Их Новый год

      В лицо летят мягкие хлопья снега, повсюду смеются и танцуют люди, и ночь почти полностью опустилась на Токио. Но сегодня тридцать первое декабря, канун Нового года, а значит, ночью будет светлее, чем днем. Уже сейчас улицы украшает множество ярких гирлянд, разнообразных сверкающих вывесок, а из кафешек и магазинов доносятся всеми любимые и такие знакомые песни из новогодних фильмов.       Толпы людей понемногу уменьшаются: одни идут домой, вероятно, встречать праздник в кругу семьи и близких, кто-то, объединившись в небольшие компании, направляется в парк или на площадь, посмотреть, а может, даже запустить фейерверки. Суна быстрым шагом пробирается сквозь шумную толпу, стараясь ненароком не подскользнуться и с кем-нибудь не столкнуться. Парень сильнее закутывается в теплый шарф, фыркая светофору, который никак не желает пропускать его на ту сторону дороги. Нет, ну честное слово, ему сейчас не до шуток: он замерз, карманы куртки почти не греют пальцы (перчатки были благополучно забыты), а дома его ждет любимый человек, который по его возвращению точно будет ворчать, что зеленоглазый не заботится о своем здоровье. Хината всегда выглядел весьма мило, недовольно приподнимая светлую бровь и осматривая его взглядом аля «Тебе повторить в трехсотый раз?».       От воспоминаний о рыжеволосом на лице непроизвольно выступает мечтательная улыбка, и юноша чуть не бегом пересекает улицу, пулей залетая в подъезд, и, проигнорировав лифт, поднимается на четвертый этаж. Руки чуть подрагивают, и уже не понятно то ли от холода, то ли от предвкушения. Сегодняшний праздник будет особенным.       Ринтаро проходит в квартиру почти неслышно. С кухни доносится шум льющейся воды, а в гостиной по телевизору играет какая-то музыкальная программа. Темноволосый стягивает с себя верхнюю одежду и проходит вглубь квартиры. Рыжеволосый парень, чуть ниже его самого, расставляет вымытую посуду по местам, напевая про себя незамысловатую мелодию.       Суна подходит ближе и привычно обнимает такого родного и важного для себя человека. Он удобно укладывает подбородок на чужое плечо, ощущая приятную щекотку от пушистых волос, и ластится, когда Шоё мягко оглаживает его щеку своей рукой. Пальцы у него чуть грубоватые от множества мозолей, которые тот заработал на буквально нечеловеческих тренировках, но для Ринтаро они самые прекрасные и нежные.       Хината ловко разворачивается в объятиях, любовно оглаживая лицо напротив и тоже подставляясь под ласковые прикосновения. Зеленоглазый обводит мягкие щеки, контур губ и все-таки не сдерживает себя, оставляя короткий поцелуй на устах.       ̶ Пойдем, скоро уже начнется, ̶ улыбается рыжеволосый и подхватывает со стола два бокала и бутылку шампанского. Суна быстро кивает, провожая спину парня долгим взглядом. Он медленно выдыхает, но сердце все равно заметно ускоряет свой ритм, а на щеках проступает алый румянец. Юноша в нетерпении прикусывает губу и прощупывает карман спортивных брюк. Все на месте.       Когда Ринтаро проходит в просторную гостиную, Шоё, удобно устроившись на мягком диване, говорит с кем-то по телефону. «Нацу-чан» ̶ догадывается шатен и садится рядом. Они бы, конечно, могли позвать и ее, и Хинату-старшую, и родственников самого Суны, в конце концов, все прекрасно осведомлены об их отношениях и, к огромному счастью, ничего не имеют против. Но сегодняшнюю ночь Ринтаро хотел разделить лишь с Шоё. Может быть, они вскоре позовут их, чтобы объявить о кое-чем. Хах, интересно будет посмотреть в глаза малышке Нацу-чан, она ведь поначалу подозрительно относилась к бывшему игроку Инаридзаки, а после этого …       ̶ Рин, все хорошо? ̶ рыжеволосый мягко касается его руки, заглядывая в зеленые глаза своими медовыми. Суна, вероятно, до конца жизни будет утопать в них, желая целиком и полностью раствориться в невероятной нежности, которая плещется в карих омутах. Уголки губ непроизвольно приподнимаются в улыбке, и парень лишь рассеянно кивает, утягивая несопротивляющегося Хинату на себя. Рыжеволосый удобнее устраивается в объятиях, подхватывая бокал с искрящейся жидкостью и передавая его Суне, а после беря и свой. Они безмолвно наслаждаются родными объятиями, краем уха вслушиваясь в негромкую музыку, доносящуюся из телевизора. Ринтаро зарывается носом в пушистые вихры, вдыхает давно полюбившийся запах с примесью корицы и каких-то пряностей (Шоё, кажется, готовил имбирное печение).       Хината тихонько хихикает от легких щекочущих прикосновений и берет одну ладонь парня в свою. Он любовно оглаживает грубоватые, мозолистые пальцы, вкладывая в этот незамысловатый жест всю нежность, на какую способен. А после подносит руку к лицу и легко, почти незаметно, целует каждую костяшку, каждый палец, даря Суне при этом просто невероятные эмоции. Тот и так на взводе, и так волнуется перед предстоящим шагом, а действия рыжеволосого лишь подливают масла в огонь, заставляя его чуть не пылать изнутри. Сердце бьется настолько сильно, что, кажется, сейчас пробьет тесную грудную клетку и прыгнет прямо в руки кареглазого, которому принадлежит по-праву.       ̶ Хей, почти полночь, ̶ Шоё аккуратно приподнимается, садясь ровно напротив шатена. Ринтаро принимает сидячее положение, заглядывая в карие глаза своего парня. Всего на пару секунд весь мир, кажется, замирает, даря им последнее мгновение на размышления.       ̶ С Новым годом! ̶ вместе со вспыхивающими салютами за окном они чокаются бокалами, отпивая искрящейся жидкости.       ̶ Шоё, ̶ Рин, ̶ глаза напротив горят, руки сжаты в кулаки, а на губы ложится неловкая улыбка, ̶ Говори первый, ̶ Говори ты, ̶ Хината негромко смеется и чуть-заметно кивает ему. Суна сглатывает и ставит бокал на низкий столик.       ̶ Шоё, ̶ голос чуть хрипит, руки дрожат, а карие глаза сверкают так, что все мысли резко испаряются из головы. Но Ринтаро так просто не отступит, он слишком долго обдумывал это решение, ̶ Ты — самый дорогой для меня человек. Я не думал, что смогу полюбить кого-то настолько сильно. Но так было лишь до нашей встречи. Помнишь, спустя несколько месяцев после твоего триумфального возвращения, на арене в Токио, где встретились Black Jackals и Raijin. Я не мог оторвать от тебя взгляда. Ты выглядел совершенно иначе, нежели когда-то в старшей школе. Ты был восхитителен, смотрел на всех с ухмылкой и верой в собственную победу, которая действительно осталась за Шакалами. От тебя за километр разило непонятной, но такой притягательной энергией, яркой, горячей, как и ты сам. И я не мог не повестись. Помню, как потом побежал к автобусу твоей команды, когда вы уже собирались уезжать. Ты с хитринкой глядел на меня, словно уже видел, насколько я погряз в тебе, и дал мне номер телефона. Знаешь, я, наверное, каждый раз, когда мы переписывались, выглядел как последний дурак. Влюбленный дурак. Сокомандники надо мной посмеивались, говорили, что у меня глаза странно блестят и щеки краснеют, когда я в телефон смотрю. Боже, я помню, как собирался на наше первое свидание… Я тогда перерыл, наверное, весь свой гардероб, надеясь предстать перед тобой в лучшем свете. Зато я чуть не взвыл, когда увидел тебя. Как сейчас помню, на дворе конец весны, и ты одет в простую белую рубашку поверх черной футболки и темные джинсы. Честно признаться, подумал тогда, что ты будешь выглядеть сногсшибательно в любой одежде: будь то форма твоего клуба или вот так: в простой футболке и джинсах. Помню, как взял тебя за руку во время нашей прогулки. Старался тогда не смотреть тебе в глаза, ведь смущался до жути. Но когда взглянул — понял, что смущен не только я. Ты выглядел слегка удивленным, растерянным, но румянец настолько прелестно окрашивал твое личико, что я не сдержался и оставил первый поцелуй на твоей щеке. Ты сменил, наверное, все оттенки красного и отвернулся, назвав меня дураком. Знаешь, обнимая тебя со спины и слушая твое неразборчивое бормотанье, я был согласен прослыть хоть самым последним придурком. Я был счастлив, и каждый день проведенный с тобой был для меня самым прекрасным, ̶ Суна пододвигается ближе, беря чужие руки в свои и мягко оглаживая. Карие глаза напротив широко раскрыты в немом удивлении, но в них плещется такая любовь и нежность по отношению к нему, что парню приходится на секунду остановиться, чтобы перевести дух, ̶ Когда мы, наконец, съехались, я не мог до конца поверить в свое счастье. До этого я мог лишь наслаждаться теми редкими моментами, когда ты оставался у меня на ночь и просыпался у меня под боком. Я мечтал, что однажды настанет тот миг, когда ни тебе, ни мне не придется уходить спустя пару часов. Что однажды мы станем делить не только постель на двоих, но и дом… ̶ юноша мечтательно улыбнулся, чуть прикрывая глаза, ̶ Не знаю почему, но я всегда любил наблюдать, как ты укладываешь волосы. Иной раз ты подолгу стоял у зеркала, стараясь придать им презентабельный вид, особенно перед конференциями. Ты постоянно ворчишь, что сострижешь все, а я отговариваю, потому что мне нравится смотреть на них. На то, как ты возишься с ними по утрам, в итоге собирая в небрежный хвост. Нравится трогать их, пока ты спишь; заправлять за ухо, когда увлекаешься чем-то и не замечаешь. У меня сердце делает тройной кульбит, когда ты во время наших дурачеств позволяешь мне заплетать косички и делать с ними все, что пожелаю. Я не устану после этого фотографировать тебя, хотя ты ворчишь, толкаешься, а после заливаешься смехом, отдаваясь моей воле. Ты же знаешь, я люблю фотографировать людей, улицы, город. Но больше всего тебя, ̶ Ринтаро тянется одной рукой к себе в карман, и в следующую секунду глаза Хинаты округляются, а слова застревают где-то в горле. Суна достает бархатную коробочку черного цвета, ̶ Позволь мне до конца жизни наслаждаться тобой и фотографировать тебя, ̶ шатен смотрит точно в карие глаза парня. Серебряное колечко поблескивает в тусклом освещении комнаты, на фоне все также играет музыка, но они не слышат и не видят ничего, кроме друг друга. Шоё прикусывает губу, но от него все же доносится легкий смешок. Он не сдерживает счастливой улыбки и почти сквозь слезы глядит на чуть удивленного такой реакцией Суну.       ̶ Рин, я очень тебя люблю, больше всего на свете. И, знаешь, не ты один переживал перед нашим первым свиданием… На самом деле, я переворошил весь шкаф в поисках чего-то достойного, а потом в спешке убирал устроенный беспорядок. Я боялся, что запищу от счастья, когда ты меня взял за руку, а когда поцеловал, так вообще, думал, умру на месте от переизбытка эмоций… Для меня высшее счастье просыпаться с тобой рядом, чувствовать твои нежные прикосновения, слышать твой голос и просто ощущать твое присутствие, ̶ теперь уже Шоё тянется в карман домашних брюк, доставая, как ни странно, коробочку черного цвета, ̶ И, знаешь, я не устаю повторять, что мы, черт возьми, думаем об одном и том же, ̶ он улыбается, видя, как несдержанно смеется Ринтаро. На глаза наворачиваются счастливые слезы, и Суна резко обхватывает поперек тела Хинату, желая буквально задушить его в объятиях. Шоё с не меньшей силой вцепляется в парня, утыкаясь носом в шею.       Они не знают, сколько просидели вот так, в обнимку, тихо всхлипывая и смеясь. С губ не сходит улыбка, и Шоё поднимает сверкающие глаза на Ринтаро. Тот нежно целует его в веснушчатый нос и мягко берет руку юноши в свою, доставая из коробочки маленький серебряный ободок. Рыжеволосый прикусывает губу, глядя с каким трепетом зеленоглазый надевает на безымянный пальчик кольцо, а после целует. Хината уверенно перехватывает его ладонь, также беря серебряное кольцо, приготовленное им. Сердце стучит набатом, когда он проделывает те же действия, что Ринтаро минуту назад. Он неверяще глядит на тонкую полоску серебра вокруг безымянного пальца своего возлюбленного, Суна аккуратно прислоняется к его лбу своим и смотрит в глаза. Хинате кажется, будто зеленый цвет в омутах шатена стал чуть светлее, или это от множества сверкающих звездочек? На самом деле, уже неважно, важно лишь, что Ринтаро, его любимый и единственный Ринтаро, его Рин, сейчас рядом и будет рядом всегда.       Шоё ничего не стоит сократить ничтожное расстояние между ними и прикоснуться к розовым губам Суны своими. Темноволосый улыбается сквозь поцелуй и притягивает теперь уже жениха ближе. Его руки удобно ложатся на спину кареглазого, невесомо поглаживая и даря приятную ласку. Хината одаривает его шею нежными прикосновениями, едва ощутимо пробегаясь кончиками пальцев по коже и вызывая этим легкий табун мурашек. Он игриво прикусывает нижнюю губу партнера, довольствуясь тихим мычанием в ответ. Перебирается ближе, перекидывает ногу через бедра парня и буквально усаживается на него. Поднимается руками к подбородку, щекам, ушам, мягко поглаживает, даря невероятную ласку, от которой у Ринтаро чуть не начинает щемить в сердце.       Они не так часто говорят о любви, о чувствах. Ведь их поступки, прикосновения и взгляды говорят об этом куда красноречивей. Они не кричат на каждом углу о своих отношениях, но и не скрывают, если их спрашивают. Улыбаются, когда друзья говорят о их непохожести и выражают свои удивления, ведь как они — помешенный волейболист и равнодушный эгоист — вообще встречаются.       Но только рядом с Шоё Ринтаро не хочется строить из себя непроницаемую ледышку и дерзить. Лишь с ним Суна может полностью расслабиться, отдаться собственным чувствам, улыбаться без повода, принимать и дарить ласку, чувствовать себя нужным и также нуждаться …       Только рядом с зеленоглазым Хината способен на время забыть о волейболе — что уж говорить, он забывает с ним порой обо всем! Просто, иногда совершенно не получается думать о чем-то, кроме человека напротив. Ринтаро будто заполняет все пространство, пробираясь словно под кожу и не давая и шанса на спасение. И Шоё вовсе не против такого расклада. Он с головой погружается в пучины малахитовых глаз, отдаваясь на волю парня. Ох, стоит лишь вспомнить эти самые глаза, наполненные неприкрытым желанием и похотью, щеки предательски наливаются ярким румянцем, а внизу живота становится теплее.       Суна мягким движением отстраняется, ощущая чужое дыхание на своих губах. Он сильнее сжимает стан рыжеволосого, кажется, желая буквально вдавить того в себя. Хината издает легкий смешок, также прижимаясь к парню всем телом.       ̶ Люблю тебя, ̶ почти шепчет Ринтаро, встречаясь своими зелеными с карими глазами волейболиста. Шоё оглаживает его щеку ладонью, к которой как кот льнет шатен. Суна целует загорелую кожу, но уже Хината притягивает к своему лицу его руку.       ̶ И я тебя люблю, ̶ мягкое прикосновение чуть припухлых после длительного поцелуя губ к грубоватой светлой коже, и у Ринтаро почти спирает дыхание, как одновременно мило и сексуально выглядит его парень (поправка: уже жених). Медовые глаза, в которых так и плещется яркое, согревающее и даже немного обжигающее пламя, словно видят его насквозь, с нахальством являя собственных дьяволов и встречаясь с тем же в зеленых омутах.       Старший несдержанно приникает к соблазнительным устам, подхватив рыжеволосого под ягодицы, встает вместе с ним на руках и направляется в сторону спальни.       ̶ Мой, навсегда, ̶ в полубреду с его губ срывается почти рык, в ответ на который от Шоё доносится еле-слышный стон. Хината откидывает голову, предоставляя большее пространство для ласки, и Суна припадает к его шее, выцеловывая и вылизывая чувствительную кожу. Карие глаза закатываются от искреннего удовольствия, и парень, юрко спрыгнув с зеленоглазого у самой кровати, опрокидывает его на мягкие покрывала, усаживаясь сверху и наклоняясь за очередным поцелуем.       Да, навсегда.