два сломанных колена вместо тысячи слов.

      Золтан медленно брел по темным улицам и переулкам Новиграда. Его очень сильно заботила причина, по которой Лютик решил назначить столь позднюю встречу. Особенно, если учесть тот факт, что бард знал о заслуженном отпуске краснолюда. На улицах было пусто, но лишь изредка можно было встретить загулявшихся пьяниц в компании шлюх. Как бы много Золтан не шутил о представительницах данной профессии, но на самом деле он относился к ним с крайним скепсисом.       Хивай знал дорогу до кабаре, как свои пять пальцев. Чтобы не думать о плохом (ведь за хорошим Лютик вряд ли бы позвал его так поздно), он считал количество поворотов, которые нужно преодолеть. Пройдя последний, он остановился у здания, которое не светилось ни одним огнем. Золтан поднял голову в попытке разглядеть хоть что-нибудь в окнах второго этажа, и ему на секунду показалось, что он увидел какое-то движение.              Днем ранее.       В дубовую дверь настойчиво постучали. Хивай не был гостеприимным хозяином, поэтому решил, что не хочет открыть тому, кто бы это ни был. Однако стук продолжался и становился все более настойчивым. Тяжело вздохнув и костеря весь мир, краснолюд медленно подошел к двери и с максимально недовольным видом открыл ее. На пороге его лачуги стоял паренек лет 12 с очень серьезным выражением лица.       — Вы Золтан Хивай? — откашлявшись, спросил он еще не сломавшимся голосом. Увидев на лице краснолюда недовольное молчаливое подтверждение, тот продолжил. — У меня для вас срочное послание, — парень протянул ему свернутый пергамент и не спешил отдавать. Хивай понял, к чему тот клонит, и, снова матеря весь мир, нехотя достал пару крон, чтобы тот наконец свалил.       Паренек кивнул и побежал восвояси. Золтан хлопнул дверью и развернул послание. «Жду в Шалфее. Ровно в двенадцать часов ночи. Твой товарищ, Лютик.» Золтан почесал затылок. Записка в принципе показалась ему достаточно странной, потому как краснолюд привык к витиеватым фразочкам, которые выдает бард, а данная записка была слишком сухой и лаконичной. Он скорее бы подумал, что ее писал Геральт, но Хивай прекрасно знал, что ведьмаку незачем писать, ведь он может в любой момент просто прийти к нему.       Тяжело вздохнув, краснолюд убедил себя в том, что все-таки не стоит придавать значения таким мелочам, и в установленный срок был на месте.       Настоящее время повествования.       Краснолюд подошел к деревянной двери «Шалфея и Розмарина» и толкнул ее, опасливо входя вовнутрь. Ладонь настороженно поглаживала рукоять секиры, с которой, казалось, Хивай не расставался даже во сне. Столы были собраны и находились вдоль стен, стулья стояли там же. Единственным источником света являлась свеча, стоявшая на перилах лестницы, ведущей на второй этаж.       — Лютик, — попытался привлечь внимание барда краснолюд, нервно сжимая секиру, однако ответом ему была глухая тишина. Буркнув что-то нелицеприятное о Лютике, Золтан медленно начал подъем на второй этаж кабаре. Скрипнула половица, но не под ногой краснолюда, что заставила его резко выхватить секиру из ножен, принять боевую стойку и начать лихорадочно осматриваться по сторонам, прокручивая в голове всевозможные вариации боя, который мог бы ему предстоять. Однако звук больше не повторился, и краснолюд продолжил свою дорогу, стараясь обходить скрипучие ступени лестницы, дабы особо не привлекать внимание.       В голове Золтана ворочался рой мыслей о том, что этот сраный бард снова нашел себе приключения на задницу, а ему, Золтану, придется выпутывать его из передряг. Однако все оказалось значительно хуже.       «Их двое,» — подумал Золтан, когда падал на пол от сильного удара рукоятью меча по затылку. В голове зашумело, глаза закрылись и мир померк.       — Зачем настолько сильно? — спросил первый нападавший. Мы хотели его просто вырубить, а не убить.       — Успокойся, Волк, он живой. Ты же знаешь нашего друга, он и не такое переживал.       Первый хмыкнул и без особого труда закинул обездвиженную тушку краснолюда себе на плечо.       — Готовь веревку и свечи, друг мой, — с сарказмом приказал второй. — У нас не так много времени до рассвета.       Ранее.       Лето сидел на опушке зеленого леса, глядя на подготовку Скоя`таэлей к очередному набегу. Его мысли были заняты заказом Эмгыра, который он успешно выполнил, став при этом тем, кого назовут Убийцей королей. Йорвет подсел абсолютно незаметно, будто бы насмехаясь над ведьмачьими инстинктами. Лето недовольно посмотрел на него, но промолчал.       — О чем думаешь, vatt`ghern? — спросил предводитель «Белок».       — В чем твой интерес? — настороженно осведомился ведьмак.       — Просто хотелось бы понять, каково это убить короля, — легкомысленно пожал плечами собеседник.       — Обычный заказ, чуть больше обычного отличающийся от других. Они сидели молча, пока Йорвет не начал диалог, который в последствии сильно заинтересовал Лето.       — Когда-то мой народ был великим, могущественным и сильным, но люди… люди поработили нас, заставили служить им и принимать их законы. Мы потеряли все: дом, надежду… Однако мы оставили себе самое важное: знания наших предков. Благодаря им и нашему желанию стать свободными мы все еще находим в себе силы бороться.       — И что же это за знания?       — Ооо… Эти знания велики и опасны. Но есть у меня предчувствие, что мне придется тебе кое о чем рассказать, — совершенно по-мальчишески, что совсем не вяжется с образом сильнейшего из «Белок», начал эльф. — Мы единственные во всем мире сохранили технологию создания некоторых эликсиров, способных внушать нужные создателю мысли в умы тех, кто с нами не согласен.       — Будь это правдой, вы бы уже давно не прятались в деревьях, Йорвет. В чем подвох?       — Все просто, vatt`ghern, у нас нет доступа к нашим землям. Выйди мы из леса сейчас и реши пойти обратно, нас просто перебьют, — мрачно закончил эльф. — Я могу дать тебе названия всех необходимых ингредиентов, но искать ты будешь их самостоятельно.       На этом диалог был прерван объявлением об опасности.       Чуть позже.       Лето пожертвовал очень многим, дабы найти необходимые травы и составляющие эликсира, но все же добился своего. Зелье было готово. Оно было с ним несколько лет до одного злополучного момента.       Некоторый период жизни ведьмака был достаточно спокойным и свободным от заказов. Лето из Гулеты наслаждался своей беззаботной жизнью, ходил по борделям и баловался выпивкой. Он стал часто посещать эльфа по имени Зедоен. Он был безродным и в малом возрасте попал не в самые хорошие руки. Когда тот подрос, его продали в задрипанный бордель, в который по случайности однажды зашел и ведьмак. Зедоен был искусен, опытен и раскрепощен. Это и не удивительно, ведь он достаточно долго работает там. Ведьмак не придавал встречам особого внимания, ведь помимо убийств, ведьмак справлялся со стрессом с помощью секса. Однако однажды они разговорились, и Лето понял, что под миловидной внешностью эльфа, скрывается глубочайшая боль и тоска. Ведьмак стал чаще к нему ходить, но лишь для того, чтобы сильнее привязать к себе этого, по сути, сломленного парня.       — Зедоен, пообещай мне, что когда я вернусь, ты больше не будешь здесь находится, — презрительно выплюнул просьбу Лето из Гулеты.       Эльф молчал, не собираясь отвечать.       — Поклянись, — зарычал ведьмак.       — Я не могу клясться, но обещаю, что приложу максимум усилий.       В тот вечер Лето ушел, не получив желаемого ответа, разрываемый двоякими чувствами.       Спустя три месяца.       Ведьмак, выполнив все свои заказы, вернулся в Новиград, дабы найти Зедоена, оставленного три месяца назад в захолустном борделе. И он нашел! Нашел в одной комнате с каким-то плешивым краснолюдом. Он так страстно и так жестко трахал эльфа, наслаждаясь его стонами и криками, а Зедоен выгибался и просил больше. Нет, Лето не разозлился на эльфа — он возжелал убить этого говнюка, который посягнул на его эльфа. Он желал, чтобы месть была сладкой и долгой, чтобы краснолюд почувствовал ту же боль, что испытал Лето. О, ведьмак знал того, кто совершил этот проступок. Он знал этого краснолюда и видел его в компании своего давнего знакомого — Геральта из Ривии, также известного, как Белый Волк. Тогда-то у него и возник план, который был успешно приведен в исполнение.       Через полгода.       — Геральт, — окликнул Белого Волка знакомый грубый голос. Ривиец обернулся и вопросительно посмотрел на окликнувшего. Это был ведьмак Лето из Гулеты. Было странно увидеть его спустя столько лет на оживленной улице Новиграда. Геральт повернулся к нему всем телом и ожидал продолжения. Ведьмак подошел к знакомому достаточно близко, приобняв за плечо.       — Как насчет того, чтобы пропустил пару бокальчиков за столь неожиданную встречу? — доброжелательно предложил Лето. Геральт не видел в этом ничего такого, да и заказов особо не было, что его расстраивало. А вот выпить за чужой счет было бы неплохо.       — Угощаешь? — ухмыльнувшись, уточнил Белый Волк.       — Обижаешь.       Приятели направились к ближайшему кабаку и пропустили пару чарок пива за незатейливой беседой.       — Как поживает Золтан? — неожиданно спросил Лето. Геральт удивился, ведь он не знал о знакомстве этих двоих.       — Не знал, что вы знакомы, — решил все-таки озвучить свою мысль тот.       — Познакомились около полугода назад, в одном из борделей. Ничего особенного, но он достаточно примечательный, хм… нечеловек, чтобы так просто забыть эту встречу, — усмехнулся Лето, попивая пиво.       — Ты прав, — оттаял Геральт. — Золтан Хивай очень своеобразный.       — Так что, как он? Устроился? — продолжил расспросы Лето.       — Работает у Лютика в кабаре, ничего особенного, — в своей суховатой манере ответил Геральт. Он не заметил, как поджались губы Лето. Он в принципе начал странно себя чувствовать. Появилось ощущение затуманенного рассудка. Это было удивительно ведь раньше такого не было, чтобы после пары чарок он так быстро пьянел. Мысли путались, их заволакивал туман. В подсознании появилась навязчивая мысль о мести Золтану.       Зачем? Это неважно.       Что он сделал? Неважно.       Лето понял, что созданный им эликсир начал свое действие. Время пошло. Теперь оно в руках Лето из Гулеты.       Настоящее время повествования.       Голова трещала, руки и ноги затекли и, по всей видимости, были связаны. Глаза заволокла кровавая пелена, во рту пересохло. Золтан с трудом поднял веки, осматривая слабоосвещенное пространство второго этажа «Шалфея и Розмарина». Перед ним стояли два ведьмака. Геральт из Ривии и еще один, которого Хивай видел впервые.       — Доброе утро, друг мой, — с оскалом поприветствовал незнакомец.       — Геральт? — облизнув пересохшие губы, прохрипел краснолюд.       — Золтан, — кивнул абсолютно лишенный эмоций Геральт.       Не обращая внимания на их немногословный разговор, Лето подошел к связанному краснолюду вплотную.       — Золтан Хивай, — выделяя интонацией каждую букву имени краснолюда, начал ведьмак, — вот мы и встретились. Наконец, я вижу тебя перед собой абсолютно беззащитным и безоружным.       — А ты что за хрен? — угрюмо спросил Хивай, лихорадочно размышляя, каким образом ему выпутываться из данной ситуации в прямом и переносном смысле. Два ведьмака и совершенно безоружный краснолюд — расклад не из приятных.       — Лето из Гулеты, слышал обо мне?       — Убийца королей… — вспомнил Золтан. — Что это все значит?       — Пришел час расплаты за то, чего я лишился по твоей вине.       В рот краснолюда был довольно жестоко засунут кляп из какой-то непонятной дурно пахнущей материи. Лето достал меч и приподнял им подбородок Золтана, чтобы нагнувшись и глядя ему прямо в глаза, произнести:       — Зедоен. Тебе говорит что-то это имя? — ведьмак не стал убирать кляп, чтобы услышать его ответ — все было читаемо по глазам краснолюда. — Я покажу тебе, что испытал в ту ночь, животное.       Золтан замычал, стараясь расшатать стул, ища выход из этой ситуации.       — Не так быстро, мой дорогой друг, — вступил в диалог молчавший Геральт. — Мы еще даже не начали.       Лето медленно провел острием меча от ворота рубашки до пряжки штанов, оставляя кровавый след и разорванную одежду. «Новый шрам,» — отстраненно подумал Золтан, готовясь к неизбежному.       — Я буду делать с тобой все то, что ты делал с ним, кусок ты краснолюдского дерьма, — прошипел Лето, убирая лохмотья, в которые превратилась его рубашка. Меч был отброшен в сторону. Земля резко ушла из-под ног, и Золтан оказался лежащим на полу.       Рука Лето достаточно жестко опустилась на пах Золтана, болезненно сжимая яйца. Он замычал и начал предпринимать яростные попытки вырваться из пут. Геральт тем временем взял Хивая за волосы и горячим дыханием опалил его шею. Это было выше сил краснолюда. То, что сделал Геральт, заставил его член затвердеть и болезненно заныть, желая хотя бы каких-то действий. Хиваю стало мерзко от ситуации и от себя самого.       — Наш смелый воин возбудился? — хищно прищурился Лето, сжимая член через штаны. Кивком он приказал Геральту убрать кляп. — Отвечай, краснолюд. Отвечай.       Золтан молчал, болезненно прикусив губу. Геральт вновь укусил кожу на шее своего друга, проводя грубой ладонью по окровавленной груди. Жар боли и наслаждения опалил его изнутри. Это было омерзительно, больно и так… стыдно. Лето отошел назад, убирая руку. Благодаря эликсиру, он мог отдавать приказы ведьмаку лишь силой мысли.       Геральт обошел Золтана, поднял его на ноги, отпинывая ногой стул. В мгновение ока краснолюд оказался абсолютно голым. Его возбужденная плоть подрагивала в нетерпении, а Геральт лишь стоял и смотрел. Хивай снова попытался предпринять хотя бы что-то, чтобы освободить руки, но был остановлен сильным ударом в челюсть.       — Не дергайся, а то придется тебе потом убирать много своей крови… если выживешь, — продолжал насмехаться Лето. Он взял стул и сел, наблюдая за действом, что развивалось перед ним.       Геральт медленно, словно хищник на охоте, подошел к Хиваю.       — Два сломанных колена говорят больше тысячи слов, да, Золтан? — прошептал он. Краснолюд сглотнул, чтобы через мгновение оказаться лежащим на полу и корчащимся от нестерпимой боли. Правое колено было сломано сильным ударом ноги Геральта. Ведьмак жестко встряхнул краснолюда и заставил сохранять равновесие на одном лишь левом колене. Он медленно спустил свои штаны, жестко обхватил лицо Золтана шершавыми пальцами и до боли сдавил челюсть. Рот краснолюда непроизвольно раскрылся, чтобы впустить вовнутрь большую горячую плоть. Геральт не щадил своего друга. Он врывался в его рот сильными безжалостными толчками, заставляя Хивая задыхаться и закашливаться. Остановился ведьмак лишь тогда, когда краснолюд не смог сдержать очередной рвотный позыв. Все содержимое его желудка вылилось к ногам двух ведьмаков, заперших его на втором этаже «Шалфея и Розмарина».       Когда его перестало рвать, он получил ощутимо сильный удар по скуле и снова те же жесткие пальцы на щеках. Уже не помня себя от боли, краснолюд не особо сопротивлялся и принимал член Геральта без сопротивлений.       — Что ты с ним возишься, словно никогда шлюх не трахал, Геральт? — зарычал Лето, которого, стоит признать, возбудила картина, развернувшаяся перед ним. Он на ходу сорвал штаны, оголяя свою плоть. — Поставь его на колени. Я сам этим займусь.       Геральт беспрекословно выполнил данный ему приказ. Он кинул его на пол и надавил на поясницу, чтобы тот прогнулся. Сильные и более жесткие руки сжали ягодицы краснолюда, раздвигая их и показывая то, что Золтан бы предпочел никому никогда не показывать. Ведьмак не стал с ним церемониться и без каких-либо подготовительных действий ворвался в его задницу. Движения были жесткими, рваными и до безумия болезненными для Хивая. Он кричал, умолял и плакал. Это было больно. Нестерпимо больно и… унизительно. По ногам краснолюда стекала теплая вязкая жидкость. «Кровь…» — отстраненно подумал краснолюд.*       Лето из Гулеты не понадобилось много времени, чтобы разрядиться прямо в анус краснолюда. Он рывком достал член и снова сел на стул, вытирая окровавленную плоть лоскутом рубашки Золтана.       Геральт, не давая Хиваю передышки, рывком поднял его на руки, насаживая уже на свой член. Кровь все еще не остановилась, резкая боль в сломанном колене отдавала ужасающей пульсацией по всему телу, но все меркло за уверенными и наполненными какой-то животной жадностью толчками Геральта прямо внутри Золтана. И самое ужасное, что это ему нравилось. Рука непроизвольно потянулась к члену, который сочился блядской смазкой, умоляя о разрядке. Геральт свободной рукой сжал шею краснолюда, перекрывая доступ кислорода до головокружения, до темных пятен в глаза.       Болезненные стоны Золтана сменились стонами наслаждения. Лето не смог просто наблюдать — его член снова был готов вступить в бой. Благодаря крови второй член вошел чуть менее болезненно, чем в самый первый раз. В уши Хивая лились звуки наслаждения двух насильников. Его собственная рука предала его и продолжала дрочить. Его чувства предали его, заставляя кричать от наслаждения и боли одновременно, умоляя о большем. Колено ныло. Но все это меркло на фоне оргии, участником которой невольно стал краснолюд. Первым снова закончил Лето, смешивая кровь Золтана со своей спермой, продолжая яростные толчки.       — Это… тебе… за… Зедоена… — тяжело дыша, рычал Лето, безжалостно трахая нутро краснолюда.** Геральт в это время до крови кусал его шею, заставляя треклятые мурашки бегать по мужскому телу.       Наконец кончил и Геральт, рывком врываясь в тело Хивая в последний раз. Вышли оба ведьмака одновременна, причиняя более сильную боль, нежели при движении в обратном направлении. Краснолюда, не особо заморачиваясь, кинули в собственную лужу из крови и блевотины.       — Уже рассвет. Нам пора, Геральт, — не глядя на Золтана, произнес Лето, надевая штаны. Геральт молча проделал то же самое.       Только возле двери, ведущей на лестницу, Лето из Гулеты обернулся к недвижимому Хиваю. Посмотрел на него и в мгновение ока оказался рядом.       — Понравилось, грязная шлюха? Будь осторожен в своих действиях, сраный краснолюд. Следующий раз может стать смертельным.       Золтан смотрел в это время только в спину Геральта, ища ответы на многочисленный рой вопросов. Но он так и не узнал, посмотрит на него Геральт или нет.       Золтан Хивай отключился после пронзительной боли в сломанном колене. В левом сломанной колене. P.S. *"Сперма» — подумал Штирлиц. **- Это… тебе… за… Темерию… — тяжело дыша, рычал Лето, безжалостно трахая нутро краснолюда.