Влечение

Фенрису... не хотелось признавать этого, и если бы вы спросили его, возможно, он стал бы отрицать, но в глубине души он очень уважал Изабелу. Она была женщиной, которая должна была быть никем, которую в идеальном мире уже давно поставили бы на место, но вместо этого она вознесла себя над остальными. Ей было глубоко плевать, что о ней думают другие. Если она хотела чего-то, она получала это. Если ты ее заинтересовывал, она говорила тебе об этом. Она одевалась так, как хотела, говорила то, что чувствовала, не заботясь о последствиях. Она жила так, словно каждое мгновение было последним, и получала от жизни всё возможное, двигаясь дальше и никогда не останавливаясь, чтобы задуматься, было ли это правильно или нет, и сделано ли то, что сделано, со вкусом. Она была свободна во всех смыслах этого слова, и это привлекало его в ней больше всего. Конечно, она была еще и красива. Но опять же, было множество других женщин, однако никто из них не притягивал его так, как Изабела. Он пытался сопротивляться ей, он занимался этим последние шесть лет, когда она раз за разом вгоняла его в краску, со стонами восхищаясь его глазами или похотливо глядя на его отметины, словно они были чем-то прекрасным, а не знаками его страданий. Что ты делаешь, когда перестаешь убегать? Спросил он Хоук, потому что хотя он и ненавидел эту женщину, он уважал ее мнение. Начинаю сначала. Ответила ему Хоук, и он поверил ей. Вот почему он сидел сейчас напротив нее, за столом в центре "Висельника", скрестив руки на груди и пытаясь делать вид, что ему безразлично, каков будет ее ответ. (Он не помнил, был ли у него секс с женщиной, но это было сейчас неважно. Он хотел сделать это с ней, хотел, чтобы его первый раз был с ней, с этой женщиной, которая была всем тем, кем не был он сам, которая была свободой во плоти). - Это было серьезно? - спросил он мягче, чем ему хотелось бы. - Все эти годы, что ты дразнила меня, заигрывала со мной... Ты действительно имела это в виду? Она посмотрела на него, а затем на свой напиток, словно размышляя, не слишком ли она много выпила, чтобы этот разговор ей почудился. - Правило номер один, сладкий: я никогда не флиртую с теми, с кем не хочу переспать. - Она стрельнула в него глазами, застенчиво, игриво и маняще. - А что? Ты.... Он не позволил ей закончить; вместо этого он схватил ее лицо и поцеловал ее. Это получилось грубее, чем он хотел бы, но она уже стонала ему в рот, и если бы не стол, так остро упирающийся в его пах, он бы кончил прямо здесь. Пока же, он отстранился, склонившись к ней через стол, замерев совсем близко от ее лица и глядя на нее тлеющими глазами. - Верхний город, - прошептал он ей на ухо, слыша, как она учащенно дышит, словно сучка на жаре. - Мое поместье. Через двадцать минут. Дверь будет открыта. - Он поцеловал ее снова, мягче на этот раз. - Конечно, если ты не предпочитаешь остаться здесь и напиваться. Если он хоть что-то и знал об Изабеле, так это то, что она редко отказывалась от возможности заняться сексом и всегда принимала вызов, а Фенрис только что предоставил ей и то, и другое. И она не разочаровала. _______ - Та ночь. Не могу перестать думать о ней. Он ухмыльнулся. - Ладно, тогда увидимся сегодня вечером. - Довольно прямолинейно. - Я подумал, лучше перейти сразу к делу. Или ты ожидала цветов или чего-нибудь еще? - Не мели ерунды. - Значит, увидимся вечером. Если Хоук и слышала их, то ничего не сказала, а Фенрис едва обращал внимание на драконов, которых они должны были убить - его мысли были заняты сегодняшним вечером и Изабелой, ее смуглой кожей и тихими стонами, которые она издавала, когда они были вместе. _______ Ему нравилось иметь её. Нравилось, как она ртом спускается вдоль его шеи, покусывая чувствительную кожу. Нравилось, как ее руки тянутся вниз, дразня его плоть легкими, словно пух, прикосновениями. Ему нравилась ее грудь и то, как ее вес ощущается в его ладонях, и нравилось языком рисовать круги вокруг ее коричневатых сосков. Ему нравились звуки, которые она издавала, когда кончала, нравилось то, насколько горячей, приятной и такой тугой он ощущал ее вокруг себя, когда они совокуплялись. Он любил ее волосы и ее глаза, ее пирсинг и ее татуировки - одна внизу спины, а другая на лодыжке - и он любил то, как она занималась этим с ним, как она боготворила его тело, словно произведение искусства, созданное, чтобы ему поклоняться. - Не могу перестать думать о тебе, - прошептала она, завернувшись в его простыни, и разбросав волосы по его подушке. Ее пальцы заскользили по краям отметин на его груди, совсем легко, чтобы подразнить. - Трахни меня, Фенрис. Он перевернулся, оказавшись сверху нее. Было такое чувство, что они занимались любовью всего секунду назад, но он уже снова был почти твердым от желания. Он пристрастился к ней, его королеве пиратов. Он не мог насладиться ею. Зачем они ждали шесть лет? Им следовало этим заняться с самого начала, когда они впервые встретились, когда она впервые посмотрела на него и сказала: "Так как на счет твоего магического фистинга?" О, он продемонстрирует ей. Он пальцами спустился вниз, прижимаясь ими к ее центру, покрывая их ее соками. Когда они стали мокрыми, он двинулся дальше, надавливая одним влажным пальцем на ее задний проход, и дразня ртом ее грудь. Он чередовал пальцы, и, наконец, перешел к определенной последовательности, ритму, который он изучил как прекрасную мелодию, пока она не начала стонать от экстаза, выкрикивая его имя и разметав волосы по его подушкам. Он больше не мог сдерживаться, он погрузился в нее, позволяя ее теплоте охватывать его снова, и снова, и снова, вращая бедрами вместе с ней, пока она не кончит, пока не кончит он сам. Она практически замурлыкала, когда он перевернулся с нее и лег на постель, изнуренный и усталый. Она свернулась рядом с ним, закусив мочку его уха. - Я всегда сверху, - прошептала она, облизав внешний край его уха, - но если будешь и дальше проделывать такие штуки, я сделаю исключения. Той ночью он мало спал. __________ Он не был уверен, когда именно это стало обычным явлением, но однажды он проснулся и обнаружил Изабелу, перекладывающую его нательное белье, и добавляющую собственную кучку в ящики рядом с его. - Оно всё белого цвета, - разочарованно сказала она. - Надо пойти купить тебе что-нибудь новое, и лучше цветное. - Она хихикнула, пошевелив пальцем другую пару. - И что-нибудь с меньшим количеством отверстий. - Что ты делаешь? - спросил он, потому что все происходящее казалось ему таким сюрреалистичным, что он почти подумал, что до сих пор спит. Она слегка пожала плечами. - Оплата моей комнаты в "Висельнике" закончилась, а я не хочу брать взаймы у Варрика на целую неделю. - Она зевнула и опустилась на кровать рядом с ним, словно уже давно не спала. - К тому же, это сэкономит мне постоянные поездки сюда. Он заморгал, глядя на нее, и осторожно потянул простыни. - Ты переезжаешь ко мне? Она залилась румянцем. - Не воспринимай это близко к сердцу. Это всего на неделю, пока я не встану на ноги в Порочной Добродетели. Я просто не хочу больше занимать у Варрика. Но одна неделя превратилась в две, потом в три, потом в месяц, а затем в два, пока мысль о том, чтобы проснуться без Изабелы не стала еще более странной, чем мысль о том, чтобы проснуться одному. ____________ Когда он ставил припарку ей на спину, он впервые задумался, могут ли быть вовлечены в это чувства. - Кто сделал это с тобой? - спросил он, втирая заживляющую мазь в раны на ее спине. Он убьет их. - Никто, - соврала она, а затем взвизгнула, когда он наложил жгучий бальзам на открытую рану. - Бандиты! Головорезы! Типичный сорт людей, которых встречаешь, волочась повсюду за Хоу....оу оу оу оу оу - нежнее, Фенрис, или, клянусь Создателем, я.... - Вот, - объявил он, закончив накладывать повязку. - Готово. Она нахмурилась. - Твой врачебный такт просто зверский, ты знаешь это? Он склонился и поцеловал ее. - Так лучше? - Хмм... Едва ли. Это почти стоило бы того, чтобы позволить Андерсу исцелить меня, чем иметь дело с твоими костлявыми пальцами. Он ухмыльнулся ей. - Но тебе нравятся мои костлявые пальцы. Она хихикнула и поднесла его руку к своим губам, целуя каждый палец один за другим мягко, нежно, чувственно. Он не понял, что произошло потом: то ли это вмешались сами звезды, или, может, он слишком много выпил, или это мягкий свет свечей был подходящим, или нежный звук ее смеха сделал что-то с его разумом, но он подумал тогда, что это правильно. Что он мог бы жить так весь остаток жизни, лишь их двое в этом большом поместье, смеясь вместе, до самой смерти. Он поцеловал ее так, словно хотел выразить это, нежнее, чем он кого-либо целовал в своей жизни. И она не пыталась найти его рукой, как это делала обычно, вместо этого она ответила ему с такой же мягкостью, на которую он не знал, что она может быть способна. Они не занимались сексом той ночью, они занимались любовью, медленно, в тихом порыве привязанности. Что-то изменилось между ними, и Фенрис не был уверен, что именно, но он не позволит ей уйти. Пока нет, в всяком случае. ______ На следующее утро Хоук встанет на сторону магов, и Киркволл погрузится в пламя. Он все время будет держать Изабелу за руку.