Чужие звезды: Космический мусор.

Как и говорил Генъюмару, стоило им только вернуться с миссии и доложить о провале, как Орочимару впал в ярость. Звезда потеряна. Мощнейшая команда Отогакуре скорее всего тоже. Но они были готовы к такому. Громко скрипя зубами, Змей заставил их тренироваться до изнеможения много дней подряд. Глядя на то, как с полигона выползал Кидомару, Джиробо только сглатывал вставший в горле ком и послушно шел на полигон следом. Никакой пощады за провал. Прошло уже чуть больше недели, а от команды Гурен все еще не поступало никаких известий. Про себя толстяк радовался тому, что в Ото их Четверка снова заняла место сильнейшей. Радовался тому, что эти четверо ублюдков больше не мозолят ему глаза. Но Орочимару и не думал их прощать, с каждым днем все увеличивая нагрузки. Сам Джиробо мог теперь поесть только тогда, когда уже едва стоял, после очередного избиения. Сегодня ему не спалось. Забыться мешала не боль, к ней он давно привык. Странное предчувствие беды не давало расслабиться ни на секунду. Сейчас он зачем-то пришел на полигон Четверки, хотя сам не понимал, что ему тут нужно. Тренировки? Ему еще днем хватило. Не зная, чем себя занять, здоровяк просто присел на лавочку, одну из множества стоявших вдоль стен. Жрать тоже пока хотелось не очень сильно. Он всегда голоден, хотя бы чуть-чуть, но последний раз ел перед отбоем, а это было не так уж давно. Погрузившись в какие-то свои мысли, Джиробо пропустил первый сигнал своего желудка, раскатистым эхом прошедший по пустому полигону. Второй, повторившийся через некоторое время, заставил его изумленно уставиться на свой живот. Третий вселил смутное ощущение тревоги, - так не должно происходить. И когда живот заурчал в четвертый раз, его внутренности скрутило сильнейшим спазмом. С глухим стоном, Джиробо повалился ничком на каменный пол, тяжело дыша и не в силах даже позвать на помощь. - А ты никак уже проголодался, свинья? - насмешливый голос раздался откуда-то из темноты. Он не смог определить, где стоял говоривший, но голос узнал. Но как тот вошел сюда? Кроме Орочимару и членов Четверки, сюда очень немногие могут попасть... - Думаю ты уже подумал о том, что меня тут не должно быть, верно? - Ты... - выдохнул здоровяк, удивившись тому, как жалко сейчас звучал его голос. - Я, - эхом отозвался тот из темноты, - Пришел проведать Ваше Жирное Ничтожество, мм? И заодно поучить уму-разуму. Сильный пинок по объемному брюху, заставил тело Джиробо беспомощно кувыркнуться, поворачиваясь лицом к говорящему. В темноте он лица не увидел, но покрылся холодным потом, взглянув в две багрово-алые точки, светившиеся в темноте, в паре метров от него. Их света не хватало для того, чтобы разогнать темень, но оказалось достаточно, чтобы ослепить глаза здоровяка, не давая им сосредоточиться и адаптироваться к освещению. - Так-то лучше, - удовлетворенно сообщил не кто иной, как Оренжииро Тору, - Распишу тебе происходящее. Весь ближайший месяц ты будешь срать кровью и хвататься за пузо при малейшем движении. Орочимару ничего против не сказал, когда я на всякий случай предупредил его, что с вами идиотами сделаю, так что ему пожаловаться не выйдет. Кстати, - багровые точки немного сузились, - Тренировки ваши никто отменять весь этот месяц не будет, думаю ты понимаешь, мм? Точки погасли и Тору отправился восвояси. Только когда звуки его шагов наконец стихли где-то вдалеке, Джиробо позволил себе издать жалобный стон, мгновенно прерванный очередным спазмом. *** Сердце Отогакуре, во всяком случае того ее отделения, что действительно находилось в стране Рисовых Полей, представляло собой всего одно единственное помещение в подземном комплексе. Множество бумаг, сваленных на многочисленных столах, писк приборов, массивные резервуары с выращиваемыми в них органами и никаких видимых удобств для персонала. Собственно и персонал этой лаборатории - всего один человек. Тот, без чьего одобрения не происходило ничего в этом мрачном месте. Орочимару часто ночевал прямо тут, занятый очередным исследованием. В мире происходило столько всего интересного, что Белому Змею всегда находилось занятие и он не тратил свое и без того ограниченное время зря, предпочитая урезать сон и даже приемы пищи. Он слишком смертен, чтобы отвлекаться от своей бесконечной работы, кроме как по острой необходимости. Прямо сейчас он как раз стоял у одного из столов, с кислой миной читая отчет Гурен. Совсем не то же самое, как если бы он взял в руки микроскоп. Но к его сожалению, полный отчет о миссии в стране Медведей слишком важен, чтобы пренебрегать этим. К Четверке уже не осталось никакого доверия. Сильные но глупые и полностью порабощенные собственными приземленными интересами. Небесполезные, но ненадежные. - Похоже, месяца жестоких тренировок маловато для такого, - зло прошипел он сквозь зубы. Определенно, эти идиоты разочаровали его, но только теперь он смог понять, насколько. Но когда он добрался до упоминания имени, что давно не давало Змею покоя, то замер, позабыв даже дышать. От шпионов в Листе, он давно знал, кому Оренжииро Тору приходится родственником. И в умственных способностях мальчика Змей также не сомневался ни капли. И отчет тот писал вместе с Гурен, о чем Орочимару уже известили. Зачем же он упомянул это на бумаге? Странный поступок не менее странного подчиненного заставил Орочимару ненадолго отложить бумаги и задуматься. К самому Тору саннин относился неоднозначно. Хоть тот и числился в подчиненных Змея, но обращался ко всем одинаково, в том числе и к нему. Оренжииро было свойственно многое из того, что Орочимару считал глупостями, однако саннин не мог не отметить, что некоторые черты мальчишки вызывали уважение и у него самого. Он практичен, хоть и прикидывается эмоциональным дурачком. Умен и хитер, а еще хорошо разбирается в людях... - Ну как, интересно? - хмыкнул предмет его раздумий, неведомо как подкравшись к нему, чем вынудил Змея замереть, - Если найдешь часик, чтобы поболтать, будет еще интересней, мм? - Тору-кун, я не заметил, как ты вошел, - буркнул саннин, наконец оборачиваясь к собеседнику, - Дверь была заперта. Что если бы я был... занят? - Ты ведь ученый, а не извращенец, - хихикнул тот, окончательно сбивая Орочимару с толку, - К тому же, я не входил через дверь. Вот, смотри. С этими словами позади него раскрылся черный зев, похожий на воронку, куда тот и провалился спиной вперед, чтобы в следующую секунду коснуться плеча Змея. Когда тот развернулся, то нос к носу столкнулся с ухмыляющимся Тору, сидящем на корточках на лабораторном столе. - Это... впечатляет, - признал саннин и устало вздохнул, - Но может все-таки слезешь со стола? - Да, извини, - тут же спохватился Тору и соскочил на пол, - Я вообще по делу. Хотел попросить уважаемого ученого просветить меня в некоторых тонких вопросах. Не бесплатно, само собой. - И чего же ты хотел? - теперь уже с любопытством, Орочимару сверлил его взглядом своих желтых глаз, - И как там поживает наша Четверка? - Четверка переживает не лучшие времена, - фыркнул тот, зажав рот рукой, чтобы не расхохотаться, - Джиробо мучается животом, Кидомару еще долго будет путать право и лево, у Таюи выросли грибы на языке, а Генъюмару теперь до смерти боится цветной капусты. - Неплохо, - саннин был вынужден признать, что наказание придумано со вкусом для всех. Кроме Генъюмару, но оно и понятно, ведь о нем Тору мало что известно, - Весьма творческий подход. Это твое ренкиндзюцу, так? - Точно, - кивнул довольный собой алхимик, - О нем-то мы с тобой и побеседуем потом, но сперва я хотел бы обсудить одну персону, чье имя должно было попасться тебе на глаза при прочтении нашего с Гурен отчета. - Тебя интересует Акуи Рью, верно? - догадался тот, - Твой отец. - Он, - кивнул ситх, - Хочу его найти и намотать на какое-нибудь дерево. Желательно до смерти. - Серьезный противник, - Орочимару устало облокотился о стол и обвел рассеянным взглядом помещение в поисках чего-то, известного ему одному, - И долгая история, если ты меня заинтересуешь. - Уже заинтересовал, - Тору ехидно прищурился, - Я чувствую твой гнев, когда ты думаешь о нем. - Хм-м, - саннин подозрительно уставился на него, - Чувствуешь? Как сенсор? - Я чувствую всех живых существ вокруг себя, а также их эмоции, - кивнул ситх, - И твои для меня - не секрет. Но даже так, я пришел не с пустыми руками, хотя пожалуй подарок оставлю на сладенькое. Тебе точно понравится, - он озорно подмигнул собеседнику. - Тогда... чаю? - Орочимару нечасто кто-либо вот так сбивал с толку. Впрочем, он тоже отлично понимал в людях и сейчас действительно хотел выслушать мальчика напротив. В том, что Тору не станет тратить его время на всякую чепуху, Змей убедился еще тогда, когда Гурен привела их троих в Отогакуре. - А чего покрепче есть? - оживился тот, на что саннин только хмыкнул и покачал головой, указывая на банку медицинского спирта, - А ну... чай - тоже неплохо... Давным-давно, когда он еще был шиноби Листа, жизнь Орочимару можно было назвать размеренной и по-своему приятной. Да, миссии и заказы деревни тратили его время, но в распоряжении имелась уютная лаборатория и достаточно материала для исследований. Конечно, настоящему ученому всегда будет мало, но он научился справляться и так. В то время их команда уже много лет, как закончила обучение и даже получила С ранг всем составом. Джирайя все еще иногда заходил к нему, чтобы вовлечь в очередную дурь и хоть Змей отчаянно сопротивлялся, сейчас ему всего этого пожалуй не хватало. То было славное время. По-своему. Тогда расправляло свои крылья новое поколение шиноби и среди них особенно выделялись двое, Намиказе Минато и Акуи Рью. В то время и без них двоих хватало талантов, чего стоила хотя бы неугомонная Узумаки и некоторые из Учиха, как Фугаку и Рокеро, но те двое выделялись среди прочих. Оба - бесклановые. Минато - сирота из приюта, а у Рью были родители, не имевшие даже фамилии. От обоих сперва не ждали ничего и они оба затерялись в стенах академии в первые годы обучения, однако к выпуску оба уже стали лучшими студентами. Орочимару в то время не заинтересовался перспективными новичками, сосредоточившись на своем труде, так что не многое мог вспомнить о юности Рью, однако кое-чего даже он не мог не знать. Когда команда Акуи успешно разбежалась, став чуунинами, тот как-то сумел втереться в доверие к Хирузену и навязаться к нему в личные ученики. Змей помнил этот факт, но затруднялся дать описание его личности в то время. Вроде обычный мальчишка, талантливый и немножко самоуверенный, но все же просто ребенок в чуунинском жилете. Однако, когда Минато изобрел расенган, оказалось, что Рью уже владел этой техникой, даже назвав ее таким же именем. Вот тогда пошли шепотки и некоторые особо одаренные тыкали в Намиказе пальцами, изобличая в краже чужих секретов. Сенсей тогда придавил их авторитетом, заявив, что Джирайя лично видел, как Минато набрасывал новую технику сперва на бумаге, а затем придумывал способы тренировки, обращаясь к своему уже бывшему сенсею за подсказками. И Джирайя помогал. Вот в чем, а во лжи старого друга Орочимару обвинить никогда не мог, если только того не требовала миссия. Пусть Змей не интересовался их возней, но также свидетельствовал о том, что Минато придумал расенган сам. Саннин тогда предположил, что оба мальчика просто мыслили в схожих направлениях, изобретя одно и то же. На вопрос, - а как вышло, что даже название их техник одинаковое, - Орочимару только отмахнулся, буркнув, что ему не интересно и просто ушел заниматься своим делом дальше. Кто бы мог подумать, что с того дня Рью затаил на него обиду? Он сам вот не подумал. Спустя некоторое время, когда Минато уже стал четвертым хокаге, в лабораторию Орочимару явились незваные гости. Новый хокаге собственной персоной, в сопровождении своего предшественника и нескольких АНБУ. И лаборатория, которую они посетили, была совсем не та, о которой знали в деревне. Только Данзо знал о том, что это место существует. В конце концов именно он приказал Орочимару найти способ привить геном первого хокаге перспективным детям, которых глава Корня планировал взять под крыло. Откуда оба хокаге, нынешний и прежний, узнали об этом месте? Бывший сенсей Змея дал ответ, - Акуи Рью подсказал. Откуда же узнал он сам? Хотел бы Орочимару это выяснить. За бесчеловечные опыты его ждала ужасная судьба, но саннин оказался непрост и сумел скрыться от них обоих, затаив на третьего обиду. Но Рью... к нему Змей испытал такую ненависть, с которой может сравниться только та, что он испытал, когда его шпионы в Листе доложили, - спустя пару лет после его побега, Рью попался на том же самом. Даже еще хуже, как оказалось. Если до этого Змей желал ему захлебнуться слюной во сне просто из мстительности, то теперь, столкнувшись с подобным лицемерием, закипал всякий раз, как слышал его имя. И начал тихонько собирать сведения о своем враге. По крупице, уж очень Акуи скрытен, но как известно, вода камень точит. - Довольно познавательно, - Тору задумчиво почесал ухо и поставил пустую чашку на стол. Взглянув на своего собеседника, Орочимару несколько удивился смене его поведения. Вопреки своей обычно взбалмошной природе, Тору не торопился шутить и придуриваться, - Я тоже тебе кое-что расскажу. Надеюсь, это поможет нам обоим. В ту ночь, когда от руки подчиненного Рью погиб мой друг, он появился лично. Не было похоже, что он подстроил всю ситуацию так, чтобы наша команда оказалась там, но воспользовался ей, чтобы разозлить меня. Хотел пробудить какую-то силу или вроде того... - Разве ему не удалось? - удивился Змей, - Тору-кун, продемонстрированные тобой способности довольно необычны, знаешь ли... - Не удалось, - вздохнул тот, понимая, к чему пришел их разговор. Впрочем, он это уже обдумывал и решил, что жизни друзей для него дороже ненужных уже по сути секретов. А откровенность сегодня, пригодится ему в будущем, - В ту ночь я продемонстрировал лишь то, что до этого просто тщательно скрывал. Но об этом позже. Есть кое-что поинтереснее, чем моя сила. Если верить словам самого Рью, - ему известно будущее. - Будущее? - Орочимару уже собирался дослушать молча, но не удержался от изумленного возгласа. - Он предсказал смерть Асумы-сенсея и говорил так уверенно, что у меня не осталось сомнений, - алхимик сверлил Змея тяжелым взглядом, а в его голосе отчетливо послышалась злоба, - Либо он просто дурак, который верит в это, либо и правда откуда-то узнал. Я могу различать ложь по эмоциям. - Акуи Рью - кто угодно. Мерзавец, лицемер и ублюдок, но только не дурак, - покачал головой саннин, - Это действительно тревожные новости. - Как ты уже понял, именно его подчиненные напали на нас, когда мы уже почти ушли со Звездой, - Тору почесал нос, - И к тому же среди них был джинчуурики. - Я прочел, да, - желтые змеиные глаза блеснули в неярком свете настольной лампы, - Не представляю, откуда Рью его достал и почему так легко бросил в бой. Может он просто не ожидал, что ты победишь? - Может и не ожидал, но джинчуурики еще жив, - ситх пожал плечами, - Я рад, что ты его так ненавидишь, на самом деле. Думаю, мы окажем услугу не только друг другу, но и всем странам, если прикончим его. И прежде, чем ты откажешься, - он вдруг ухмыльнулся и положил на стол перед саннином запечатывающий свиток, - Голова Томогуи тут. - И зачем она мне? - поднял бровь Змей. - Гурен рассказала мне о твоей мечте, - алхимик подмигнул саннину, - И о том, как несовершенен твой метод ее достижения... - Она что? - ахнул тот, уже прикидывая, как поубедительней наказать нерадивую подчиненную. - И правильно сделала, - фыркнул Тору, - Мое ренкиндзюцу позволяет мне крутить биоматериалами, как мне вздумается. А уникальный кеккей-генкай этого ублюдка позволяет усваивать чужие, просто переварив кусочек плоти или каплю крови. - Он ел свои жертвы, - до Орочимару начало доходить, но сомнения пока еще оставались при нем. - Он был психом, - пожал плечами ситх, - Я сталкивался с ним дважды и хорошо это понял. Настоящий каннибал. Уверен, что необязательно есть людей, хватит и хирургического метода, раз он тебе ближе. Однако прежде я должен спросить. Твое нынешнее тело, насколько оно... твое? - Почти полностью перестроено под меня, - быстро ответил тот, - Но мне не под силу сделать так, чтобы оно полностью соответствовало прежнему мне. Генотип все еще несколько отличается, так что однажды оно... отторгнет меня. - У тебя где-нибудь есть образец твоих собственных генов? - Есть, - кивнул тот и облизнул враз высохшие губы. - Отлично, - кивнул Тору, полностью завладев вниманием собеседника, - Тогда план такой, - сперва мы изменим твой нынешний сосуд, чтобы он больше не отвергал тебя. Кроме того, я добавлю несколько улучшений, которые увеличат срок жизни примерно до трехсот лет, а затем, - губы ситха вдруг расползлись в жутком оскале, заставившим почти загипнотизированного саннина вздрогнуть, - А затем ты получишь геном Джунбо и сможешь заняться чем-нибудь поинтересней, чем способами присвоить чужие способности. - Например? - Например, заполучив в свое распоряжение множество кеккей-генкаев, ты мог бы научиться создавать собственные, - небрежно бросил алхимик, - Что скажешь? - Если это возможно, то, - Орочимару ненадолго задумался, прикидывая риски, но исследовательская жилка требовала рискнуть, просто чтобы взглянуть своими глазами на работу алхимика, - Ради такого, я убил бы для тебя Рью, даже не будь мы с ним знакомы. Но ты говорил, что есть еще что-то? - Есть, - Тору скосил глаза на свой отчет, - Кимимаро пробудил бьякуган, коснувшись Звезды, а также его кости теперь могут при желании обращать во прах все, чего касаются. Я абсолютно уверен в том, что Звезда не способна настолько... конкретно улучшать возможности геномов. Позже обязательно расскажу, откуда, но сейчас я хотел бы узнать две вещи. Первая - история клана Кагуя и есть ли родство между ними и Хьюга. - Думаешь, предрасположенность к бьякугану всегда была в генах Кимимаро-куна? - Уверен, - кивнул ситх, - Я не знаю, чем была Звезда раньше, но могу утверждать, - она рукотворна и ее природа мне хорошо знакома. - Вот как, - Змей задумался, - А второе? - А второе, - проклятые печати Четверки. Я хотел бы узнать, что в них такого и как они работают. Уверен, что это будет интересно нам обоим, ведь ренкиндзюцу и прочие мои способности, вроде той пространственно-временной техники, черпают свою силу от той же энергии... "Дзынь!" - чашка с чаем, которую держал в руках Орочимару только что упала на каменный пол, мгновенно разбившись, но тот словно не заметил этого, глядя на мальчишку напротив абсолютно круглыми глазами. Определенно, этот день принес с собой слишком многое, но как ученый, Белый Змей не мог не радоваться открывшимся перед ним возможностям. *** Когда Гурен еще только привела к нему Оренжииро, Орочимару заподозрил, что все самое интересное только начинается. Вместе с ним явились двое, - потомок клана Кагуя, чей Шикоцумьяку был просто необычайно силен и мальчик, которого Змей сперва отчего-то принял за девушку, владеющий редким кеккей-генкаем, - стихией льда. Что-то подобное использовали шиноби страны Снега, но Орочимару еще тогда заподозрил, что Хаку состоит в родстве с кланом Юки, некогда проживавшим на территории страны Воды. Сейчас утверждать, так это или же нет, саннин не мог, но кроме Юки никто не управлял льдом так легко и виртуозно. Он некоторое время подглядывал за тем, как Тору тренировал своих, словно воспитывал в них художников, а не убийц. Тогда-то Орочимару и заподозрил в самом Тору человека отнюдь не простого. Кривляния мальчика еще в первую встречу показались ему фальшивыми. Хоть он и не различил ту фальшь, все же некое шестое чувство твердило Змею, - Тору просто не может быть тем дурачком, каким прикидывается. Да и последующие отчеты Гурен, успевшей лично с ним познакомиться, утверждали именно это. Приглядывая за своим новым подопечным, Орочимару подмечал все больше таких странностей и даже потихоньку привык к ним. Ему не трудно было дать мальчику слово, что он не станет ставить опыты на его товарищах, а продемонстрированная Тору мощь, стала отличным гарантом данного тогда обещания. Теперь же, лежа на собственном лабораторном столе, Орочимару изо всех сил удерживал себя в сознании. Сильная боль, о которой алхимик его честно предупреждал, не стала достаточным основанием, чтобы отправляться в забытье, столкнувшись с силой любопытства ученого, куда как более могущественной, чем любая боль. И все же, чувство, будто по твоим жилам течет высокотоксичная магма, - удовольствие то еще. Прямо сейчас его тело менялось, возвращая себе прежнюю структуру цепочек ДНК. Орочимару становился тем, кем он был до своего изгнания. - Готово, - наконец прозвучал довольный голос, - Можно было бы управиться и быстрее, но такая боль запросто может убить. - П-получилось? - Змей по всей видимости переоценил свою стойкость. Это он понял только сейчас, услышав собственный слабый голос. - Ага, - кивнул ситх, - Орочимару - это теперь Орочимару и никто больше. Жаль ту девушку, но остаткам ее сознания пришлось покинуть нервную ткань, расщепившись на протеины. Иначе бы ничего не вышло, - он пожал плечами, словно извиняясь, - Завтра голова поболит. - А твои модификации... - Тело усиленно и теперь очень долговечно, но геном Джунбо лучше приживлять где-то через недельку, - отрезал тот, - Советую как следует поесть и выспаться. Энергию для преобразования таких структур, как генетические коды, я черпал из твоего организма и сейчас он сильно истощен. Пожалуй, не стоило делать все это за один раз, - Тору задумчиво почесал ухо, - Как ощущения? - Будто снова получил по шее от Ханзо, - буркнул Змей, пытаясь сесть, - Голова кружится и хочется убить кого-нибудь, - пожаловался он, немного поразмыслив. - Все в пределах ожидаемого, - фыркнул алхимик, - Мне попросить Генъюмару зайти, чтобы удовлетворить твою жажду крови? - Обойдется, - фыркнул змей в ответ, с хрустом разминая затекшие конечности, - Не помешает сперва провести пару тестов, хочу взглянуть, что ты там такое наворотил, Тору-кун... - Кстати говоря, - Тору опять посерьезнел, подавая Змею чашку чая, - Насчет того парня, Джуго. Я осмотрел его, как ты и просил, но боюсь, стабилизировать его состояние мне не под силу. - Жаль, - вздохнул саннин, отпив немного, - А насчет природы его способностей? - Почти все то же самое, что и у меня, - кивнул ситх, - Он определенно отмечен Живой Силой, как и я сам, но вместо способности направлять ее энергию на что-либо, просто бессознательно накапливает в своем теле, иногда сбрасывая... излишки. Кроме того, в нем очень сильна Темная Сторона. - Эмоции, да? - Орочимару с наслаждением прихлебывал чай и с еще большим наслаждением засыпал вопросами о загадочной природе сенчакры и необычном подходе в ее применении, - Ты упоминал. - Ага, они самые, - скривился ситх, - Жаль его, Джуго - славный парень. Но его геном насильственно делает его лучшим из примеров, почему Темная Сторона так опасна. Кстати говоря, меня впечатлили изменения в его теле в моменты эмоциональных всплесков. - И чем же? - Помнишь мои глаза? В смысле, как они меняют цвет, когда я злюсь? - Мгм, - кивнул тот, опять присосавшись к чашке. - Там, откуда я пришел, считалось, что именно Темная Сторона так влияет на внешность адептов Силы, но теперь я начинаю подозревать, что это не вся правда. Джуго... как бы так сказать... в каком-то смысле, он тоже алхимик, как и я. Только спонтанный и нацеленный на себя самого. Его изменяет Живая Сила под воздействием энергии Темной Стороны, делая похожим на чудище. А моя порча - это последствия использования только Темной Стороны. У большинства адептов такие изменения носят перманентный характер, а кроме глаз, становящихся красными... или желтыми, как я еще видел, также бледнеет кожа и седеют волосы. Некоторые еще и трещинами покрываются, когда их тело не выдерживает... - Погоди, - Орочимару резко поднял ладонь, прерывая рассказ и о чем-то задумался, - Один мой старый друг обучался сендзюцу у жаб. Когда он вбирает в себя природную энергию, то сам становится немного похожим на жабу. - Интересно, - Тору снова принялся задумчиво начесывать ухо, взлохмачивая и без того косматую голову, - Выходит, что я прав. Вливание энергии Силы в тело приводит ко временным изменениям облика. Тьма - делает тебя... ну... темным, Живой аспект - превращает в алхимическую тварь... а жабий - в жабу? - вдруг расхохотался он, представив себе Жабью Сторону Силы и строжайший запрет джедаев на ее изучение, - Как-то это слишком нелепо... - Может дело в том, что Джирайя сам считает этот путь прерогативой жаб? - предположил Змей, усмехнувшись такой теории. - Должно быть дело в восприятии Силы, - уверенно сообщил алхимик, обрадованный внезапным озарением, - Я раньше не сталкивался с тем, чтобы кто-то напитывал энергией Силы свой организм, если только не придавая ей форму для конкретной цели, например чтобы ускорить движения или обострить восприятие. Разве что у темных адептов. Для них это вполне нормально, ведь это их эмоции идут на начальную подпитку. - Значит все зависит от подхода? Как бы странно это ни звучало, но у жаб с горы Мьебоку в действительности довольно своеобразные взгляды на жизнь, как и у змей из Рьючидо, - задумался Орочимару, - Знаешь, Тору-кун, раньше мне катастрофически не хватало физических сил на то, чтобы овладеть сендзюцу. Потому я и бросил так много ресурсов, чтобы отыскать Джуго. Когда-то был такой клан, владеющий кеккей-генкаем, позволявшим поглощать и использовать природную энергию. Печати - это моя попытка стабилизировать его силу и передать другим. - Но не себе? - Пока это выглядит недостаточно удобно и работы еще предстоит много. Хотя перед тем же Джирайей есть несколько преимуществ. Во-первых, печать сама постоянно накапливает энергию, а во-вторых - ее активация мгновенна, в отличии от необходимости Джирайи каждый раз медитировать. - И как же он делает это во время боя? - удивился ситх, представив, как неизвестный ему мужик поднимает ладонь, с серьезной физиономией прося своего противника подождать минутку, пока он подготовится. - Представляю, что ты только что представил, Тору-кун, - хмыкнул Змей, - На самом деле, ты почти прав. Он обычно сбегал и прятался для подготовки или просто призывал двоих жаб, чтобы они фокусировали эту энергию в его теле за него. Не самый удобный подход, кроме того еще и шумный, - он раздраженно закатил свои желтые глаза, вспоминая то жуткое кваканье. - Ну теперь у тебя физической силы достаточно, чтобы попытаться освоить змеиное сендзюцу. - Пожалуй я так и сделаю, когда закончим с геномом Джунбо, - кивнул Орочимару и жадно облизнулся, - А пока не поможешь мне дойти до кровати? Была эта встреча насмешкой судьбы над прошлыми его потугами или же ее подарком, но пожалуй, в лице ситха он приобрел помощника даже лучшего, чем Кабуто. Тот хоть и был беззаветно предан Змею, все же казался ему довольно странным человеком. Тору хоть и себе на уме, но зато имеет четкие планы в жизни, что описывает его личность куда лучше, чем все то, что Орочимару знал о другом своем подопечном. Фанатичная преданность - это ведь еще не все, но больше у Кабуто ничего и нет. Ум еще разве что, но это так, характеристика. История самого Тору Змея сперва привела в шок. Бессмертная сущность из другого мира, да еще и человек! По его же словам, никто другой об этом не знает, даже его друзья. Сам Орочимару ни за что не стал бы делиться подобными секретами, но алхимик видимо иначе относился к таким вещам, сразу заявив, что это никакой не секрет, просто времени на объяснение уходит много и всего саке в мире не хватит, чтобы запить эту историю. В этом саннин пожалуй мог бы с ним согласиться, - история получилась весьма содержательной. Просто невероятно! Однако, услышав ее, он впервые задумался, а действительно ли ему нужно бессмертие? Сам Тору утверждал, что человеческий разум с рождения настроен на неизбежную смерть и рано или поздно захочет уйти в Чистый Мир, чтобы начать все сначала. Белый Змей пробовал возразить, что для ученого это состояние - самое желанное, но был отбрит простой фразой: - Тайны вселенной безграничны, но все рано или поздно надоедает. Вот так просто. Пара слов и Змей наконец поверил. И начал кое-что понимать о своем новом протеже. Или может даже друге? Орочимару уже давно так никого не называл, так что пока еще не был уверен. Но много ли у него настоящих единомышленников? Философ и тоже немного ученый, хоть и узкоспециализированный, Тору обеими руками хватался за созданные им же узы, чтобы не потерять себя. На этом строилось все его существование. Можно прожить целую жизнь в одиночестве, но две - уже труднее. А сколько жизней нужно прожить, чтобы получилось семь тысячелетий? На этот вопрос алхимик только улыбнулся и пожал плечами, - кто его знает? У всех по-разному. Вроде бы... Вдохновленный его примером, Орочимару начал глубже смотреть на такие вещи. Бессмертный хотел умереть, но не мог и потому истово рвался отыскать для себя цель и смысл, чтобы продолжать жить полноценно. Это объясняло его рваный характер, бросающий и без того шебутного Тору во все стороны сразу. Шагать сквозь вечность рука об руку с кем-то - совсем не то же самое, что в гордом одиночестве. Пример человека по имени Тенебри, о котором ему рассказал алхимик, отлично показывал, как глупо стремиться к бессмертию, не имея четкого плана действий. Сам Тору не стремился и не мог даже объяснить причину своего состояния, но все равно не желал прекращать быть человеком. Теперь Белый Змей начал задумываться над тем, какие ошибки совершил он сам за все это время. Пожалуй, одной лаборатории для счастья ему не хватит, хоть исследования и остаются его любимым занятием. *** Орочимару не особо многое узнал о своем враге за все это время, но кое-что полезное все-таки нашлось. Тору жадно перечитывал короткое досье вот уже в пятый раз, запоминая все, что мог. Судя по тому, что саннин сумел накопать, у Акуи Рью было множество убежищ по всему материку, что делало поиск его самого почти невозможной задачей. Сеть маяков Хирайшина позволяла ему мгновенно перемещаться между ними. Сам Орочимару обнаружил только два, одно из которых было к тому же заброшено. Множество ловушек, установленных нукенином, не стали для Белого Змея препятствием, когда он лично явился туда в сопровождении старого состава Четверки, но убежище оказалось уже давно покинутым. В его коридорах саннин обнаружил следы битвы с использованием мокутона, что само по себе звучало интригующе, однако кем бы ни был загадочный вторженец, Рью из той битвы точно вышел победителем. У Орочимару были кое-какие предположения о том, кто это мог быть, но сейчас он наотрез отказался комментировать это, объясняя тем, что лишнее внимание к Ото ему пока не нужно. Никаких ценных бумаг или хоть каких-нибудь зацепок больше не обнаружилось. Второе же убежище, о котором глава Отогакуре знал, находилось в стране Рек, недалеко от ее границы со страной Огня. Шпионы докладывали, что там периодически происходит какое-то шевеление. Видимо, оно все еще используется, хоть сам Рью появлялся нечасто. Когда Тору изъявил желание проникнуть туда, Орочимару ничего не сказал против, хотя и сообщил, что сам тем временем будет занят в Рьючидо. Поэтому алхимик решил идти туда почти в одиночку, прихватив только Кимимаро, как самого "глазастого" и смертоносного. Бьякуган и неожиданно разрушительная особенность Шикоцумьяку делали Кагуя одним из опаснейших бойцов в закрытых помещениях. Гурен с Хаку напрасно делали "мордочки", скрывая свою тревогу, - их Тору безжалостно оставил в Ото. Ничего с ними там не случится, все-таки он тоже совсем не прост, а вдвоем с Кимимаро они сделают все быстро и бесшумно. Пространство покорится порталам, а засады с ловушками - бьякугану. О том, что ждет возможных противников, ставших жертвой Черного Тумана или серых костяных лезвий, для которых Кагуя пока еще не придумал названия, даже говорить не стоит. Туман стирает все, чего касается, даже после улучшенного кеккей-генкая Кимимаро остается хотя бы прах...