Как правильно причинять добро

В середине рабочего дня Саймон обнаружил себя в весьма затруднительном положении. Он затаился в дальней кабинке туалета и выходить оттуда не намеревался — а невидимость, как назло, отказывалась подчиняться. Возможно, потому что с самого утра он чувствовал себя паршиво — и это же стало причиной его глупых пряток. Работать толком он все равно не мог, а чувствовать на себе чужие испытывающие взгляды… А уж издевок Нейтана он и вовсе собирался избегать любой ценой, даже если для этого ему придется просидеть запертым до утра. По правде говоря, это не казалось ему таким уж трудноисполнимым. Шевелиться все равно не хотелось, ломило затылок, а дышать носом не получалось уже второй день. Ко всему прочему, добавилась еще одна причина, по которой покидать насиженное место не хотелось: тошнота уже одолевала, и Саймон был уверен, что очень скоро воспользуется обстоятельствами по назначению. — Где Саймон? — неожиданно спросила Алиша. Этот вопрос застал всех врасплох, и Кертис даже выронил дырявый башмак, вытащенный из кучи мусора для сортировки. — Кажется, я видел его… с утра… — протянул он, тщетно выуживая воспоминания из глубин памяти. — Или нет. — Да, мы встретились у входа и говорили… о чем-то, — вмешалась Алиша. — Но когда он исчез? Он обедал с нами? Кто помнит? — Понятия не имею, — отозвался Нейтан. — Думаете, кто-то его убил? — При чем здесь это? — Келли привычным уже движением ударила его по спине. — Никто никого не убил. Просто нужно понять, куда он делся. — Зачем? — Зачем что? — Зачем понимать, куда он делся? — уточнил Нейтан и немедленно отпрыгнул в сторону, когда тяжелая рука Келли занеслась уже над его головой. — Хорошо, я понял. Давайте немедленно разделимся и обыщем все этажи и подвалы. Вот только, вполне вероятно, он сейчас невидимый стоит за нашими спинами и смеется, — он даже швырнул бутылку куда-то в пустоту, но та отскочила от стены и шлепнулась на пол. — Для чего Саймону это делать? — Потому что он извращенец. Или потому что ему надоело работать, и он нашел отличный способ улизнуть. — Ты судишь его по себе. — Естественно. Я поступил бы именно так, — не стал спорить Нейтан. — Но если вы мне не верите, давайте его поищем. Я с удовольствием схвачусь за такую возможность, чтобы не рыться в этой куче дерьма. Разумеется, Нейтан не собирался его искать. Вместо этого он планировал отлить, а потом выкурить косяк прямо в кабинке — а дальше по обстоятельства. Но Саймон умудрился испортить и эти планы тоже. Сам он, впрочем, еще не знал об этом, потому что умывал лицо под краном, не замечая чужого присутствия. Нейтан замер, собираясь медленно отступить, а потом уйти куда-нибудь подальше и позже заявить, что не видел никакого Саймона, но тот выглядел уж слишком беспомощно, да еще и призрачный кулак Келли все еще маячил над головой Нейтана. Если она узнает, что он бросил Саймона одного, то не сносить ему этой самой головы. Только эта мысль — честное слово, только эта — заставила его приблизиться, схватить Саймона за рукав и без лишних слов потащить за собой. Тот вяло отбивался, а потом согнулся пополам, и его вырвало прямо на пол. Кажется, несколько капель попали Нейтану на кроссовки. — Эй! — взвыл он. — Что ты делаешь?! — хотя было более, чем очевидно, что именно тот делал. — Прекрати это немедленно и иди за мной. Он почти устыдился, когда Саймон поднял на него свои большие жалобные глаза, хотя, вообще-то, должен был давно привыкнуть, потому что глаза у того всегда были большими, а жалобными — почти всегда. К счастью, Келли с Алишей спасли его от еще не оформившихся окончательно мук совести. — Саймон, что случилось? Тебе плохо? — немедленно заворковала первая, и Нейтан закатил глаза так глубоко, что они почти провернулись в глазницах, потому что это был слишком риторический вопрос. И к тому же, Келли никогда не нежничала так с ним. И это его, конечно же, нисколько не задевало. — Иди принеси воды, — шикнула ему Алиша, и Нейтан попытался было повторить грандиозное закатывание глаз, но в этот раз у него ничего не вышло, и все, что оставалось — это повиноваться. — Нужно найти надзирателя и попросить его отпустить Саймона домой, — сказала Келли. — Он все равно не сможет работать. — Да брось, можно подумать, это разжалобит его сердце, — фыркнул Кертис. — Мы почти никогда не работаем по целому ряду разнообразных причин, и ни разу нас не отпустили даже на минуту раньше. — Тогда просто спрячем его… где-нибудь, — неуверенно сказала она. — Нужно найти одеяло, или плед, или... — Вот… — пробормотал Кертис и пнул ногой какой-то сверток, торчавший из кучи мусора. — Ладно, прости, я шучу. Пойду, отыщу что-нибудь, — и он убежал так спешно, что, кажется, единственной его мыслью было немедленно ретироваться. — Мы позаботимся о тебе, — Келли погладила Саймона по голове, которую от неожиданности тот немедленно втянул в плечи. — Тебя не смущает, — уточнила Алиша, лишь немного понизившая голос, — что еще недавно мы все вместе пытались вспомнить, когда видели его в последний раз. И у нас это не особенно получилось. — А тебя не смущает, — почти ласково отозвалась Келли, — что сейчас не самое подходящее время, чтобы это вспоминать? Воспользовавшись их мимолетной отвлеченностью, Саймон снова отчаянно попытался стать невидимым, но добился лишь того, что одна его рука ненадолго стала полупрозрачной. Опередив его дальнейшие попытки, с кислым видом притащился Нейтан. — Вот, — буркнул он и подал большую пластиковую бутылку. — Пришлось купить воду в автомате. С вас два доллара. Не слушая его — и, очевидно, не собираясь расплачиваться, — Алиша передала ее Саймону и, порывшись в недрах сумочки, нашла аспирин. — Он просрочен года на три, не меньше, — робко сказал Саймон и немедленно замолчал, запихивая сразу несколько таблеток себе в рот под строгими взглядами товарищей. Рука Келли взлетела к его лбу. — Выпей еще и это, — сказала она, доставая, в свою очередь, что-то совсем уже неопознанное. Саймон из последних сил прищурился, пытаясь опознать странные белые таблетки, но у него не было сил сопротивляться. Он был обречен. Оставалось надеяться, что это не был какой-то тяжелый наркотик. Не то чтобы он думал, будто Келли носила в карманах наркоту, направляясь на исправительные работы. …Именно так он и думал. Но выбора у него не было, и Саймон послушно раскрыл рот. — Мы больше не позволим тебе страдать одному, — с чувством сказала Келли. — В следующий раз сразу говори обо всем нам, ясно?  — Хорошо, — жалобно сказал Саймон и сглотнул. Хорошо, что Нейтан отошел подальше, и его кроссовки были в безопасности. Кертис так и не вернулся, очевидно, унесшийся куда-нибудь в самый дальний уголок здания. От сочувствующих лиц Келли и Алиши у него горели щеки — к такому вниманию он не привык. — Ты совсем красный, — заметила Алиша, и ее брови сдвинулись, и прежде, чем она успел что-либо предпринять, Саймон вскочил на ноги и понесся не разбирая дороги со скоростью, которой позавидовал бы даже Кертис. Во-первых, у него уже подступало к горлу. А во-вторых, он больше не мог выносить этой неожиданной заботы и пристального внимания; всего этого было слишком много для него. Домчавшись до туалета, он захлопнул за собой дверцу кабинки, той самой, в которой провел большую часть дня, и сполз по ней на холодный пол. Ему было стыдно. О нем пытались позаботиться, а он просто-напросто сбежал… но он не мог больше… не все сразу. Он извинится потом… позже… в общем, однажды, когда снова найдет в себе силы предстать перед глазами друзей. Ведь друзей… верно? И, хоть в последнем он все еще оставался не слишком уверен, выворачиваясь наизнанку в очередной раз, Саймон был почти счастлив.