***
Виктор смотрит на Шерлока и видит не человека, а только части, детали, фрагменты: вот волосы — красивые, кудрявые, темные. Вот пухлые губы и рот, приоткрытый во сне. Вот ноги, длинные и преступно стройные, обтянутые черными брюками — точно по фигуре сидят, явно шились на заказ. Рубашка тоже красивая — фиолетовый шелк, мягкий на ощупь, но то, что скрывается под этим шелком, еще лучше. Вот тонкие пальцы скрипача, призрачно-белые на черных атласных простынях в спальне Виктора. Шерлок хотел попробовать наркотики — только и всего. Что-нибудь легкое, чтобы расслабить мозг и хоть раз повеселиться, как все прочие — он сам об этом сказал Виктору. Шерлок младше всего своего курса — закончил школу лет, наверное, в пятнадцать, и курсы проскакивал, как чертов спринтер. Шерлок не умеет социализироваться, не умеет общаться с людьми. Шерлок бросается в объятья первого, кто проявил к нему интерес — история стара, как мир. Виктор смотрит на Шерлока — тот в полузабытьи, лежит на кровати, раскинув руки, как морская звезда. Бледный и тонкий, с нежной кожей и блядскими скулами. Сочетающий в себе милую неопытность с совершенно шлюшьей внешностью — он смотрит и не может насмотреться. — Сам виноват. Не надо было столько времени строить из себя целку, Шерлок, — цедит сквозь зубы Виктор Тревор, открывая дверь полупьяной компании своих друзей-регбистов. — Ого, какие люди в Голливуде! — присвистывает Джеймс, капитан команды. — Поделишься? — Я сучку привел, значит я буду первым, — рявкает Виктор. — А потом да, поделюсь, если будете держать язык за зубами. — Ясен хер, я ж не трепло какое, и мои парни тоже. Достаточно не кончать в него, и он ничего не докажет, даже если запомнит кого-то из нас. — Не запомнит, — отвечает Виктор, наклоняясь над изголовьем кровати, чтобы поправить локон Шерлока. — У той наркоты, что я ему дал, такой отходняк — он и мамку свою не вспомнит, провал в памяти от двух до семи дней. — Мы, выходит, можем делать с ним, че угодно? — уточняет Крейг, полузащитник. — Ну не, это ж парень Виктора, — с сомнением тянет третий, Брюс, нападающий. В ответ Тревор только рукой машет. — Да какой он мне, нахуй, парень! Пососались по коридорам неделю-другую, а дальше всё выебывался, мол «я не могу», «я не готов», «давай подождем». С бабами легче, ей-богу. — Тогда чего мы тут тремся? Ночь долгая, но не вечная, а мы все хотим кружочек-два с твоей принцесской. Виктор садится на кровать и начинает расстегивать на Шерлоке рубашку. — Дверь закрой, Крейг, а то тут очередь соберется. Крейг фыркает, но повинуется. — Думаешь, эта тощая задница кому-то нужна? — О, ты не представляешь, скольким нашим он стоит костью в горле — всех заебал смертельно, умничает, выебывается и смотрит на всех кругом, как на говно. Так что про задницу не знаю, но заткнуть его болтливый рот членом много кто хочет, это я гарантирую. — Но мы не будем делиться. — Не будем, — кивает Виктор. Он добирается до штанов, стягивает их с Шерлока с помощью Брюса, не особенно нежничая. Ему интересно, на каком моменте Шерлок начнет приходить в себя, и как отреагирует, когда поймет, где он. Накаченный наркотиками, раздетый и запертый с четырьмя возбужденными регбистами — вот это поворот судьбы. — Красивый, сука, — со злостью замечает Джеймс, обходя Холмса с другой стороны. — Холеная блядь. — Не верю, что он — целка, — соглашается Крейг. — Не с такими блядскими губами. — Шерлок, — зовет Виктор, хватая бесчувственную жертву за подбородок. — Давай, зайчик, открой рот. — Он же в полном неадеквате, он тебя не слышит, нахуй. Сколько ты ему наркоты дал? — Достаточно, чтобы он нам не мешал, но не слишком много, чтобы не отключался. — Так он слышит нас? — Сейчас проверим, — Виктор наклоняется к лицу Шерлока и шепчет. — Я хочу, чтобы ты визжал и орал, когда я тебя наконец-то выебу, понятно? Шерлок дергается — куда-то в сторону двери, но не может даже скатиться с кровати. С одной стороны его удерживает Виктор, с другой — Джеймс. — Э, тише, куда это ты так рванулся? Тебя никто не отпускал. Переверните сучку, ребят. Уложенный лицом вниз, Шерлок что-то неразборчиво мычит в подушку. Он никогда раньше не лез за словом в карман, напротив, пиздел, не затыкаясь, а тут одно из двух: либо с перепугу забыл всю свою ебучую дедукцию, либо наркотики мешают связной речи. Лежит и мычит горестно, и слабенько так дергается в руках регбистов. — Трусы с него снимайте, блять, я больше не могу уже ждать. Брюс и Крейг быстро расправляются с бельем Шерлока, не забыв покровительственно ущипнуть за ягодицу. — Хорош, ах как хорош! — с чувством произносит Джеймс. — Что, язык в жопу засунул и сказать нечего? А на лекциях пиздит, не затыкаясь. — Ур-роды, — неразборчиво мычит Шерлок в подушку. Наркотики замедляют его речь и реакции, не дают анализировать и тем более сопротивляться. — Не сме… — Следите, как начнет задвигать про свою дедукцию, — прерывает его Виктор, — сразу бейте по лицу или насаживайте ртом на член, быстро заткнется. — С гондоном его будешь ебать? — Конечно, — кивает Виктор, вытаскивая парочку из кармана. — Он же, сука, криминалист будущий, соберет твое ДНК и создаст твоего злого клона, ну нахуй. Джейс за волосы отрывает голову Шерлока от подушки и тычется членом ему в рот. — Не вздумай царапнуть его зубами, на части порву. — Сказано ж, блять, что я первый, — возмущается Виктор, натягивая презерватив. — Ну и бери его дырку первым, кто тебе мешает? Я капитан, значит, рот мой. Не дожидаясь ответного ворчания Виктора, Джеймс толкается вперед, тараном, насаживает рот Шерлока на свой член и ударяет головкой в нёбо. — Вот для этого тебе рот нужен, а не чтобы знаниями выебываться, запомни! Шерлок хрипит и мычит, пытаясь соскочить, отстраниться, но тщетно. Джеймс держит его за волосы, зажав темные локоны в кулаках, и глубоко, с оттяжкой трахает в самое горло. — Вот так вот, сука, пошире рот держи! Чего скулишь? Ты же сам хотел новых ощущений! Виктор тем временем лезет трясущимися от возбуждения руками к анальному проходу Шерлока, резко просовывает один палец, заставляя Холмса захрипеть на более высокой ноте. — Побереги голосок, зайчик, это еще не больно, — смеется Виктор, с силой разрабатывая тугой проход. От болезненных стонов Шерлока у него шумит в ушах. Шерлок его не слушает. Он извивается, скулит и мычит, давится членом Джеймса — Брюсу и Крейгу приходится держать его за руки, чтобы тот не дергался слишком сильно. Внутри он сжимается, и Виктору от этого хорошо до боли. Вытащив палец из горячего, нежного плена, он сплевывает в ладонь и распределяет влагу по члену. Шерлок дышит часто, не перестает извиваться — наркотики до сих пор действуют. — Ну и чего ты вертишься, зайчик? Виктор пристраивается к нежной, алебастровой заднице Шерлока, сжимает и разводит упругие ягодицы, касается горячей головкой входа. — Я хочу слышать, как ты кричишь подо мной, — интимным шепотом заявляет Виктор, толкаясь вперед. Вставить сразу не выходит, упрямый Холмс сжимается и не пускает — парню приходится применить силу. Виктор дергает его на себя, как куклу, и Шерлок вскрикивает, но потом замолкает снова. Жмурит красные мокрые глаза, сипит от недостатка кислорода с членом в горле. Рвано стонет, когда Виктор с трудом начинает двигаться в чудовищно узком проходе. Все его тело дрожит от тихих рыданий, мерные и мощные толчки Виктора позволяют Джеймсу засадить ему в рот еще глубже. — Блять, какой узкий… Такую суку драть и драть, пока не охрипнет. Джеймс кончает первым. Он зажимает нос Шерлоку, чтобы заставить того проглотить всю сперму до конца и отпускает его. Виктор трахает его быстро и глубоко, шлепки голой кожи разносятся по комнате и звучат ужасно пошло. — Так и знал, — начинает Брюс, — что такая шлюха как ты, только и ждет, чтобы ее завалили и хорошенько трахнули. — Да, зайчик? — усмехается Виктор. — Ты ждал этого? Ты даже не сопротивляешься. Ты хочешь этого. Он входит до упора, вытаскивает член и снова толкается, так сильно, что Шерлока подбрасывает на кровати. — И это все, на что ты спосо… — хрипит Шерлок, и тут Виктор бьет его по лицу наотмашь. — Молчи, блядь! Ни слова чтобы я не слышал! Виктор ускоряется, вбивается безжалостно и глубоко, кровать скрипит, а Шерлок срывается в скулеж. Кончив, он уступает место Брюсу, а Крейг меняется с Джейсом и запихивает изнывающий член Шерлоку в рот. Переполненный с двух сторон, Холмс упрямо молчит, даже не хнычет больше. Закрыв глаза, думает о чем-то своем, нахмурив брови. Виктора словно холодной водой окатывает от такой наглости. — Не вздумай уходить в свои чертоги разума, сука, эй! Ребят, давайте его теперь в два ствола, а то видите же, в молчанку наша принцесска играет. Услышав приказ, Шерлок продолжает попытки освободиться, но отбивается слабо, еле-еле. — Мы ж его нахуй порвем — без смазки-то, — с сомнением качает головой Крейг. — Хочешь пропустить очередь — пропускай, а я не буду, — откликается Брюс, вгоняя член до основания. Он тянется рукой к месту соединения тел и старается просунуть вместе с членом пару пальцев, но напряженные до упора мышцы не пускают его. — Зайчик, не упрямься, это все равно произойдет. Ты же не хочешь, чтобы мы расширили вход как-нибудь иначе? Шерлок давится рыданиями, замирает, и пальцы входят. Почти сразу они сменяются членом Крейга, и Шерлок кричит — не может не кричать. Кровь стекает с белых бедер на черные простыни и там теряется. Брюс задает темп, жесткий и сильный, трахает Холмса с оттяжкой, Крейг подмахивает. Виктор подсаживается к Шерлоку и смотрит в его зареванное лицо, упиваясь каждой судорогой. — Вот так, малыш, покричи еще. Ночь только начинается.***
Кошмары Шерлока — как морские приливы. От них никуда не денешься, а успокоительное, которое когда-то давно выписал ему врач, замедляет работу гениального мозга. Джон знает о кошмарах не понаслышке; именно ему приходится будить Шерлока от случая к случаю. К счастью, за время службы он научился отрубаться по щелчку, и ночные походы за травяным чаем и пробуждения под утро не мешают ему высыпаться. Джон просыпается от всхлипов и первые пару секунд смотрит на Шерлока. Джон смотрит и видит, какой его любимый человек храбрый, умный, добрый и красивый… очень красивый. Джон смотрит, и в нем рычит бессмысленная ярость на тех, кто мучал его возлюбленного, но он понимает, что Шерлоку не нужна его ярость. Ее и в самом Шерлоке достаточно. Шерлоку нужна любовь. Джон трясет Холмса за плечо, и тут же начинает наговаривать, как мантру, как заклинание: — Ты в безопасности, ты со мной. — Это сон, он не может тебе навредить. — Родной мой, тише, все уже позади. — Это прошлое, это нас не разлучит. Когда Шерлок просыпается от кошмара, ему нужна не жалость, а подтверждение — его любят, им дорожат, его не бросят. И Джон будет убеждать его в этом раз за разом.