***
Было либо раннее утро, либо ранний вечер, судя по бледно-серому свету, просачивающемуся сквозь рваную и грязную штору, закрывавшую единственное окно в комнате. Если бы Шерлок захотел, он знал бы, что за время суток, проанализировав серость света и определив точный час. Если бы он захотел. Ему было всё равно. Кайф от вчерашнего кокаина прошёл, и теперь он чувствовал только боль и лёгкую тошноту. Ему хотелось ещё немного поспать. Или он хотел чаю. Одно из двух. Но вместо этого он перевернулся на тонком матрасе и потянулся за единственным доступным на данный момент паллиативом − сигаретами. Взрыв никотина помог бы, потому что всегда помогал. Шерлок как раз зажигал свой второй «Мэйфейр», первый не успел успокоить его зазубренные края, когда услышал, как внизу с грохотом распахнулась дверь, а затем раздались громовые шаги, приближающиеся к его комнате. У дешёвых полицейских ботинок был свой звук, так что невозможно было ошибиться, кто это был: Лестрейд. Без сомнения, он снова отчаянно нуждался в помощи, потому что не было никакого способа подняться по служебной лестнице, завися исключительно от его собственных скудных навыков. Шерлок ухмыльнулся, но затем тревожная мысль пробилась сквозь туман в его разуме. Разве он не должен был позвонить Лестрейду? Сказать ему... что-то? Что именно, он понял в тот самый момент, когда в комнату ворвался сержант полиции. Потайная комната. Шерлок почти сразу сообразил, что размеры чердака, предоставленные новоиспечённым детективом, были немного не такими, и из этого было легко понять, что там должна быть потайная комната. Он собирался позвонить Лестрейду и рассказать ему об этом, чтобы они могли поймать похитителя и спасти ребёнка. Но он решил, как ему казалось, справедливо, немного отпраздновать свой триумф, прежде чем потянуться к телефону. И вот теперь он стоял здесь, тупо глядя на Лестрейда, который выглядел... сердитым. − О, − сказал Шерлок. − Простите. Я собирался позвонить. Чтобы рассказать вам о потайной комнате, но... Лестрейд уставился на него. − Ты знал? Ты знал, что там есть чёртова потайная комната? − Ну, конечно. Это было очевидно любому, у кого есть хоть капля мозгов, − отрезал Шерлок, стараясь скрыть своё смущение из-за оплошности. Лестрейд, казалось, слегка побледнел и привалился к двери. − Господи, Шерлок. − Ну, теперь, когда вы знаете... − Слишком поздно, ублюдок. Полицейский и ребёнок мертвы, − слова были пустыми. Шерлок почувствовал, как воздух покинул его тело, и практически рухнул на матрас. − Что? − прошептал он. − Полицейский и ребёнок. Мертвы. Потому что ты не позвонил. Ты мне не сказал. Они мертвы, Шерлок, потому что ты больше хотел воткнуть иглу в свою грёбанную руку, чем раскрыть это дело. − Мне очень жаль... − незнакомые слова с трудом слетели с его губ. В комнате воцарилось долгое молчание. Наконец Лестрейд выпрямился. − Никто не знает твоего имени, − тихо сказал он. − И что ты помогал мне в нескольких делах. Я буду держать тебя подальше от этого. Они никогда не узнают, что мы могли спасти маленькую девочку. Может, и не потерял бы хорошего полицейского. Никто никогда не услышит от меня имени Шерлока Холмса. Но больше никогда не приходи. Я не хочу ни видеть тебя, ни думать о тебе. Втыкай иглу в вену сколько хочешь. Никому не будет до этого дела. С этими словами Лестрейд повернулся и вышел гораздо тише, чем пришёл. Шерлок подтянул колени к груди и отчаянно попытался вернуть себе место во Вселенной. Он всё ещё сидел там несколько часов спустя, когда Майкрофт вошёл в комнату.***
Антея была так предана своим обязанностям, что раз в год, когда она хотела провести часть своего рабочего дня, помогая той или иной благотворительной организации на праздники, Майкрофт не жалел на неё времени. Однажды она собрала средства для белых медведей. В другой раз это было сделано для того, чтобы помочь сделать прививки детям из стран третьего мира. Майкрофт никогда не спрашивал её, как она выбирала причины, по которым помогала, но всегда выписывал солидный чек. Этим утром, когда он пил чай и читал ночные отчёты о выборах в Корее, в дверях появилась Антея, держа в одной руке лист бумаги, а в другой − что-то похожее на папку с документами. − Сэр? − обратилась она к нему. − Да, моя дорогая? − пробормотал он несколько рассеянно. Она вошла в его кабинет и села на свой обычный стул перед его столом. − Моя благотворительность в этом году, − сказала она, − помогает раненым солдатам. − Как им можно помочь? Она улыбнулась, спокойно довольная его вниманием. − Исполняя праздничное желание. Несколько сотен написали письма, прося о чём-то, что сделало бы их Рождество ярче, и мы стараемся, чтобы как можно больше из них сбылось. − Похвально, − сказал Майкрофт, потянувшись за чековой книжкой. Антея покачала головой. − Нет, на этот раз я не прошу денег. − Она протянула листок. − Прочитайте это, а затем дайте мне знать, что вы думаете. − Да, конечно. − Он взял его у неё. Затем она положила папку на стол. − После того, как вы прочтёте письмо, вы, возможно, захотите взглянуть на это. Он кивнул, и Антея вышла из кабинета. Майкрофт снова поднял чашку с чаем и начал читать. //Привет, Меня зовут Джон Ватсон. Я был военным хирургом в Афганистане, пока серьёзное ранение не вынудило меня уйти из армии. В данный момент я арендую комнату, посещаю как психо-, так и физиотерапию, и задаюсь вопросом, что делать со своей оставшейся жизнью. Я бы не стал вам писать, если бы не сестра, которая меня в это втянула. Есть другие, гораздо более заслуживающие ваших добрых усилий, чем я, и моё так называемое «желание» на самом деле довольно глупое. Но... Я лежал в больнице, и теперь, когда я пытаюсь вернуть себе жизнь, одним из моих немногих удовольствий было чтение замечательных детективных книг Уильяма Ш. Скотта. Я понимаю, что автор − настоящий затворник, который никогда не появляется на публике. Из-за этого я знаю, что это невыполнимое желание (вероятно, поэтому я прошу об этом!), Но мне бы очень хотелось встретиться с мистером Скоттом, пожать ему руку и поблагодарить его за создание историй, которые помогли мне пережить это трудное время. Вот и всё. Спасибо, что хотя бы нашли время прочитать это письмо.// Майкрофт отложил письмо и медленно допил чай, читая досье на Ватсона. Похоже, он не просто раненый солдат, а настоящий герой, рисковавший жизнью, чтобы спасти раненого коллегу. Ещё более интересным был тот факт, что, читая между строк сухого отчёта, Майкрофт также смог увидеть, что Ватсон был больше, чем просто врачом в Афганистане. Было определённо высказано предположение о нескольких тайных миссиях, которые Майкрофт намеревался изучить более внимательно как можно скорее. Затем он потянулся за телефоном.***
Только один человек когда-либо звонил ему, поэтому, даже не взглянув на экран, Шерлок знал, кто прерывает его рабочее время. Он испытывал искушение проигнорировать звонок, но Майкрофт выходил на связь только тогда, когда это было важно, а Мамуля в последнее время чувствовала себя не очень хорошо. Поэтому Шерлок поднял трубку мобильного телефона. − Что? − резко спросил он. − Я работаю. − И я смиренно приношу извинения за то, что прервал творческий процесс, − ответил Майкрофт. − Но это важно. − Сомневаюсь. − Шерлок снова посмотрел на экран компьютера, перечитывая последнее предложение, которое написал. Его герой приближался к шантажисту, в то время как незадачливая полиция всё ещё преследовала свои собственные хвосты. − Если я прав, − сказал Майкрофт, не совсем указывая на то, что он всегда был прав, − ты устал от тех маленьких заданий, которые я иногда тебе предлагаю. Шерлок не вздохнул, потому что его брат любил заставлять его вздыхать. − Ах да, десять лет моего рабства. − Договорное рабство? − возразил Майкрофт. − Я предпочитаю думать об этом как о братской благодарности. Это был их обычный обмен, и, как обычно, ни один из них не упомянул об обстоятельствах, которые породили их десятилетний договор, а именно: Майкрофт вытащил своего брата из усыпанной наркотиками лачуги, в которой навсегда закончилась жизнь, о которой он мечтал, затем направил его на путь, который привёл его в реабилитационный центр для наркоманов, а потом в этот коттедж в Сассексе. − Что на этот раз? Пожалуйста, только не ещё один двойной агент, которого нужно выследить. Я нахожусь в середине романа, и издатель нетерпелив. − Не двойной агент, − заверил его Майкрофт. − И тебе даже не придётся покидать свою крепость. − Тогда продолжай. Майкрофт начал говорить что-то нелепое о благотворительности, желании, раненом солдате. Шерлок почти сразу же начал брызгать слюной, но его брат продолжал говорить.***
Прошёл почти час, прежде чем Майкрофт смог откинуться на спинку кресла и потянуться за виски, которое Антея поставила на его стол. Мгновение спустя она появилась в дверях с выражением надежды на лице. − Желание доктора Ватсона исполнится, − сказал он. − Ваш брат действительно согласился встретиться с ним? Майкрофт улыбнулся. − О, даже лучше. Шерлок великодушно предложил принять Ватсона на Рождество и Новый год. Антею было нелегко удивить (в конце концов, она уже давно работала на Майкрофта), но эта новость явно потрясла её. − Шерлок согласился на это? − Он так и сделал. − Вы − чудотворец. − Она одарила его довольной улыбкой. − Я дам знать доктору Ватсону. Оставшись один, Майкрофт медленно допил виски. Спор с Шерлоком утомил его, но обрадовал. Он постоянно беспокоился о своём брате, потому что, несмотря на успех в карьере, Шерлок слишком много времени проводил в одиночестве. Он не находил радости ни в чём, кроме изобретения византийских головоломок, которыми были заполнены его детективные романы. В этих рассказах подробно описывались приключения гениального детектива, известного только как Холмс. Битва за имя была легендарной, но, в конце концов, и Майкрофт, и мама сдались. Это казалось таким важным для хрупкого, бледного существа, которым Шерлок был в те первые дни после реабилитации. Его решение поселиться в крошечном коттедже в Сассексе и писать детективные романы было неожиданным, но казалось безопасным. Слишком безопасным, как оказалось. Пришло время немного встряхнуть Шерлока Холмса. Майкрофт взглянул на фотографию, прикреплённую к досье на доктора Джона Хэмиша Ватсона, всё ещё не понимая, что заставило его подумать, что вполне обычный на вид бывший солдат может быть именно тем, кто нарушит покой его брата. И на самом деле он не был уверен, что эта идея сработает так, как он надеялся. Но это стоило усилий. Надеюсь, это также будет стоить обещания, которое он дал, что это будет последний раз, когда он будет играть на неохотной благодарности Шерлока. Честно говоря, было удивительно, что ему удалось воспользоваться этим так долго. Мама была бы довольна, что он старается. С запозданием ему пришло в голову, что он собирался упомянуть самый последний отчёт о двойном агенте, разоблачённом Шерлоком. Его новости были немного тревожными. После того, как ему удалось избежать слежки, в то время как люди Майкрофта собирали информацию обо всех возможных контактах предателя в правительстве, Моран полностью исчез с радаров. Логически казалось вероятным, что Моран будет держаться как можно дальше от Англии. Тем не менее, Майкрофт сделал мысленную пометку передать это Шерлоку в следующий раз, когда они заговорят.***
Заднее сиденье длинной чёрной машины, прибывшей, чтобы забрать Джона из его арендуемой квартиры, было огромным. Почти таким же большим, как кровать, шутил он про себя. Там было шампанское со льдом и несколько причудливых шоколадных печений. Он решил выпить только один бокал шампанского, потому что не хотел быть даже немного пьяным, когда встретит Уильяма Скотта. В его потрёпанной дорожной сумке лежали заветные экземпляры всех семи романов о Холмсе, которые он надеялся подписать. Откровенно говоря, Джон Ватсон всё ещё находился в состоянии шока. Он даже не ожидал, что когда-нибудь получит ответ на своё письмо. В лучшем случае, в своих самых оптимистичных мечтах, он представлял, что, возможно, встретится со Скоттом за чаем или выпивкой и сможет немного поговорить. Подписать книги. Он никак не мог быть готов к телефонному звонку женщины с приятным голосом, сообщившей ему, что его пригласили в Сассекс на Рождество и Новый год. Сначала он подумал, что это какая-то афера или шутка. Но теперь всё это сбывалось, даже если он не был абсолютно убеждён, пока машина не подъехала к обочине. И вот он, оказавшись в лимузине в канун Рождества, потягивал шампанское, на пути к приключениям. Джон слегка хихикнул. Это была самая нелепая вещь, которую он когда-либо делал.***
Коттедж действительно выглядел как что-то с верхней части коробки конфет, весь из дерева, камня и вьющихся виноградных лоз. Время близилось к ужину, когда машина замедлила ход и остановилась у главных ворот. Водитель открыл дверцу, пожелал Джону приятного вечера и ушёл. Джон, сжимая в одной руке чемодан, а в другой ненавистную трость, направился к двери. Вместо дверного молоточка или звонка рядом с дверью на столбе висел слегка проржавевший колокольчик. Джон осторожно потянул за верёвочку, а затем, раздражённый, дёрнул её снова, более решительно. Как раз в тот момент, когда он снова начал думать, что всё это было какой-то огромной, хотя и довольно жестокой шуткой, дверь резко распахнулась. Он понятия не имел, чего ожидать, потому что ни на одной из книг не было фотографии автора. Уильям Скотт был призраком. Когда дверь открылась, Джон ошеломлённо замолчал. Хотя он не знал, чего ожидать от Скотта, он, конечно, никогда не думал, что увидит человека, похожего на героя романов, стоящего на пороге этого коттеджа. − Вы, должно быть, доктор Ватсон, − сказал Скотт, и его голос был именно таким, каким Джон всегда представлял себе голос Холмса. Как расплавленный тёмный шоколад, льющийся на него. Возможно, подумал Джон, ему следовало пропустить даже первый бокал шампанского. Но, по крайней мере, он наконец-то вспомнил о том, чтобы взять трость в другую руку и протянуть свободную. − Джон, пожалуйста, − попросил он. Они крепко пожали друг другу руки. − Входите, − сказал Скотт. Они прошли через крошечную прихожую в уютную гостиную. Ярко горел камин, а в углу стоял массивный старый письменный стол с компьютером, принтером и грудами бумаги и книг. Каминная полка была заставлена разнообразными странными предметами, включая череп. − Он настоящий? − спросил Джон. − Старый друг, − ответил Скотт. − Ну, я говорю, друг... − Он, казалось, понял, что Джон всё ещё был в куртке и держал свой чемодан. − Позвольте мне показать вам комнату для гостей. Боюсь, ничего особенного. У меня не так много посетителей. − Он открыл дверь и провёл Джона в очень маленькую комнату, обставленную только кроватью, шкафом и стулом. Затем он улыбнулся так мимолётно, что Джон почти подумал, что ему показалось. − Вообще-то вы − первый гость. − Он оживился. − Устраивайтесь. Я буду... здесь. − Он неопределённо махнул рукой в сторону остальной части коттеджа. Затем он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Джон на мгновение замер, а затем встряхнулся. Ради бога, Ватсон, твёрдо сказал он себе, возьми себя в руки. Ты пережил медицинскую школу. Ты был в бою. Конечно, ты можешь столкнуться с простым разговором с Уильямом Скоттом. Если бы только этот человек не был так похож на описание своего творения, потому что, честно говоря, Джон провёл много времени, думая о Холмсе. Воображая, что можно даже ему сказать. Наконец он разложил вещи в шкафу, плеснул немного воды в лицо и попытался пригладить волосы. Наконец, он почувствовал себя готовым и, прихрамывая, вышел из маленькой спальни, отправившись на поиски хозяина и найдя его на кухне. На самом деле тот ничего не делал на кухне, просто стоял с некоторой неловкостью посреди комнаты, будто не был уверен, каким должен быть его следующий шаг. Он действительно выглядел как человек, который никогда раньше не принимал гостей, так что, возможно, то, что он сказал, было правдой. Джон оглядел простую, хорошо оборудованную кухню и увидел электрический чайник, стоящий на стойке. − Может, мне заварить чай? − спросил он. Скотт на мгновение удивился, а потом кивнул. − Это должен был сделать я. Разве не так? Джон улыбнулся. − Я не возражаю. Мне нравится быть полезным. Через мгновение Скотт кивнул и сел за чистый деревянный стол, наблюдая за Джоном. − Вам это нравится, не так ли? − задумчиво произнёс он. Заметив взгляд Джона, он уточнил: − Быть полезным. Отсюда и выбор профессии врача и солдата. Джон открыл банку с чаем и достал два пакетика «Эрл Грея». − Кружки? Скотт кивнул в сторону одного из шкафов. Никто больше не произнёс ни слова, пока он не заварил чай и не принёс молоко из холодильника. Скотт, как ни странно, обрадовался, увидев молоко. Затем Джон сел за стол. − Что ж, мистер Скотт, − сказал он, − мой выбор карьеры изменился. Больше не солдат и едва ли врач. − Не называйте меня мистером Скоттом. − Хорошо... Значит, Уильям. − Скотт... Уильям? − немного нахмурился он, но ничего не сказал. Джон, не склонный к пустой болтовне, тоже хранил молчание. Они пили чай, и тишина была приятной.***
Весь вечер прошёл с тем же чувством комфорта. Нигде в коттедже не было никаких признаков праздника, но в конце концов Уильям заглянул в холодильник, выглядя смутно заинтересованным тем, что там можно найти. Разве он сам не покупал еду? Во всяком случае, появилась еда, которую нужно было только сунуть в духовку, и она была очень хороша − пастуший пирог, с пюре и зелёной фасолью. Пока они ели (ну, в основном это делал Джон, так как это было приятное изменение от бобов на тостах, съеденных в его постели, в то время как Уильям гонял еду по тарелке и проглатывал только несколько кусочков), их разговор варьировался по ряду тем. Именно Джон в конце концов заговорил о книгах Уильяма. − Я действительно хотел поблагодарить вас, − сказал он. − Чтение ваших книг очень помогло мне. − Он коротко и резко рассмеялся. − На самом деле, они поддерживали меня в здравом уме. − В самом деле? − Уильям выглядел озадаченным. Он изучал Джона. − Ваша хромота ненастоящая. Джон почувствовал, что краснеет. − Ну, это психосоматика. Но всё равно больно. − Простите, если я вас обидел, − извинение казалось искренним, но его заявление было бестактным. − Возможно, вам нужен новый психотерапевт. Джон открыл было рот, но тут же закрыл его, не говоря ни слова. Если он, казалось, только смутно интересовался самой едой, Уильям проявил гораздо больше энтузиазма по поводу пудинга с заварным кремом. Он ел каждый кусочек с почти детским энтузиазмом. Затем, тоже как ребёнок, он сел и стал смотреть, как Джон убирает и загружает посудомоечную машину. За очередной кружкой чая Джон не смог сдержать зевок. Он проглотил остатки «Эрл Грея» и встал. − Я лучше пойду спать. − Затем он сделал паузу. − Уильям, я хочу поблагодарить вас за это. Это гораздо более щедро, чем кто-либо мог ожидать. Пожалуйста, не позволяйте мне вмешиваться в вашу жизнь или работу больше, чем я должен. − Он улыбнулся и вышел из кухни.***
Шерлок придвинул свой стул поближе к большому окну и сел, наблюдая за снегом снаружи. Буря быстро надвигалась, и кружащиеся хлопья уже заслонили всё, что находилось за пределами коттеджа. Конечно, он привык к изоляции и никогда не беспокоился об этом. Но в этот сочельник его охватило новое чувство, совершенно неожиданное, которое, казалось, было ощущением тихого покоя. Созерцая снег, Шерлок обнаружил, что прислушивается к тихим, домашним звукам другого человека, готовящегося ко сну прямо по коридору. В частности, о Джоне Ватсоне, готовящемся лечь спать. Он почистил зубы, сходил в туалет, умылся. Послышалось тихое постукивание трости, когда он вернулся в комнату для гостей, а затем шорох одежды, когда он переоделся в пижаму. Наконец послышался звук тела, опускающегося на матрас, и щелчок выключенной лампы. И так Шерлок сидел, пока ночь становилась всё более поздней и бурной, пытаясь понять, почему само присутствие другого человека, спящего рядом, было каким-то приятным. Он не мог прийти ни к каким выводам по этому вопросу, но был удивительно невозмутим этой неудачей. С того момента, как он открыл дверь и увидел стоящего там Джона Ватсона, его разум пытался понять, почему он был так очарован бывшим солдатом с фальшивой хромотой и слегка седеющими светлыми волосами. Ему нравилось думать, что это было больше, чем просто удовольствие от того, что им так откровенно восхищались. До рассвета оставалось всего пару часов, когда он наконец встал, задернул шторы, чтобы отгородиться от всё ещё бушующей за окном бури, и лёг спать. Он не позволял своему разуму зацикливаться на осознании того, что с нетерпением ждёт встречи со своим гостем утром.***
Джон спал так хорошо, что был поражён, проснувшись и обнаружив, что уже девять часов, Рождественское утро. Судя по звукам, доносившимся из другой спальни, он понял, что Уильям всё ещё спит. Он не смог сдержать лёгкой улыбки, представив реакцию элегантного мужчины на то, если ему сказать, что тот ужасно храпит. К тому времени, когда Джон принял душ и переоделся в аккуратно сложенные брюки цвета хаки, белую рубашку и яркий праздничный джемпер, Уильяма всё ещё не было видно. Войдя на кухню, он почувствовал себя очень празднично. Рождественское утро, казалось, требовало особого завтрака, поэтому он чувствовал себя как дома и собрал все необходимое для еды. Кто-то очень хорошо заполнил кухню, хотя теперь он сильно сомневался, что это был Уильям. Но по разным причинам он старался не слишком много думать о хозяине дома и поэтому сосредоточился на том, чтобы вспомнить, как его бабушка пекла яичный хлеб. Только когда он раздвинул шторы, он увидел снег, по крайней мере, почти метр, или ещё больше. Хотелось надеяться, что его компания всё ещё будет приветствоваться хозяином дома, так как казалось маловероятным, что он сможет куда-нибудь отправиться в ближайшее время. К тому времени, когда появился Уильям, всё ещё в пижамных брюках, поношенной футболке и шелковом халате, яичная смесь была готова, очень много бекона шипело, а хлеб был аккуратно нарезан. Уильям провёл рукой по своим и без того восхитительно взъерошенным кудрям. − Пять минут? − спросил он хриплым утренним голосом, совсем не выглядя недовольным тем, что кто-то другой занял его кухню. − Отлично, − сказал Джон, сияя улыбкой. Пока ломтики хлеба пузырились на сковороде, Джон воспользовался моментом, чтобы поспешить в спальню и взять маленький, весело завёрнутый пакет, который он положил на стол со стороны Уильяма. Ему показалось вежливым преподнести подарок человеку, который принимал его на праздники. Джон несколько дней прочёсывал книжные магазины на Чаринг-Кросс и за его пределами, прежде чем нашёл то, что, по его мнению, идеально подошло бы. Теперь он не позволял себе нервничать из-за выбора. Точно так же он отказывался думать о том, что деньги, которые он заплатил за это, означали гораздо больше бобов на тостах в его ближайшем будущем. Он накрывал на стол, когда вернулся Уильям, теперь в идеально сшитом чёрном костюме и рубашке цвета баклажана. − Доброе утро, Джон, − поздоровался он, и к нему вернулся его обычный тёмно-шоколадный голос. Он оглядел буйные цвета, в которые был одет Джон. − Я должен извиниться за отсутствие праздничного джемпера, но я сделал всё, что мог. − Мерзавец, − сказал Джон. − Садись. Я надеюсь, что ты действительно съешь немного этой еды после всей моей работы по её приготовлению. Может быть, потому, что это был праздник или тот факт, что кто-то другой приготовил еду, но Уильям довольно охотно начал есть. Однако его взгляд был прикован к свёртку. − Что это? − спросил он, как только его рот освободился от яичного хлеба и бекона. − Это рождественский подарок, − беспечно ответил Джон. − Я считаю, что это традиция. Уильям посмотрел на него, быстро моргая. − Ой... Конечно... Я... Прости, я... Джон рассмеялся. − Пожалуйста, Уильям, ты сделал мне самый замечательный подарок в мире, просто позвав меня сюда. В противном случае я бы ел лапшу в горшочке в одиночестве в своей постели. Несколько минут они ели молча, хотя Джону казалось, что он видит тысячи мыслей, проносящихся в голове Уильяма. Не то чтобы он имел хоть малейшее представление о том, что это за мысли. Когда Джон убрал тарелки и налил ещё чаю, он сказал: − Ну, ты должен открыть его. Уильям, похоже, не был потрошителем. Он очень осторожно потянул за ленту, стараясь не порвать бумагу, и когда он увидел, что было внутри, его глаза расширились, когда его пальцы нежно погладили мягкую пергаментную обложку очень старого греческого фармакологического словаря. − Джон, − сказал он. − Тебе нравится? − спросил Джон, зная, что его голос звучит нетерпеливо и небезразлично. − Я подумал, что, поскольку ты много пишешь о ядах и тому подобном, это может представлять некоторый интерес. − Я... Да, Джон, это совершенно замечательный подарок и гораздо больше, чем я заслуживаю. Джон наклонился над столом. − Уильям, я хотел, чтобы ты знал, как много значат для меня твои книги, вот и всё. И поблагодарить тебя за то, что позволил мне приехать сюда. Их взгляды встретились. Джон почувствовал, как что-то шевельнулось у него в груди, что-то, что ему очень хотелось рассмотреть поближе, но не сейчас. Через мгновение Уильям встал и вышел в другую комнату. Джон последовал за ним и сел на потёртый кожаный диван перед камином. Уильям стоял у окна, глядя на белый пейзаж. Наконец, через несколько минут, он глубоко вздохнул. − Джон, − медленно произнёс он, − так получилось, что у меня есть для тебя подарок. − Он поднял руку, чтобы остановить Джона от ответа. − Дар истины − это то, что я предлагаю. Теперь Джон был озадачен, но промолчал. − Уильям Скотт − это не моё имя. Ну, это − не моё имя. − Ладно, − сказал Джон. Авторы часто использовали псевдонимы; это он знал. − На самом деле я Уильям Шерлок Скотт Холмс. − Холмс? Как герой твоих романов? Звук, который издал Уильям, был не совсем смехом. − Да, но поверь мне, когда я говорю, что имя − это всё, что я разделяю с персонажем. До того, как я начал эту жизнь, все называли меня Шерлоком. − Шерлок, − Джон попробовал имя на вкус. − Мне нравится. − Да? − Шерлок (это имя ему подходило, действительно подходило) подошёл и сел рядом с ним. Он просто долго смотрел на Джона, а затем слегка кивнул, как будто решение было принято. − Могу я рассказать тебе историю, Джон? − Конечно. − Это печальная история, о которой знают только три человека в мире. И это действительно выставляет меня в очень плохом свете. Джон нахмурился, словно в замешательстве. − Почему ты хочешь мне рассказать? Шерлок улыбнулся ему. − Я не хочу говорить тебе, Джон, поверь мне. Но я очень хочу, чтобы ты знал. − Хорошо. Джон устроился поудобнее, чтобы слушать, и Шерлок начал говорить.***
Когда у него, наконец, закончились слова, чтобы объяснить, что произошло десять лет назад, Шерлок встал, явно не желая или не в силах смотреть на лицо Джона, и пошёл в свою спальню. Однако он не закрыл дверь, и это показалось Джону чем-то важным, хотя он и не был уверен, что понял его. Вместо того, чтобы пытаться разгадать это, он сделал то, что было естественно в такие моменты. Он заварил чай. Джон сидел в одиночестве на кухне и пил первую кружку, очень напряжённо думая об оставшейся части своей жизни и о человеке, которого он только что встретил. И попытался понять, как эти две отдельные вещи теперь казались неразрывно связанными. Возможно, его терапевт классифицирует это как симптом посттравматического расстройства, на которое она всегда намекала. Хотя это могло быть правдой, Джон решил, что ему всё равно. Если вообще. Он вполне мог находиться на высокой проволоке без сетки внизу, но Джон всё ещё чувствовал, что он благополучно доберется до другой стороны. Наконец, тщательно обдумав всё, он заварил ещё две кружки чая и отнёс их к двери комнаты Шерлока. − Можно мне войти? − спросил он. − Да, конечно, − последовал немедленный ответ с того места, где Шерлок сидел в ногах кровати. − Я приготовил чай, − объявил он, входя в комнату. Шерлок (теперь это казалось единственным именем, которое он мог использовать для него) почти улыбнулся. − Конечно, ты это сделал. Я уже понимаю, что, как непреложный закон Вселенной, Джон Ватсон заваривает чай. Он поставил обе кружки на прикроватный столик. − Ты говоришь так, будто это квалификация для работы. − Нет, просто приятный атрибут. − Шерлок указал на кровать. − Садись. Джон сел, и они подняли кружки. − Спасибо, − наконец сказал Джон. − За то, что доверился мне настолько, что рассказал это. − Я понятия не имею, почему я это сделал, − сказал Шерлок, и в его голосе действительно звучало недоумение. − Но не делать этого казалось бессмысленным. Ты должен был знать правду обо мне. На случай, если ты захочешь убежать как можно быстрее. − Я всё ещё здесь. − Что, без сомнения, делает тебя идиотом. − Возможно. Шерлок пожал плечами. − Это тоже казалось важным. Это кажется важным. Джон не был уверен, что Шерлок имел в виду под «этим», но спрашивать не стал. − Буря закончилась, − произнёс он вместо этого. − Я даже слышал звук, похожий на звук снегохода, так что люди выходят. − Рождество утомительно. − Шерлок поставил пустую кружку обратно на стол, а затем подвинулся к изголовью кровати и вытянулся. − Рождественский сон − это традиция, − сказал Джон. − Хотя обычно это происходит только после грандиозного обеда и речи Королевы. − Мы − мятежники, − улыбнулся Шерлок, указывая на другую половину кровати. Через мгновение Джон потянулся, чтобы растянуться рядом с ним. Они не совсем соприкасались. − Мне жаль, что Уильям Скотт не тот человек, каким ты его себе представлял, − тихо сказал Шерлок. Джон покачал головой. − Не говори так. У всех нас есть что-то в прошлом... − Он выдавил из себя улыбку. − В любом случае, мне нравится Шерлок Холмс таким, какой он есть. − Да? Как странно. Люди обычно так не говорят. − А что они обычно говорят? − Отвали. Через мгновение они обменялись тихим смехом. − Ты останешься? − спросил Шерлок, не уточняя, имеет ли он в виду в постели, в коттедже или в своей жизни. − На столько, на сколько захочешь, − ответил Джон, имея в виду всё вышесказанное.***
На самом деле Джон не собирался засыпать, так что пробуждение было для него неожиданностью. Почти так же удивительно, как и то, что он, по-видимому, крепко спал, абсолютно без кошмаров. В наши дни это было редкостью. Он помнил, как прислушивался к тихим вдохам и выдохам Шерлока, доносившимся так близко, и как это было успокаивающе. Теперь он перевернулся на другой бок и понял, что лежит в постели один. Что было прекрасно. Шерлок Холмс не был обязан оставаться с ним в постели, и у Джона не было причин чувствовать себя хоть немного разочарованным. Он скатился с кровати, поправил одежду, пригладил волосы и прошёл в гостиную. Где не было и Шерлока. Однако там была записка. //Закончились поленья для камина. Принесу немного из сарая. Вернусь через пять минут. Ш// Не было никакой возможности узнать, как давно Шерлок ушёл, но он должен был вернуться не более чем через пять минут. Поэтому Джон решил сделать то, что, по-видимому, было его уделом в жизни, и приготовить чай в ожидании. И подумать о возможности приготовить ещё еду, которую Шерлок, возможно, согласится съесть хотя бы немного. Прошло пять минут. Потом десять. Через двадцать минут Джон вылил холодный чай в раковину. Он взял куртку и нашёл пару резиновых сапог, которые могли бы послужить. По причине, которую он никогда не сможет объяснить, но за которую будет вечно благодарен, Джон подошёл к своему чемодану и достал военное оружие, которое он носил с собой гораздо чаще, чем следовало. Чего, конечно, никогда не было с технической точки зрения. Но он был на войне и знал, что мир − опасное место. Он сунул пистолет в карман куртки и вышел из коттеджа. Идти по следу Шерлока было нетрудно, хотя, без сомнения, длинноногий мерзавец двигался по снегу гораздо легче, чем он. Приближаясь к аккуратному сараю, Джон вёл себя так, словно это была хижина в Афганистане, в которой могла бы разместиться либо невинная семья, обедающая, либо фанатик в жилете со взрывчаткой. Вместо того чтобы направиться прямо к двери, он свернул направо и только тогда увидел снегоход, припаркованный за сараем. Он пытался быть рациональным. Могло быть множество объяснений, почему этот снегоход вышел из леса и припарковался здесь. Может быть, сосед приехал с рождественским визитом. Но как бы мало он на самом деле ни знал о Шерлоке Холмсе, он был совершенно уверен, что соседи не часто приходят с визитом. Особенно не для того, чтобы поболтать в сарае на Рождество. Джон увидел маленькое окошко в задней части сарая и осторожно приблизился, чтобы заглянуть внутрь. То, что он увидел, заставило его немедленно потянуться к оружию в кармане. Шерлок со связанными за спиной руками стоял на коленях на полу сарая − поза, которая была слишком хорошо знакома Джону. Стройная фигура, одетая во всё чёрное, стояла позади Шерлока и что-то говорила, хотя Джон не мог расслышать слов. Все, что его волновало, так это пистолет, который был прижат к затылку Шерлока. Джон уже не в первый раз оказывался в подобной ситуации, и он знал, как читать знаки. Знал, когда у человека, держащего пистолет, закончились слова, чтобы сказать. Знал, когда поза слегка изменилась. И когда-то Джон пользовался репутацией человека, способного видеть точный момент, когда палец на спусковом крючке начнёт сжиматься. Одним плавным движением он прицелился и выстрелил в окно. Убийца мгновенно упал замертво, прежде чем ударился об пол. Шерлок резко повернул голову, и их глаза встретились через разбитое стекло. Джон побежал, на ходу взбивая снег, а затем ворвался в сарай. Он направился прямо к Шерлоку и присел перед ним на корточки. − С тобой всё в порядке? − спросил он. Шерлок кивнул, но ничего не сказал. Джон наклонился вперёд и легонько поцеловал Шерлока в лоб. Затем он встал, чтобы развязать верёвку, удерживающую руки Шерлока. Работая над узлом, он взглянул на лежащее на земле тело. − Кем, чёрт возьми, она была? − спросил он. Верёвка подалась, и Шерлок пошевелил руками, чтобы восстановить кровообращение. − Её звали Мэри Моран. Она была двойным агентом и работала на моего брата. Я раскрыл её тайную жизнь, и она захотела отомстить. − Шерлок шагнул вперёд и обнял Джона, притягивая его к себе. − Ты спас мне жизнь, − пробормотал он. − Спасибо. Адреналин схлынул, и Джон почувствовал, как его тело обмякло. − Я не мог потерять тебя, − сказал он. − Не тогда, когда я только что нашёл тебя. − Я не знал, что заблудился, пока ты не нашёл меня, − сказал Шерлок. − У тебя нет трости, − добавил он. Джон посмотрел на свою ногу. − Чёрт, − сказал он и пожал плечами. − Думаю, ты вылечил меня. Несколько мгновений они молчали. − Я должен позвонить своему чёртову брату, − наконец сказал Шерлок. − Он пришлёт бригаду уборщиков. − У меня будут неприятности? Шерлок только фыркнул.***
У Джона не будет никаких неприятностей. Шерлок долго и горячо разговаривал по телефону со своим братом, пока Джон, стараясь не слушать, заваривал чай, пил его и заваривал ещё. Наконец Шерлок вошёл в кухню и присоединился к нему за столом. − С тобой всё в порядке? − спросил он. Джон пожал плечами. − Я в порядке. − Ты только что убил женщину. − Не очень приятная женщина. − Верно, − согласился Шерлок. − На самом деле, совершенно ужасная женщина. Кстати, Майкрофт говорит тебе спасибо. Нам приказано не обращать внимания на вертолёт, который скоро прибудет. Джон хрипло рассмеялся. − На самом деле, я довольно искусен в игнорировании вертолётов. Последовала ещё одна пауза. − Итак, − наконец сказал Шерлок. Он потянулся через стол и взял Джона за руку. − Куда мы пойдём отсюда? − Куда ты хочешь пойти? На лице Шерлока промелькнуло выражение, похожее на замешательство, а затем снова исчезло. − Не будет ли преждевременным предложить тебе мою постель? Джон улыбнулся ему. − Поскольку ты соблазняешь меня с тех пор, как я приехал, это вовсе не было бы преждевременным. − Неужели я это делал? − Смятение вернулось. − Понятия не имею, как. − Просто был собой. − Джону потребовалось мгновение, чтобы понять, что Шерлок действительно не уверен в себе. Что было удивительно, на самом деле. Он встал, потянув Шерлока за собой. − Пошли, − сказал он и повёл его обратно в спальню. Всё ещё одетые, они растянулись на кровати, как и раньше, но на этот раз ближе. Джон провёл пальцем по лицу Шерлока. − На самом деле, − сказал он непринуждённым тоном, − ты начал соблазнять меня давным-давно, когда я впервые взял в руки одну из твоих книг. − Это сказки, Джон. − Ох, я знаю это. Но в сердце их, в сердце Холмса, есть ты. − Я никогда не был уверен, что у меня вообще есть сердце, Джон. − Шерлок слегка подвинулся и легонько поцеловал Джона в лоб. − Но если я это сделаю, оно будет принадлежать тебе. Если ты этого хочешь. Джону пришлось сглотнуть, прежде чем он смог заговорить. − Я хочу этого. Я только что убил, чтобы защитить его. Моё сердце тоже принадлежит тебе. Потом больше не было слов. Они раздевали друг друга медленно, без спешки, но с чувством неизбежности, как будто каждый из них ждал другого, даже не подозревая об этом. Когда Шерлок был обнажён и растянулся под ним, Джону пришлось на мгновение остановиться. − Ты так прекрасен, − прошептал он, наслаждаясь слабым розовым румянцем, пробежавшим по алебастровой плоти. − Джон, − выдохнул Шерлок. Сейчас было не время для чего-то сложного. Джон знал, что они узнают друг друга, каждый из них узнает тело другого и то, как они могут быть вместе. Но сейчас он думал, что лучше всего будет просто, и не было ничего проще, чем просто трение двух тел друг о друга. Рука здесь, язык там, губы прижаты к точкам пульса. И тихие слова, на самом деле чепуха, шепот в уши и шеи. Шерлок кончил первым, с долгим вздохом, царапая, чтобы лучше удержать потное тело Джона, и именно вид его запрокинутой головы, этой бесконечной шеи и выражение удивлённого восторга в этих глазах заставили Джона переступить через край. Он выругался. Потом они лежали, прижавшись друг к другу, и слушали, как подлетает вертолёт. Это заняло всего около десяти минут, а затем они услышали, как тот улетел. − Люди моего брата − ничто, если они не эффективны, − сухо сказал Шерлок, всё ещё поглаживая Джона своей большой рукой. Джон лишь слабо улыбнулся, повернувшись так, чтобы прижаться лицом к шее Шерлока, и заснул.***
Второго января на часах было всего 9.00, когда Шерлок услышал звук подъезжающей к коттеджу машины. Он нахмурился, а затем скатился с кровати, не разбудив Джона, который был довольно удивителен в своей способности спать. Может быть, потому, что он был солдатом. Или врачом. Натянув мягкие пижамные брюки и халат, он вышел в прихожую и открыл дверь как раз в тот момент, когда Майкрофт поднял свой нелепый зонтик, чтобы постучать. − Чего ты хочешь? − спросил Шерлок. − Ну, сегодня мы договорились, что мистер Ватсон вернётся в Лондон, и я подумал, что будет правильно, если я лично его провожу. В конце концов, он спас жизнь моему единственному брату. Шерлок мысленно пнул себя за то, что не отправил сообщение и таким образом избежал этой встречи. − Джон не вернётся в Лондон, − твёрдо сказал он. − Завтра он проходит собеседование в местной операционной на вакансию. − Он прищурился, глядя на Майкрофта. − Ты можешь быть полезен. Пожалуйста, распорядись, чтобы все его вещи были собраны и доставлены сюда. Майкрофт на мгновение задержал на нём взгляд. − Хорошо, − сказал он в ответ. Теперь Шерлок нахмурился. − И это всё? Ничего удивительного? Нет шока от того, что я нашёл кого-то, кто действительно может меня терпеть? Майкрофт уже поворачивался к ожидавшему его лимузину. Затем он сделал паузу, еле заметно улыбаясь. − Вообще-то, я нашёл его, − только и сказал он. Затем он кивнул Шерлоку и ушёл. − Напыщенный мерзавец, − пробормотал Шерлок, глядя, как машина отъезжает. Когда лимузин скрылся за поворотом, он закрыл дверь и вернулся в спальню. Сбросив пижамные штаны и халат, он скользнул обратно в тёплую постель и так легко, будто делал это годами, обнял Джона Ватсона, который только тихо вздохнул и прижался ближе. Уильям Шерлок Скотт Холмс улыбнулся.