Friends with benefits

      "Мой милый мальчик Алекси...Зачем же ты только причиняешь себе собственноручно боль?Твои чувства и доброе сердце никогда не были нужны ему, он жаждет лишь бессмысленных занятий любовью, а ты отдаёшь ему каждую крупицу своей невинной души. Тебя погубят эти страшные мучения от невзаимной, неразделённой любви, так, зачем же ты продолжаешь убиваться по нему? - внутренний голос Каунисвеси всегда говорил правду, не подводя никогда. Он позволял широко распахнуть глаза на многие вещи, но в этот раз не удалось. Алекс был отчаянно влюблён в Хокка, прямо до беспамятства. - Ох, что же ты наделал, мой милый Алекси..."              Спустя пару минут слащаво-сладких разговоров между музыкантом и, возможно, очередной фанаткой, дверь окончательно захлопнулась, а сам виновник происшествия, как ни в чём не бывало, расслабленно побрёл в сторону кают парней из группы и гримёрной, где все уже давно заждались его. Брюнет, всё это время стоявший за углом, прятавшись, принял решение бежать по кратчайшему пути, чтобы не видеть Йоэля хотя бы здесь. Что есть силы он ринулся по лестнице, ведущей к этажу, на котором жило большинство артистов, только ради того, чтобы успеть до прихода чёртового блондина, но...Блять! – Аккуратнее, чуть меня с ног не сшиб, – этот голос брюнет узнает из тысячи, он сводит его с ума, морочит голову, не даёт покоя днями и ночами. Подняв растерянные голубые глаза на парня, Алекс тихо выругался про себя. Кошачья ухмылка растянулась на лице друга, а ледяные омуты блестели. По всем его расчётам, он должен был добраться быстрее, чем вокалист, и никак не встретиться с ним, но, чёрт возьми, как такое вышло? Конечно, высокий рост и очень длинные ноги, из-за которых и получается быстрый шаг, помогли Йоэлю. – Извини, – развернувшись к двери, прошептал младший, на что Хокка лишь недовольно хмыкнул. Вместе они вошли в гримёрную комнату, где усталые и чуть обозлённые взгляды ребят обрушились на них. – Ну, наконец-то! – прерывая тишину, громко возгласил Сантери, в этот момент он был вне себя от ярости и казалось, вот-вот сорвётся. – Неужели сам Хокка решил явиться к нам, здравствуйте, господин! Не обращая внимания на накалённую обстановку, Порко, хихикнув, произнёс: – И опять вернулись вдвоём. Мы чего-то не знаем? – Заткнись, Йоонас! – грубо отрезал Йоэль. – Мне надоело твоё халатное отношение к своей работе. Ты постоянно пропадаешь на пять минут только ради того, чтобы перепихнуться с какой-нибудь девчонкой, которая только увидев тебя, сразу готова отдаться, как дешёвка! С равнодушным видом, сложив руки на груди, вокалист выслушивал выговор тур-менеджера. Да, ему было абсолютно всё равно, но эти слова, словно ножевые ранения каждое, болью и стыдом отдавались в хрупком сердце Алекси. Ему никогда не было безразлично, он мог переживать за Хокка больше, чем за самого себя. Жаль, что Йоэль этого понять не мог. – Ещё раз произойдёт такое – ничего хорошего не жди, в последний раз поблажки делаю! – глядя прямо в холодные голубые глаза блондина, предупредил Сантери. — Да хоть в первый. Сантери, ты ничего мне не сможешь сделать, успокойся и лови кайф со своей работы! — Йоэль хмыкнул и прошмыгнул к бутылке пива, что стояла около зеркала.       Оттолкнув Нико, который спокойно смывал размазанный от пота макияж, Хокка грубо открыл алкоголь и отхлебнул огромный глоток. Алекси грустно наблюдал за тем, что творил блондин. Юноша прекрасно понимал, к чему идёт дело, но не хотел, да и не мог видеть образ пьяного Йоэля, кто развязно распускает руки и лезет с поцелуями. Каунисвеси был противен Хокка сейчас, даже настолько сильно, что юноше пришлось выйти из гримерки, дабы не видеть столь родное, но отвратительное на данный момент, лицо. Пока блондин удивлённо упер взгляд в дверь, которая с громким хлопком закрылась, Алекси уже бежал в свою каюту, удерживая всхлипы, что находили на голову все сильнее и чуть ли не топили юношу в печали. Почему он так реагировал на самое обыкновенное явление? Переспать с фанаткой - то, чем мог похвастать почти каждый участник рок-групп. Но почему так больно?       Забежав в комнатку, Алекси на ощупь закрыл замок, провернув ручку, и сполз по деревянной поверхности вниз. Сжал губы. Ты сильный, Алекси, ты должен держаться! Но противореча этому же, слезы стекали по бледным щекам, мокрым следом оставаясь на коже. Эмоции - это совершенно нормально, но как бы хотелось, чтоб их можно было выключить. Хоть на час, хоть на день... Руки дрожали, прижимая колени ко лбу, а волосы прилипали к лицу. Алекси чувствовал себя так ужасно, точно его только что выкинули на улицу, когда там огромный мороз. Ведь и впрямь, сама группа пела про это. Сейчас песня приобретала совсем иной смысл для самого Каунисвеси. — Ещё и господин Мэттсон решил, что работа совсем не важна, прекрасно! — Сантери, в то время как Алекси безудержно лил слезы, продолжал свои нравоучения. — После этого концерта точно вы все получите по заслугам! — Хоть я редко согласен с Йоэлем, но тут он прав. Успокойся, — Нико закончил свои дела и повернулся. — У нас через полчаса афтерпати, не хочу, чтоб кто-то ходил с кислой миной. И Алекси позовите, он тоже заслужил отдых.       Хокка допил пиво и кинул бутылку в урну, и та с характерным звуком ударилась о пластмассовое ведёрко. Окинул взглядом всех присутствующих и сделал для себя вывод, что сам хочет пойти за Каунисвеси. Все же, где-то глубоко в душе горело чувство вины, хоть сам блондин и не понимал, что натворил. Как ни крути - для него все, что происходило между Алекси и ним, было лишь дружеским сексом, ничем больше. Ну, по крайней мере, он убеждал себя в этом. Серьёзные отношения пугали Йоэля сильнее, чем огонь и смерть. Причин этому было предостаточно, но разбираться в них парень не хотел. — Я его сейчас приведу. В главный зал сразу? — Да, пожалуй. И побыстрей, нам помощь не помешает, — Нико кивнул, отпуская Йоэля. Услышав быстрые шаги за дверью, Алекси наскоро поднялся и вытер слезы с лица. Надеялся, что никто не заметит приступ эмоций, что случился буквально мгновение назад. Взглянул на свои дрожащие руки и сжал кулаки. Пара глубоких вздохов и, казалось, юноша пришёл в себя. Даже боль немного отступила, но, наверняка, все ещё ждала момента, притаившись на углом. — Ты здесь? Не глупи, пошли на афтерпати, — голос, который юноша различал среди тысячи похожих, вновь практически подбил шаткое спокойствие. — Да, я сейчас... — брюнет посмотрел в зеркало, которое как раз висело около входа. Да, вид его ничем не выдавал недавние слезы, а значит все было в порядке. — Могу войти?       Алекси, не отвечая, открыл дверь, а сам отступил на пару шагов назад. Йоэль осторожно вошёл и молча уставился глазами в пол. Да, все же некое чувство вины вышло наружу. И сейчас Хокка понимал, что именно стало его причиной - да, парень воспринимал свое сегодняшнее похождение как измену, хотя и отрицал, что это было так. Всего лишь разрядка, как и с самим Алекси, но что же различало эту жгучую красотку и такого невинного паренька, чьи глаза сияли ярче, чем тысячи звёзд в темноте. — Что-то хотел сказать? — Да, — Хокка глубоко вдохнул и продолжил. — Надеюсь, ты никому не расскажешь о том, что видел. — А что я видел? — Алекси усмехнулся. — Не притворяйся тупым! Я обо мне и фанатке. Заметил тебя ещё тогда, когда прощался с ней. — Всё нормально. Я не буду портить твою репутацию. Каунисвеси сказал это, голосом показывая, что больше ничего не произнесет по этому поводу. Пройдя мимо блондина, остановился около входной двери, ожидая пока незваный гость выйдет. — Слушай, а может к черту это афтерпати? — Йоэль прикоснулся рукой к волосам Алекси, что уже успели высохнуть от слез. — Только ты и я, на этой большой кровати... — Нет, — юноша одернулся. Противно даже видеть то, что пытается сотворить Хокка после того, что произошло. — Выходи, нам надо идти. — Да ну, не дуйся.. — алкоголь начинал потихоньку раскрепощать Йоэля. — Я и не дуюсь. Просто нам надо идти.       Блондин нехотя вышел, гордо вздернув голову вверх. Не признает проигрыш, как и всегда. Однако сейчас в груди тлела не обида на того, кто победил, а злость на самого себя. Хокка понимал, что сам виноват во всем, что произошло, но оттягивал момент полного осознания. Алекси же сейчас желал лишь отвлечься, напиться до потери сознания и отдать всего себя музыке, алкоголю и сигаретам. Хотя по медицинским показаниям юноше было запрещено употреблять много расслабляющих напитков, с содержанием в тех спирта, раз в год можно было позволить себе сорваться. Часто это происходило под Рождество, но сегодня повод казался намного вещественнее. Даже подходя к залу было слышно, как громкая музыка пробуждает во всех участниках зверей. Конечно, в каждом зверь был свой.       Йоонас сейчас был подобен акуле. Он скользил по танцполу, то и дело прибиваясь к своим братьям по року. Отираясь около каждого из них не столько долго, он успевал ещё и делать глоток холодного коктейля, который на деле состоял лишь из виски с каплей колы. Олли в свою очередь походил на грациозного тигра, который переминался на месте в поисках добычи. Нико, наверное, был похож на волка, в то время как Минна, сидящая на диване, на гордую волчицу. Томми даже не было видно - он отжигал где-то с командой ребят, вливая в себя литры алкоголя. — Пришли! — акула этого вечера "приплыла" к только что прибывшим на вечеринку участникам группы. — Сразу к бару? — Я точно да! — Йоэль засмеялся. — А ты, я думаю, составишь команду Минне? — Я тоже к бару. Что тут есть покрепче?       Хокка, если бы в этот момент уже пил что-либо, наверняка бы подавился. Алекси, пить, да ещё и крепкий алкоголь - здесь явно что-то не так. Хотя, сегодня ночью это было не так уж и важно. Оба парня хотели просто забыть обо всем, что случилось, хоть на пару часов.