***
Крупными белыми хлопьями, медленно кружась в задаваемом ветром танце, огромные кристаллы снежинок опускались на утопающих в огнях величественный вечерний Валимар. Обычно уже притихший в это время дня, сейчас, однако, город буквально кипел своей жизнью – на улицах, центральных площадях, даже в самых маленьких тупиковых переулках было не протолкнуться среди бесконечного потока самых разных существ, торопившихся успеть в магазины и лавочки, дабы докупить последние подарки перед праздником, направлявшихся кому-то в гости, да и просто прогуливавшихся веселыми компаниями, наслаждавшихся зимней сказкой и той неповторимой атмосферой, ощущением предвосхищения праздника, которая, как известно, бывает лишь раз в году. Вот переполняемые радостью, укутанные в одинакового фасона огромные шарфики, явно связанные им бабушкой, мальчик и девочка, очевидно брат и сестра, сбивая прохожих с ног, бегут навстречу маме, зная, что она только что вышла из крупнейшего в городе магазина игрушек, и явно не с пустыми руками. Рядом ждёт, когда им подадут машину, примечательная пара, с которой здоровался, порой даже кланяясь, едва ли не каждый второй прохожий, что было совершенно уместно, поскольку это были не кто-нибудь, а правящая чета, его Величество Манвэ Сулимо и его прекрасная супруга, Королева Варда, только что вышедшие из главного королевского театра, где давали традиционный праздничный концерт. Да, в иной день подобное и представить себе невозможно было – боги во плоти спокойно прогуливаются по городу среди своих подданных. Но сегодня, в Праздник, это было совершенно естественно, сегодня все были равны, погруженные в эту непередаваемую атмосферу всеобщего братства, одной большой, уютной семьи. А как раз напротив театра, на площади, был залит большой каток, открытый для всех и каждого, умевшего проехать на коньках хотя бы пару метров. Среди многих десятков, если не сотен катавшихся там выделялся высокий юноша, в прекрасном и явно весьма дорогом пальто, впрочем, нисколько не стеснявшим его движений, которые были на уровне как минимум опытного любителя, временами переходящими на уровень профессионала, и тем более удивительным было то, что впервые Майрон, а так звали юношу, вышел на лёд буквально в прошлом году, и сразу же открыл в себе талант к катанию, дополнив им и без того внушительную коллекцию своих умений и навыков, в каждом из которых он был вне равных. Почему же он не сделал этого ранее? Нет, он не боялся и ему не было лень, напротив, он считал непозволительным тратить драгоценное время на детские забавы, но двум его коллегам по работе в Правящем Коронном Совете и по совместительству ближайшим друзьям удалось изменить его точку зрения на сей вопрос, и сейчас он явно об этом не жалел. Стоит отметить также, что ещё одной примечательной чертой юноши была его природная красота, в частности, огненно-золотистые длинные волосы, которые, несмотря на ощутимый мороз, хозяин предпочел не скрывать под головным убором, чем также выделился на фоне катавшейся толпы. И именно в эти волосы, аккурат в затылок, когда Майрон на скорости в очередной раз грациозно обходил стоявшее по центру катка праздничное Дерево (тоже, нужно сказать, непередаваемой красоты – спасибо министру Йаванне!), прилетел увесистый снежок, вследствие чего юноша едва не растянулся на льду, в последний момент сумев всё же сохранить равновесие. После чего он сразу же повернулся и, многозначительно подняв левую бровь, всмотрелся сквозь толпу точно в отправителя снаряда – ещё более высокую темную фигуру в элегантном черном жакете, с длинными, черными, как смоль, волосами на непокрытой голове и бледным лицом, расплывшимся в ребяческой улыбке, резко контрастировавшей с остальным обликом. - Не надейся, отвечать даже не подумаю, - спокойно, но с толикой озорства в интонации сказал Майрон, пробираясь сквозь плотную толпу катающихся к кромке катка, отделенной от площади невысоким насыпным сугробом, - знаю же, что хочешь, чтоб сейчас начал на коньках за тобой бегать по брусчатке, не дождешься! - Хах, а в прошлый раз это было донельзя забавно, особенно когда ты упал в третий раз! - Не обольщайся, я-то хотя бы коньки приобрел, чтоб кататься на них, а ты вот даже круга не сделал по льду, на что они тебе вообще нужны? А ещё меня в свое время громче всех агитировал! – по взгляду огненно-рыжих глаз было ясно, что их владелец на самом деле вовсе не прочь поиграть, и Мелькор, как звали темного коллегу Майрона, это прекрасно видел и предвкушал. - Ты лучше скажи, тебе Тхури не надаёт, что ты без шапки уже третий час на морозе развлекаешься? - Да она сама не носит её, ты прекрасно знаешь, что простуда- последнее, чего нам стоило бы опасаться. Кстати, вон она идёт, и причем с большой флягой глинтвейна, как бы невзначай сказал Майрон, кивая куда-то за плечо Мелькора. - О, глинтвейн нам точно не помеша… - не успел он обернуться, как был сбит с ног налетевшим рыжим вихрем и оказался лицом в самой глубине упомянутого сугроба. Чему конечно же и сам был доволен, и вот уже два вроде как взрослых статных мужика, на минуточку членов Коронного Совета, сцепившись и безумно хохоча, катаются по снегу, стремясь насыпать друг другу его за шиворот, полностью игнорируя многочисленных прохожих, благо, что из-за налипшего на лица снега их всё одно никто не узнавал. - А у нас тут всё как всегда, смотрю, - прервала их веселья явившаяся словно ниоткуда высокая, темноволосая и бледная девушка, и тоже без шапки, но в длиннющем шерстяном шарфе с золотой вышивкой, со связанной шнурками парой красивейших коньков на плече и, что характерно, действительно с большим термосом в руках. - Ну ты, как обычно, прерываешь веселье, - вставая и отряхиваясь ответил Мелькор. – О, это глинтвейн? Давай, наливай! - Не сомневалась, что захотите, - сказала девушка, раздавая парням стаканчики. – Кстати, в очередной раз напоминаю, что Манвэ и Варда пригласили нас на ужин сегодня, как они сами говорят, в тёплой, семейной обстановке. - Помним, и обязательно придём, как же, опустить возможность накидать моему любимому братцу снежков, неее, не дождется! – Весело ответил Мелькор. - Не знаем, что должно произойти, чтоб Манвэ согласился пойти во двор в снежки играться, вот Ауле или Тулкас… - Зато мы знаем, - прервал Майрона тёмный, - пару лишних бокалов – и готово дело! И Варда нас только поддержит в этом, уж я её знаю, - последние слова Мелькор произнес с натурально заговорческим видом. - В таком случае советую поторопиться, нас на одиннадцать приглашали, полчаса осталось, они ещё экипаж предлагали, но я отказалась, поскольку знала же, что вы как два снеговика выглядеть будете, весь салон бы мокрым потом был. - Да тут идти-то прогулочным шагом минут 15 до дворца, сейчас допьем и пойдем спокойно пряменько, - буквально залпом выпив первый стакан, ответил Майрон. - Коньки снять не забудь для начала! И они, допив термос до дна, действительно пешком, как есть, с налипшим на одежду снегом пошли ко дворцу, где, слегка шокировав своим видом стражников, проследовали не в главный торжественный зал, а в малую обеденную комнату, где у большого камина и увешанной серебром и золотом елки их уже ждали остальные. Обменялись подарками (благо, Майрон заранее изготовил для Варды очередное колье, какого не сделают ни эльфы, ни гномы, ни сам Ауле, а о подарке Мелькора нужен целый отдельный рассказ) и поздравлениями, приступили к ужину. А еще через пару-тройку часов стражники были шокированы, как вся толпа, гости и хозяева, вывалили во внутренний дворик и принялись там кидаться друг в друга снежками, строить крепости, валяться и кататься в сугробах, жечь фейерверки… Кому рассказали б, что Его Величество может быть таким веселым, игривым и несерьезным – никто б не поверил! Но сегодня и это было возможно, потому что сегодня, в ночь Праздника, всё были едины и равны перед ней. Перед атмосферой радости, веселья и беззаботности, от маленьких детей, от простых купцов, шахтеров, ювелиров, разнорабочих, и до правителей страны, до божеств. Одну ночь и один день в году, самые любимые, дорогие и вожделенные.La fine! Минск, 2021