Новогоднее чудо

      Всегда ли Новый год — это украшенная ёлка или богатый явствами стол? Всегда ли Новый год проводится исключительно в кругу семьи, друзей или на банкете среди незнакомых лиц? Всегда ли в Новый год люди могут испытывать горечь от неразделенной любви или же влюбляться вновь?

***

      В особняке Агрестов организовывался банкет по случаю празднования светлого праздника, а также для подписания ряда договоров с некоторыми компаниями, с которыми владелец одноименной модельной (и не только) компании Габриэль Агрест будет сотрудничать в течение долгого времени. В принципе, в этом нет ничего удивительного, за исключением, разве что, нескольких деталей.       Причин, почему праздник нельзя было назвать данным словом, было несколько: во-первых, на Адриана, в очередной раз, надели отвратительный ему черный смокинг, о чем бы он никогда не сказал другим, если бы костюм не был настолько неподвижным и удушающим; во-вторых, это торжество было настолько скучным и лицемерным, что хотелось просто-напросто утопиться в алкоголе детском шампанском (ничего такого, у нас мультик для детей!) и постоянно натягивать улыбку, когда к тебе подходили очередные господа, чтобы «справиться о твоем здоровье»; в-третьих, не только Адриан чувствовал себя неуютно, но и Хлоя, которая также была сюда приглашена (да-да, а вы что думали? Между прочим, в этот день она хотела провести праздник с Лукой и его семей на корабле и впервые попробовать на праздник курочку из KFC!), а наблюдать за её кислой миной, спроваживающей очередного кавалера-на-потанцевать, было одно удовольствие (хоть что-то хорошее!); в-четвертых, этот банкет стал каким-то негласным смотром невест, а Агрест-старший так и норовил поглотить одну из компаний конкурентов через брак.       Хотелось сбежать из этого прогнившего мира, хотелось спрятаться в углу и сжаться в комочек, чтобы хоть как-то себя оградить от этого пагубного воздействия, хотелось разорвать этот чертов костюм, чтобы снять с себя эти цепи и вырваться из этого места… Хотелось… к Маринетт?..       Вы не удивляйтесь тому, почему у Адриана возникло такое желание — все началось после битвы с Лединатором 2… Все началось с одной сценки, с разыгрывания ролей, чтобы признаться в любви, а теперь это переросло в нечто большее: вечерние посиделки в пледе на крыше, где открывался хороший вид на звезды, о которых с сияющими улыбкой и глазами говорил Кот, а Мари с вниманием слушала; «ожесточенные» игры в Контрл Страйк, где Маринетт приходилось с «потом и кровью» отстаивать звание лучшего геймера в школе (но Кот, как оказалось, чуть ли не профессиональный геймер, а победа зачастую доставалась Мари лишь небольшими уловками вроде щекотки или шуток, которые отвлекали супергероя, или же уступками со стороны самого ушастого, о которых она, конечно же, не знает — надо же девушку радовать её победами, в конце концов?); созданием очередного шедевра от рукодельницы (не только наряды, но и выпечка), которые приводили Нуара чуть ли не в щенячий восторг и давали невероятное наслаждение…       Воспоминания о таком родном и светлом в его жизни человеке, о том, кто так по-хозяйски может расположить свою голову на его колени или плечо, кто в знак благодарности чешет его за латексным ухом и смеется, когда слышит мурлыканье, кто так искренне улыбается на его шутки и говорит, что они устарели, хотя все-равно продолжает улыбаться и даже хихикать, кто так злится, когда Кот приходит к ней весь в ранах, и ворчит на то, что он совсем о себе не заботится — все это так и отзывалось трепетом сердца и легкими касаниями бабочек в животе. Хотелось туда, в место, где его всегда ждали, в место, где он может быть самим собой и где он не скован никакими обязательствами!       Хлоя, заметив, что её друг так и рвется куда-то, придумала гениальный план, дабы незаметно выпроводить Адриана из помещения, а затем и вообще из особняка, жертвуя собой — ради друга ничего не жалко, верно? Хотя на душе оставался небольшой осадок, когда Адриан скрылся за поворотом улочки, Хлоя твердо решила, что устроит самый настоящий скандал и свалит потом под теплое крыло кое-кого, после упоминания которого на щеках так и появился румянец.

***

      Адриан, выбравшийся благодаря своей подруге детства из особняка, бежал на полном ходу в одном лишь смокинге, не чувствуя холода и настойчивого голоса над ухом, пока этот голосок не царапнул щеку юноши, что привело его в чувства: — Ну и что ты собрался делать, Адриан? — гневно спросил Плагг, скрестив лапки на груди и пылающим взглядом смотря на это недоразумение. — Я спрашиваю, что ты собираешься делать? Если ты собрался явиться к дочке пекаря, то хоть подарок приготовь и переоденься, — он указал на всего парня, выказывая явное недовольство таким нарядом. — Прости, Плагг… — глубоко вздохнув, Адриан запустил руку в свои волосы, растрепая идеально зализанные волосы. — Ты прав, как и тысячу раз до этого… Где мне сейчас достать подарок? — немного поразмыслив, на ум пришла гениальная мысль. — Хотя у меня появилась одна идея… Плагг, когти!

***

      Маринетт сидела в пекарне совершенно одна (не учитывая квами, конечно же) и со вселенской скорбью смотрела на дверь, сидя за прилавком, ожидая поздних посетителей, которых так и не появлялось. Родители уехали в Китай к родственникам матери, а Мари сослалась на то, что собиралась провести это Рождество с Алей и другими друзьями из школы, на что взрослые дали добро (ну не могла же она сказать, что остается в Париже только из-за того, что она Леди Баг, а Бражник, судя по прошлому опыту, может и в Новый Год акум наслать) и уехали.       Конечно же, с друзьями ничего не сложилось, так как у всех были свои планы, поэтому праздник у Дюпен-Чен будет проходить в полном одиночестве. Как бы это прискорбно не звучало, но единственное, чего хотелось, это снега и… объятий, таких теплых и надежных, словно у Кота Нуара… — Нет, я не должна о нем думать! Всё равно у него свои планы на вечер, наверняка сидит дома с семьей и празднует… — помотав головой, она словно очнулась от зависти, сковавшей ее разум. — Нет, он же говорил, что отец совсем не обращает на него внимания, а единственные, кто о нем заботится, вечно заняты своими делами… Тикки, как думаешь, он…?       Но Тикки не отвечала, так как нежно спала в коробке от галеты, которую недавно съела за обе щечки (и как в нее столько вмещается?). Маринетт улыбнулась и оставила свою квами в покое, стараясь не будить ее и не прерывать столь сладкий сон. Поменяв вывеску на «Закрыто», девушка тихо вздохнула и, пока никто не заметил, скрестила руки в замок и начала шептать: — Санта Клаус, если ты есть, то прошу, пусть у Нуара будет замечательный Новый Год и Рождество, которые он отметит со своей семьей… — Забавно слышать это от тебя, Принцесса! — раздался голос над ухом, а Мари вздрогнула от неожиданности и слегка покраснела. — Я, конечно, не Санта Клаус, ни какой-либо другой волшебник, но твоё желание я исполню с удовольствием, — приобняв девушку за плечи, Нуар, слегка мурлыкая и обвивая хвостом ноги Дюпен-Чен, прошептал на ухо: — Тем более, что моя семья — это ты…       От таких откровений сердце пропустило удар, после чего начало стучать быстро-быстро, а щеки так и пылали пожаром. Повернувшись лицом к лицу парня, Маринетт смотрела в его глаза и, кажется, пыталась найти ответы, пока язык, сбиваясь и заплетаясь, пытался что-то сказать, пока не выговорила «Дурак!» и не отвернулась, надувшись.       Ухмыльнувшись от такой реакции, Нуар приблизился к лицу девушки и дунул в него, после чего разразился смехом, когда девушка цветом лица напоминала поспевший помидор. — Это еще не весь сюрприз, Принцесса, — улыбнулся Кот, взяв руку Мари в свою и ведя ее наверх.       Выведя ее на балкон и предварительно накинув на ее плечи плед, Кот приобнял её за плечи и потянул за веревку — тысячи снежинок, появившихся из неоткуда и сделанных из бумаги, ветром начало разносить по всему городу, словно создавая новогоднее настроение. Маринетт улыбнулась, но тут же оправилась и дала небольшой подзатыльник супергерою, говоря о важности экологии и ее влиянии на мир и людей.       Кот посмеивался, иногда делая важный вид, словно хорошо разбирался в теме (хотя это было так), а потом превращал ее лекцию в шутку, после чего они начали смеяться и немного попихивать друг друга.       В какой-то момент все пошло не так: Мари поскользнулась, Кот подхватил её и, наступив на что-то, полетел вперед, прижимая Дюпен-Чен к себе. В итоге, Мари лежала сверху Нуара, пока тот потирал ушибленную голову и неловко улыбался. Взглянув друг на друга, они словно замерли, открывая друг друга с новой стороны и поддаваясь неведомому порыву. Он коснулся её щеки своей ладонью, провел пальцем по её подбородку и слегка приподнял его, пока сам начал медленно приближаться к ее лицу. Остановившись в паре миллиметров от ее лица, он выдохнул в ее губы и шепотом спросил: — Не совершаем ли мы ошибку? — спросил он, убирая прядь девушки за ухо и проводя коготком костюма по её нежной и тонкой шее. — Не будем ли мы жалеть об этом? Не будешь ли ты жалеть об этом? — спросил Кот, смотря в ее слегка передернутые дымкой глаза цвета сапфира.       Она качнула головой, распуская свои волосы из хвостов и касаясь своей рукой его щеки, при этом внимательно смотря в его глаза и наблюдая за реакцией (его зрачки расширились как и тогда, когда гладят кошку! Ну что за Кот, честное слово!), после чего провела большим пальцем по его губам, облизав от этого зрелища свои, слегка обветренные из-за холода, и приблизилась к его лицу, выдыхая ответ: — Если мы и сделаем ошибку, то жалеть будем потом, а пока…       Но ее ответ утонул в легком и неловком поцелуе, который Кот вел не особо умело, в прочем, как и Маринетт — ну а кто еще научит 16-летних подростков целоваться, которые особо ни с кем не встречались за всю свою жизнь, а пособия из Интернета, великого и могучего, не помогают («Все делается на практике, товарищи!» — сказал бы Ленин, если бы в тот момент был там)?       Этот поцелуй длился лишь мгновение, но… было мало? Хотелось еще и еще, словно наркотик, который вызывал привыкание, но так хотелось утолить эту жажду, так хотелось продлить это мгновение, что это повышало адреналин в крови и вызывало что-то новое, первобытное…       Оторвавшись друг от друга, они лежали на пледу, расстеленным на крыше, и смотрели в небо, с которого начал падать первый снег, словно символ и начало чего-то нового… — Вот уж действительно, новогоднее чудо… — прошептала Мари, прижимаясь к теплому боку Кота Нуара и слегка чихая (любовь любовью, а реальность никто не отменял!), на что юноша подхватил девушку на руки и унес в теплую и уютную комнату, где их ждал марафон любимых фильмов с попкорном и колой…