Lux in tenebris

Наконец-то освободившись из пут тёмного мага, Стрэндж облегчённо вздохнул. Бросив на старьёвщика осуждающий взгляд, он покинул лавку, но чернокнижника уже и след простыл, да и с его слов он был на машине, а времени на побег у него было предостаточно. Тихо выругавшись, Стивен пытался собраться с мыслями для следующего шага. Тёмные маги спокойно закупались ингредиентами на создание костяного дракона и даже не таились, и это напрягало Стрэнджа даже больше, чем все их кровавые ритуалы. Ведь если они ведут столь открытый образ жизни, то, скорее всего, имеют поддержку на самых верхах? Либо их сила настолько огромна, что они могут игнорировать все писанные и неписаные законы, оперируя лишь правом сильнейшего. Стрэндж снова задумался, если в Майами был сговор с тёмными магами, то нужен мастер Вонг, а если просто дорвавшиеся до силы чернокнижники, то и подавно нужен Вонг! То с какой лёгкостью его обездвижил мышонок, жутко злило Стивена, и он не был намерен уступать какой-то летучей мыши. В этот раз он повёлся на его внешний облик и манеры общения, но больше маг не был намерен проигрывать. Ведь эти двое с ним просто играли! Пусть он и неофит, но он всё-таки маг, и какая-никакая гордость у него есть. Но почему эта мышь успела раньше? Стивен не понимал, да и сам он уже был готов сотворить схожие чары «пут», но мышь оказалась быстрее. Один щелчок чернокнижника, и Стрэнджа тут же укутало в «пелёнку» из зачарованных цепей, сотворённых из его собственной тени. В Камар-Тадже их даже близко не учили чему-то подобному, а тут и невербальная магия, и какие-то незнакомые чары. Но благоразумие всё-таки победило в голове нашего доктора, и он решил сначала связаться с мастером Вонгом, а уже потом решать, как действовать и ловить ушлого мышонка. Молча вытащив древний артефакт в виде испанской монеты времён реконкисты, чародей крепко сжал её рукой. Приятное тепло тут же обдало Стрэнджа волной успокаивающей магии, что легко прошла по всему телу и спустя миг снова вернулась в монету, лишая чародея половины магической силы, которая тут же ухнула в никуда. Лёгкость мигом ушла, потерянный запас магии отозвался неприятным гулом в голове и лёгким голодом с недовольным урчанием желудка, который тут же начал требовать, что по праву его! Но Стрэндж всё так же стоически игнорировал все эти раздражители и терпеливо наблюдал за тем, как прямо перед его глазами медленно открывается портальное кольцо одного из мастеров Камар-Таджа. Секунды тянулись томительно долго, но вскоре и эта мука подошла к концу, явив усталому взору Стивена платинового блондина в традиционном одеянии магов. — Мастер Кецилий? — удивлённо произнёс Стрэндж. — Чем могу помочь, ученик? Что-то серьёзное? Или ты решил отказаться от практики? — менторским тоном поинтересовался датчанин. — А так можно было? — ещё больше удивился Стивен. — Естественно. Мы же никого не заставляем. Наша главная цель — это обретение просветления. Или ты думал, что мы занимаемся здесь чем-то ещё? — Да? — с лёгким неверием переспросил чародей. — Ты не веришь своему мастеру? — хмыкнул блондин, всё ещё не спеша закрывать кольцо портала. — Но ты так и не ответил, чем я могу тебе помочь. — Просто у Древней и мастера Вонга другой взгляд на обучение неофитов, — честно ответил Стивен. — Я выискиваю тёмных магов, и эту монету мне дали для связи, так что мне нужна ваша помощь, мастер Кецилий. — Неофита отправили охотиться на тёмных магов? — вопросительно поинтересовался датчанин. — Конклаву мастеров будет любопытно это узнать. — Не могли бы отследить этого чернокнижника по слепку ауры? Он был здесь буквально десять минут назад. — Минуту! — спокойно кивнул Кецилий, начав делать какие-то молниеносные пассы руками, а спустя пару секунд всё же ответил: — La Parisienne. Именно там твоя цель. — Спасибо мастер, — покорно склонив голову, произнёс Стивен. — Только, пожалуйста, мистер Стрэндж, не лезьте в самое пекло. Я сообщу конклаву и Древней, и в течение часа магические ликвидаторы придут по души этих мерзких отродий тьмы… — с неприкрытым презрением закончил блондин, тут же уходя порталом по-английски — не прощаясь. «Не думал, что он такой мировой мужик», — пронеслось в голове Стивена. Он всегда считал Кецилия неприятным товарищем, повёрнутым на поиске силы и сконцентрированном на обучении группы подмастерьев, что буквально смотрели в рот своего мастера. Но всё было сложнее, чем ему казалось при их первой встрече, да и про конклав он слышал лишь мельком, свято веря в то, что у Древней была вся полнота власти восточного диктатора. Именно поэтому никто и не смел ей перечить. Но всё оказалось немного сложнее, так что Стрэндж запутался лишь ещё больше. Ведь ему поставили цель уничтожить тёмных магов. Но мастер сказал не лезть. И это звучало логичнее, не так ли? С другой стороны, это ничуть не мешало ему произвести разведку, так он будет одновременно и на острие атаки, и по возможности вдали от драки. Ликвидаторы на то они и ликвидаторы, что карают всех виновных? Так что, главное не попасть под их чары или уйти немного раньше, чем начнётся основное шоу. Поймав такси, Стрэндж отправился прямо к месту, что столь любезно назвал мастер Кецилий. Бритоголовый таксист слушал какие-то завывания на непонятном Стивену языке, шепча что-то в такт. Город всё так же пребывал в напряжении, а хаос витал буквально всюду. Проезжая мимо кофейни, оцепленной полицией и прочими службами, Стрэндж тут же вспомнил альбиноса-чернокнижника, ведь без него здесь явно не обошлось. Или там «повеселились» другие тёмные маги? Стивен не знал, да и цель у него была совершенно иная, но разобраться здесь также не мешало, так что чародей вновь сделал мысленную зарубку в памяти, дабы вернутся к этому после. Вскоре показалась и нужное кондитерское кафе. Оно было в стиле рококо, изящная лепнина неплохо дополняла образ здания высокой культуры с отсылкой на Францию эпохи, минувшей пару веков назад. Искусно сделанные окна лишь эффектно подчёркивали всю ту аристократично возвышенную эстетику и прекрасно вписывались в общий стиль. А ведь так сходу и не скажешь, что это кондитерское кафе, где подают десерты, свежие багеты, эклеры и кофе. Уверенно перешагнув порог La Parisienne, Стрэндж тут же столкнулся с ранее виденным бородачом, что был во всё том же «стильном» худи, потёртых джинсах и мокасинах. Незнакомец спокойно ел сладости, запивая их ароматно пахнущим кофе и при этом мило флиртуя с девушкой. — Хватит меня смущать, Грегори… — девушка мило краснела после слов бородача. — Я просто не могу остановиться, Мэри, ведь ваши глаза, и правда, напоминают мне бездонные воды Байкала. Такие же чистые и кристально ясные, что я не могу отвести взор! — Грегори соблазнительно улыбался, с неприкрытым наслаждением распивая свой кофе. — Тогда ешьте свой круассан молча… — голубоглазая шатенка игриво подмигнула бородачу. — Выпечка у вас, и правда, божественная. — Странный незнакомец неожиданно прикрыл глаза, словно что-то и, правда, вспоминая. — Я обошёл весь город в поисках этого вкуса. И я не жалею об этом, ведь за такую вкусноту можно и убить! — и было не понятно, шутит ли он или же не особо. — У нас обычная выпечка и десерты, Грегори. — Девушка смотрела на статного мужчину с огоньком в глазах, что игриво и с каким-то лукавством поблёскивал в чистейших омутах «Байкала». — Но мне приятна ваша похвала. Наш секрет лишь в том, что мы следуем старинным традициям, идя в ногу со временем и так спешащим прогрессом. Кстати, вы так ещё и не попробовали жюльен с курицей и шампиньонами. — Сегодня я балую себя лишь десертами! — не без гордости произнёс он. — А вот от кофе я не откажусь, а то моя кружка снова пуста, — с грустной улыбкой произнёс Грегори. — Значит, ещё один латте и по эклеру с банановым и ванильным кремом? — тут же уточнила шатенка и получила скупой кивок от бородача. — Тоже любите кофе? — Стрэндж весьма невежливо вклинился в разговор. Заметив брюнета с эспаньолкой, бородач лишь прикрыл глаза в знак согласия. — Я люблю сладкое… — стрельнул он глазами в сторону алой как маков цвет шатенки. — А также крепкий кофе, но последнее время я решил разнообразить свою вкусовую обыденность чем-то ещё. Сладкое подстёгивает работу головного мозга, а кофе дарует мнимую бодрость, что порой так нужна во время очередной проповеди или работы с текстом или священным писанием. Но вот сегодня Мэри познакомила меня со всем этим разнообразием кофейных напитков, так что я просто отдыхаю, ем сладости и наслаждаюсь приятным общением. — Грегори вновь игриво подмигнул голубоглазке. — Вы пастор? — слегка опешил Стивен. — Нет. Нет. Что вы. Но я учился в духовной семинарии одно время и пробовал себя на службе бога, но как видите, я не в «форме» священника. Но привычки остаются с тобой на всю жизнь, как говорят, они вторая наша суть. А какой кофе нравится вам? — задумчиво поинтересовался Грегори. — Арабика? — неуверенно ответил чародей. — Стандартно, вы не находите? — улыбнулся бородач. — Арабика — один из самых распространённых сортов. Лично мне нравится Блю Маунтин тоже один из сортов Арабики — ямайский подвид Типики, растущий в Голубых Горах. Данный сорт отличается мягким ароматом и богатым букетом без малейшего намека на горчинку. С другой стороны, против робусты, либерики и эксцельса, я тоже ничего не имею против. Как по мне, более важно, кто приготовил и как, а вот из чего это уже дело десятое, да и разбавляют сейчас много где, не правда ли, Мэри? — девушка вновь покраснела, видимо, слова бородача были здесь к месту, и Стивен снова задумался, ведь в кофе он мало что смыслил. — Раз вы человек с теологическим образованием, то что думаете о тёмной магии? — Стрэндж продолжил разговор провокацией. — А что есть тёмная магия? Что есть светлая магия? Она как-то делится по цветам, словно детская раскраска? — Грегори вновь прикрыл глаза, спокойно наслаждаясь вкусом латте и свежего эклера. — Да и вообще, как вы верите в магию? — ответил он вопросом на вопрос. — Быть может, вы отринули веру в бога? Или увлеклись сатанизмом и чернокнижием? — его уголки губ сделали едва уловимый намёк на улыбку. — Но дело ваше, да и я не инквизитор, на ваше счастье. На мой взгляд, магия не имеет изначального деления на тёмную, светлую или какую-то ещё. Ведь по общей логике — это лишь концептуальная сила, которой приписывает те или иные свойства уже сам человек. — Ведь если есть тёмная магия, то должна быть и божественная, не так ли? — поинтересовался он у Стрэнджа. — Или же светлая, как противовес тёмной, но также имеется и лечебная, магия крови, проклятий и много чего ещё. Люди сами придумывают все разделения. Будь то магия, раса, нация или же вера. А затем начинаются распри! Ведь куда проще убить тёмного мага, еретика, «тварь» с другим цветом кожи или «идолопоклонника», что молится своим богам не так же, как вы. — Людям свойственно оправдывать свою жестокость, насилие и войны с себе подобными, ведь повод найти не сложно? — бородач вновь улыбнулся одними уголками губ. — Война ради самой красивой женщины, вроде и звучит как глупость, но сколько их было? Территориальные дрязги я даже и не рассматриваю, да и кто их считает? Люди всегда задабривали землю кровью «врагов», но жизнь такая штука, что сегодня ты друг, а завтра уже враг, и на тебя идёт вчерашний «брат» по оружию. Так же и с тёмной магией, на мой взгляд. Она — лишь инструмент в руках людей. — Множество «инструментов» было создано за долгую историю нашего рода, и каждый из них можно использовать во благо или же вред. Камень в руках мастера может стать как инструментом, так и оружием или произведением искусства! Вопрос лишь во взглядах на жизнь. Один видит камень, другой возможность использовать его как оружие, а третий находит там инструмент, полезный в быту. Другой же видит заключённого в нём «ангела» и, взяв «инструмент», воплощает увиденное в нашем мире. Потеряв нить диалога, Стивен попытался вспомнить зачем он здесь. — Интересно, что бы на это ответил мой знакомый мышонок альбинос… — Так ты знаком с Бартоком? — Грегори тут же внезапно стал серьёзен, а на кончиках его пальцев, что сжимали стакан с латте, промелькнула изумрудная молния, напрягшая уже самого Стрэнджа, готовившегося к магической дуэли.