Начнём с малого

      – Должна заметить, что вечер выдался действительно томным, – Пенелопа вольготно разлеглась на кровати, подперев рукой голову, смотрела не без ехидцы на съежившегося рядом мужчину. Каллисто, ещё недавно просто прикрывая лицо, отвернулся, стараясь всем видом не выдавать своего смущения, и выглядело это ещё более неловко.       А ситуация, безусловно, комичная, заключалась в том, что Его Почти Императорское Величество понятия не имело, как спать с любимой женщиной. Не знал, как удовлетворять её, не знал, что за зверь такой этот ваш секс, и всё тут. И его привычная бравада нисколько ему не помогла. Пенелопа, если быть откровенной, мало что могла сделать: такого рода опыта у неё не было, чтобы побыть секс-тренером для её придурка.       Вздохнув и отогнав до нелепого смешные мысли, она потянулась к мужчине, и, обхватив лицо руками, заставила посмотреть себе в глаза — кровать под ними прогнулась и скрипнула так громко, что звук будто поглотил тишину, создавая эффект резкого и долгого шума, но всего на мгновение.       – Ты серьёзно остановишься на том, чтобы раздеть меня? На мне, между прочим, всё ещё нижнее белье. – Ярко-красные глаза блестели, выдержав не больше двух секунд прямого зрительного контакта. – Скажи, что конкретно тебя смущает. Ты просто боишься начать? Или ты не знаешь, с чего начать?       – Я, – он откашлялся. – Я не знаю с чего начать.       Было удивительно видеть, как дерзкий и игривый Каллисто с лёгкой руки смущался, отводил глаза и всем видом выражал неуверенность. Как же сильно это не вязалось с его обычным поведением и как же слабо Пенелопа соображала в такие моменты, потому что сердце билось, как полудурошное, и так и хотелось его зацеловать: настолько он был милым.       И тут Пенелопу осенило.       Не убирая рук от его лица, женщина поцеловала его в мочку уха, и, повернув его лицо одной стороной, начала осыпать лёгкими поцелуями скулу и щеку. Если Магомед не идёт к горе, то гора сама придёт к Магомеду — чай не сломается.       – Ты умница, что сказал, – шепча эти слова, она игриво потерлась носом о его шею, улыбаясь, и обняла его за плечи, стоя на коленях. – Я тоже не то чтобы специалист в сексе. Но точно знаю, что если не начнёшь, то и опыт не наработаешь. М, мне нравится, когда ты ведешь. И нравится, когда прижимаешь к себе близко, настолько, что я чувствую всего тебя.       Даже не прижимаясь всем телом, Пенелопа чувствовала, как её мужчина напрягся, не понимая, как реагировать. Она улыбнулась ему в шею, и подняла голову, говоря уже чётко, но всё ещё до интимного тихо.       – А ещё мне нравится сидеть у тебя на коленях. Я люблю, когда ты гладишь меня везде, особенно бёдра. – Положив голову ему на плечо, она ласково провела рукой по его груди. – Я хочу, чтобы ты долго меня целовал. Настолько, что я сама захочу раздеться догола.       И Каллисто вновь посмотрел ей в глаза этим потрясающе горячим и долгим взглядом — у Пенелопы всё внизу сжалось от того, насколько пристально он посмотрел на неё. Что же, настрой смущенного новизной мужчины вернуть удалось.       Но Каллисто нравился ей до одури не только своим невозможно очаровательным и редким смущением — он нравился ей ещё и за то, что он всегда делал то, что надо. Она ждала, что он сделает всё, что она сказала.       И, как и обычно, он не разочаровал её. Обхватив женские бедра, он усадил Пенелопу на колени, засасывая её губы в действительно страстном поцелуе, глубоко и влажно; всё, как ей нравится. Не в силах сдержаться, Пенелопа стонет, осторожно и негромко, вздрогнув от не совсем уверенного, но ощутимого и ласкового поглаживания талии и ягодицы.       Ещё ей нравятся его большие ладони и она без ума от его груди, которую так и хочется прикусить и расцеловать, а ещё его постанывания от ласк… Но это она расскажет как-нибудь потом. Сейчас важно не забыть все слова, что крутятся у неё в голове, и не потерять голову от всего лишь поцелуя, ведь её ждёт нечто большее.