«Маки?»
— Почему ты не хочешь отвечать? Почему ты не можешь всё рассказать? — зеленоволосый невольно нахмурился. — Надо же сохранить какую-нибудь интрижку, не так ли? К тому же, боюсь, что я не видел большую часть произошедшего, так что пусть уж Маки, которая была от начала и до конца, расскажет, что произошло, — Нагито тихо усмехнулся. — Так или иначе, я боюсь, что даже если Микан и Кокичи начнут разделять обязанности друг с другом, это не поможет второму с нервным срывом до конца. Хоть и весь стресс уйдёт, ему всё ещё будет сложно спать, ведь это не только из-за большой ответственности. Его гложет боль, вина, сомнения… И всё потому что есть ещё одна вещь, которая мучает его уже очень долгое время. И это — Момота, а точнее, воспоминания о нём и о одном плохом случае с Микан — Кайто сделал что-то плохое с Микан? — Рантаро приподнял бровь. — Он? Нет, — собеседник покачал головой и неловко улыбнулся. — Позволь объяснить. В прошлой школе, Микан познакомилась с одной особой… С Джункой Эношимой. Они быстро поладили, однако их отношения также быстро превратились в токсичные. Джунко постоянно обзывала свою «подругу», издевалась над ней, пользовалась во всех пониманиях этого слова, творила ужасные вещи с ней. Например, Эношима однажды использовала Микан, как мишень для дартса. И Цумики, будучи запуганной девочкой, которая не может постоять за себя, скрывала их дружбу, потому что Джунко манипулировала ей: «если кто-то узнаёт о нашей дружбе, мне придётся закончить её». И так как у бедной Цумики не было ни одного друга, ей пришлось дорожить своей единственной подругой и выполнять всё, что та просила. Она так тряслась над этой… Тварью! Микан чуть ли не боготворила Джунко за то, что она просто издевается над ней, а не игнорирует, как другие! — в глазах вновь появилась безумие. — Не могу представить, какое отчаяние испытывала тогда Микан… Сочувствие к Микан возросло. Теперь Рантаро понимал, почему Кокичи так старается наблюдать и защищать свою младшую сестру. — Кокичи узнал о их дружбе благодаря моей маленькой помощи. Некогда бедный и плаксивый мальчик сломался, узнав страшную правду. Он был так зол, растерян, опечален; Ома просто не знал, что и как ему делать. «Как я, старший брат, смог допустить то, что над моей младшей сестрёнкой издеваются?». В тот день, он пообещал мне и себе, что измениться.***
— Кокичи, тише, — я сидел в его комнате, на его кровати и пытался успокоить, обнимая и поглаживая по спине. Тот прижимался ко мне, рыдая мне в плечо. — Я-я больше так не могу, я так никчемен! — в ответ слышны тихие всхлипы. — Я не могу даже себя защитить, как я м-могу свою сестру защищать?! В ответ я лишь промолчал. Я знал то, насколько сильно Ома любит свою сестру и то, как сильно он ей желает счастья. Зная о желаниях того, я рассказал ему о Джунко. Я даже и представить не мог то, какое последствие это будет иметь. — Я изменюсь, — резко и неожиданно сказал Кокичи не своим голосом. Он будто резко стал совершенно другим человеком. Я удивленно посмотрел на того, замечая нахмуренное личико того. — Я устал. Я только и могу, что плакать и надеяться на защиту других! — он отстранился от меня и сжал руки в кулаки. — Я-я изменюсь! Ради Микан… Ради себя! Кайто прав, я должен быть мужиком, а не размазнёй! — Нашёл, кого слушать, Кокичи, — тихо буркнул я, услышав имя этого фанатика космоса. — Я-я… — Ома слегка замялся. Он слегка сжал майку с принтом космоса, — первый и единственный подарок от Кайто — и задумался над чем-то. — Я обещаю тебе и себе, что изменюсь. Я стану сильнее! Кто знает, может я начну защищать и тебя, Нагито? — Ах, это было бы очень мило с твоей стороны, — я глухо посмеялся, погладив низкорослого по голове. Он тихо хихикнул в ответ. Тогда я думал, что он просто шутит. Это просто детские желания и мечты. Я и подумать не мог, что он изменится буквально за один вечер.***
— Получается Кокичи действительно носит, скажем так, маски? — Амами тяжело выдохнул. — Конечно же, я более чем уверен в этом, — мистер «сахарная вата» кивнул, — Поведение его после нервного срыва это доказывает. У него нет сил носить эту «маску» счастливого парня, так что он сейчас достаточно искренен с нами. В любом случае, боюсь, это была даже в какой-то степени вынужденная мера. Ему действительно надо было поменяться. Только представь, если бы авария и отъезд матери случился тогда, когда у Кокичи не было маски «сильного и независимого». Только представь… Два плаксивых ребёнка, которые так и жаждут защиты от других, должны жить совершенно самостоятельно, без помощи взрослых, — голос Нагито начал становиться тише и пугающе. — Они не смогли бы долго продержаться, — Рантаро скрестил руки на груди. — Вот именно, — Нагито слабо кивнул. — Конечно, я бы из всех сил старался бы им помогать, может, я бы смог переехать к ним и стать чуть ли не братом, — он обнял себя. — Но зачем им в доме такой мусор, как я…? Все-таки, как же Кокичи повезло научиться быть самостоятельным и уметь защищать себя и Микан, иначе им бы пришлось жить с таким ничтожеством, как я! — Прошу, хватит, — Амами устало вздохнул. Ему слегка надоели эти разговоры про «бесполезность Нагито» или типа того. — Ах, да, извини, я же твоё время занимаю, — Комаэда стал серьёзным. — Так вот… Микан перевели в другую школу по просьбе Омы, а сам Кокичи проанализировал дружбу Микан с Джункой и свою с Кайто. Эношима издевалась и использовала Цумики, Момота издевался и пользовался им. А после смены характера, те стали собачится каждый день: драться, ругаться. Кокичи решил прекратить дружбу с Момотой, когда он понял, что больше так не может. Однако по сей день, его мучают сомнения и раздумья, а правильно ли он поступил?. Ему больно смотреть на то, как его бывший друг напивается и страдает. Ома видит то, что Кайто больно находиться вместе с бывшим другом, поэтому Момота так агрессивен к Кокичи: чтобы он ушел, чтобы не делал больно. Кокичи ведь знает, что он такой же, только он скрывает всё за широкой улыбкой, а не агрессией. Но Кокичи боится подойти к Кайто и попробовать утешить его, ведь «если он вновь попытается пожалеть Кайто, то вновь станет жертвой издевательств и ложных обвинений». Он боится, что маска треснет и наружу выйдет та самая плакса, от который он так хочет избавиться. Рантаро молча слушал собеседника, смотря куда-то в стол. Он пытался сложить это всё в голове, проанализировать и понять. — Откуда ты это всё знаешь? Если Кокичи тебе об этом не говорил… — тихо говорит Амами, переведя взгляд на Комаэду. — Как я и сказал, мне везёт оказываться в нужном месте и времени, — как-то беззаботно ответил Нагито. — Больше похоже на то, что ты гребаный сталкер, а это — твоя тупая отмазка, — взгляд Рантаро слегка потяжелел, а на лице появилась странная улыбка. Нагито нахмурил и серьёзно посмотрел на зеленоволосого. — Можешь думать, как хочешь. Это было бы очень низко с моей стороны намеренно сталкерить за такими прекрасными и чудесными людьми, как Кокичи и Микан… Хотя, какая даже разница, сталкерю я или нет, здесь важно совершенно другое, — он тяжело выдохнул. — Итак, это было лишь вступление, теперь к основной части, — Комаэда выпрямился. — Я хочу, чтобы ты и Маки договорились помочь Кокичи и Кайто поговорить друг с другом. — Что? Зачем? — Амами озадачен. — Я хочу добить эту маску на Кокичи до конца. Ему незачем за ней прятаться, — Комаэда покачал головой. — Зачем прятаться за маской, когда можно действительно изменить себя? И я боюсь, что внушить это может только Кайто. Да и к тому же, как я и сказал, Момота также скрывается за маской агрессии. Разве не было бы здорово, если бы они вдвоём начали меняться в лучшую сторону, помогали друг другу в этом? — Хорошо, допустим, но почему я? — Разве Кокичи тебе не дорог? — Нагито тихо посмеялся. Рантаро тут же замялся. Конечно же Кокичи ему дорог, иначе бы он тут не сидел бы и не слушал это всё. Мистер «сахарная вата» довольно усмехнулся, смотря на то, как зеленоволосый замялся. — Я мог бы и сам, но боюсь, что скорее Маки будет слушать тебя, а не меня… Был ещё вариант попросить помощь у Шуичи, однако в последнее время он какой-то странный. Ему нехорошо, неспокойно, поэтому я решил его не тревожить. — Хорошо, я тебя понял, — Рантаро ничего не оставалось. — Спасибо тебе большое, — мистер «сахарная вата» широко улыбнулся. — Прошу, если Кокичи тебе действительно дорог, следи за ним и оберегай. Насчёт Микан не волнуйся, я уже поговорил с одним человеком, которому могу доверить эту работу. Я боюсь, что мне скоро придётся уйти и я не смогу оберегать этих двух… Интересно, какова была бы реакция Кокичи, если бы я пропал? — Зачем тебе пропадать? Разве тебе, как ты говоришь, не дорог Кокичи? — Рантаро скрестил руки на груди, смотря на Комаэду слегка недовольно. -… — он грустно улыбнулся. — Боюсь, это зависит не от меня. В любом случае, спасибо за разговор, — Нагито поднялся. — Я рассчитываю на тебя После этого, беловолосый поспешил уйти, оставляя Рантаро одного. Обдумывая и анализируя это всё, голова начала болеть. Все-таки Нагито достаточно странный, но походу он действительно сильно беспокоится и дорожит Кокичи. Переваривая весь этот диалог, хотя скорее это был монолог Комаэды, Рантаро сделал для себя цель: поговорить с Маки и помочь Кокичи с Кайто. Если он и вправду единственный, кто может это сделать, тогда ладно, так уж и быть. Внезапно раздался звонок. — Да? — Рантаро, ты где? Скоро стемнеет уже! — О-ой, что-то мы засиделись, скоро буду дома, ма