому не доверяющему сердцу.        «Это нормально», — отреагировал на этот выпад её разум. — «Ты этого человека совсем не знаешь, возможно, это его обычная привычка, которую он сам не замечает. Ты, Реджина, тоже не любишь, когда любые твои звонки подслушивают».        «Или он действительно что-то скрывает, о чём мы должны знать», — настаивало сердце, и Реджина сдалась, чувствуя себя идиоткой, когда прислонилась ухом к деревянной поверхности.        — Да, привет, Руби, — пауза. — Мне очень жаль, что я тебе не перезвонил. Я заглажу вину твоими любимыми пончиками, идёт? — снова молчание. Через мгновение раздался его смех. — Ох, что бы я без тебя делал, дорогая. Спасибо за это. Встретимся позже, хорошо? Через час, наверное, буду дома.        «У него есть подружка!»       — Дерьмо, — вслух отреагировала Миллс, отходя от двери, чтобы больше не слышать ни слова. Она лихорадочно собирала мысли в кучу, не веря, что попала в такую ситуацию.        Грэм изменил ей, возможно, не один раз и не с одной женщиной. Реджина никогда бы не хотела быть той самой женщиной, которая разрушила чужие отношения.        — Вот же сукин сын, — сквозь зубы прошипела женщина, ненавидя красивого британца в комнате, где ей предстояло жить ещё неделю. — Невероятно, что я даже не поинтересовалась его семейным положением.        Подсознательно она понимала, что в её незнании нет её вины, — она была пьяна, одинока и взбудоражена флиртом с горячим британцем, который сам это всё начал. Однако горькое чувство стыда не отпускало её, вина горела в ней синим пламенем, а головная боль только усилилась.        Она вновь повелась на мудака. Ничего нового.        «Нужно от него избавиться как можно скорее и прохладнее, чтобы и ноги его здесь не было до приезда Белль!»        Конечно, она не стала бы ссылаться на подслушанный разговор, она ведь не хочет быть из тех женщин. Это была одноразовая алкогольная акция, и промокод уже был применён. Трижды за ночь.        Реджина нашла в сумочке аспирин, который всегда был под рукой на всякий случай, и небрежно налила стакан воды, нервничая перед разговором с Робином.        В это время Лола уже крутилась под её ногами, что свидетельствовало о том, что она голодна и соскучилась по компании мамочки. Пообещав уделить ей внимание после избавления от чёртового кретина в спальне, Миллс направилась в комнату Белль.        Робин, казалось, с нетерпением ждал её прихода, откинувшись на подушки и потирая виски. Заметив в её руках лекарство, он просиял.        — Ты моя спасительница, Реджина, — улыбнулся он, и эта нежная улыбка почти растопила замороженное сердце.        — Пей и убирайся, — напустив на себя маску безразличия, жёстко произнесла Миллс.        — Что?...        Он был искренне шокирован, и женщина даже внутренне порадовалась этому. Мерзавец должен быть наказан.        — У тебя плохо со слухом? — выгнула бровь брюнетка, даже не глядя на него. Она неспешно прошла по комнате и, обнаружив свитер среди своих вещей, натянула его на майку. — Я хочу, чтобы ты ушёл. Чем раньше, тем лучше.        — Я... Я что-то сделал не так?... — не понимал причины её раздражения Локсли. Она вышла из комнаты как ни в чём не бывало, а вернулась с намерением его выгнать. — Я чем-то обидел тебя ночью?...        — Нет же, — резко ответила она, ещё больше нервничая от того, что он задавал вопросы. — Мы переспали, было здорово, пришло время расставаться. Я бы хотела, чтобы ты оставил меня одну.        Мужчина внимательно оглядел её с ног до головы, и Реджине захотелось узнать, о чём же он в этот момент думал. Её безэмоциональная маска даже не дрогнула, и Робин вздохнул.        — Ты не умеешь прощаться по-хорошему? Отталкиваешь людей, чтобы не показывать истинные эмоции? — вдруг спросил он, поднимаясь с постели. Блондин собирался подойти к ней ближе, но Реджина его опередила — сделала пару шагов навстречу, передавая ему джинсы.        — Робин, мы оба знаем, что это закончится ничем, поэтому давай расстанемся сейчас, — ядовито выдала она, разве что не укусив при этом.        — Вообще-то я думал пригласить тебя к себе на Рождество, — слабо улыбнулся Локсли, всматриваясь в её идеальные черты лица, будто ожидал увидеть что-то, что откроет ему правду. — И Лолу, конечно. Мне бы не хотелось, чтобы вы чахли здесь в гордом одиночестве во время праздника.        «Ага. Одолжение».        — Не думаю, что это уместно, — сразу отказалась Миллс без лишних раздумий. — Обойдусь без вечеринок в Рождество и без целой кучи ненужных знакомств, которые мне не пригодятся в жизни.        — Нет, ты не поняла...        — Мне плевать, Робин.        Её слова словно отрезвили его. Он поморщился будто от пощёчины и отступил. Не прошло и минуты, как Робин был полностью одет и молча дулся, пока брюнетка не решалась поднять взгляд на него, изучая свои тапочки.        Не проронив ни слова, Локсли вышел из комнаты. Конечно, он не удержался и погладил восхищённую им Лолу, которая явно не хотела его отпускать. Реджина хорошо понимала её, но знала, что так будет лучше.        И он всё ещё был кретином. Милым, но кретином.        — Приглашение действительно, — сказал он на прощание, записав адрес на стикере у входной двери — Белль была помешана на них, ей часто нужно было записывать свои мысли. — Если передумаешь...        — Это вряд ли, — вскинула голову Миллс и в упор посмотрела на него. В последний раз. — Прощай, Робин.        Он улыбнулся той самой глупой улыбкой, за которую она его сначала не принимала всерьёз. Слишком оптимистично, на её взгляд.        — До встречи, Реджина.        Когда за ним закрылась дверь, женщина дала волю подступившим к горлу слезам.               А ведь всё так хорошо начиналось...