Русалка

Шмяк. В траву у берега грохнул небольшой шарик грузил на тонкой леске. Серебряные кольца пошли по чёрной воде, подергивая маленькие клочки водорослей. Борька ворочался в траве. Похоже рыба его не особо волновала. А что если тут правда налимы есть. Огромные чёрные рыбы с глупыми расквашенными мордами, жрущие в основном всякую падаль но сильные как лошадь. Мой дед мне как-то рассказывал, что такая тварь может заглотить даже телёнка, если такого ей кинуть конечно. Ещё рассказывал что одного его друга такая махина чуть не утопила. Папался тварюка на удочку, помирать не хочет, тянет туда, себе на дно, а друг деда тащит, тащит как может, упирается, как на зло ни леска не рвётся ни удочка не ломается, а чудище звереет, как потянет и бултых друга деда с головой в воду. Дед конечно тогда испугался за другом полез, а тот сам вылез, только удочку жалко, хорошая была, молдавская. В траве свистят воробьи, орут жабы и лягушки, на небе как большой театральный прожектор висит белая луна, освещая все вокруг на 5 метров перед носом, на кой только я брал фанарик? Ноги приятно окутывает тёплая нагретая со дня вода. В далеке шатнулся камыш, наверное цапля пришла поживиться. Затекает шея. Я задираю голову в синее наполненное ночной мошкарой небо. Дует лёгкий ветерок, пахнущий богульником и липой, хорошо. Я не выдерживаю и ложусь на помост, смотрю на часы, полночь. Глаза сами собой слипаются. Звуки доходящие ото всюду баюкают, опусташают мысли. Но удочку отпускать нельзя, дед выпорет. Я представил деда, и тонкие солёные розги, которыми он бывало драл по спине, пофлотски, за всякую гадость. Пальцы сами собой вцепились в удочку. Вдруг раздался какой-то новый, совершенно непонятный звук. Тонкий, прирывистый визг, идущий откуда то снизу, будто какая-то дурная жаба залезла под камень и орет. Я прислушался, звук начал подниматься и стал приятнее уху, похожий на флейту, протяжную, более рассеяную по воздуху. Фуууух Фуууух раздалось у самого уха, уже с настойчивой интонацией, звучало так, если бы кто-то немой пытался позвать тебя , дуя в флейту. Шуф? Шуф? Раздолось тише и кажется вопросительно. Лицо непроизвольно скривилось. Что-то прошелестело в траве и я учуял стойкий и отчетливый запах рыбы. Это нечто будто нависало где-то сбоку. И тут я совсем ошалел. Среди звука я разобрал слова, хриплые, слабые. Это был вопрос:" Спишь? Спишь?" Я не открывал глаза. Кто это? Жаба? Жабы не умеют свистеть. Птица? Нет, не может же птица свистеть так осмысленно. Хотя почему, есть же скворцы и вороны, которые при нужном обучении могут даже слова повторять. Да, но это не связанные с делом слова, бессмысленные, я продолжил молчать. Что-то обиженно Свистнуло, развернулось и ушлепало в доль берега. Я обмяк. Что это вообще такое было? Точно! Может это Борька решил развлечься, тьфу ты, идиотина. Как сразу на него не подумал. Сделал себе свисток из какой нибудь травинки и пугает, ещё и в тине похоже вымазался, вот ему не спится. Страх по тихоньку начал отступать, спать больше не хотелось, но и разочаровываться в такой надёжной версии не хотелось. Я продолжил лежать, считая капли падающие с травы в воду . Не идёт рыба, хоть ты тресни, ни маленькие, ни налимы уж точно. Опять же борька виноват. Сказал что ночью рыбы тут полно, плещется как бешеная, так что с окраин слышно, а нет, даже маленькой поклевки нет. Наврал! Вот гад! Тут из мыслей об мести меня вырвала леска, которую кто-то тянул, при чем с таким упорством, что кажется вот вот и вытянет удачку. Я сейчас же вскочил, забыв и про борьку и про его шутки. Тянуть тем временем стали ещё сильнее. По воде пошла крупная рябь и круги, большие размером с обруч. Что-то чёрное и склизкое мелькнуло над водной гладью. Налим! Налим, огромный! Я сразу представил здоровенную черную рыбу, которая как бешенна подымая ил плещется сейчас в воде. Я отошёл на конец помоста и из-за всех сил держал изогнувшуюся дугой удочку. Она дернулась, жалобно хрустнула. И пока я выбирал, что лучше, бросить её или уйти под воду к донному гиганту, леску резко отпустили и грузил с крючком и наживкой полетело мне в лоб. Стойте, как с наживкой? Все правильно, жирная гусеница все ещё болталась на крючке сверкая жёлтыми блоками. Не мог же Налим попасть на крючек не заглотив наживку, или хотя бы не мог освободиться её не оторвав. Мое недоумение дополнил плеск воды у самого берега и смех, громкий заливистый. Это ещё что!? Я бросился с помоста в кусты, перелетев, через все ещё спящего на своём месте Бориса. Сердце глухо стучало в ушах а мысли никак не собирались в что-то понятное. Рыбой пахнет, смеётся, воет... Русалка что-ли? Так получается она, подшутила надо мной! Вот же стерва болотная! Кулаки мои сами собой сжались и я заметил, что сжимаю в них две пластиковые половины. Меня будто током ударило, хотя нет, скорее не током, а маленькой солёной розгой. А это видимо оказалось куда страшнее и реальнее, чем подводная гадость. Вдруг я сделал немыслемое, выбежал из кустов прямо в воду и размахивая остатками удочки как орудием заорал : А ну выходи, дура! Пошутить хотела!? Меня дедушка теперь из-за тебя прибьет! И рыбу ты мне всю распугала! Выходи, я тебя к деду потащу, гадина болотная! Сама перед ним объясняться будешь! Я замер, злость погнавшая меня на встречу к нечисти прошла, но вернулся страх перед неизвестностью, теперь обозленной, и точно собирающейся утащить меня на дно. Но я почему-то и не думал опять бежать, просто стоял вслушиваясь в звуки ночи. Произошло то, что я меньше всего ожидал. Плеск. Большие круги по воде. И из комышей что-то высунулось. Приглядевшись в свете луны я увидел... Голову, зелёную от тины, безносую и со сверкающими как у кошки желтыми глазами. Они пристально смотрели на меня не выражая совершенно ничего и тоже приглядываясь. Вот, сейчас она занырнет, сдвинется с места, схватит меня за ноги своими склизкими карягами и утащит на самое дно, как поросёнка, на корм уродливым расквашенным рыбам. Так и случилось, она бесшумно ушла под воду, полоска ряби двинулась ко мне, по тому как расходилась гладь было видно, что плывёт кто-то крупный и длинный, кого и правда можно перепутать с налимом. Что-то холодное и склизкое коснулось моей ноги, я очнулся и бросился спасать свою голову, но хрясь, и моя тушка растянулась на берегу поскользнувшись на иле. Я вдохнул так много как мог и крепко зажмурился, ожидая, что сейчас меня с чудовищной силой потянут на дно, но это все никак и никак не случалось. Я устал ждать и открыл глаза из травы у самого берега на меня смотрели два кошачьих глаза, теперь я ошарашенный, стал просто следить. Раздался громкий всплеск и из воды уже полностью вынырнуло что-то непонятное, запахло рыбой. Шлеп Шлеп, я прищурился. На встречу ко мне опираясь на одну руку и оставляя за собой длинные следы, ползла девушка, вся темнозелёная, в бурых пятнах и влажно блестящая в лунном свете как только пойманный сом. Вся в лохмотьях неясного цвета и донном мусоре она приближалась, но меня больше волновали её ноги, совершенно чёрные, в каких то рытвинах сочащихся, и окутанные гнилыми водорослями с самого низу, делающими их похожими на хвост. В другой руке русалки блестнуло что-то серебристое и я сощурился. Это был маленький сверкающий лещик, я наконец-то обратил внимание, она несла с собой живую рыбу связанную за хвосты красной ниткой! 4х губастых ротанов беспомощно разевающих глотки и злобно бьющуюся об грязный вздутый живот щуку. Рыб кинули на ил и они с характерным звуком начали месить головами песок. Нечисть села рядом с подарком и тыкнула в спину щуки пальцем. Я оторвавшись от созерцания такой аномалии и заикаясь от пережитого ужаса спросил: -Это м-м-мне? Лицо у гостьи странно поменялось, из слипшегося наверное, от донной глины рта полилось что-то густое и чёрное, и упало прямо у моих ног. Я отполз чуть дальше. Две огромные, размером с палец дыры втянули воздух и она кивая головой издала звук который я слышал до этого. Теперь я понял что это за свист, горло русалки перерезали жабры и с таким свистом из них сочился набранный русалкой воздух. -С-с-спасибо! — Видимо, от удивления я почти заорал это, и разбудил до этого почему-то крепко спящего Борю. Удивительно, только, как его могло разбудить это, если ни мои до этого терады, ни испуганные вопли его никак не касались. Вот удивительный человек Боря. Он продирая глаза приподнялся, высвнув из травы свою макушку. Девушка встрепенулась, ещё раз втянула воздух, и издав видимо прощальный свист, на руках как тюлень пошлепала в воду. Боря же окончательно проснувшись сразу подскочил на месте, потому что наш спящий принц по видимому по мимо непробиваемый перепонок обладал ещё и замечательным зрением и успел заметить уходящий на глубину хвост. По натуре как человек не к месту любопытный он сразу кинулся расспрашивать меня. -Это что было?! — он схватил меня за плечи, а я не знал, соврать или сказать правду. Но вранье требует фантазии, для которой у меня сейчас совсем нет времени. -Русалка —вышло у меня как-то уж слишком равнодушно, так, что Боря даже возмутился. -Русалка!? А чего ей от тебя надо было?! -... Ну, не знаю, поиграть. Борис продолжал наседать. -Ты меня за дурака держишь? Русалки тебе не девки чтоб с тобой заигрывать, они под воду утащат и дело с концом. Я её спугнул получается ? -Нет, ну то есть да... —Я задумался — Может, она просто добрая, удочку сломала, за то вон, рыбы принесла—я показал ему русалочий подарок, он тупо вперившись глазами осматривал рыбу: -Так это она тут плескалась? Я предпочёл не замечать этой уже давно понятной мысли:-Только удочку жалко, дед меня все равно меня за нее выпорет. Недо детектив оживился : -Не выпорет, это же не ты её сломал, а нечисть, вот и расскажи ему! -А поверит? -Конечно, твой дед то об этом наверное получше нас знает. Так и случилось. Я рассказал деду про русалку, и подарок показал он наказывать не стал, только посмотрел как-то искосо и сказал вот что: -Эке ке, смелый ты, да ты Малюке попался, и хорошо что ей, она обычно добрая, вот и отпустила, да с подарком даже, понравился ты ей—Дед кисло улыбнулся и тут я задал вопрос который волновала меня с Борькой: -А разве русалки не все злые? Они же нечисть. Дед засмеялся : -Все , да не все, эта не сама топиться пошла, померла рано, а её бабку на деревне ведьмой считали вот и скинул один местный дурачек её в озеро. При жизни блаженная была, беззлобная, как дитя малое, вот и сейчас тешится —Вдруг, лицо старика потускнело и ещё больше сморщилось— только кто знает, может она тебя по малолетству отпустила, а может там и другие есть, не даром с окраины плеск слышат, кажется мне, что не может так одна бесноваться, ты на это озеро ночью больше не ходи, а то вдруг, попадёшься другой.

***