Aftermath

Новый год об уюте. Не о подарках, не о похмелье на первое января, а именно о домашнем уюте, что создаётся родными. О той самой атмосфере праздника и мнимой иллюзии о том, что время в эту ночь действительно таит в себе волшебство. Накануне 31 декабря Нурлан шёл по торговому центру, набирая в корзину продукты для новогоднего стола. Им было принято решение встретить этот праздник в одиночку. Ну как «им»? Компания комиков, с которой тот частенько отмечал все красные дни календаря, разъехались по гнёздышкам к родителям, кто куда. Вот только Сабурову никак не хотелось ехать в тусклый Степногорск к своим. А тусклым он стал после осознания того, что появившаяся в сердечке симпатия к другу будет яро отвергнута близкими, что отнимало желание возвращаться «домой». Странно быть настолько популярным, но при этом одиноким. Именно в этот семейный праздник вера в волшебство пропала. Его светловолосое чудо вряд ли исполнит его новогоднее желание, так к чему тогда эти сказки про любовь и пепел в шампанском, которое и без всяких примесей приятно согреет горло своей игристостью и станет свидетелем, как словно бракованный бенгальский огонёк в душе Сабурова так и не зажжётся. Стоя у прилавка с алкоголем, взгляд бегал по бутылкам, выискивая аристократическое дорогое брют. Взяв в руки один из возможных вариантов, казах перевернул шампанское, читая на этикетке страну производителя. Положив его в корзину, усмехнулся, пропуская в голову детские влюблённые мысли: «Лёша бы не стал пить эту кислятину. Взял бы полусладкое.» Развеяв бредовые мысли, Нурлан уже сделал шаг в сторону, но всё же вернулся и поменял бутылку. «Во что ты веришь, Сабуров?» «Это смешно.» Со стороны казах выглядел не слишком дружелюбно: вечно всё изучающий со сведёнными бровями взгляд, накинутый на макушку капюшон, чтобы зеваки не узнали его в толпе так просто и не подбежали с просьбой сфотографироваться. Сложно не привлекать к себе внимания, будучи двухметровой махиной. Но всё же кто-то да узнал Нурлана со спины. Ловкая рука дотянулась до плеча и смело одёрнула комика, с последующей фразой любимым голоском: - Нурик! Сабуров обернулся и увидел рядом с собой миниатюрную по сравнению с ним фигурку Щебакова, который смотрел на него сейчас вечно сияющими голубыми глазками и приветливо улыбался, что даже хмурый казах не смог устоять этому солнечному посылу. - Лёш, - прозвучало мягко со всеми чувствами, что приходилось таить в сердце, - Ты чего тут? - Я? Да вот набрать решил продуктов, - мельтешил старший, которому не хотелось признавать то, что остался без компании в этот Новый год. - Вряд ли бы ты в продуктовый пришёл стричься, - прозвучало с соответствующим смешком, скрывающим неловкость последующего вопроса, - Я имел в виду, почему ты не в Зеленограде с мамой? - Ну она у меня женщина будьте-здрасте. Деловая вся. Молодая. Красивая. Решила праздновать с подружками. Так чего мне собственно… - Ты будто мне её сватаешь, - снова со смешком, пока сердечко в груди пробивает сто двадцать четвёртый удар и вот-вот остановится от осознания того, что Алексей, кажется, болен в этот праздник той же одинокой хандрой. - Ты был бы хуёвым отчимом, Нур. И вообще, ты мне зубы-то здесь давай не заговаривай. Ты почему не ухал к своим? – тараторил блондин, а у самого сердечко таит надежду на то, что вопрос не был прямолинейным и не выдавал радость тому, что Сабуров остался в Москве. - Да… Нахуй? Не сложилось, - с улыбкой, но всё так же трепетно ответил казах, пока голова теряется в догадках: «Я не могу упустить этот шанс» «Надо пригласить его» «Сабуров, мать твою. Влюблённый придурок» «Не делай глупостей» С языка почти сорвалась фраза «Лёх, может ко мне?», но сочтя её слишком пидорской да и всю эту затею глупой, Нурлан промолчал, пока сердце в груди долбилось прочь, ломая собой рёбра. - Тогда давай вместе, - осмеливается сказать Лёша, ставя оппонента напротив в дикий ступор. Ожидаемо от Щербакова, достаточно по-дружески с его стороны, но как, чёрт возьми, упоительно прозвучало это «вместе» для ушей Сабурова, что ещё одна лишняя секунда молчания с этой неприкрытой улыбкой точно покажется странной. Нурлан ещё не догадывался о том, что Лёше эта фраза далась такими же дикими усилиями, как и ему, только всё прикрыто щербаковской сущностью, позволяющей старшему говорить что угодно, будто плевал тот на все последствия. Плевал, конечно же, это ведь Лёха. Только не на те, что связывают его с Нурланом. Ещё полчаса рысканья среди прилавков и нескончаемого смеха, привели к тому, что корзины комиков были переполнены продуктами, а на лице Сабурова уже не переставала сиять улыбка. На секунду ему показалось, что он всё же верит в волшебство. Стряхивая снег с курток на пороге, рядом составив все пакеты, Лёша, разуваясь, немного мялся в неловкости. Нурлан был здесь, и был не раз, но не в канун Нового года. Оставив верхнюю одежду, Щербаков быстренько прошмыгнул вглубь квартиры, включая гирлянду тёпло-жёлтого цвета на метровой маленькой ёлочке. Ещё парочка суетливых ротаций по комнате, и таким светом озарилась вся гостиная, ведь огоньки были развешаны ещё и по мебели. Младший оставался на пороге, в который раз осознавая, какой же Лёшенька ребёнок в душе, какой чувственный и ранимый, ведь, даже оставаясь одним в праздничную ночь, украсил квартиру огоньками и сейчас небрежно хвастался этим перед другом. - Я тут немного… Не обращай внимания. - Всё в порядке, Лёш. Это я ленивая жопа, даже не шелохнулся, чтоб хотя бы ёлочку несчастную украсить. Улыбка, хоть и смущённая, вернулась на лицо блондина, и парни понесли на кухню пакеты, чтобы вместе приготовить на стол. Всё ещё перекидываясь шутками, оба стояли и нарезали закуски на стол. Сабуров старался поменьше витать в облаках и не задумываться о своих чувствах. Старался, только вот получалось не слишком эффективно. «Просто проведи с ним нормально эту ночь и не неси херни, пожалуйста. Так сложно?» «В любом случае всё лишь мечты» «А ведь быть сегодня вместе с ним это уже мечта» «А я боялся предложить» «Какой же ты трус, Нурлан» -Нурик, - вырывает того в очередной раз из мыслей Лёша. - А? – отозвался Нурлан, побоявшись, что, замечтавшись, что-то прослушал. -Хуй на, - отвечает Щербаков, продолжая нарезать сыр. - Остроумно. А сказать-то что хотел? – всё ещё веря, что ничего не упустил, продолжал Нурлан. - Ничего. Просто позвал, - игрался блондин, пряча улыбку на лице. Робость, кокетливость, трепет - ребята были переполнены всем этим сполна. Нарезая закуски на стол, то и дело обменивались скользящим взглядом, боясь что такие жесты будут неправильно поняты. Улыбка. Мысли. Страх. Как осмелиться сделать первый шаг первым? Тарелки всё плотнее наполнялись слайсами малосолёной семги и аккуратными ломтиками сыра и фруктов, пока ребята говорили всё реже, но всё чаще пытались оставить друг на друге беглый незаметный взгляд. Порой нависало неловкое молчание, которое Щербаков спешил развеять своими несуразными, но забавными речами. Стол накрыт, и комната наполнилась непередаваемой атмосферой волшебства. Леша сидел на диване и ел красную икру ложкой прямо из банки, пока Сабуров отпивал из бокала игристое, усмехаясь милости блондина, с упоением уничтожающего то, что должно было лежать на бутербродах. На телике был включён ТНТ, и комики буквально смотрели сами на себя в каком-то глупом новогоднем шоу. «Не будь трусом» «Блять, да зачем это всё?» «Просто сиди и радуйся» - Нур… - снова вырывая из раздумий, зовёт Лёша, и когда младший оборачивается, тут же видит тянущего к его рту полную ложку икры Щербакова, которому настолько было невмоготу уже притворяться, что не мог ни позволить себе такую шалость, - Открой рот. Опешивший Нурлан, даже не стал задумываться и просто выполнил просьбу, съедая с ложки всё содержимое. Можно ли считать это косвенным поцелуем? Да какая разница, если только что, мать вашу, Щербаков кормил его с ложечки, да ещё и с такой сопутствующей фразой. Стрелки часов безбожно приближали наступление нового года, от чего мысли Нурлана всё сильнее мешались. «Рискнуть?» «Ты уже струсил и что в итоге?» «Чего я так боюсь?» «Потерять… Боюсь потерять.» «Господи, один шанс» «Где твои яйца, когда они так нужны?» - Лёх. Выпьешь со мной под бой курантов? - Кислятину твою? - Нет, не кислятину. Чисто символично. Бокальчик. - Хочешь напоить меня и трахнуть под новогодней ёлкой? - Хочу. Потому и предлагаю. Натянутый смех. Стук сердца. Хлопок пробки. На телевизоре уже показывают кремль, и толкает речь президент. Лёша что-то там бубнит себе под нос, продолжая глумиться над говором с телевизора, а Сабуров не мог оторваться, разглядывая профиль друга, внутри уговаривая самого себя пойти на этот шаг. Страшно. Рискованно. Но когда, если не сейчас? - Лёш… - прозвучало так мягко и забвенно, что у Щербакова от такого бархата в тихом низком голосе пошли мурашки, - Ты веришь в волшебство? - Ага. И в деда мороза. Младший не стал заострять внимание на сказанном, просто продолжая говорить, пока не успел одуматься: - Ты знаешь… Говорят, что если поцеловаться под бой курантов, то человек будет с тобой на протяжении всего года. В противном случае, он обрекается на одиночество. Как думаешь, бред? Внутри всё дрожит в предвкушении отрицательного ответа, но почему Нурлан так верит в волшебство этой ночью? - Давай проверим, - звучит в ответ, и оба смотрят друг другу в глаза, не веря в происходящее. Туловища подаются вперёд, не отрывая взгляда, комики тянутся медленно губами всё ближе и наконец-то соприкасаются ими. Когда становится понятно, что это всё не сон, Щербаков обвивает руками шею младшего, шумно выдыхая носом в нежном аккуратном поцелуе. Облокотившись лбами, обоим боязно теперь снова смотреть друг другу в глаза. - Получается, на этот год ты мой, Нурик? - Получается, навсегда. Новый год об уюте. Не о подарках, не о похмелье на первое января, а именно о домашнем уюте, что создаётся родными. Время в эту ночь действительно таит в себе волшебство. Главное не бояться рискнуть. Не бояться пожелать. Если это твоё, то ты не будешь отвергнут.