— Что это?
Взяв глянцевую листовку с тумбочки у входной двери, Юнги прищурился, но в слова вчитываться не стал.
— Мастер-класс по плетению леи, — Хосок видит, что Мин не совсем понимает, о чём речь и уточняет: — Те цветочные ожерелья, что мы видели, помнишь?
Мягкий кивок и задумчивый взгляд старшего стали уже совсем привычными для него.
— Это после обеда, — обнадёживающе говорит младший.
Скидывая сандалии на высокой подошве и проходя мимо ванной, Мин слышит:
— Я читал, что если ты даришь леи кому-то, то можешь ещё и поцеловать в щёку.
И вот он, любитель побыть дома каждый день в году, стоит у не до конца разобранного чемодана. В отеле. На Гавайях.
Хосок уговорил Юнги на эту поездку, аргументируя тем, что Рождество он бы хотел провести вместе, а Сеул ему уже надоел.
Мин подозревал, что это будет подстава, но чтобы настолько.
Начиналось всё совсем безобидно, что даже можно было бы спихнуть на очень далёкие планы, которые они воплотят в жизнь лет через пять:
«Я бы куда-нибудь съездил»
А потом понеслась:
«Хён, если моё увольнение и твой отпуск выпали на один месяц, то не это ли знак, а?»
Ну и разрывное, что применялось вместе с крепкими, почти удушающими объятиями:
«В этом отеле есть такая атмосферная терраса»
И Юнги сдался, наблюдая за тем, как увлечённо Хосок рассматривает предложение о рождественском туре.
Как почти требует у Мина паспорт для оформления визы.
Как довольный говорит, что сдал все документы.
Лёжа в постели, двуспальной и максимально большого размера, что была единственным условием Мина, он сам боролся со сном. И медленно проигрывал.
Ласковые руки Чона не выдёргивают из приятной дрёмы резко, они ненавязчиво гладят расслабленное бедро.
— Я тебя сегодня замотал, — честно признаётся Хосок.
Старший кивает и слышит добрый смешок.
— Ты выглядел сегодня заинтересованным, — добавляет Чон, смотря на Юнги, который до сих пор ленится открыть глаза.
— Ты в Сеуле каждый день пальмы видишь?
— К большому сожалению, нет, — несильно сжимая бедро.
Юнги соглашается кивком и раздвигает ноги чуть шире, чувствуя, как Хосок наступает коленями на кровать.
— Тебе ведь тут нравится, — дополняет младший, расслабленно выдыхая.
— Главное выше не поднимай руки.
Он ведь знает, что Хосок не послушает.
Чон, словно впервые оставшись с Юнги наедине, ласкает его тело нежно, аккуратно массируя уставшие мышцы, и растирает кожу.
— Может, нам стоит сходить на массаж?
Сильные пальцы двигаются выше, задирая шорты.
— Давай я просто заплачу тебе и никуда не пойду.
Юнги знает, что младший улыбается. Легко и лучезарно.
Мину комфортно настолько, что он задумывается, законно ли это.
Все приятные прикосновения Хосока, его рассказы о том, что он уже успел прочитать о Гавайях, его уверенность в общении с персоналом. Всё это завораживает и приводит в восхищение.
Соломенная шляпа, на которую Мин скептически посмотрел в магазине, отлично смотрится на младшем, как и свободные рубашки с короткими рукавами и ярким принтом.
Юнги не озвучивает вопрос, о том хочет Чон, чтобы он уснул или возбудился, а лишь чувствует, как ладони накрывают рёбра и спускаются к животу.
Хосок спокоен, растягивает движения, наклоняясь вперёд.
Кожа парня такая мягкая и Мин, без сомнений, обожает его лосьон для тела.
— Юнги? — он всегда так проверяет, уснул старший или нет, когда сам ещё не хочет спать.
Чон вместо слов слышит глубокий вдох, и, наклонившись ещё немного, почти невесомо целует Юнги в губы.
Только сейчас Мин начал его касаться.
Крепкие бёдра, бока, всё ещё скрываемые тканью одежды.
— Пойдём ужинать, — негромко предлагает младший. — Хочу в тот ресторан, около берега. Там будет что сфотографировать.
— Воду, которую никак не подсвечивают?
— Сфотографируешь меня со вспышкой.
— Не втягивай меня в это, я согласен только есть.
Хосок знает, что надо поуговаривать ещё пару минут.
Юнги всегда ворчит, а потом помогает делать фотографии, откликаясь на просьбы переснять.
— Ресторан на берегу моря, белый песок и вкусная еда, — Чон наклоняется к парню. — Скажи, звучит что надо, м?
— Остаться дома, заказать еду в номер и наслаждаться видом океана из окна, — Мин приоткрывает один глаз. — Звучит тоже романтично.
Хосок смеётся, несильно шлёпая Юнги по бедру.
— Так пойдёшь?
Старший кивает и с трудом поднимается с такой удобной кровати.
— Тебя стоит арестовать за такое возмутительное отношение к отдыху.
***
Чон рассматривал меню, не выпуская из рук телефон с открытым переводчиком.
Попробовал новый для себя коктейль, а когда скривился от слишком сильного вкуса, отдал его Юнги.
— Ну как? — ожидая реакции парня, Хосок даже положил обе руки на стол.
— С виски было бы лучше.
А как же.
Он и в самом деле нашёл что сфотографировать.
Аккуратные фонарики на украшенной растениями террасе.
Как бы Мин не показывал, что хочет вернуться в номер, ему в самом деле было хорошо.
Слышать ночной океан, замечать на нём успокаивающие волны.
Наслаждаться тёплой погодой с освежающим ветром. Слушать разговоры местных жителей и ничего не понимать. И быть удовлетворённым тем, что и их с Хосоком тоже никто не понимает.
Единение с собой в каждую секунду, когда вокруг оказывается так много природы. Чон обещал ему, что они группой отправятся к древним развалинам, пугающим, но в то же время загадочным пещерам. И отметил, как много ещё неизвестной им местной еды.
Пусть Юнги и привык в конце декабря видеть украшенные ёлки, кутаться в одеяло и доставать самый длинный пуховик, а не видеть тропические растения и выбирать какую футболку надеть.
Пусть привык быть дома и заказывать жареную курицу, соглашаясь на новый сериал.
Пусть.
— Поедем завтра ещё и к водопаду? — спрашивает младший, очищая креветку. — Целых двадцать четыре метра.
Чон видит недоверчивый взгляд Мина и кладёт уже почищенную креветку на его тарелку. И видит согласный кивок.
Юнги нравится видеть восторженный взгляд Хосока, когда он впервые пробует питахайю, радостно улыбается и предлагает ему попробовать тоже.
Нравится пить сок младшего, не заказывая такой же себе.
Нравится чувствовать, что Хосок держит его за руку по пути до отеля.
***
Хосок отказывается помогать Юнги смыть пену с тела, но подходит высушить его волосы, когда сам стоит ещё с мокрыми.
Но не может отказаться от объятий Мина, как только убирает фен от его головы.
И не против, когда старший выходит из ванной и с блаженным выдохом ложится на кровать.
— Ты собираешься весь вечер провести в постели? — выключая свет в комнате и оставляя только небольшие светильники у кровати, спрашивает Чон.
— Именно.
— Даже не хочешь спуститься в бар?
— Моя уверенность пошатнулась, но всё равно нет.
Мин открывает глаза, когда Хосок садится на его бёдра.
— Не будь таким ворчливым, — с улыбкой говорит Хосок, аккуратно поглаживая грудь парня ладонями.
— Я подумаю. За поцелуй.
Юнги чертовски нравится, когда Хосок сверху.
Короткий поцелуй в щёку был ответом. И Чон знал, что недостаточным.
— Халтура, — хмурится старший, качая головой.
Мягкий поцелуй в губы не был последней надеждой Хосока. Совсем нет.
Но чувствуя, как Мин бережно зарывается пальцами в волосы, не смог отстраниться, чтобы подразнить ещё немного.
— Сегодня ты тоже собираешься весь вечер провести в постели, Хосок.
***
И Юнги оказался прав.
Тишину разбавлял шелест постельного белья, на котором позы менялись так часто.
Тяжёлое дыхание двух парней, готовых поехать друг за другом куда угодно.
Едва слышимые чувственные поцелуи.
Прикосновения уже сухих тел, но чуть позже к ним добавились уже влажные и ужасно возбуждающие звуки.
Тихие, но глубокие стоны.
***
Прикосновения к талии ощущались так интимно и приятно.
Желанные объятия, которые они всегда дарят друг другу после близости, почти усыпляли.
Слушая аромат масла для волос Хосока, Мин приподнимается на локте, мягко целуя его в щёку.
Совсем немного смущённый смешок согревает Юнги.
И он, обнимая младшего чуть крепче, спрашивает:
— Какого цвета хочешь леи?
— Любого. Хоть просто веток наплети, — прижимаясь к Юнги плотнее. — Любого, хён.
Скользя пальцами по плечу парня, Юнги не забывал.
Он лишь сделал вид, а Хосок, кажется, догадался.
И позволил Мину прошептать:
— С Рождеством.
— С Рождеством, Юнги.
И целовать счастливые улыбки друг друга им очень нравится тоже.
