joined at the hip (your sidekick needs you)

Фемслэш
Перевод
PG-13
Завершён
18
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
19 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
18 Нравится 1 Отзывы 4 В сборник Скачать

неразлучные (твоя возлюбленная нуждается в тебе)

Настройки текста
Так было не всегда. Чеён никогда не забудет тот второй учебный день её первого класса: волдыри, образующиеся на её пухлых маленьких руках, содранная кожа на коленях от очередной неудачной попытки пройти недавно появившийся рукоход. Она собиралась попробовать ещё раз, когда заметила небольшую заварушку на другом конце площадки. Рядом с песочницей Марк и Джексон глумились над девочкой, сидящей на земле. Они наступали ей на платье и тянули за косы, а их насмешки эхом разносились по всему двору. Даже на расстоянии Чеён могла видеть, что эта девочка вот-вот расплачется. Это была та новенькая девочка, которая не ходила с ними в детский сад и никогда не поднимала руку в классе. Даже для забавных вещей, таких как лидерство в играх или получение вкусняшек, она держала голову опущенной, глядя глазами на невидимые узоры на поверхности её стола. Учительница сказала, что она из Тайваня, что для Чеён было очень далеко. Она думала, что это круто. Может, девочке довелось летать на самолёте. Самолёты очень крутые. У Марка и Джексона была другая точка зрения. — Ты вообще можешь произнести своё имя? — Чеён услышала, как спросил Джексон, когда она подошла к ним. Девочка на земле смотрела на него широко открытыми и круглыми глазами, губы дрожали, как будто пытаясь разобрать, что говорит мальчик. Марк не дал ей времени обдумать сказанное Джексоном. — Очевидно, что она не может, посмотри на неё! — он издевался, — Не думаю, что эта идиотка даже поняла вопрос. Чеён ворвалась на место действия, перепрыгнув через песочницу, чтобы встать между мальчиками и их жертвой: "Эй! Не говорите так о ней!" Оправившись от небольшого шока, Джексон и Марк переглянулись, но не впечатлились отвагой Чеён: "А то что? Пожалуешься мамочке?" — Хехехе, я сделаю кое-что гораздо лучше. Она приподняла свой кроссовок и, прежде чем они успели среагировать, подняла волну песка. Марк и Джексон кричали и прикрывали свои лица, но она не останавливалась, пока они не отступили, крича и потирая глаза. — Хорошо, хорошо, мы оставим её в покое! — они плакали. Мальчики убежали с детской площадки, крича что-то на счёт их глаз, но Чеён не обращала на это внимания. Она повернулась, чтобы встать на колени перед девочкой, протянув руки в знак примирения. Девочка посмотрела на неё такими же широко раскрытыми глазами. — Ты уж прости их, — Чеён смахнула песок с юбки девочки, — Ничего страшного, если ты плохо говоришь, они просто идиоты. В прошлом году Марк даже не умел читать нормально. Девочка кивнула, закусив губу: "Я умею говорить, — сказала она запинаясь, словно много думала о каждом слове, — Просто мне немного тяжело понимать быструю речь и быстро говорить." — О, — сказала Чеён. Она была потрясена, услышав голос девушки: нерешительный, но полный выражения, — Всё хорошо, я могу говорить медленно, — она глубоко вздохнула. — Меня. Зовут. Че. Ён. Девочка хихикнула, её лицо прямо засветилось: "Привет, Чеён. Я Цзыюй." Цзыюй, подумала Чеён. Я никогда не встречала девочек с таким именем. — Мне. Нравиться. Твоё. Имя, — монотонно сказала Чеён. — Спасибо, — сказала Цзыюй. Затем она покраснела и посмотрела вниз, чтобы поправить пуговицы на своём платье, избегая взгляда Чеён, — И спасибо, что спасла меня. — Ой, ладно тебе, это не такое большое дело, — отмахнулась Чеён, — Они всегда ведут себя подло, их нужно было остановить. Цзыюй подняла голову и наклонилась, нежно поцеловав щеку Чеён: "Моя героиня," — пробормотала она. Чеён почти потеряла равновесие, потому что от неожиданности ослабили колени, и когда она увидела розовый цвет, который усеял щёки Цзыюй, она покраснела. Несмотря на то, что Чеён ничего такого не сделала, её сердце переполнилось идей стать героем Цзыюй. После этого Чеён и Цзыюй образовали узы, которые никто не мог разорвать. Они следовали друг за другом на протяжении всей оставшейся части начальной и средней школы, поддерживая и вдохновляя друг друга. Цзыюй поддерживала Чеён, когда она мечтала стать художницей и отрезать свои волосы. Даже когда другие дети издевались над ней и называли её уродливой, Цзыюй вытирала слёзы и говорила, что Чеён - самая красивая девушка, которую она когда-либо видела. Чеён поддерживала Цзыюй, когда она больше старалась выучить корейский и стала выше, до тех пор пока она не стала возвышаться над всеми девочками в школе. Чеён, конечно, была готова избить любого, кто собирался называть Цзыюй уродливой, но это происходило не так часто. Люди чаще говорили, что Цзыюй была самой красивой девушкой, которую они когда-либо видели. И Чеён не могла не согласиться. Трудно сказать, когда именно Чеён осознала, что испытывает чувства к Цзыюй. Когда это чувство жара в её сердце, когда Цзыюй смахивала крошки со своей рубашки или угощала Чеён своим обедом, стало слишком очевидным, чтобы игнорировать? В каком-то смысле чувства, вероятно, всегда были здесь, лежали в спячке, ожидая спонтанный гормон, дабы превратить идеальную дружбу в охраняемую тайну. Потому что независимо от того, когда Чеён обнаружила слишком быстрое биение её сердца, узнала о почти постоянном румянце на её щеках, она всегда понимала, что никогда, никогда не сможет рассказать об этом Цзыюй. Для Чеён было намного легче определить момент, когда она узнала, что её подругу пытаются забрать у неё. В то время она даже поощряла это. — Думаю, я попробуюсь на роль местной чирлидерши. Чеён пришла в замешательство. Насколько она знала, только что они мирно кушали и жаловались на огромное количество домашней работы, которую им поручила миссис Ли. С чего же Цзыюй резко об этом заговорила? Чеён откусила ещё от бутерброда: "Откуда такие мысли?" — Одна из капитанов ходит со мной на физкультуру, — объяснила Цзыюй, едва скрывая свою нервозность, — Она подошла ко мне, когда мы бегали круги, и сказала, что я должна подумать. — Ха, — сказала Чеён. Она полностью сосредоточилась на обеде, не выражая эмоций на лице. Не то чтобы это была ужасная идея. Фактически, Цзыюй, вероятно, была бы невероятным чирлидершей. — Что ты думаешь? — Цзыюй осторожно спросила, — Стоит ли мне попробовать? — Я не знаю. Если хочешь, я думаю, не помешает попробовать. — Как ты думаешь, у меня получится быть хорошим чирлидершей? При этих словах Чеён подняла глаза и увидела сомнение на лице Цзыюй. Беспокойство слишком сильно напомнило Чеён о том дне в первом классе, и, естественно, она должна была быть идиоткой и сыграть здесь героиню. — Конечно, ты сможешь стать хорошим чирлидером, — искренне сказала она. Она протянула руку и схватила дрожащую руку подруги, — Ты Чжоу Цзыюй. Я не верю, что есть вещи которые ты не сможешь сделать. Чеён убедила себя, что улыбка, которую ей подарила Цзыюй, абсолютно стоила всего, что появилось после. Она стоила того, чтобы посмотреть, как Цзыюй подошла к Сане, второму капитану группы поддержки, и нервно приняла предложение. Она стоила того, чтобы часами наблюдать за тем, как она тренируется для отборочных, даже если у неё не было возможности сказать Цзыюй, был ли этот прыжок достаточно прямым или её форма достаточно твёрдой. Она стоила того, чтобы отпраздновать, когда Цзыюй приняли в команду, как всегда говорила Чеён, мороженым и тяжёлым грузом знания, что ежедневная практика означала, что они больше не будут видеть друг друга так часто. Она стоила того, чтобы наблюдать за тем, как Цзыюй заводит кучу новых друзей, которые все были красивыми, забавными и милыми, которых невозможно было ненавидеть, как бы Чеён ни хотела. Она того стоила, настаивала она. Ты знаешь, что это ложь, прошептало её сердце. Заткнись, прошипела она в ответ. И вот как Чеён обнаруживает себя сейчас, сидящей в одиночестве в углу столовой, наблюдая издалека Цзыюй, как она сидит с другими членами группы поддержки. Цзыюй никогда бы не позволила ей сесть в одиночестве, если бы она знала, что это происходит, но Чейн скормила ей перед обедом немного лжи о собраниях арт-клуба и позволила ей посидеть с тем, с кем она действительно хотела. Это была небольшая цена за застенчивые улыбки, которые она видит на лице Цзыюй, когда она разговаривает со своими новыми друзьями. Улыбки, которые только Чеён могла создать на её лице до некоторого момента. Она сама понимает, какая она жалкая. Но всё же вселенная решает отправить напоминание. — Привет, Сон, мне нравится стрижка. Я вижу, ты по-прежнему стремишься иметь весь этот вайб "бездомной лесбиянки", очень подходит. Парень положил свои вещи рядом с ней. Она наклоняет голову и хмурится к своим ногам. Ей не нужно смотреть вверх, чтобы узнать, кто это. — Ой, Сон, ну давай без этого. — Что тебе нужно, Марк? — говорит Чеён сквозь стиснутые зубы. Его ухмылка становиться шире. Хотя Джексон повзрослел с первого класса, присоединился к баскетбольной команде и поправил свои дела, его друг не последовал за ним. Марк оставался позади своих одноклассников, курил в туалете и вообще ни на что не обращал внимания. То есть, за исключением преследования Чеён при любой возможности, что он делал с самоотверженностью и целеустремленностью, отсутствовавшей в его образовании. Обычно это было не больше, чем приставание, и не очень часто, пока Чеён не стала чаще сидеть одна, и возможности стали более повсеместными. Цзыюй, вероятно, заставила бы его остановиться или, по крайней мере, сидела бы рядом с ней, чтобы у него не было шанса, но Чеён никогда не говорила ей об этой ситуации. И не планирует. Ещё один секрет не повредит, правда? — Я просто хочу поговорить с тобой, — говорит Марк, и задор в его голосе заставляет червей ползать по животу Чеён. — Я не в настроении, — отвечает она, надеясь, что на этом всё кончено. К сожалению, это не так. Марк кладёт свою руку ей на плечо, но она тут же убирает её. Он поморщился, снова потянулся и схватил её двумя руками. — Эй, ты должна проявить некоторую благодарность, — грубо сказал он, угроза прямо сочилась из его уст, — Просто не похоже, чтобы люди выстраивались в очередь для разговора с тобой. Зазвенел звонок, означающий конец обеденного перерыва, и столовая заполнилась новой волной шума, собирающихся учеников. Марк отпускает её плечи, почти отталкивая её назад. Он берёт свою сумку и встаёт, послав ей напоследок ухмылку: "Увидимся завтра, Сон" — сказал он, затем присоединился к толпе людей, выбегающих из столовой. Чеён неуверенно выдыхает, наконец, глядя на то место, которое он освободил. Затем она оглядывается, может быть, кто-нибудь заметил, что произошло. Никто не заметил. Стол чирлидеров пуст, Цзыюй нигде нет. Плечо Чеён горит, и она чувствует, как кончики её пальцев прижимаются к её коже. Она встаёт, убирает поднос и идёт в класс. — Я так волновалась, что могу испортить сальто, но Джихё сказала мне после тренировки, что она действительно впечатлена. — Мммм. — Просто я видела, как она ругалась на Наён и Чонён за то, что они накосячили. Мне бы не хотелось, чтобы на меня тоже так ругались. — Полностью согласна. — Но они все так милы со мной. Момо и Мина помогали мне, когда я не могла понять, как сделать одну часть комплекса, и они так хорошо с этим справились, что даже не заставили меня чувствовать себя глупо из-за того, что я нуждалась в помощи. Все они просто заставляют меня чувствовать частью их коллектива. — Это мило. — Ага, — говорит Цзыюй, — Это действительно так, — она замолкает, глядя вверх, прекращая красить свои ногти: "Ты услышала хоть слово, что я сейчас сказала?" Чеён, свисая вверх ногами со своей кровати и листая что-то на своём телефоне, искренне посмотрела на Цзыюй: "Конечно, я услышала." Цзыюй скептически смотрит на неё, но возвращается к тому, что делала, заканчивая покраску ногтей на своей правой руке. Они тусуются в комнате Чеён, отдыхают от трудной недели: тяжёлых тренировок чирлидеров (Цзыюй), рисования (Чеён) и учёбы (к сожалению, и Цзыюй, и Чеён). В дружбе наступает определённый момент, когда вы можете чувствовать себя комфортно, просто находясь в присутствии друг друга, без необходимости прилагать огромные усилия для поддержки живого диалога. Чеён и Цзыюй преодолели этот момент около четырёх лет назад, так что они занимаются своими делами в комнате Чеён: покраской ногтей (Цзыюй), бесцельной прокруткой Твиттера (Чеён) — и не стесняются разговора без энтузиазма. Что ж, никто не хочет делать очевидным то, что у них есть сомнения, но были сделаны некоторые тонкие намёки. — На прошлой тренировке я узнала, что Сана и Момо встречаются, — легкомысленно комментирует Цзыюй. Глаза Чеён расширяются, она снова отрывается от телефона. Цзыюй по-прежнему сосредоточена на ногтях, но Чеён может сказать, что она точно ждёт ответа. — Почему ты мне это говоришь? — спрашивает Чеён немного более язвительно, чем она ожидала. Цзыюй оборонительно пожимает плечами: "Я не знаю, Чеён, — раздражённо говорит она, — Я просто пытаюсь завязать разговор. Может, у тебя есть что-нибудь о чём ты хотела бы поговорить?" Чеён есть о чём поговорить. Она может поговорить о чувстве брошенности, которое возникает каждый раз, когда Цзыюй упоминает кого-нибудь из чирлидеров. Она может говорить о небольших остановках своего сердца каждый раз, когда Цзыюй даже мельком смотрит на неё в коридоре. Она может упомянуть, что не хочет тратить то небольшое время, которое они проводят вместе, на разговоры о тех самых людях, которые делают это время настолько ограниченным. Она может показать Цзыюй чёрно-синий узор, который Марк вчера нарисовал на её грудной клетке, и, возможно, это действительно сможет заставить Цзыюй снова обратить на неё внимание. Она может рассказать о причине, по которой отношения Саны и Момо вызывают в её животе приступ тревоги. Но опять же, нет никаких сомнений. Она не хочет портить настроение, поднимая свои проблемы, поэтому она задаётся вопросом, который, как она надеется, является нейтральным. — Как ты к этому относишься? — спрашивает Чеён. Цзыюй дует на свои ногти: "К чему?" — Ну, — Чеён садится, выпрямляется на кровати, — к отношениям Саны и Момо. — Хм, — нахмурилась Цзыюй, — Что ж, я ничего не имею против, если ты это имеешь в виду. Они чудесны. Правда, они явно не брезгуют проявлять свою любовь на людях, даже не знаю, как я раньше этого не замечала. Но всё не так плохо. Чеён молча кивает, избегая зрительного контакта. — Я хочу, чтобы ты с ними познакомилась. — С Саной и Момо? — Нет, со всеми. Чеён вздыхает: "Я не знаю." — Давай, — настаивает Цзыюй, — Они полюбят тебя. — Ну, очевидно, меня это не беспокоит, — уверенно говорит Чеён, — Просто я настолько крута, что они сразу захотят, чтобы я заменила тебя. Цзыюй хихикает: "Честно говоря, ты могла бы стать флайером*. Ты достаточно маленькая." — Эй! — Чеён протестует, но, глядя на улыбку на лице Цзыюй, она не чувствует настоящей злости. Без предупреждения Цзыюй встаёт из-за стола Чеён и прыгает на кровать, приземляясь на полпути на свою подругу. Боль пронзает тело Чеён, и она издаёт еле сдерживаемый крик в плечо Цзыюй. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Цзыюй. Она перекатывается на бок и приподнимается на локте. — Я в порядке, — пищит Чеён, затем откашливается, — Ты просто тяжелая. И все эти неуклюжие конечности, ты могла меня задушить. Цзыюй закатывает глаза, но всё равно улыбается: "Я действительно думаю, что они тебе понравятся. Они такие же, как и я." Чеён отворачивается, пытаясь сохранять хладнокровие, глядя на лицо Цзыюй, находящееся всего в четырёх сантиметрах от её собственного: "Кто сказал, что ты мне нравишься?" — Я, — говорит Цзыюй, — Я знаю, что я тебе нравлюсь. Чеён усмехается. Ты понятия не имеешь. — Слушай, — начинает Цзыюй, — Несколько девушек хотят сделать что-нибудь на мой день рождения. Этого не произойдет, если тебя не будет. Просто приходи и познакомься с ними, и ты поймёшь, что они классные. Если ты попробуешь, это будет много значить для меня. Чеён оборачивается, готовая мягко ей отказать, но к этому моменту она должна знать, что отказ Цзыюй никогда не будет тем, на что она способна. — Хорошо, — стонет она. Цзыюй визжит и обнимает её. Чеён чувствует головокружение. От острого покалывания в рёбрах, но ещё больше от острого потрясения в сердце. Задний двор Цзыюй кажется намного меньше с таким количеством людей, и Чеён тоже чувствует себя намного меньше. Это место, где они провели детство. Где Чеён спасла Цзыюй от драконов, и они откопали кости динозавров. Здесь может быть всего девять человек, но это на семь человек больше, чем когда-либо входило в фантазии. Это всегда были они. Но теперь Цзыюй внутри получает больше напитков, и трудно не сомневаться, есть ли вообще "они". Чеён сидит где-то в углу, наблюдая, как члены уважаемой команды поддержки JYP становятся всё глупее. Здесь не подают алкоголь - родители Цзыюй орлиным глазом наблюдали за происходящим из окна кухни, - но всё же Чеён смотрит в сравнительно мрачной трезвости, как всем остальным удаётся развлечься. Она просто размышляла, заметит ли кто-нибудь, если она уйдет, когда кто-то пришёл и встал перед ней с открытой банкой газировки в одной руке и предложением свежей в другой. Чеён скептически посмотрела на девушку, не узнавая и не доверяя ей, но всё равно встречает улыбку. — Я думала, из-за того, что ты дуешься, ты захочешь попить чего-нибудь, — легкомысленно замечает девушка. Чеён хмурится: "Я не..." — Да, конечно, ты не дулась, — девушка садится, — Я понимаю, Чеён, вечеринки могут быть стрессовыми. — Откуда ты знаешь моё имя? Девушка хихикает, глаза изгибаются в улыбке: "Цзыюй всё время говорит только о тебе, — отвечает она, — На данном этапе мне пришлось бы постараться, чтобы не узнать, кто ты." Это застало Чеён врасплох. Может ли Цзыюй действительно проводить время со всеми этими крутыми людьми и всё ещё думать, даже говорить о ней? Эта мысль слишком хороша, чтобы быть правдой. Она немедленно подавляет её. — Что ж, мне очень жаль, — говорит Чеён, — Я не знаю, кто ты. Мне кажется, я даже не видела тебя на тренировке со всеми. Девушка пожимает плечами: "Нет, это нормально, не беспокойся об этом. Я Дахён, я талисман. Ты, наверное, не узнаёшь меня без гигантской пенистой головы. Чеён пошатнулась: "Ты талисман? Тот, кто возглавлял флешмоб в четвертой четверти и ударил директора Пак молотком?" Дахён сияет, она явно горда собой: "Единственная и неповторимая." — Вау», - выдыхает Чеён, — Ты - источник вдохновения, — она изучает остальных участников вечеринки, наблюдая за тем, как Джихё пытается помешать Наён вылить газировку на Чонён. — Ты мне уже нравишься больше, чем большинство людей здесь. — А, ладно тебе, — дружелюбно стонет Дахён. Хмурый вид Чеён возвращается, глаза не отрываются от грязи у её ног. Дахён вздыхает: "Послушай, я полностью понимаю твой беспокойство по их поводу. Я чувствовала то же самое, когда впервые встретила их всех. Я знаю, что они кажутся громкими, возбуждёнными новыми друзьями Цзыюй, которых ещё и много. И да, они могут быть громкими, резкими и устрашающими. Но я клянусь, они одни из самых приятных людей, которых ты когда-либо встречала. Просто дай им шанс. Чеён невозмутимо ворчит. Дахён искоса смотрит на неё: "Я знаю, что я не единственная, кто хочет, чтобы ты поладила с ними. Если ты не собираешься меня слушать, то должна хотя бы послушать Цзыюй. Сделать всё возможное, чтобы сделать её счастливой, вероятно, будет твоей лучшей стратегией в долгосрочной перспективе." Чеён косым взглядом улавливает отблеск веселья во взгляде Дахён: "Что ты подразумеваешь под ..." — Дахёни, помоги нам! Две девушки поворачивают головы и видят, как Сана и Момо хихикают, пытаясь удержать Гуччи, который взволнованно лает на бездомную кошку, выглядывающую из-за забора. — Думаю, мне следует что-нибудь с этим сделать, — говорит Дахён, вставая. — Удачи, он может быть кусачим, — насмешливо комментирует Чеён. — Хорошее ли сейчас время, чтобы сказать, что я боюсь собак? Тем не менее, Дахён храбро идёт по двору, и Чеён наблюдает, как она пытается освободить собачий поводок от ног Момо, чему мешает только страстный лай Гуччи и попытки Саны помочь ей. — Привет. Тихий голос рядом с ней чуть не сбивает Чеён с места. Цзыюй хихикает, занимая место на скамейке, которое освободила Дахён. — Тебе весело? — спрашивает Цзыюй. Чеён не хочет подводить свою подругу в её день рождения: "Да, я здесь отлично провожу время." Цзыюй игриво пихает её: "Ну, я знаю, что это ложь. Серьёзно, как дела?" Чеён виновато пожимает плечами, а Цзыюй настойчиво хмурится. — Хорошо, — фыркает Чеён, уступая, — Дахён кажется милой. Яркая улыбка появляется на лице Цзыюй: "Я знала, что она тебе понравится. Вы, ребята, такие похожие." — Если ты имеешь в виду наш низкий рост, то я скажу ей, что ты это сказала, — с притворным негодованием говорит Чеён. Улыбка Цзыюй становится намного ярче. В груди Чеён появляется боль, рядом с ожогом по бокам, от того места, где невинный толчок Цзыюй оставил ей новые синяки. Марк всегда следит за тем, чтобы их не было видно, но они служат постоянным напоминанием о том, почему она не может так относиться к своей подруге. — Ты разговаривала сегодня с кем-нибудь ещё? Чеён отводит глаза: "Я погладила Гуччи недавно." — Это не в счёт, — упрекает Цзыюй, — Клянусь, они тебе понравятся, если ты их узнаешь. Они действительно милые и забавные, и они хотят с тобой познакомиться. Каждый комплимент ощущается как ещё один удар в сторону Чеён, даже если рациональная часть её мозга знает, что чирлидеры никогда не делали ничего, чтобы заслужить её злость. — Цзыюй… — начинает Чеён, не зная, как закончить, но её прерывает надутость лучшей подруги. — Давай, — умоляет Цзыюй, — просто съешь с ними немного торта, — сгущающиеся сумерки заставляют её глаза сиять, что полностью ослепляет Чеён. Группа устраивается вокруг длинного стола для пикника, Цзыюй во главе с нелепой праздничной шляпой и невозмутимой улыбкой. Чеён сидит слева от неё, и не ответить на её улыбку оказалось гораздо труднее, чем она думала. Мама Цзыюй ставит торт на стол перед ними, шестнадцать мерцающих свечей танцуют в угасающем свете. Девочки поют "С Днем Рождения", а Цзыюй загадывает желание, погасив все свечки за один раз. Мама Цзыюй начинает раздавать кусочки, а Чеён наклоняется к уху подруги. — Что ты пожелала? — с ухмылкой спрашивает Чеён, не ожидая ответа. Цзыюй делает паузу, но затем отвечает: "Больше вот этого," — мягко говорит она, мечтательная ухмылка украшает её лицо. Чеён оглядывает стол. Чонён и Мина занимаются армрестлингом, их поддерживает Наён, а Джихё осуждает. Дахён сидит на коленях у Саны, её нехотя кормят крошечными кусочками торта, в то время как Момо воркует и издаёт звуки самолёта, по-видимому, не заботясь о том, что другая девушка подпрыгивает на коленях её девушки. Чеён прищуривает глаза от явно притворного возражения Дахён и от безразличия Момо, но ничего не говорит. Закат окрашивает чирлидерш. Может, Чеён понимает это. Находясь за этим столом, видя этих девушек, возможно, она понимает, почему они так нравятся Цзыюй. Они полны смеха, песен и воспоминаний, терпеливо ожидающих своего воплощения. Чеён хочет, чтобы ей было достаточно того, что у Цзыюй есть такого рода поддержка. В её груди чудовище, которое беспокойно шевелится, и Чеён умоляет его замолчать. Но оно всё равно нападает, посылая новую боль, присоединяющуюся к пульсации в её ребрах, и первый кусок торта, который она сует в рот, имеет горько-сладкий вкус. Независимо от того, какое тонко завуалированное негодование Чеён испытывает к команде поддержки и всему, что они отстаивают, она не может заставить себя пропустить ни одной игры, в которой они выступают. Баскетбол никогда не был её делом - требование роста удерживало её от того, чтобы когда-либо участвовать или становиться слишком увлечённой, - но с момента первой игры, которую она посетила, она нашла что-то стоящее, чтобы просидеть два часа неадекватности. Когда Цзыюй занимается чирлиденгом, она буквально становится другим человеком. Любое беспокойство, которое могло опустить её плечи, полностью игнорируется, заменяется энергией более возбуждающей, чем молния. Даже если Чеён не испытывала трепета каждый раз, когда смотрела на Цзыюй, она должна признать, что в том, как она радуется, есть что-то совершенно очаровательное. Улыбки на её лице и настроения, с которым она движется, достаточно, чтобы вы почувствовали, что всё шоу для вас. А потом Чеён вспоминает, что она жалкая трусиха, и ей приходится на секунду отводить взгляд, чтобы её глаза не выдали секрет, который ей удавалось скрывать от подруги все эти годы. Нельзя сказать, что в баскетбольных матчах всё ужасно. Толпа может быть шумной, а цены на еду завышены, но весь спортзал гудит надеждой и выносливостью, которых достаточно, чтобы к концу третьего тайма превратить даже самых упорных скептиков в бешеных фанатов. Есть причина, по которой сюда всегда приходит много людей, когда проводится игра. Даже если Чеён сидит одна в углу трибуны, Дахён не тратит время впустую в гигантском костюме талисмана и посылает свои пальцевые пистолеты из другого конца зала. И каждый раз, когда чирлидерши делают перерыв, глаза Цзыюй находят её глаза, а сердце Чеён начинает бешено биться, заглушая всё происходящее в зале. Цзыюй приглашала Чеён подсесть поближе к происходящему, но она всегда отказывалась. Хотя девушки в команде были к ней очень милы, даже казалось, что они хотят стать более близкими друзьями после вечеринки, она не хочет испытывать удачу. Рано или поздно они поймут, что не хотят, чтобы тупая маленькая тень Цзыюй висела вокруг, и это только заставило бы Цзыюй неловко выбирать сторону. Для Чеён было намного проще принять решение за неё, прежде чем кто-нибудь обидется. Но даже несмотря на это, когда раздаётся звонок, означающий перерыв между таймами, и чирлидеры начинают готовиться к выступлению, Чеён не может удержаться от желания спуститься туда хотя бы на секунду, чтобы продлить иллюзию ещё немного. Она тащится сквозь море людей на трибунах, не сводя глаз с Цзыюй, пока она разогревается. Как только ей удаётся со спотыканиями в первом ряду, медленно подойти к девочкам, член баскетбольной команды выходит вперёд, чтобы поговорить с Цзыюй. Чеён узнает его с некоторой долей негодования. — Привет, Цзыюй, — говорит Джексон. Цзыюй поднимает свой взгляд на позвавшего её парня, и если она знает, что это он издевался над ней в первом классе, она этого не показывает. На самом деле, она, кажется, почти рада его видеть. — Привет, Джексон, — отвечает она, помпоны соприкасаются друг с другом, демонстрируя то, что Чеён считает застенчивостью. Похоже, что и остальные девушки придерживаются той же точки зрения, если учесть косой взгляд Мины в их сторону. — Послушай, — говорит Джексон, глядя куда угодно, только не в глаза Цзыюй, как будто он пытается набраться храбрости, — Мне было интересно, не хочешь ли ты погулять после игры. Как, ну, свидание... Цзыюй задыхается, и сердце Чеён сжимается. Начинается музыка, сигнализирующая о скором конце перерыва, сквозь рёв толпы и в собственных ушах она не слышит ответа Цзыюй. Покраснение и улыбка Цзыюй говорят громче, чем её слова. Давление на её глаза уже достигло невыносимого уровня, Чеён отворачивается и устремляется к дверям. Она только вышла в коридор и уже слышит первые возгласы выступления, начинающиеся на заднем фоне, когда гигантский коготь протягивает руку и хватает её за плечо. — Привет! — голос Дахён эхом разносится изнутри костюма. Она снимает голову орла, обнажая взлохмаченные волосы и обеспокоенное выражение лица, — ты в порядке? Куда ты бежишь? Чеён отказывается отвечать. Она знает, что любое слово, которое попытается вырваться из её горла, выйдет только как рыдание. Качая головой и яростно моргая, она отталкивает Дахён и оставляет её стоять в холле. Прорываясь через заднюю дверь школы, Чеён глотает прохладный свежий воздух. Её разум бешено бьётся, так много тревог высвобождается одновременно, что она с трудом справляется с ними. Как она могла сказать ему "да"? Она не помнит? Для неё это ничего не значит? Очевидно, она ничего не помнит, идиотка, вы были в первом классе. Единственный, кого всё ещё волнует то, что случилось, когда вам было шесть лет, - это ты. Ты такая глупая, раз думаешь, что этот момент когда-либо имел для неё такое же значение, как и для тебя. Но почему он? Почему из всех это должен был быть он? Что, она что должна хотеть тебя? Она не захочет быть с трусихой, которая даже не может признаться в своих чувствах. Почему бы ей не встречаться с Джексоном? На самом деле он изменился с первого класса, а ты явно не изменилась. Ты всё ещё тоскуешь по своей лучше подруге, которая никогда не посмотрит на тебя как раньше. Честно говоря, она вообще считает тебя за подругу? У неё гораздо больше вариантов получше. Девочки из группы поддержки - лучший выбор. Джексон - лучший выбор. И ты, Сон Чеён, всегда будешь последним и наихудшим выбором. Все чувства, возникающие у неё за такой короткий промежуток времени, просятся выйти на свободу, и Чеён настолько расстроена и находится в противоречии, что хочет пробить стену. Обернувшись, чтобы сделать так, сквозь толстую пелену слёз в её глазах, она замечает, что не одна. — Ну, ну, ну, — говорит Марк, отбрасывая окурок, — Кто это тут у нас? — Брось эту роль суперзлодея, ты, придурок, — выплёвывает Чеён голосом, полным язвы и боли. Марк поднимает брови: "Блин, ну ты и злюка. А я только подумал, что наши отношения улучшаются, — он подходит ближе, и она съёживается, пытаясь скрыть лицо, но это оказывается тщетным, — Подожди, Сон, такое чувство, что ты сейчас заревёшь." Она сердито смотрит на него, но его глаза загораются только для того, чтобы увидеть непролитые слезы: "Боже мой, я не могу поверить, что ты действительно плачешь. Что, Цзыюй наконец узнал о твоей жуткой влюблённости в неё и продинамила тебя?" — Заткнись, — бормочет Чеён. — Что-что ты сказала? — насмешливо спросил Марк. — Я сказала, заткнись! — Чеён кричит ему в лицо и отталкивает его. Марк выдыхает, усмехаясь. Затем он бьет её кулаком в глаз. Чеён спотыкается, мир кружится и теряет фокус. Марк снова бьет её, и из её носа начинает течь кровь. Схватив её за куртку, он толкает её к стене. — Ты жалкая лесбиянка, — кричит он, разлетаясь слюной, — Не смей так разговаривать со мной! Просто подожди, пока я не расскажу Цзыюй о твоей тупой одержимости, ты пожалеешь, что родилась! Двери распахиваются, и сквозь расплывчатое зрение Чеён может различить пурпурно-белое пятно. Яркие цвета униформы чирлидеров JYP. Она съёживается и пытается прижаться к стене. — Оставь её в покое! — требует Цзыюй. Марк в замешательстве смотрит на двух девушек. А потом он разражается смехом. — Ох, — восклицает он в восторге, — это слишком хорошо. Он отпускает Чеён, и она падает на землю. Цзыюй немедленно бросается к ней, пытаясь оценить ущерб. Чеён слабо отбивает руки, всё ещё дезориентированная. Марк безумно смеется: "Поверить не могу..." — Съеби, Марк, — прямо говорит Цзыюй. Чеён смотрит на неё в замешательстве. Она никогда раньше не слышала, чтобы Цзыюй так ругалась. Марк, кажется, не воспринял это всерьез, но он всё равно уходит, спеша к парковке. Цзыюй переключает всё своё внимание на Чеён, которая только начинает приходить в полное сознание. — Вот, подержи это, — Цзыюй прижимает рукав своей спортивной куртки к носу Чеён, пытаясь остановить кровотечение, — Я отведу тебя к медсестре. — Нет, — ворчит Чеён, пытаясь оттолкнуть её руку, но Цзыюй сейчас обладает гораздо большей силой, — Не надо, я в порядке. — Чеён, ты явно не... — Я сказала, что я в порядке! Цзыюй вздрагивает, отступая. Хотя это было именно то, чего хотела Чеён, ей всё равно было больно это видеть. — Это случалось раньше? — спрашивает Цзыюй, ища глазами возможные видимые повреждения. Чеён отказывается смотреть ей в глаза, но последующего молчания вполне достаточно. — О, чёрт возьми, Чеён, почему ты мне не сказала? — спрашивает она голосом, пронизанным чем-то более болезненным, чем удары Марка. — Это не имеет значения, — говорит Чеён, съёживаясь, когда пытается встать. Её зрение плывет, и ей приходится снова сесть, — Как ты меня нашла? — Я пыталась найти тебя после выступления, и Дахён сказала мне, что видела, как ты выбежала из спортзала в этом направлении. Чеён ругается: "Когда-нибудь я убью её." — Не надо, я рада, что она мне сказала, — настаивает Цзыюй, — Я даже не хочу думать о том, что он мог с тобой сделать. Я имею в виду, кое-что из того, что он говорил... — Подожди, ты слышала, что он говорил? — спрашивает Чеён, тревога мгновенно разливается по её венам. Цзыюй нервно делает паузу: "Ну, да, я имею в виду, я слышал кое-что из этого, но это не..." Чеён снова ругается, на этот раз намного громче. Она заставляет себя встать, адреналин и страх заглушают боль. — Подожди, Чеён... — Просто оставь меня в покое, хорошо? — она почти кричит. Её голос угрожает сорваться, и она вкладывает все свои силы, чтобы он оставался ровным, — Мне не нужна твоя помощь! Она хромает к парковке, тщетно пытаясь остановить кровотечение запястьем. У неё пульсирует глаз и щиплет в носу, но ничто не причиняет больше боли, чем осознание того, что она оставляет Цзыюй стоять на коленях на земле, глядя на сорняки, прорастающие сквозь бетон, и гадая, что же она сделала не так. Чеён не видит Цзыюй неделю. Она с горечью отмечает себе, что всё не так уж и отличается от того, что было до драки. У Цзыюй есть все её невероятные друзья, а Чеён сидит одна за обедом. Восстановился естественный баланс. Горечь одиночества и срыв на слёзы стали чем-то обыденным. Она говорит себе, что всё в порядке, но ложь такая жалкая, что она почти верит себе из жалости. Марка отстраняют. Чеён определенно не сдавала его, но ей нетрудно догадаться, кто это сделал. Должна ли она быть благодарной? Потому что она сейчас много чего чувствует. Смущение, злость, эгоизм и одиночество. Она не уверена, есть ли в этой группе место для благодарности. Она думает об этом за своим столиком в задней части кафетерия, когда кто-то садится напротив неё. Она чувствует побуждение вздрогнуть, но его сдерживает непреодолимое чувство апатии. — Цзыюй думает, что ты злишься на неё, — сухо говорит Дахён. Чеён вздыхает. — Я не злюсь, — говорит она. Дахён критически приподнимает бровь, — Ну, не злюсь конкретно на неё. Не совсем. Это трудно объяснить. — Не хотела бы ты попробовать? — спрашивает Дахён. Чеён хмурится: "Не особо, — Дахён сердито смотрит, — Ладно. Просто... ты знаешь, что случилось?" — У меня есть смутное представление, — Дахён небрежно наклоняется вперёд, опираясь на локти, — Цзыюй не позволила Марку избить тебя, и с тех пор ты выражаешь свою благодарность тем, что избегаешь её. Чеён морщится при таком описании событий, но всё равно решает двигаться дальше: "Когда она нашла нас, Марк кричал. Я знаю, что она слышала... кое-что, чего бы я не хотела, чтобы она слышала. Дахён утешительно хмурится: "Чеён, — мягко говорит она, — Цзыюй не волнует, что говорит Марк. Ей всё равно, что ты лесбиянка." — Дело не в том, что я лесбиянка, — огрызается Чеён, — Дело в том, что я была влюблена в неё годами и скрывала свои чувства, как трусиха, только чтобы моё сердце разбилось, когда она ответила "да" парню, который действительно имеет смелость пригласить её на свидание. — Подожди, ты имеешь в виду Джексона? — смущённо спрашивает Дахён. — Ага, кого же ещё? Дахён стонет: "Цзыюй продинамила его после того, как вы, ребята, подрались. Не думаю, что с тех пор она с ним разговаривала. Она даже не согласилась прогуляться с ним после игры, она пыталась как-то отказать ему, не обидев." В Чеён нарастают эмоции, но она не даёт себе времени на размышления: "Ага, ну только это ничего не меняет. Она всё равно не захочет быть со мной. И теперь я не могу смотреть ей в глаза, когда она знает." Дахён вздыхает: "Послушай, я не пытаюсь сказать, что точно знаю, через что ты проходишь. Но у меня был собственный опыт безответной любви." Чеён смотрит на неё, подозрение зудит в глубине души: "Что ты имеешь в виду?" Дахён наклоняет голову, избегая зрительного контакта, и бормочет: "Сана". — Но она и Момо… — Чеён замолкает. Дахён только кивает. Чеён вздыхает: "Слушай, мне жаль, но с Цзыюй всё по-другому." — Почему это по-другому? — Дахён бросает вызов, восстанавливая часть своей энергии. — Просто по-другому, хорошо? — Чеён повышает голос, в её словах вырывается страсть, — Я не могу тебе объяснить... Дахён резко выпрямляется, глядя на что-то позади Чеён. Когда Чеён оборачивается, она обнаруживает, что Цзыюй стоит там, держа поднос с обедом и медленно моргая. Это слишком сильно напоминает Чеён об этой дурацкой баскетбольной игре, и её инстинкты борьбы или бегства срабатывают. Цзыюй пытается остановить её, двигаясь, чтобы преградить ей путь, но Чеён просто пробивается через её плечо и продолжает идти. Она слышит крик, который, по её мнению, исходит от Дахён, и едва слышный шепот, который мог исходить только от Цзыюй, но она всё это игнорирует. Их взгляды тяжело давят на её спину, и когда она достигает коридора и освобождается от них, Чеён бросается бежать. Когда она бежит, коридоры превращаются в размытое пятно, и Чеён не может сказать, из-за её скорости или из-за слез, медленно катящихся по её лицу. Следующие несколько дней всё гораздо хуже, чем раньше. Чеён полностью избегает столовой, в результате чего она пропускает несколько приемов пищи, которые ей бы не следовало пропускать. Она чувствует себя измученной и опустошённой, опустошённой от побегов, но слишком трусливой, чтобы остановиться. Она больше не просто уворачивается от Цзыюй в коридорах, теперь она вздрагивает от любого развевающегося хвоста, от любой яркой вспышки пурпурного. Её дни превращаются в циклы безразличия. Без человека, с которым можно было бы поговорить, она обращается к последнему убежищу, которое осталось для неё. Её картины получаются блеклыми и скорбными, пропитанными ностальгией и горем. У неё снова и снова разрывается сердце, когда она смотрит на них, но художественная комната - единственное, что в её жизни напоминает безопасность, поэтому она остаётся там ещё долго после окончания школы, распространяя свою меланхолию по холсту. Чеён счищает последние остатки краски со своих кистей, и поверх брызг воды она не слышит, как открывается дверь в художественную комнату. — Я не была уверена, что найду тебя здесь. Чеён вздрагивает. Она очищает кисти сильнее. — Я здесь каждый четверг. Меня избрали президентом клуба, — отвечает она безэмоциональным голосом. Её продвижение по службе было неуместным, в искажённом ретроспективе казалось пустым, но это единственное, что она могла придумать, чтобы сказать. Это самое простое объяснение. — Ух ты, — говорит Цзыюй, — Это здорово, я знаю, как ты этого хотела. Чеён остаётся молчаливой. — Я рада за тебя, — пытается поддержать диалог Цзыюй. — Спасибо. Чеён перекрывает воду и довольно резко помещает кисти в банку рядом с раковиной, отчего они дребезжат. Она берет тряпку и начинает протирать стол, по-прежнему избегая зрительного контакта. Цзыюй упирается ногами в пол, не двигаясь со своего места в дверном проёме: "Марк тебя не беспокоил?" Чеён почти хочет посмеяться. "Беспокойство". Физическое насилие в течение полугода было больше, чем "беспокойством". Но где-то в своём измученном уме она знает, что Цзыюй не имела это в виду, поэтому она воздерживается. — Нет, он не беспокоил меня, — говорит она, глядя на текстуру дерева на столешнице, которую она чистила. — Замечательно. — Ага, отлично. Цзыюй издает тихий стон: "Ты перестанешь так себя вести?" Чеён наконец ломается, бросает тряпку и смотрит на Цзыюй из-за стола: "Вести себя как, Цзыюй?" Цзыюй, кажется, воспринял это как приглашение, войдя в комнату и направившись туда, где стоит Чеён, но Чеён повернулась в другую сторону и начала возиться со стопкой набросков и отказывалась снова встречаться с ней глазами. — Боже мой, вести себя так, — настаивает Цзыюй, — Твоё безмолвное обращение. Скажи мне, почему ты разговариваешь с Дахён, но не со мной? На этот раз Чеён усмехается: "Мне очень жаль, что я сразу не поняла, что мне всегда нужно быть рядом с тобой." Цзыюй хмурится: "Это не-" Чеён ещё не закончила. Она с силой кладёт эскизы, разбрасывая их по столу: "Великая Чжоу Цзыюй. Зачем мне вообще говорить с кем-то другим? Для меня должна быть такая честь, что она даже соизволила поговорить со мной. — Эй, не говори этого, — перебивает Цзыюй. Чеён наконец поворачивается, и искренняя боль в глазах Цзыюй заставляет её на секунду замешкаться. — А почему бы и нет? — спрашивает Чеён, печаль режет ей горло, — Это так. Рот Цзыюй открывается, губы выдумывают слова, которые умирают на её языке. Чеён снова смотрит в сторону, собирая бумаги, упавшие со стола. — Ты такая красивая, популярная, сильная и совершенная. А я твоя маленькая подруга Чеён, умеющая рисовать и смеяться, и ничего больше. Хорошо умею следовать за тобой и заставлять тебя казаться намного лучше по сравнению. Неудивительно, что ты держала меня рядом с собой так долго. — Чеён, это не так, — начинает Цзыюй, — я бы никогда не... — Нет, нет, конечно, не станешь. Ты лучше этого. Ты лучше всего. Тогда, тебе наверное, было жаль меня. Чеён фыркает, не позволяя себе сейчас развалиться. Цзыюй протягивает руку, желая прикоснуться к ней, обнять или утешить её любым возможным способом. Но она никогда не чувствовала себя более беспомощной, чем в этот момент, наблюдая за своей подругой на грани слёз и чувствуя, что это её вина. — Чеён, это неправда. Ты никогда не была такой. Не для меня, — настаивает Цзыюй, балансируя голосом на узкой пропасти между самообладанием и отчаянием, — Ты девушка, которая спасла меня на детской площадке, единственная, кого я хотела видеть на вечеринке по случаю дня рождения. Единственная, на кого я могу опереться в любой ситуации. Чеён смотрит на умоляющее лицо Цзыюй, а затем вынуждена отвернуться, грубо вытирая слезы, скапливающиеся в уголках её глаз. — Может быть, это было так, когда нам было шесть, но пора двигаться дальше. Мне жаль, что я набросилась на тебя, я знаю, что веду себя как дура, но мне просто грустно, хорошо? Я тебе больше не нужна. Как бы я ни хотела, я не могу быть такой эгоистичной. Я сдерживаю тебя. Это неправильно, но… — она замолкает. Ничто не могло исправить это. Цзыюй закусывает губу, сдерживая слезы: "Ты никогда не будешь сдержать меня. Я помню ту девочку, когда нам было шесть лет, и я знаю, я всегда знала, что ты всё ещё она. — Ага, ну, — задыхается Чеён, - если бы я её помнила. — Я помогу тебе вспомнить. Чеён хмурится и поворачивает голову, чтобы спросить, что она имела в виду, только чтобы почувствовать, как рука Цзыюй ласкает её щеки и притягивает к себе для поцелуя. На вкус он солёный, их слёзы смешиваются на губах, но Чеён никогда не чувствовала себя более довольной. Поцелуй кажется просто правильным, как будто они делали это миллион раз. Как будто они возвращаются домой. Чеён отступает, ища в глазах Цзыюй объяснения. Она умоляет, в отчаянии, в замешательстве. Цзыюй вытирает новые слёзы со щеки. — Мне так жаль, — шепчет Чеён. — Почему ты извиняешься? — Ты заслуживаешь лучшего. — Я хочу быть с тобой. — Но, — пытается подобрать слова Чеён, — как ты можешь... — Сон Чеён, ты не услышала ни единого слова, что я сказала? — Цзыюй усмехается, красные глаза искрились улыбкой, — Я считаю тебя невероятной. Я всегда думала, что ты невероятная. Время, которое мы проводим врозь, кажется, будто кто-то вырывает моё сердце из груди. Мне было настолько плохо, когда у меня не было времени побыть с тобой, но потом я узнала, что делал Марк. Я почувствовала тошноту в животе, Ченг. Как будто я не смогла защитить тебя. — Тебе не нужно защищать... — Боже, разве ты не думаешь, что я это знаю? Между нами ты всегда была сильнее, — Цзыюй фыркает, — Но, может быть, я просто хочу, так же, как и ты хочешь защитить меня. Может быть, никому из нас не обязательно быть сильнейшим всё время. Ладно? Чеён закусывает губу, пытаясь ответить на прикосновения Цзыюй: "Мне всё ещё жаль." — Перестань извиняться, — говорит Цзыюй, — Просто скажи хорошо. Чеён глубоко вздыхает и позволяет улыбке, которую она скрывала, расплыться на её лице: "Хорошо." После этого Чеён и Цзыюй образовали узы, которые никто не мог разорвать. Ни хулиганы, ни общество, ни даже аплодисменты. Стало легче, когда Чеён стала "менеджером" команды поддержки, что является красивой формулировкой "девочки, приносящей воду". Но команда обожала её, и Цзыюй надула бы губы, если бы они не позволили ей прийти на тренировку, поэтому все они позволили этому случиться. Она своими глазами увидела, насколько Сана и Момо были беспричинны, когда дело касалось проявления чувств, и помогла Дахён преодолеть приступы чувств, которые возникали каждый раз, когда они это делали. Она больше не сидела одна за обедом; она сидела со своей семьёй друзьями и своей девушкой. Страх неполноценности время от времени поднимал свою уродливую голову, но с ним никогда не было так легко справиться. Она чувствовала себя сильнее, чем когда-либо прежде.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.