and the universe said you are the night

Мягкий стук в окно спальни Джорджа отвлекает его от книги, в которую он был погружен последние два часа. Сначала он не придает ему значения и возвращает свое внимание к книге. Это мучительный слоуберн, и он почти на той части, где главные герои наконец признаются друг другу и сходятся. Он не спал всю ночь, пытаясь закончить эту книгу, в нетерпении перед кульминацией. Он ловит себя на мысли, что хочет схватить персонажей за плечи и кричать на них, пока они не поймут, что очевидно влюблены друг в друга, что роковым образом иронично, зная, что он никогда бы не признался в своих чувствах Дриму. Дрим и Джордж были лучшими друзьями с тех пор, как Джордж впервые переехал в Штаты в середине первого курса два года назад, и Джордж был безнадежно влюблен в Дрима с начала их второго курса. Дрим — парень, которого хотят все; у него хорошие оценки, он подтянут, блондин, и он высокий — не забывая упомянуть о том, что он добр ко всем вокруг. В общем, Дрим — определение хорошего парня, и Джорджу следовало бы догадаться, что он неизбежно влюбится, с того момента, как он увидел его впервые. Еще один стук в окно прерывает ход его мыслей, и Джордж неохотно решает выяснить, в чем дело. Он опускает книгу на свою кровать — лицевой стороной вниз, чтобы не потерять страницу — потягивается и, спотыкаясь, идет к окну. К своему большому удивлению, Джордж обнаруживает, что его лучший друг-идиот стоит у него во дворе и смотрит на него снизу вверх со скейтбордом в правой руке. Он выглядит прекрасно, тусклый свет уличного фонаря освещает его так, что его волосы мерцают золотом. На нем его фирменная зеленая бейсбольная куртка; ту, которую он никогда никому не позволяет носить, потому что она «слишком важная» для него. Ну, кроме того одного раза, когда Джордж замерз, и Дрим предложил ему ее. Джордж старается не думать слишком много о том случае. Скрывая улыбку, Джордж открывает окно и высовывается наружу. «Дрим, что ты здесь делаешь? Уже поздно», — «кричит» он шепотом. «Я хочу пойти в парк. Надевай ботинки, ты идешь со мной», — громко шепчет блондин в ответ, одаривая Джорджа улыбкой, от которой у него в животе появляется рой бабочек. «Дрим, сейчас два часа ночи! Если меня спалят, ты целый месяц ничего обо мне не услышишь». Джордж знает, что если его поймают, когда он тайком уходит так поздно и в будни, он будет наказан как минимум на месяц. Но трудно отказать Дриму, когда он улыбается ему как сейчас; каждой частичкой излучая энтузиазм и шалость. Это заразительно. «Ну, тогда веди себя тихо, чтобы не засекли, — легко отвечает Дрим, с еще более широкой улыбкой добавляя. — Давай!» Джордж качает головой, и его губы наконец расплываются в улыбке. Он уже принял решение, когда Дрим спросил его в первый раз; он никогда не может отказать ему. Он тихо забирает свою обувь из коридора, прежде чем вернуться в свою комнату, стараясь не наступать на скрипучие половицы. Если он выйдет через переднюю дверь, звук закрывающейся за ним двери разбудит его родителей, и его поймают, так что вместо этого ему приходится вылезать из окна. Джордж и раньше убегал таким образом, но никогда так поздно и никогда перед будним днем, но он знает, как проникать в дом и выбираться из него. Поскольку он довольно невысокого роста и всегда был худощавым, Джордж с легкостью проскальзывает через оконную раму, с глухим стуком падая на траву под своим окном. Дрим хихикает, когда Джордж поднимается и счищает грязь со своих спортивных штанов. «Над чем смеешься, идиот?» — спрашивает Джордж, свирепо смотря на Дрима, хотя они оба знают, что за его словами или взглядом нет злого умысла. «Ни над чем», — отвечает Дрим и протягивает Джорджу вторую руку, не держащую скейтборд. Для них не редкость держаться за руки, на самом деле это довольно частое явление. Их друг Сапнап постоянно дразнит их из-за этого, говоря им перестать вести себя как парочка и по-настоящему сойтись; то, от чего и Дрим, и Джордж краснеют, но его слова игнорируют. Когда они приходят в парк, Дрим поворачивается и прижимает поцелуй к щеке Джорджа, заставляя его сердце пропустить удар. Это не первый раз, когда Дрим так делает, но это происходит гораздо реже, чем когда они держатся за руки. Это кажется более интимным. «Спасибо, что пришел, я ценю, что ты готов рискнуть ради меня», — говорит Дрим и сжимает руку Джорджа, прежде чем отпустить. Джордж качает головой в ответ. «Не обольщайся, мне просто хотелось подышать свежим воздухом». Дрим оглядывается на него с игривой улыбкой. «Ага», — язвит он, прежде чем съехать в боул. Джордж улыбается про себя и садится на край боула, смотря как Дрим взлетает наверх и в стороны. Прежде он много раз наблюдал, как Дрим катается на скейте, но постоянно оставался впечатленным его мастерством. Дрим занимается скейтбордом с начальной школы, так что он, по сути, эксперт. Он плавно катается по боулу, создавая ощущение, что это легко; несмотря на это, Джорджу сильно кажется, что если бы он попробовал встать на доску, то тут же бы упал. Дрим проделывает резкий неожиданный поворот и проезжает прямо мимо Джорджа, заставляя его отпрянуть в страхе. «Ты с ума сошел?» — кричит он, когда Дрим отталкивается от земли достаточно сильно, чтобы оказаться наверху, рядом с Джорджем. «Что? Ты не доверяешь мне, Джордж?» — спрашивает Дрим, опускаясь на землю рядом с ним. Он сидит так близко, что Джордж чувствует жар, исходящий от его тела, и задается вопросом, намеренно ли он это делает. «Я доверяю тебе, — быстро успокаивает его Джордж, толкая плечом в бок, — но признай, что видеть, как кто-то несется на тебя на полной скорости, немного страшно». «Я бы не испугался, если бы кто-то проехался так на меня, — возражает Дрим. — Я могу это доказать». На лице Дрима то выражение, которое оно принимает, когда у него появляется идея, и что-то подсказывает Джорджу, что она как-то связана с ним, встающим на скейтборд. «Дрим, я едва ли вообще катался на скейте, а когда это случалось, то заканчивалось мной на земле», — утверждает Джордж, прежде чем Дрим успеет предложить эту идею. «Я могу научить тебя, — говорит Дрим и встает, позволяя Джорджу схватить его за руку, чтобы подняться вместе с ним. — Пойдем». «Если я упаду и поранюсь, мои родители больше не разрешат мне с тобой гулять», — шутит Джордж. Его родители наверное не зайдут так далеко, но уж точно не обрадуются возможности забрать своего раненого сына из скейт-парка в три утра, потому что его лучший друг убедил его выйти покататься. «Ты не поранишься, — обещает Дрим, подхватывая свой скейтборд и направляясь к траве в паре футов от них. — Вот, если мы начнем на траве, то скейт не будет ехать слишком быстро». Джордж осторожно следует за Дримом. «Ты обещаешь, что не дашь мне пораниться?» «Обещаю. Я никогда не позволю чему-либо сделать тебе больно, дорогой», — говорит Дрим с улыбкой, и Джордж уверен, что из-за ласкового прозвища его лицо становится на четыре тона краснее, чем пять минут назад. «Ладно, — Джордж прокашливается, неловко переминаясь с ноги на ногу, где стоит, — что ты хочешь, чтобы я сделал?» Дрим протягивает Джорджу обе руки, и Джордж берет их, осторожно переплетая пальцы. Несмотря на то, что они уже бесчисленное количество раз держались за руки, это кажется слишком интимным; может быть, дело в том, что они оба уставились на их сцепленные руки. «Твои руки маленькие», — проговаривает Дрим, не отводя от них взгляда. «Заткнись, — усмехается Джордж. — Это ты великан». «Как скажешь. Запрыгивай», — выдает инструкции Дрим, и Джордж так и делает; осторожно ступает на скейт перед ним. Скейтборд прибавляет пару дюймов к росту Джорджа, поднимая его на уровень глаз Дрима. Они настолько близко друг к другу, что Джордж чувствует, как кончики их носов соприкасаются. Зеленые глаза Дрима поднимаются к карим Джорджа. «Привет», — улыбается он, очевидно, совсем не спеша создать дистанцию между ними. «Привет», — шепчет Джордж в ответ, тоже не отстраняясь. Они замирают так на мгновение, вместе не желая двигаться. Это странно уютно — быть настолько близко — и Джордж не упускает из виду, как глаза Дрима на секунду опускаются к его губам. Вдруг Дрим отступает назад и прочищает горло. «Так, — начинает он, — тебе надо держать ноги расставленными, чтобы сохранять равновесие». Джордж моргает и перемещает правую ногу немного в сторону. «Так?» Дрим кивает. «Да». «Что теперь?» «Думаешь, сможешь сам стоять?» «Может быть», — интонация Джорджа неуверенная, но он готов попробовать, если это обрадует Дрима. «Смотри, я отпущу тебя, но буду стоять здесь, чтобы поймать, если ты упадешь», — предлагает Дрим. Джордж кивает, и Дрим отпускает его. Он удерживается на доске в течение пяти секунд, прежде чем она начинает ехать, заставляя его шататься и терять равновесие; он падает вперед с достаточной силой, чтобы свалить Дрима вместе с ним. Прежде чем у него появляется время все осознать, он чувствует урчание в животе и понимает, что лежит поверх Дрима. «У тебя действительно плохо получается, — хихикает Дрим из-под него. — Но ты в порядке?» «Да, в порядке», — заикается Джордж, его сердце бьется намного быстрее, чем ему хотелось бы признать. Он чувствует, как жар поднимается к его щекам и умудряется проговорить: «А ты?» «Я в порядке», — отвечает Дрим, и затем Джордж чувствует, как его обнимает рука, заставляя его замереть на мгновение, но после того, как Дрим не делает никаких движений, он расслабляется в прикосновениях. Это удобно, они никогда раньше не лежали в обнимку, но Джордж думает, что мог бы привыкнуть к этому. «Звезды такие красивые», — тихо продолжает Дрим. Джордж поворачивается, чтобы посмотреть на небо, и понимает, что Дрим прав; небо абсолютно ясное, и они достаточно далеко от ярких уличных огней, чтобы звезды ярко сияли на темно-синем полотне. «Я как-то прочитал книгу, — говорит Джордж, и Дрим мычит в ответ, чтобы тот продолжал. — Она была о том, как Бог Луны влюбился в Бога Солнца». «Если бы я был Богом Луны, — шепчет Дрим, одаривая поцелуем макушку Джорджа, прежде чем продолжить, — я бы назвал звезду твоим именем». «Правда? Почему?» — удивленно спрашивает Джордж. Он действительно не понимает, каким образом достоин того, чтобы в его честь назвали звезду. «Звезды красивые, — просто отвечает Дрим. — Ты красивый. Это логично». «Ты это действительно имеешь в виду?» — восторженно шепчет Джордж. Дрим обычно никогда не говорит такие вещи, кроме тех случаев, когда шутит, но сейчас Джордж безуспешно пытается найти нотки игривости в тоне лучшего друга. «Конечно, да». Джордж поворачивается лицом к Дриму, ища намек на неуверенность в его глазах, но не находит. Дрим наклоняется и прижимает губы в щеке Джорджа, позволяя им задержаться там на мгновение, прежде чем прошептать: «Ты такой красивый, Джордж». Их губы всего в нескольких миллиметрах от того, чтобы коснуться друг друга. «Могу я…» — шепчет Джордж, их теплое дыхание смешивается в потоке воздуха между ними. И, когда Дрим мычит в ответ, это все поощрение, что нужно Джорджу, чтобы склониться и сократить расстояние между ними, осторожно соединяя их губы. Все немного беспорядочно, так как ни у кого из них нет большого опыта, но губы Дрима такие мягкие и теплые на его губах, что Джорджу становится все равно. Джордж подносит руку к подбородку Дрима, чувствуя улыбку парня через поцелуй, и внезапно это все, о чем Джордж когда-либо мечтал, и даже больше. Это прекрасно. Когда они в конце концов отстраняются, чтобы перевести дыхание, Джордж хихикает. «Не верится, что это только что произошло». Дрим лишь улыбается ему и прижимает их лбы друг к другу. «Значит, эта вылазка со мной того стоила, Джордж?» «Я не знаю, Дрим, стоила ли?» — поддразнивает Джордж с улыбкой, расплывающейся на его лице. Дрим только снова смеется. «Зависит от того, значит ли это то, что ты теперь мой парень. Тогда, наверное, да». «Ты такой идиот», — смеется Джордж и коротко целует Дрима в нос. Тот неуверен: «Но это не отвечает на мой вопрос, Джордж». «Ну ладно, — вздыхает Джордж, прижимая очередной короткий поцелуй к губам Дрима, — ты мой идиот, это на него отвечает?» «Да, — улыбается Дрим и покрывает лицо Джорджа поцелуями, прежде чем снова вернуться к его губам. — Нам стоит вернуться домой, пока твои родители не заметили». «Да, ты, наверное, прав», — соглашается Джордж, но все следы страха быть пойманным затмлены благословенным чувством того, что он в объятиях своего парня. И он решает, что, если его накажут, оно будет того стоить.