Клубничный Санта

"Я не могу не истерить!" Из ванной комнаты уже несколько минут доносился агрессивный шепот. Человек по ту сторону двери советовался с кем-то по телефону, надеясь получить хоть какую-то поддержку после того, что произошло пять минут назад. "Минхо слегка охуел, это мягко сказано". Упомянутый Минхо почти коснулся ручки двери, но решил выждать еще несколько минут, чтобы его парень успокоился и немного пришел в себя. Поэтому он отошел от двери, прислонился к стене и занял выжидающую позицию. Его молодой человек Сонхва был весьма эмоционален, поэтому эти несколько минут лишними не будут. Ли не хотел смущать его еще больше. Тем временем драма в ванной комнате приобретала суицидальный характер. Сонхва с болью в глазах смотрел на бритву, размышлял как быстро он умрет, если сейчас вскроет себе вены. Делать это он, конечно, не будет, но под землю от стыда провалиться очень хотелось. По гениальному совету любимых друзей, Сонхва решил сделать рождественский сюрприз своему парню. Выбор был между "приготовить праздничный завтрак и весь день смотреть любимые фильмы Минхо" и "приготовить бельгийские вафли со взбитыми сливками и клубникой и подать их в сексуальном костюме Санты Клауса". Обе идеи не принадлежали Паку, а его двум чокнутым друзьям, которые жаждали как-то расшевелить «скучную пару», как постоянно говорил про союз Пак-Ли, их сосед по дому Чон Уен. С Уеном Сонхва дружил давно, они были соседями почти всю жизнь. Потом появился Сан, который стал вторым человеком, способным вынести бешеную энергетику Чона. Если быть точнее, то почти единственным, потому что иногда Сонхва закрывал дверь и делал вид для Уена, что его нет дома. Пак был в восторге – его близкий друг казался таким счастливым в отношениях, что у него у самого начали появляться мысли о своем одиночестве. Сонхва не был зажатым девственником или же человеком с большими комплексами, но при этом серьезных отношений у него никогда не было. Чаще всего он проводил с кем-то ночь или становился утешением для того, кто не мог разобраться в своих чувствах. Так было до того момента, пока он не познакомился в клубе с каким-то австралийцем, у которого были проблемы в личной жизни. Разговор закончился в постели в квартире Сонхва, не приведя ни к чему серьезному после. Через неделю в том же клубе к Паку подошел незнакомец, представившийся бывшим парнем того самого австралийца. По началу ситуация показалась Сонхва комичной и даже здесь было бы уместно слово "кринж", но незнакомец с очаровательной улыбкой и сладким голосом все равно оказался в квартире Пака, а затем и вовсе переехал. Они оба со смехом вспоминают историю их знакомства, но с энтузиазмом рассказывают родственникам и друзьям, что познакомились на выставке современного искусства, в Галерее которой работал Сонхва. Сегодня их отношениям пять месяцев, три из которых они живут вместе. Это большой срок для пары так как у одного никогда не было серьезных отношений, а второй долго страдал в отношениях, в которых был повышенный уровень токсичности из-за того, что оба слишком любили. Единственным решением было расставание, после которого Минхо почувствовал, что снова начал жить. И когда он увидел своего бывшего с парнем из клуба, то понял, что попал – сердце совершило стремительный кульбит, а ладошки начали нервно потеть. В тот момент решилось все. Сонхва был по своей природе романтичным и чутким человеком. Он искренне верил в любовь, во фразу "вместе до самой смерти" и в бабочек в животе. Он, правда, еще верил в вампиров и единорогов, но это совершенно другая история. Минхо был его полной противоположностью – он отрицал "любовь до гроба", верил в силу чувств, особенно по ночам после второго оргазма, и не хотел слышать ничего про бабочек в животе. Друзья Пака называли его колючкой и любили доставать своими вопросами и проделками, после которых Минхо приводил их в комнату к своему парню за шиворот как провинившихся котят и просил держать подальше от его компьютера. Минхо был писателем, и он был очень удивлен, когда в его тексте откуда-то появились лишние записи. Было понятно, чьи лапки прикоснулись к его файлам. Паку пришлось потом еще долго вымаливать прощение у Минхо за проделку друзей, но как оказалось, Ли не умел долго злиться, особенно когда Сонхва смотрел на него взглядом кота из Шрека. Со стороны всем казалось, что пара вместе уже, как минимум, десять лет. Они знали привычки друг друга, ловко подстраивались и внимательно слушали. Внутри их маленького мира царила гармония. Кроме тех моментов, когда Пак видел, как его парень ест чипсы в кровати, а затем жирными руками хватает пульт от телевизора. Здесь еще было над чем поработать. Пять месяцев отношений – это важно. Такой вердикт вынесли Усаны (так называли друзей Сонхва). Пара решила, что Сонхва и Минхо вышли на тот уровень отношений, чтобы поэкспериментировать в постели. Конечно, это они решили сами, не спросив нужно ли это парням, у которых каждый день на шее и руках красовали алые пятна. Поэтому после работы Пака подхватили под белы рученьки и увели в торговый центр, чтобы прикупить "совершенно ма-аленьий сюрпризик для Минхо". Идея казалась Сонхва дурацкой, но он позволил уговорить себя купить сексуальный костюм Санты Клауса и плетку с игривой снежинкой на конце. Все это привело к тому, что парень проклинал тот день, когда позволил Уену и Сану стать его лучшими друзьями – сейчас ему было невероятно стыдно перед Минхо. Пять минут назад, собрав всю свою волю в кулак, Сонхва вошел в кабинет, где работал Минхо, в купленном специально для этого дня костюме. В руках у него была тарелка любимых бельгийских вафель его парня, щедро покрытых взбитыми сливками и клубникой. А в другой руке у него был кофейник (плетку он припрятал для другого раза). Сонхва проматывал эту сцену в своей голове раз за разом и понимал, как он облажался. Еще на старте их отношений Минхо реагировал без энтузиазма на те милые вещи, которые делал Пак для него – домашний шоколад на день всех влюбленных, записки в карманах одежды, чай и вечерние снэки в кабинет, пока Ли писал новую главу своей книги. Все это Сонхва делал с особой любовью, радуясь, как ребенок Рождеству. Он, действительно, хотел сделать Минхо самым счастливым. Теперь же он боялся реакции своего парня на красный костюм, который едва ли что-то прикрывал, скорее его целью было наоборот все открыть. Минхо все так же стоял напротив двери, ожидая, когда его парень наговорится с друзьями. Им тоже нужно было поговорить. И очень серьезно. – Блять, я стою в ванной и жду его с косой. Он точно придет за моей головой. Пак пытался закутаться в махровый банный халат белого цвета, который полностью пропах Минхо, отчего у Сонхва еще больше тряслись колени. – Да расслабься, бро. Он что не гей что-ли? Ему точно все понра… ох… вилось. Сонхва моргнул. Еще раз моргнул, а потом до него дошло, почему Уен так медленно говорит, поэтому следующую фразу он прокричал, напугав Минхо, который стоял неподалеку. – Вы не могли бы НЕ трахаться, когда у меня кризис отношений?! – Мы не трахаемся! – Чон негромко возмутился. Он был оскорблен, что его друг мог так о нем подумать. – Просто пальцы Сана… – Даже знать не хочу, куда он их засунул. – Пак предпочитал не думать о том, что два его друга сейчас были заняты чем-то интимным где-то в квартире на четыре этажа ниже. – Просто скажи, что мне делать? Уен-а? Это пипец как плохо. Ты бы видел, как он посмотрел на меня… – Может, ты перепутал презрение с возбуждением? – Сан, верни свои пальцы туда, где они были вместе с собой. – Сонхва не намерен был выслушивать еще и Чхве, который точно не сказал бы ничего дельного. – Зря вас послушал. Я выглядел как конченый дебил с этими вафлями и в стрингах. – Да он точно на вафли так смотрел, – в разговор снова влез Сан. – Всем нравятся стринги, да, солнц? Пак закашлялся. Может быть, Минхо действительно не поверил в то, что вафли приготовил сам Сонхва? Или может ему не понравился кофейник? Мысли парня были прерваны стуком в дверь. – Блять, он пришел… – Пак начинает шептать из-за паники. – Ну так открой дверь, твою мать! Вдруг он хочет заняться с тобой горячим сексом, а ты тупишь! – проорали оба парня в трубку прежде, чем Сонхва сбросил вызов. Минхо несколько раз дернул ручку в надежде, что его парень откроет дверь. Но в ответ услышал лишь тишину. – Дорогой, ты ведь в курсе, что у нас картонные стены? – Нет. – Отлично, Сонхва. Открывай дверь, – Ли негромко смеется, когда слышит щелчок. – Ну? Пак не знает, куда себе деть от волнения. У него трясутся руки, а еще предательски начинает болеть голова. Это Рождество он занесет в список неудачных. Хотелось скорее объясниться с Минхо и сказать, что это всего лишь глупый несерьезный розыгрыш, а потом провести весь день в кровати и обниматься, пока не заболят руки. – Это был всего лишь рождественский розыгрыш… Зай? Усаны взяли меня на слабо и… Пак тихонько ойкнул, когда его правая рука уперлась во что-то теплое. И твердое. – Мне не кажется это розыгрышем. – Голос Минхо обволакивает. Его темные глаза сейчас кажутся почти черными. – Как ты там сказал? Хочу ли я съесть тебя? Определенно да. Сонхва готов в обморок упасть, когда чувствует дыхание Минхо на своей шее. Он не был готов к такой реакции, почему-то он ожидал серьезного разговора с посылом "мне такое не нравится, больше так не делай" или "это опять твои друзья?" Минхо целует и сразу проникает языком в рот старшему. Их поцелуй выходит максимально неприличным и пошлым. Но все это останется в их маленьком мире, в который нет доступа никому, даже лучшим друзьям. Минхо сплетает их языки. Ему до безумия нравится, когда Сонхва начинает посасывать его язык, втягивая в свой рот. Но еще больше ему нравится, когда его правильный романтичный парень теряет контроль, заводит одну руку в его волосы, а второй притягивает к себе и целует так, что хочется захныкать и упасть перед ним на колени. Сонхва отстраняется, чтобы сделать жадный глоток воздуха. Он больше не выглядел напуганным, скорее растерянным и до чертиков нуждающимся. – Так значит ты не против? – Не против чего? – Ли продолжает покрывать влажными поцелуями длинную шею. – Костюма? Или лжи? Я видел упаковку вафель на кухне – ты не сам их приготовил. Пак краснеет. Когда-нибудь он научится готовить бельгийские вафли, которые так любит его парень. – Я думал тебе не нравится такое… пошлое… Ли с громком чмоком отстраняется от шеи Сонхва, заглядывает ему в глаза, а потом искренне заливисто смеется. Пак поджимает губы – ему не особо нравится реакция его парня. – Я никогда тебе не рассказывал, но я пишу эротические романы. И когда ты вошел в комнату во всем этом, я поймал вдохновение. Извини за такую реакцию – я слышал, что ты говорил Усанам. Сонхва чувствует, как у него гора с плеч упала. Он слишком перенервничал из-за этой ситуации и теперь у него болит голова и сердце. Поэтому он лишь сильнее вжимается в теплое тело напротив, которое так бережно принимает его в свои объятия. – Я бы хотел прочитать твои романы. Почему ты раньше мне об этом не говорил? – Было не совсем подходящее время, мой клубничный Санта. А теперь неси свою сладкую задницу в охуенных стрингах в спальню, нам нужно срочно снять с тебя этот костюм. И я бы поел клубники со сливками… Внезапно парни услышали крик откуда-то со стороны. Сонхва стремительно краснеет – он не сбросил вызов. – А Сан, кажется, хорош, – задумчиво произносит Ли. – Но ты будешь кричать громче, договорились?