Полночная встреча

В этом году Анжольрас принял твердое, взвешенное и отчасти вынужденное решение отметить "праздник" в одиночестве, просматривая важные статьи за год и набрасывая черновики для будущих речей. Так вышло, что Курфейрак умчался к Козетте и Мариусу, Ферр заболел и заразил Жеана с Жоли, а прочие члены кружка внезапно осознали необходимость навестить родных. Но самое важное, конечно, было то, что Анжольрас и сам не собирался праздновать Новый год. Он еще накануне Рождества заявил об этом во всеуслышание, и если в чьих-то глазах промелькнуло неодобрение этой позиции, возразить вслух не решился даже ядовитый Грантер. Но теперь, в последний день года, пустое помещение Мюзена и унылые стопки пыльных газет вовсе не казались таким уж хорошим вариантом. Анжольрас не позволил бы себе малодушно сожалеть о чем-либо, однако все-таки легкая щемящая печаль сжала его сердце своей невидимой рукой. Это ощущение усилилось при взгляде на большую, пушистую, украшенную серебристыми и алыми шарами новогоднюю ель. Кажется, тот же Грантер вместе с Фейи приволокли ее сюда с завидным упорством. Наверное, они думали, что кое-кто проникнется духом праздника хоть немного. Но "кое-кто" не слишком проникся. "Кое-кто" просто боялся, что праздник заставит его перестать думать о важных вещах и больших планах. А теперь "кое-кому" было ужасно одиноко в полутемной комнате, за заваленным книгами столом. С недовольным фырканьем Анжольрас убрал волосы со лба, достал чистую кружку и, немного подумав, включил яркий свет. Под елью, которая до этого момента возвышалась в углу комнаты укоряющей темной громадой, послышалось отчетливое шевеление. Анжольрас инстинктивно потянулся за длинной линейкой, начиная опасаться нежданных гостей, но темная кудрявая голова и два мутно-сонных черных глаза заставили его медленно выдохнуть. Грантер. Грантер, черт его возьми, уснул под елкой в пустом помещении в совершенно нетрезвом виде. И если бы Анжольрас сюда не пришел, он бы провалялся на полу до позднего утра. А то и дольше. - О, Ап-поллон! - смущенно протянул Грантер и усмехнулся невольно округлившимся глазам. - Ты это, извини, в общем, но... Я поставил бутылку. Анжольрас почувствовал, что ему хочется заплакать и рассмеяться, поэтому у него просто дернулось веко и уголок рта. - Куда ты ее поставил, мой друг? - спросил он со сдержанной язвительностью и машинально расправил тяжелые нижние ветви. - Я поставил ее на спор, - охотно, но не вполне четко продолжил воодушевленный Грантер (все еще лежа на полу). - Ну, Эпонина сказала, что бросила пить, что я слабак и так не смогу, что новая жизнь мне не по силам. И я... - И ты? - Анжольрас пронзил его взглядом, полным беспощадной проницательности. - И он проспорил мне бутылку, потому что мы вообще-то не идиоты - кукситься в конце года! Вот, - добавил второй, явно женский, голос. Лохматая голова Эпонины и ее рука со смартфоном вынырнули из-под полога ветвей с другой стороны. - Монпарнас присылает мне мемы с волками, придурок, думает, что это оригинальный способ помириться, - поделилась она с недовольной миной. - Ну а как же! Кстати, с наступающим тебя... Вас. Нас. Когда Анжольрас рассмеялся - тихо, но отчетливо и явно беззлобно - Грантер чуть не подумал, что его "чердаку" пришла окончательная хана. - С наступающим, трезвые, - проговорил лидер с незнакомой теплотой в голосе. - Кажется, я действительно перегибаю палку, и Вселенная помогает мне это понять. Пойдемте смотреть на фейерверки. Воздух полезен, между прочим. Мне - прежде всего. Если чудо захочет случиться с тобой, то оно случится. Даже если ты сам против этого решительно возражаешь. В таких случаях остается только расслабиться и плыть по течению. Да, именно плыть по течению - к новым дивным берегам.