На вершине Фудзи

      Ты и Чонгук закрылись в огромном особняке. Вы ебались и пили, отказавшись от всего мира на несколько дней. Ты называл дом демона клеткой, но теперь называешь его райским садом разврата и бесправия. Ты, мальчик, получаешь всё удовольствие, о котором и мечтать не мог.       Чонгук Канэко оставляет тысячные поцелуи на твоей багровой шее. Ты позволяешь делать со своим телом всё, что тому угодно. Мужчина сжимает твои молочные бёдра, не жалея сил. Ты стонешь и не притворяешься. Тебе хорошо. Ты не думаешь своей ничтожности, о дне, на котором оказался. А Чонгук словами боготворит тебя. Ты его ангел, его вечность, его душа.       Ты выгибаешься под сильным телом, вслепую ловишь чужие губы, что так ненасытно расцеловывали тебя. Чонгук оказывается не таким, как ты себе представлял. Он, на самом деле, обиженный на жизнь мальчик. Ему недоставало любви раньше, и он не мог дарить любовь в ответ. Ты оказался тем, кому он готов отдать своё «я» и нечто большее. А тебе, грёбанному торчку, ничего не нужно. Только то, чтобы ебали и давали дурь.       — Обними меня, — просит Чонгук. Ты дрожащими руками обнимаешь его за плечи, тем самым, не оставляя между вами пространства. Ты утопаешь в бездне собственной похоти, а твой демон восхищён всеми твоими грехами. Мог ты себе представить, что тебя будут хвалить за то, какой ты ненасытный мальчик, требующий очередного оргазма? Ты бы выбил всё дерьмо из человека, который бы подумал о тебе так.       — Жёстче, — всхлипываешь, а Чонгук потакает твоей прихоти, как же иначе. Мужчина уделяет внимание всем твоим частям тела: то оставит очередной букет пурпурных засосов на шее и плечах, то поцелует горошины сосков, то руками проведёт по бедрам, спине и животу. Вы похожи на инь и ян, но непонятно кто именно инь, а кто ян.       — Юнги, — стонет Чонгук тебе на ухо. Ты всхлипываешь, хныкаешь, умоляешь дать тебе кончить, а мужчина с упоением смотрит на твоё лицо. — Ты сводишь меня с ума, — ты бы мог услышать нездоровое обожание в голосе бандита, но ты сконцентрирован на собственном удовлетворении. Губы мужчины напротив, и ты лезешь целоваться. Вы трахаетесь под морфием, водкой и парой стаканов лимонада. Сможешь вспомнить, когда последний раз нормально ел?       — Так хорошо, — ты, мальчик, хорошо бы смотрелся перед камерами на каком-нибудь порно-реалити. Ты не лжёшь, говоря о том, что тебе хорошо. В глазах всё плывёт, ты, кажется, увидел похоть в человеческом обличии, прямо рядом с лицом Чонгука, что вдалбливается в тебя, как в блядь.       — Чтобы ты не пожелал, я сделаю всё, чтобы это выполнить, — клянется мужчина. Каково это — приручить демона? Чувствуешь так, будто владеешь всем миром и параллельным миром тоже? — Ты так мне нравишься.       Ты громко стонешь и кончаешь. Тебя довело до экстаза признание в симпатии. Теперь-то ты, мальчик, должен почувствовать вселенскую и невселенскую власть. В твоих руках бандит, который перережет всех, кто заставит тебя чувствовать себя некомфортно, не говоря о чём-то большем.       Чонгук с надеждой смотрит на тебя, будто ждёт слова любви, а ты можешь столько смеяться с его тупости. Ты никого не любил, а этот человек не тот, кто изменит это. Тебе никогда не могли объяснить, что такое «любовь».       Тебя накрывает по новой. Ты не знаешь, что сейчас: ночь или день, но желаешь, чтобы это время суток не кончалось.       Чонгук втрахивает тебя в постель. Думал ли ты, что будешь об этом умолять? Чтобы тебя брали снова и снова.       — Вдохни мою любовь, — шепчет мужчина, а ты с наслаждением закатываешь глаза. Ты, мальчик, ненавидел романтизированный секс, но сам испытываешь то, что описывают во второсортных эротических романах.       Чонгук Канэко избивает людей, а на его лице не шевелится в это время ни один мускул, но, когда он кончает, ты видишь все яркие эмоции, на которые демон способен.       Ты оказался слабее своих демонов, но в этой комнате, в этом бесправном притоне, никто не смеет тебя осуждать, даже ты сам.       — Почему ты со мной не разговариваешь? — мужчина подаёт тебе полотенце, чтобы ты вытер с себя свою сперму и капли пота.       Ты прекрасно представляешь, что он хочет от тебя услышать. Ты вытираешь с себя белёсые следы твоего недавнего удовлетворения. Твоё сердце окаменело, а Чонгук наивно думает, что разжёг в нём пламя страсти и обожания. Ты, Юнги, признаёшь, что он тебе нужен, пока позволяешь себе грешить.       — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — ты усмехаешься, держа в руках тлеющую сигарету. Ты вымотан — это видно по твоему дрожащему и истощенному телу. Алкоголь в крови тоже усыпляет. Ты мог заснуть с тлеющей сигаретой в руках, случайно её уронить на ковёр, привезённый из Индии, и устроить настоящее огненное представление. Этот дом бы красиво сгорал дотла вместе с тобой.       — Расскажи о себе, Юнги, — мужчина просит об этом каждый день, с момента, когда вы отказались от мира.       А ты смеёшься и повторяешь в очередной раз:       — Ты же главарь якудза. Ты всё знаешь обо мне, зачем спрашиваешь, Канэко-сан?       Твой тон издевательский, и Чонгук чувствует это. Ты его приручил, поэтому он не смеет тебе сказать что-то грубое. Он поджимает губы, а ты вдыхаешь никотин.       — Я не знаю тебя. Знаю информацию о тебе, но не самого тебя, — объясняет мужчина. Ты не глупый, хоть и смотрел раньше через розовые очки на мир. Но ты не можешь похвастаться чем-то. Но у тебя недостаток социализации, под дурью тебе хочется поболтать. Даже, когда ты хочешь вырубиться.       — Я люблю крепкие сигареты, латте с ароматом ванили, гранатовый ликёр и мощные байки, — быстро проговариваешь, будто оказался на свидании в слепую, а тебя попросили рассказать о себе. Мотоциклы тебе нравятся с детства. У тебя была жажда адреналина, но никогда не катался по ночным улицам Токио. — А ты что любишь?       — Тебя, — с приливом нежности в голосе проговаривает Чонгук. Он смотрит тебя тем взглядом, которым смотрят на любимых. Тебе грустно от этого, потому что никогда не сможешь полюбить этого человека.       — Я не это имел в виду, — сохраняешь внешнее спокойствие, но в груди давит тревожность.       — Тебя люблю, — повторяет мужчина. Он хочет, чтобы ты отреагировал как-то, но ты хочешь со слезами на лице кричать «не люблю». — Люблю тепло, — Чонгук понял, что ты ничего не ответишь, поэтому переводит тему, — люблю горы и горячий шоколад.       Ты удивлённо смотришь на бандита, не веря, что он может любить горячий шоколад. Ты начинаешь улыбаться непроизвольно.       — Горячий шоколад? — переспрашиваешь.       — Ага, — Чонгук тоже начинает улыбаться. Ты потушил сигарету и начал смеяться.       — Я ожидал ответ иной, но это для тебя слишком очаровательно, — Чонгук выглядит как бандит из японской манги, коим и является, но в душе он на самом деле золотой ребёнок.       — Ты очарован мной? — в голове мужчины только просьба «скажи да».       — Твоими предпочтениями, — ты поправляешь его, но это даёт Чонгуку некую надежду. Надежду на то, что он сможет тебе понравиться.       Вы сидите друг напротив друга. Чонгук смотрит на тебя, а ты на его тело. У того куча татуировок, которые привлекают твоё внимание.       — Они имеют какое-то значение? — спрашиваешь, а мужчине требуется несколько минут, чтобы понять, о чём ты спрашиваешь.       — Не все, — отвечает демон.       — У всех членов группировки есть татуировки?       — Да, — кивает Чонгук.       — Ты сидел в тюрьме? — сам не ожидаешь от себя такого вопроса. Чонгук мрачнеет на глазах. У бандитов, опасных преступников тоже, как видимо, есть чувства.       — Нет, — отвечает мужчина, рукой проводит по своему предплечью, где и находятся некоторые рисунки.       Ты киваешь самому себе и задумываешься о том, как за месяц изменилась твоя жизнь. Ты часть преступного мира, как минимум, потому что находишься рядом с тем, кто устраивает бесправие.       — Ты хочешь уйти? — спрашивает Чонгук. Мужчина надел маску безразличия, но ты его не винишь за притворство. Сам лжёшь ему и самому себе.       — Нет, — говоришь, но не понимаешь, что лжёшь. Ты хочешь уйти, но не знаешь, как перебороть ломку в одиночку и справиться с новой зависимостью.       — Хорошо.       Но ничего хорошего в этом нет. Ты понимаешь, что должен бороться с самим собой и демоном, который приложил свою руку к тому, чтобы ты опустился в бездну. Но как противоречиво, ведь себя ты ненавидишь больше, хотя должен защищать себя, даже когда не прав.       Ты засыпаешь, когда борешься против своих адекватных мыслей, а Чонгук Канэко надевает на тебя носки, накрывает одеялом твоё обнаженное тело и садиться у окна, сквозь шторы наблюдая за просыпающимся солнцем.       Тебя полюбили за считанные секунды, а ты снова и снова разбиваешь сердце главаря Инагава-кай. Чонгук тешит себя надеждами, не видя того, что ты его используешь из-за собственных нужд. Он слепо и наивно смотрит на тебя через розовые очки.       Когда ты просыпаешься через пару часов, то вы продолжаете грешить в грязной постели, в комнате, которая провоняла спиртом, сексом и потом.       Если люди могли иметь какой-то особенный запах, к примеру, засахаренная вишня или бензин, то ты пах бы жжённой травой, а Чонгук кровью.       Ты, мальчик, изучаешь его тело, а он запоминает каждый изгиб твоего. Он влюбляется, а ты приручаешь снова и снова.