Белый ворон.

Вернувшись в своей особняк я первым делом принял горячую ванну, переоделся, поужинал и отправился в ритуальный зал с медальоном. Ритуал прошел довольно быстро и уже как-то привычно. Выпив зелья я лег в кровать. Уже на следующий день, в газетах писали о беспорядках в палаточном лагере и о том, что в небе появилась темная метка. Влолне ожидаемо. Я велел Азэлю передать очищеный медальон Критчеру, а сам собравшись переместился на Косую аллею для покупки школьных принадлежностей. Остаток каникул я, честно говоря, просто отдыхал. Гулял, исследовал местность вокруг особняка, читал книги и просто отсыпался. Первое сентября настало незаметно и вот я уже еду в алом экспрессе к Хогвартсу. Погода с самого утра была не лучшая, а к приезду на перрон и вовсе начался ливень. Мне стало жалко первокурсников, которым в такую погоду все равно придется плыть на лодках через озеро. Отловив пару толковых старшекусников мы наложили на малышню согревающие и водоотталкивающие чары. Этого должно хватить, путь до замка не такой уж и длинный. Нам-то ехать в каретах, не промокнем, а они еще и заболеть могут. В холле нас встретил веселый Пивз, обстреливая вошедших шариками наполнеными водой и МакГонагалл, что бегала за Пивзом и грозилась позвать Кровавого Барона. Весело год начинается, ничего не скажешь. После распределения Дамблдор встал со своего места и толкнул речь, правда после объявления о том, что в этом году не будет матчей по квидичу ему пришлось прерваться. В зале раздался грохот грома, в иллюзорном небе сверкнул росчерк молнии и именно в этот момент двери в противоположном конце зала с грохотом открылись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Освещенный новой вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Мужчина приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Вспышка позволила разглядеть черты лица мужчины. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Жуть то какая. Директор обрадовался мужчине как родному. Представил его как профессора Грюма, нового преподавателя защиты от темных искуств. Я нервно хмыкнул. У этого параноика учится один геморой, даже с учетом того, что его подменяет умелый актёр. А то что это не Аластар Грюм, говорит его аура. Она словно двоится, как будто кто-то поверх молодого худощавого тела, натянул костюм который на два размера больше. Так вот как в магическом зрении выглядит человек под оборотным. Забавно. После заявления о том, что в этом году в школе пройдёт Турнир Трех Вол­шебников и вскоре к нам прибудут делегации из других школ, в зале начался фирменный бардак. На еду уже никто, почти, не обращал внимания, а обсуждали новости. Поставив вокруг себя полог тишины, а то от этого шума уже голова разболелась, я спокойно поел. Радует что в нашей гостиной было тихо и спокойно. Мало кого из нашего факультета заинтересовал турнир. Да интересно конечно посмотреть, но участвовать… Нет спасибо я жить хочу. В первый же учебный день после занятий в холле случилось не очень хорошее происшествие. Малфой пристал к Рону с новым выпуском Пророка. Снова Рита Скиттер постаралась. Я вышел в холл под самый конец ссоры, когда Поттер стал заступаться за Уизли.  — Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Гарри. — Пошли, Рон…  — Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — веселился Малфой. — Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?  — А твоя мамаша, Малфой? — огрызнулся Гарри, вдвоем с Гермионой они оттаскивали Рона за мантию, чтобы тот не набросился на Малфоя. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом — скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом? Бледное лицо Малфоя порозовело:  — Не смей оскорблять мою мать, Поттер!  — Тогда заткни свою грязную пасть! — отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти. Драко быстро выхватил палочку и кинул в Поттера заклинанием, промазал, хоть и пролетел луч прямо у виска Поттера. Гарри обернулся, но прежде чем успел вытащить свою палочку, в Малфоя прилетело заклинание, и по вестибюлю прокатился рев:  — НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ! По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на мощенном плитами полу как раз на том месте, где только что стоял Малфой. В холле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Грюма, не смел даже шелохнуться, а тот повернулся к Гарри.  — Он тебя задел? — прорычал Грюм.  — Нет, — ответил Гарри. — Промазал. Пока они общались я беспалочковым заклинанием притянул к себе хорька и спрятал в больших корманах мантии. Пока все слушали разговор, никто не заметил исчезновения недо-животинки, как и сам Грюм. Хотя, то что он не заметил, весьма сомнительно, ведь второй глаз, если я не ошибаюсь, артефакт. Специально не заметил? Снова уткнувшись в книгу я ушел из холла и отправился в пустой класс на первом этаже. Набросив на дверь пару разных запирающих чар я достал из кормана хорька и посадил на парту, перед этим очистив поверхность.  — Вот скажи мне Малфой, ты идиот? —устало смотрел я на хорька. Животное забавно фыркнуло и отвернулось.  — Ну как знаешь, тогда сам себя расколдовывай. — усмехнулся я сев на соседнюю пыльную парту. Хорек возмущённо уставился на меня и что-то профыркал.  — Забавный. — протянув руку я погладил зверька по голове. Укусив меня за палец Драко гордо вздернув мордочку отвернулся.  — Ладно-ладно, ты только постарайся запомнить ощущения. Я поставил хорька на пол и достал палочку.  — Репарифарге. Тело хорька стало увеличиваться и вот передо мной уже стоит Драко. Вечно прилизаный и надменный аристократ в данный момент был растрепаный, мантия сбилась на бок. А главное, он возмущенно фырчал, так же как и в форме хорька.  — Надеюсь ты запомнил ощущения при обороте и пока находился в теле хорька. Если постараешься сможешь уже самостоятельно обратиться. — говорил я снимая запирающее с двери. — Удачи. Я направился в Выручай комнату, в ту где все спрятано. Во время каникул я не решился пускать домовиков в Хогвартс, мало ли что. А вот сейчас можно и возобновить обнесение самой ценной комнаты в школе. Поняв что мне все равно на мелкие пакости, Чжоу Чанг переключилась на Луну. У девочки стали пропадать вещи, пока что я не стал обращать на это внимания, просто призывая вещички обратно прямо в гостиной. Уроки у Грюма были, так сказать, с «изюминкой». На первом же уроке он продемонстрировал нам Непростительные заклинания. А после и решил паказать как действует заклинание уже на нас. Занятия у нас на этот раз проходили с Гриффиндором. Грюм обвел своим здоровым взглядом аудиторию, пока его магический глаз бешено крутился, высматривая непонятно что или кого. Я гадал, что же будет дальше, но то, что произошло, превысило все ожидания — Грюм, этот чертов параноик, начал показывать непростительные на пауке! Сперва он приложил бедолагу круциатусом, затем заставил его станцевать и запрыгнуть Уизли на лоб, отчего тот, кажется, едва не лишился чувств, а затем шарахнул паука авадой — разумеется, после того как снял его со лба Уизли.  — А теперь, дорогие мои, я покажу вам, как работает империус на практике. Аудитория тут же заполнилась испуганным гулом, а у меня начало дергаться веко и появилось дикое желание его покусать в облике василиска.  — Молчать! — рявкнул Грюм, и гул затих. — Профессор Дамблдор санкционировал это занятие. Или кто-то из вас хочет выступить против директора Дамблдора? Все пристыженно потупили взгляды, а мне захотелось побится головой об стол.  — Я против. — встал я со своего места. Грюм, уже уверившийся в том, что протеста не будет, в удивлении замер, а затем медленно, что выглядело крайне жутко, повернул оба глаза в мою сторону.  — Что ты сказал, Мур? — прорычал он тихо, но так, что все ученики, казалось, забыли, как дышать.  — Я сказал, что я против. Я не даю своего согласия на подобные эксперименты, — спокойно ответил я смотря в глаза этому человеку. Грюм криво усмехнулся, а затем направил на меня палочку и выкрикнул: «Империо!». Эйфория наполнила тело и разум. Все заботы и страхи ушли на второй план, а единственное оставшееся желание — продлить эйфорию — стало превалирующим.  — А теперь станцуй нам, Мур! — прозвучал в голове чужой голос. Я остался стоять на месте.  — Я сказал танцуй, Мур! — очередной приказ. Захотелось ему подчиниться… Но… в голове раздалось змеиное шипение и наваждение спало.  — Нет! — твердо ответил я.  — Танцуй! — опять этот голос, и разум заполнился новой порцией эйфории. На этот раз эйфорию удалось сбросить тут же. Тряхнув головой я змеиными глазами посмотрел на лже-Грюма.  — А музыку поставите? — ехидно поинтересовался я, из-за ярости даже не замечая что глаза изменились. — Без музыки танцевать не удобно, профессор. — Ответил я на его ошарашеный взгляд, что прилип к моим глазам. Сооброзив, наконец, что зрение перестроилось на магическое, я моргнул меняя глаза на обычные. Все так же неотрывно смотря на мужчину. Придя в себя он преувеличенно восторжено похвалил мою силу воли и по очереди стал вызывать детей к доске. Кто-то бегал, кто-то прыгал, кому-то приходилась запрыгивать на парты, танцевать, петь, кукарекать. Со стороны выглядело весьма комично. Но испытывать это на себе, снова, я не позволю. Слава Магии, никто кроме Грюма так и не заметил метаморфозу с моей внешностью. Азиатка отвлеклась от своих пакостей только после появление делигаций из других школ. Все ученики после утренних уроков ринулись на улицу встречать гостей. Я же решил схитрить, интересно же посмотреть, и в виде ворона затерялся в ближайших деревьях. С высоты видно гораздо лучше. Ученики из Шармбатона прибыли на довольно большой карете, запряженой четверкой велеколепных пегасов. Правда лошадки были чуть ли не под два метра в холке, ну да ладно, это ничуть не убавляло их красоту. Мадам Максим дамочка весьма крупная, даже больше нашего Хагрида. Делегация из этой школы была настолько легко одета, что они почти мгновенно продрогли и поспешили скрыться в стенах школы. Ученики Дурмстанга прибыли на «Черной жемчужине» из одного известного фильма, что вынырнул из озера. Очень даже эффектно. Все ученики были одеты в меховые шубы. Скорей всего скоро они будут ходить в одних кофтах. Людям, живущим большуя часть года чуть ли не в Сибири, у нас в Шотландии погода покажется весьма теплой. Каркаров на радостях даже обнял Дамблдора, покрасовался Крамом, которому, видимо, шум вокруг своей персоны весьма надоел. Промаршировав военным строем, они тоже скрылись в школе. Дурмстранг разместился за столами Слизерина, а Шармбатоне за нашим столом. К сегодняшнему дню профессора и домовики расстарались на славу. Замок впервые был настолько чистым, а столы ломились от разнообразных блюд. Не обращая внимания на щебетания француженок я первым делом принялся за борщ, вторым последовал плов, по которому я очень соскучился и придвинул по ближе кувшин с квасом. Ляпота. Надо будет своих домовиков научить русской кухне. После пира около преподавательского стола выставили кубок огня. На следующий день стоило появится в зале только ради шоу, которое устроили близнецы Уизли. Эти балбесы выпили старящее зелье и кинули свои имена в кубок. Ярко вспыхнув пламя пыплюнуло пергаменты с их именами, а парни превратились в седых стариков и затеяли шутливую драку катаясь по полу и ворча друг на друга. За этим весьма забавно наблюдать. Седрик тоже кинул свое имя в кубок, а когда его выбрали участником турнира. Каюсь не удержался. Я подловил его после того, как его и других чемпионов наконец-то отпустили. Я затащил его в нишу в близи барсучего факультета, на которую я предварительно навесил пяток отвлекающих и заглушающих чар, чтобы нас не потревожили. В честь такого события я решил сделать ему небольшой подарок. Я впился в губы парня, обнимая его за талию и нежно гладя по пояснице. Седрик обнял меня отвечая на поцелуй и углубляя его. Мои руки тут же пробрались под его рубашку, блуждая по телу. Обводя пальцами правой руки проступающие кубики на животе и горошинки сосков, левой я прижал его ближе к себе, потираясь об его пах своей уже возбужденной плотью, что скрывала только ткань. Дыхание сбилось, наши языки сплетались и иследовали рот партнера. Я почувствовал как Седрик потянулся к моей ширинке. Пришлось остановить шаловливые руки парня. Расстегнув его рубашку, а галстуком связав руки ему за спиной, я оторвался от сладких губ и прижав ничего не понимающего парня спиной к стене принялся выцеловывать его шею, ключицы, провел кончиком языка добожку от ключиц к соску. Посмотрев в верх я заметил, что зрачки Седрика расширились, а дыхание стало прерывистым. Накрыв губами один сосок и аккуратно покусывая, посасывая я всячески ласкал его. Горошину второго соска я перекатывал в пальцах. Тихие стоны парня постепенно перешли в тихий скулеж от желания большего. Довольно улыбнувшись я стал поцелуями прокладывать дорожку вниз, одновременно с этим растегивая и снимая его брюки вместе с трусами. Когда мои губы впервые коснулись головки возбужденой плоти, над головой послышался удивленный вздох. Я прошелся кончиком языка по от основания до головки и захватил ее губами, посасывая и играя с ней языком. Ноги Седрика задрожали и ему пришлось их немного раздвинуть, чтобы не упасть. Его стоны стали громче, а бедра толкались на встречу, прося взять глубже. Вобрав в себя половину его немаленького, для его возраста, достоинства, я неспешно задвигал головой, желая растянуть удовольствие. Переведя взгляд на лицо парня я видел его шальные глаза, полные желания, раскрасневшееся лицо, язык, что время от временя облизывает пересохшие губы. Так неспешными движениями я брал постепенно все больше и больше плоти в свой рот, пока вскоре не уткнулся носом в лобок. Я пару раз сглотнул, от чего парень задохнулся от новых оцещений. Одной рукой я принялся играть с яичками Седрика, другой расстегнув свою шеринку и высвободив уже болевший от возбуждения член, стал ласкать себя. Моя голова постепенно начала двигаться все быстрее, стоны вырывавшиеся из его горла приятно ласкали слух. Решив немного пошалить я изменил язык на змеиный. Он длиньше и тоньше, что свободно позволило мне ласкать головку, проникать кончивом языка в уретру, обвиваться им вокруг члена. Я тихо мурлыкал, ублажая ртом своего партнера, создавая дополнительную вибрацию. Не знаю как, но парень выпутался из оков галстука и в следующий момент я почувствовал, как его пальцы зарываются в мои волосы, мягко массируя кожу головы и одновременно удерживая ее на месте. Парень начал сам толкаться в мой рот. Пришлось расслабить горло и позволить делать то, что он захочет. Пару весьма глубоких толчков и вогнав свой член ко мне в рот до самого основания, парень с тихим рычанием кончает. Я все проглотил. Мне, для того чтобы кончить, много времени не понадобилось и вскоре я весьма бурно кончил, пачкая спермом руку и пол. Встав с колен я поцеловал парня, предварительно вернув языку нормальный вид. Приведя себя в порядок мы еще с минут десять просто стояли целовались, а после разошлись по споим комнатам.