Желания всегда сбываются

      Давным-давно на Земле жили две расы: люди и монстры. Хотя вы и так знаете эту историю. Историю о войне и о том, как человечество выгнало бывших друзей под землю. Как те пытались жить под новыми условиями. Как они радовались жители подземелья новой надежде в лице сына короля и королевы, а также их приемного человеческого ребенка. И как монстры потеряли ее из-за поступка этих двоих. Все это заставило подземного короля сказать своим подданным, что люди теперь являются врагами для них. И что он объявляет им войну. И это же вынудило королеву уйти от него в изгнание, не желая видеть это варварство. Ну а дальше вы и так знаете. Эксперимент одного ученого, что породил существо без души. Шесть людей, что попали в подземелье и встретили свою смерть, а их души забрали для разрушения барьера. И появление последнего человека, что смог совершить невозможное. Подружиться со всеми жителями подземного мира и освободить их из заточения. Но главное – она смогла сохранить каждого. Даже желтого цветка, который не хотел оставаться совсем один. И все же тот не смог уйти вместе с остальными монстрами, выбрав вместо этого одиночество, так как заслужил наказание за все свои злодеяния. И спасителю пришлось принять такой выбор, так как не мог заставить своего бывшего врага делать против его воли.       Ну а наша маленькая история начинается через несколько лет после всех этих событий. В небольшом городке, который построили монстры, те готовились к великому событию. А именно к рождеству. Ведь остался ровно час до этого момента. И в одном из домов жила семья Дримурров. Королевская семья, что пригласила к себе гостей, чтобы отпраздновать этот праздник вместе. И монстров тут было много, каждый из которых занимался каким-то делом. Так, например Азгор помогал своей жене подавать еду на стол, беседуя с гостями. Тори время от времени возвращалась на кухню, чтобы проверить духовку, в которой находился ее пирог. Андайн пыталась кое-как петь в караоке, а Альфис поддерживала ее, попивая пунш. Папс беседовал с Меттатоном, говоря ему о том, какой он замечательный и красивый. Робот же слушал своего собеседника, при этом думая о своем предстоящем концерте. Маффет и Гриллби спорили о том, как нужно вести бизнес. И по лицу паучихи было видно, что она пока проигрывает огненному бармену. Напстаблук тихо парил в стороне и наблюдал за гостями, поглядывая на своего кузена. Что же касается самого ленивого скелета во всем мире, то он крепко спал на диване после того, как в первый раз попробовал алкоголь. Как Санс понял крепкие напитки – это абсолютно не его вещь. В общем, компания хорошо проводила время, готовясь к великому событию. Вроде бы все счастливы. Даже Азгор и Ториэль смогли помириться. Все-таки хранительница смогла пересилить себя и подавить свою гордыню, так как понимала, что виновата не меньше, а может даже больше чем ее муж. Ведь в свое время она решила сбежать и уйти в изгнание, вместо того чтобы успокоить своего супруга. И теперь пытается загладить свой грех перед ним, стараясь быть для него хорошей и любящей женой.       Но все-таки в доме Дримурров не было одного человека. Того кто смог сделать невозможный поступок. Тот, кто смог освободить всех монстров из заточения. Человек, который подарил им возможность жить на поверхности. И это была Фриск. Правда, никто не знал где она сейчас. Ведь двумя часами ранее уже восемнадцатилетняя шатенка ушла куда-то и до сих пор не вернулась. Правда приемные родители девочки и друзья так были заняты праздником, что это улетучилось из их голов. Но только не из мыслей любителя покушать кетчупа. — ”Хех. Малая видимо решила пойти вновь на свое любимое место, чтобы подышать воздухом. И видимо встретиться с одним старым другом. Хм. Запрещать ей я не могу. Ведь сам был не лучше в нескольких таймлайнах назад. Так что говорить ей, как нужно жить я даже не смею. Лишь надеюсь, что у нее не будет больших проблем с этой... златовлаской...”       Сама же Фриск сейчас находилась на горе Эботт возле входа в подземелье, где раньше жили монстры, и смотрела в ночное зимнее небо. В рождественское небо. Ведь скоро в городе монстров должны выпускать фейерверки, тем самым освещая город разноцветными огнями. И ей это нравилось. Нравилось смотреть на фейерверки и радоваться этому. Настолько это было зрелищным. Но при этом на ее лице была грусть, о причине которой никто не знал. То ли сегодняшняя еда была несвежей, то ли днем что-то случилось нехорошее. Никто не знал о причине такого настроения. Лишь сама девушка, которая была одетая в фиолетовую шубку, в теплые штаны и в красные сапожки. Но если заглянуть глубже, то Фриск думала, что она, скорее всего, будет встречать рождество в одиночестве. А почему не в кругу семьи и друзей? Шатенке не хотелось. Она сама не знала почему. Возможно, ей хотелось побыть одной. Быть подальше от шума. Или просто желала прогуляться по городу и проведать одинокую гору. В любом случае ей было грустно внутри. И зеленоглазка продолжала бы и дальше тосковать. Но к счастью перед ней появился, выбравшись из груды снега, знакомый для нее желтый цветочек, который ранее был ее врагом, а ныне стал для спасительницы другом. Что правда не мешала ему ехидничать и улыбаться своей фирменной улыбкой. — Хи-хи-хи. Ну, привет. — О. Привет, Флауи. Давно я тебя не видела, — промолвила Фриск, увидев своего цветочного друга, после чего искренне ему улыбнулась. — Хм. Действительно. Хоть и виделись двумя неделями ранее. — Хи-хи-хи. И все-таки я рада тебя видеть. — Хм. Ты неисправима. И знаешь? Мне почему-то не хочется, чтобы ты изменилась. — Хи-хи-хи. Потому что иначе тебе будет грустно? — Ничего подобного... — Да ладно тебе, Флауи. Каждый раз, когда я прихожу сюда, то ты всегда наполняешься маленьким огоньком внутри себя. — Ммм... — Это в очередной раз показывает, что ты не такой уж и черствый. И в тебе все еще есть чувства. — Хватит... — резко прошипел цветок, слегка оскалив зубы, — то, что я к тебе отношусь более дружелюбно – это ничего не меняет. К остальным я так же холодно обращаюсь. Особенно к этому... костяному мусору. — Флауи, хватит оскорблять Санса. Он ничего плохого тебе не сделал. Только за дело наказывал. Ты же пытался обидеть его брата, а также друзей. — Хм. И что? Будешь вечно меня в этом упрекать? — Нет. Просто ты должен понять, что он очень сильно за них переживает. — Да знаю я, что этот низкий скелет любит этих... этих... — Флауи. Ты же все-таки пришел не для этого. Не для того, чтобы оскорбить моих друзей. И своих родителей... Услышав это, цветок злобно посмотрел на девушку и прошипел на нее. — Не слова больше. Ты обещала не говорить об этом более. — Но Азри... — пыталась Фриск как-то успокоить своего цветочного друга, но как только назвала его настоящее имя, то тот тут резко разозлился и воскликнул. — Не смей называть это имя! Его больше нет и точка! Есть только я и никто более! — Но скрывать этот факт долго невозможно. Сколько времени прошло с того дня? Нужно уже отпустить всю боль, которую ты держишь, и вернуться к своим родным. — Ты опять эту шарманку заводишь. Пойми, наконец. У меня есть воспоминания о былых временах. Но нет чувств. Я к ним ничего не испытываю. И я не хочу видеть их грусть. Их печаль. Не хочу, чтобы они увидели своего сына... таким.       Шатенка понимала, что ее друг в чем-то прав. Она понимала, что такая правда, скорее всего, расстроит короля и королевы. Узнают, что их сын стал бесчувственным желтым цветком. Но зеленоглазка не желала более видеть скрытую грусть и одиночество принца. Хотела, чтобы и он был счастлив. Хоть и не знала, как такое сделать. И поэтому, вздохнув, она легонько поднесла свою руку к его лепесткам и погладила их, принося ему удовольствие. — Флауи... — Что? — Ты помнишь, как мы познакомились? — Хех. Конечно. Такое не забудешь. Ведь я вначале хотел тебя убить и забрать твою душу. Хорошее было время. — Ну... для тебя. Но не для меня. — Хм. Естественно. Ведь ты у нас всегда была пацифисткой. Никому не желала причинять вред. Даже тем, кто хотел твоей смерти. — Знаю. Но я не испытывала к ним злости. Более того. Я всегда хотела подружиться с ними. С Ториэль, с Азгором, с Папсом, с Андайн и Альфис, с Меттатоном и Маффет. Да и остальными монстрами тоже. — Даже с этим скелетом? — посмотрел цветик серьезным взглядом на девушку, зная, какой ответ та даст. — Да. Ведь Санс никогда не желал плохого. А тебя обижал потому, что плохо себя вел. — Эх. Всегда ты пытаешься кого-то защищать. — Не всегда. Только тех, кто этого заслуживает. Я никогда не буду огораживать людей или монстров, которые желают обидеть невинных. — Как меня, например, так как я плохо себя вел. — Ну... да. Но сейчас уже в прошлом. Ты уже не такой, как прежде. — Я в этом не уверен. Да и грехи мои невозможно простить. И никто не сможет. Даже мама с папой. А этот мешок костей будет вечно меня прожигать своим взглядом. — Не говори так. Хоть на Санса и не могу повлиять, но зато я буду тебя защищать, если он перейдет черту. — Ну, это вряд ли. Он слишком ленив для этого. Ему придется вытащить свою пятую точку из дивана, чтобы сделать подобное. И то если я совершу что-то плохое. — Но ты не будешь творить что-то ужасное. Ты уже не такой бесчувственный. — Эх... может быть. А может, и нет. Я уже ничего не знаю. — Флауи...       Фриск чуточку подвинулась к своему другу и прижала его легонько к себе, чтобы того согреть. Это естественно смутила цветика, но при этом ему не хотелось ее отталкивать от себя. Либо бывшему принцу было банально очень холодно, и поэтому желал, чтобы подруга его согрела. Либо просто ему захотелось чьих-то прикосновений. В любом случае ощутив объятья пацифистки, золотистый цветочек почувствовал себя более защищенным. Но главное Флауи не испытывал какого-то негатива, а даже наоборот. И это одновременно и радовало и озадачило. Ведь такое он испытывал только тогда, когда сам был жив и его лучший друг Чара. — Фриск. Почему ты так добра со мной? Почему ты не послала меня куда подальше? Зачем тебе быть позитивной и доброй с таким чудовищем как я? Я ведь не заслужил этого всего. — Не говори так. Каждый заслуживает милосердия, доброты и ласки. Да. Раньше ты совершал много нехороших вещей. Но я простила тебя. Причем давно. — Но... — Хватит корить себя. Да. Прошлое никогда не забудешь, но нужно двигаться дальше. Развиваться и становиться лучше. — Тебе легко говорить, когда у тебя нет грехов за спиной. — Это не так. Я тоже грешила. Причем не раз.       Цветик поднял свой удивленный взгляд на шатенку, так как помнил, что та за все время никогда не совершала ужасных вещей. В подземелье она никому не причиняла боль. И уж тем более зеленоглазка не доходила до убийств. И слышать, что она имеет какие-то грехи, было странно для Флауи. — Эм... ты сейчас серьезно? — Да... — Но... я не помню, чтобы ты совершала какие-то темные поступки. — Потому что они были у меня. Еще до попадания в подземелье. — До попадания в подземелье? То есть... — Да. До того... как я решила подняться на гору Эботт. Как только она эта сказала, то ее выражение лица стало более печальным и грустным. Как будто она вспомнила какой-то неприятный момент в своей жизни. И это заинтересовало цветка. — Ты можешь рассказать, что случилось? — Я... не могу. Это личное. — Уже нет. Ты единственная, кто знает правду обо мне. Что я когда-то был им. И теперь я должен знать и твой секрет. По справедливости. — Флауи... — Я никому не расскажу. Ведь ты в свою очередь никому не говорила. Значит, и я не буду. — Но... — Говори. Я не успокоюсь, пока не узнаю правду. Да и твоя душа... не найдет покоя.       Фриск видела в его глазах некую решительность. Хоть это невозможно. Ведь у него нет души. А значит и чувств не может испытывать. И все же он желает докопаться до правды. Хочет дойти до конца. Так работает решительность. Ведь ты всегда делаешь все возможное, чтобы дойти до чего-то. Видимо та часть ее души, которую Флауи когда-то поглотил, осталась в нем. И наверно дала ему хоть какое-то тепло и чувство. И поняв, что тот не откажется от своих намерений девушка, тихо вздохнув и прижав золотистого друга поближе, стала рассказывать свою историю. — Эх... возможно не знаешь, но я в раннем детстве потеряла родителей. — Примерно... — Когда мне было всего 4 года. — Что? Но как? — Все началось, когда моя мама сильно заболела. И мой папа пытался ее вылечить. Звонил лучшим врачам и платил им, чтобы те ее вылечили. Он надеялся, что они смогут спасти мою маму. Что же до меня, то я была рядом и старалась ее подбодрить. И говорила, что она справится и станет вновь здоровой. — Но как я понял... — Да. Несмотря на всю нашу с папой поддержкой... мама не смогла. И через три недели она умерла. В тот день мы горевали по ней. Я долго плакала в своей комнате. Всегда спрашивала себя. Почему именно она? Чего мама сделала такого, что именно ей нужно умереть? Говорила что это несправедливо. — Эх... жизнь, к сожалению несправедлива. Ей решать, кому жить, а кому – нет. И видимо нас с Чарой... суждено было умереть. — Но... это не так. Это… была… судьба. — Судьба? Возможно. Хотя это уже неважно. И сейчас не про меня. Так… что дальше было? — Эх... несмотря на всю боль потери, я смогла как-то справиться с этим. Но мой отец видимо не смог. Он любил мою маму. И когда ее не стала, то перестал испытывать жизнь к чему-то. Папа стал часто пропадать на работе, оставив меня одну дома. — Одну? А как же бабушки и дедушка? Или дяди с тетями? — спросил цветик решительную спасительницу, надеясь понять безразличность ее отца. — У меня их не было. Они умерли, когда мне было всего 2 годика. И поэтому обо мне заботились исключительно мои родители. Когда-то заботились, а теперь... — Что случилось с твоим отцом? — Эх... как уже говорила, мой отец стал много пропадать на работе. И мне приходилось заботиться самой. Готовить себе... умываться... и убираться в доме. — В четыре года? — Да. Было трудно, но я не унывала. Правда, мне было больно видеть своего отца без эмоции, когда тот возвращался с работы. И я пыталась его подбодрить, но все без толку. Я более не видела его улыбки. Да и тот не пытался хоть притвориться... что с ним все хорошо. Так мы и жили еще несколько месяцев. Но все изменилось в один злополучный день. А именно когда отец не вернулся домой. — Не... вернулся? — Угу. Я переживала. Думала, что его задержали. Но все оказалось... куда печальней. В ночь ко мне приехала полиция и сказала что мой отец... мой отец...       И тут девушка не выдержала и дала свободу своим эмоциям. Она стала горько плакать. Ее слезы были видны даже в ночи. И они были пропитаны горечью. Ей было настолько плохо, что была готова расплакаться хоть всю ночь. Но неожиданно шатенка услышала голос своего маленького друга, который звучал как-то спокойно и добро. — Фриск... не плачь. Ты... ты не могла ничего сделать. И в этом нет твоей вины. Хоть я и не знаю, как твой отец... — Его убили... — резко прервала Фриск своего цветика, опустив свой взгляд. — Что? Но... как это случилось? — Если коротко, то моего отца застрелили в переулке и забрали кошелек с деньгами. — Это ужасно... — Да. Я не успела до конца успокоиться после смерти мамы. У меня внутри все вновь было разрушено. Я чувствовала себя плохо. Потерять обоих родителей в раннем детстве – это было горем для меня. — Я... могу это понять, Фриск. Я ведь тоже потерял своего лучшего друга. — Я знаю, Азри... то есть... Флауи... — Нет. Все нормально. Продолжай... — Эх... в общем, мне было плохо от такой новости. К счастью один из полицейских успокоил меня и говорил, что со мной все будет хорошо. Что я не пропаду. Но... — Что? — Моя жизнь не стала после этого лучше. Меня отправили в детский дом, так как у меня не было других родственников. И там прожила четыре года. И поверь. Там мне было хуже некуда. Воспитатели относились к детям плохо, а сами сверстники почему-то ненавидели меня. — Ненавидели? Но почему? — Я... не знаю. И до сих пор не могу понять. Но самое главное – я никого не обижала. Даже наоборот. Я пыталась с кем-то из детей подружиться. Играть с ними или рассказывать что-то интересное. Но они как будто не желали меня видеть. Говорили гадости. — Какие гадости? — спросил цветик в достаточно злобном тоне. Видимо когда тот услышал, что его подругу обижали в детстве, то в нем пробудился справедливый гнев и желал проучить обидчиков, найдя их. Но он быстро взял себя в руки и просто смотрел девушке в глаза. — Ну... что я странная и глупая девочка, которая верит, что все могут жить в мире. Обзывали меня дурой и слепой. Ведь я всегда ходила как прищуренная бабушка. Да. Зрение было не самое лучше, но все-таки видела. И ладно бы гадости говорили. Я бы это стерпела. Но их розыгрыши были неприятными. Подсовывали мне пауков и крыс. Кидали едой. И наливали на мою голову воду. Я... я просто не понимала. Что я им такого сделала? За что они меня ненавидели? Но, несмотря на все это я терпела. Терпела и терпела. Я просто не была способна давать сдачи. Я считала, что насилием не добьешься хорошего результата. И поэтому старалась не обращать на них внимания. Но один момент вывел меня из себя. — Какой? И тут Флауи увидел, как очи зеленоглазки приняли довольно ненавистный вид. — Однажды... когда я вместе с другими детьми была во дворе, то услышала слова, которые заставили меня сильно разозлиться. А именно один мальчик за моей спиной говорил, что мои родители покинули этот мир по одной причине. По его словам они умерли, так как не желали заботиться обо мне. Заботиться о маленькой проклятой девчонке, которая не приносит ничего хорошо. Но последние слова сильно задели меня. — Даже боюсь представить. — Он сказал: ”Эти придурки удачно умерли и оставили эту мелкую обузу на произвол судьбы”. — Гм... это было слишком... — Да. Слишком. Поэтому я более не стала это терпеть и набросилась на этого мальчика. Я повалила его и начала жестоко избивать, требуя, чтобы он извинился за эти слова. — Что? Ты серьезно? — Да, Флауи! Я впервые в своей жизни избивала кого-то! Я била его! Я просто не могла терпеть всю эту ложь! Желала, чтобы он сейчас же извинился! Просто ты не представляешь... какой у меня был гнев в тот момент. Я хотела... хотела... — Понимаю. Никто не хочет слышать подобных слов. И я не выдержал бы, если кто-то обидел бы моих... родителей. Ну... когда я еще к ним что-то испытывал... И сказав это, цветик вновь прижался к девушке, надеясь потушить весь тот гнев, которая она держала в себе. Что же до Фриск, то она была не столько злобной сколько подавленной из-за этого момента в своей жизни. Даже сдерживалась, чтобы не заплакать еще больше. — Флауи... ты никогда бы не подумал, как я жалею о своем поступке. Я избила мальчика. Жестоко избила. Настолько, что на нем после этого остались серьезные раны от моих кулаков. Почему я так говорю? Потому что двумя месяцами ранее я встретила его. После стольких лет. И ты не представляешь, как мне было трудно смотреть ему в глаза. Ты бы видел его лицо. Оно у него до сих пор не зажило. Все эти синяки. Они остались на нем. И когда мы встретились, то думала, что тот на меня наорет. Скажет много плохих слов и уйдет. И знаешь что он мне сказал? — Ммм... что? И решительная девушка с комом в горле посмотрела на своего друга. — Он сказал… прости. Прости за те слова, которые я сказал в тот день. Флауи был слегка шокирован таким ответом. Просто не верил, что после всего этого этот нехороший мальчик сделает подобное. Извинится перед Фриск. За свои же слова. Даже после того как та его побила. И тут цветуля задумался о том, что этот мир и его жители не совсем уж и обречены. — Вот как. Это неожиданно. — О чем я и говорила. Он извинился и даже не припоминал тот случай в детском доме. Хотя и мог наорать на меня и назвать пару оскорблений. Но нет. Тот извинился и сказал, что не злится на меня за тот случай. Говорит, что сам виноват. И что он справедливо получил эти тумаки. — Ясно... — Но все равно я чувствовала вину за тот случай... — Фриск, хватит. Это в прошлом. Как и мое... Но девушка лишь покрутила голову, вытирая слезы. — Это не так просто забыть, Азри. Ведь до этого я никогда не использовала насилие. Ведь это плохо. А там в моих кулаках была кровь. Не так много, но все-таки. И это сильно ударило по моей психике. Я несколько недель общалась с детским психологом. Он говорил, что это не моя вина, но в это было трудно поверить. Я кошмары видела. В них я смотрела на другую себя которая била того мальчика. Причем намного жестче. А в некоторых из них я и вовсе убивала... — Фриск... — И эти кошмары у меня продолжались постоянно. Настолько часто это было, что я почти не спала. И вот однажды я не выдержала и сбежала из детдома. — Гм... и куда же ты ушла? — А ты как думаешь, Флауи? — задала зеленоглазка вопрос своему другу, смотря тому в глаза, — куда я могла пойти, если хотела... покончить собой? Когда цветок услышал это, то глаза его расширились и понял о том, что имела в виду шатенка. Он теперь понимал, почему она решилась взобраться на гору Эботт. И все для одной плачевной цели. — Ты отправилась на это место не ради того, чтобы узнать причину исчезновений людей. Ты хотела... — Да. Я хотела умереть. Желала, чтобы эти кошмары, наконец, закончились. Пойми. У меня больше не было сил это выносить. Я хотела покоя в своей душе. И думала, что там его найду. Что упаду в эту дыру и разобьюсь об землю. — Это ужасно. Это... — Знаю. Это не похоже на ту радостную и милую девочку, что искренне хотела подружиться с монстрами и освободить их от заточения. Но... я не могла показать им свою боль. Я не хотела, чтобы они переживали. — Фриск... — Просто... я не хотела, чтобы они знали мою истинную причину попадания сюда. Поэтому и соврала им, что спустилась в подземелья из-за любопытства. Заодно я решила помочь им выбраться. — Но ты могла не делать этого... — Не могу. Я не желала иметь еще один грех в своем сердце. Я хотела сделать хоть что-то хорошее. Поэтому и решила освободить твоих родителей и других монстров. Дать им свободы.       Выслушав это, цветик посмотрел на город, что находился внизу. Ведь он и девушка находились на вершине горы. И они могли все это рассмотреть. И если подумать, то шатенка сделала все это не ради них, а ради себя. Чтобы загладить вину за тот случай в детском доме. Только и всего. И если раньше бывший принц назвал бы девушку эгоисткой, что думала только о себе, то сейчас он мог ей только посочувствовать. — Эх... я не знал, что твое детство было настолько печальным. — Поэтому не говорила никому. Даже сейчас твои родители не знают об этом. Да и остальные друзья тоже. — И даже Санс? — Даже он. Хоть и пытался узнать причину моей грусти. — Хм. Не хочешь говорить ради их блага. — Да... — Даже если они будут спрашивать... будешь молчать? — Да. — Даже самым близким людям... будешь скрывать свои проблемы? — Угу... — Эх... тогда почему ты решила мне это рассказать? — спросил серьезно Флауи,— лучшим другом я никогда для тебя не был. Больше знакомый, чем друг. — Не говори так. Ты успел за долгое время стать для меня другом. А почему я только с тобой так искренне обращаюсь? Так вот. Потому что только ты можешь меня понять. Ведь у нас обоих было несчастливое детство. Я лишилась родителей и психики, а ты жизни и души. И казалось... что мы никогда не найдем покоя в своих сердцах. — Ммм... — Но, несмотря на это... мы смогли пересилить себя и сделать что-то хорошее. Мы оба... спасли целую расу. И по большей части – это твоя заслуга. — Но... если бы не ты, то я никогда не смог бы это сделать. Ведь ты смогла меня спасти. — Знаю. И в то же время ты спас в каком-то смысле меня. — Что? Когда? Я ведь только и делал, что пытался тебя убить и забрать твою душу. — Это так. Но все-таки спас меня. Помнишь, ты говорил о хорошей концовке? — Ну... да. — А ты мог не делать этого. Не помогать добиться лучшего исхода для всех нас. Но ты решил помочь. Почему? — Ну... просто ты так старалась, чтобы все были счастливы, что не могу видеть тебя такой... огорченной. И поэтому решил помочь добиться хорошей концовки. — И я очень тебе благодарна за это, Азри. И знаешь еще что? — Что? И неожиданно девушка слегка нагнулась к цветку и легонько его обняла. — У тебя есть сердце. Маленькое, но сердце, в котором есть частица доброты. — Доброты? Ну... я не знаю. — Зато я знаю. И не спорь, милый козлик. — Я не милый козлик. Больше не такой... Увидев грустную моську цветка, спасительница задумчиво положила свой указательный палец к своим губам и призадумалась. — Хм. А ты бы хотел вновь быть им? Милым и пушистым монстром. — Эх... если бы и хотел, то все равно ничего бы не получилось. У меня нет души, чтобы вернуть прежний облик. Да и никто не решится отдать такому чудовищу, как я свою душу. — Ты не чудовище, Азри. Уже не такой, как раньше. Просто тебе нужно просто показать им, что ты больше не желаешь никому больно делать. Но для этого ты должен пойти за мной и жить вместе со всеми. — Я не могу. Я не заслужил этого. — Заслужил. И не спорь... — погладила девушка своего друга по его лепесткам, тем самым успокаивая, — и да. Лучше не будем о грустных вещах говорить. Праздник как-никак. — Эх... — К тому же. Сегодня рождество. А, как правило, в этот день нужно дарить родным и друзьям подарки. И у меня для тебя такой имеется. — М? У тебя есть подарок для меня? — Угу. Но я хочу, чтобы ты закрыл глаза. — Что? Но зачем? — Чтобы сюрприз был. — А почему не можешь просто так подарить? — Потому что иначе это уже не будет сюрпризом. — По мне это глупо. — А вот и нет. — Хм... — Ну... давай так. Если мой подарок не понравится, то так и быть прекращу тебе их дарить. Ну и если понравится, то ты выполнишь одно мое желание. Что скажешь?       Когда Флауи это услышал, то тяжело вздохнул. Он понимал, что это будет какой-то незначительный подарок. Вроде шкатулки или игрушки. Ну, или вообще какой-то золотистый амулет. Ведь какой еще подарок она может ему сделать? По сути, цветку ничего не нужно было. Да и что ему нужно? Ничего. Но все-таки он решил подыграть шатенке и закрыл свои очи, чтобы ее не разочаровать. К тому же если ему и понравится то, скорее всего Фриск попросит, чтобы он пошел с ней. И по сути это не является настолько плохим желанием. И увидев это, та мило улыбнулась и смущенно готовилась сделать то, что являлось достаточно необычным.       Флаул же ждал, когда Фриск даст ему подарок. Ведь дело это на пять секунд. Достал вещицу из кармана и преподнес перед его лицом и все. Но это длилось уже минуту. И это немного начало раздражать парнишку. Что она так долго возится? Настолько большой подарок оказался, что доставать было трудно? Или это какая-то иная причина? Он, к сожалению не знал. И ему хотелось открыть свои глаза, чтобы узнать чего так долго возится обладательница красивых волос. Ведь как уже говорилось ранее это дело на пять секунд. А ждать он особо не любил. Но когда тот собирался это сделать, то неожиданно почувствовал что-то теплое на своих губах. И тут в нем пробудились чувства, которые до этого никогда не ощущал. И нет. Это были не пугающие или больные. Скорее что-то светлое. Такое, которое давно не испытывал. Но главное – ему хотелось, чтобы это не прекращалось.       И он был прав, когда говорил о необычных теплых чувствах. Ведь то, что делала Фриск сейчас, скорее всего многие ее друзья стали бы осуждать. А если быть точнее – она целовала Флауи прямо в губы. И это было очень даже неожиданно. Та же Андайн, увидев это, сказала бы, что это полное сумасшествие. Ну а Санс и вовсе покрутил головой и промолвил, что целовать сорняк – это не круто. Но шатенке было плевать на их мнение. Ведь только она верила, что Флауи сумеет измениться к лучшему. Что он может жить в мире с остальными. Но главное – только она могла увидеть, как тот из убийцы становился для нее хорошим другом. Ну а почему именно такой подарок? Видимо она предполагала, что цветуля никогда не целовался. Именно в губы не целовал. И поэтому она хотела вручить такой подарок. Вдобавок для нее это так же был первый раз. А до этого ни с кем шатенка не делала подобного. Так что, по сути, это был их первый совместный поцелуй. И по ощущению он был для них прекрасным. Не противной мерзостью, а именно приятным чувством для этих двоих. И казалось, что такое будет длиться вечно. Что никаких более сюрпризов не будет. Ведь какой подарок может быть лучше, чем это?       И вот через несколько минут Флауи открыл свои очи и увидел, что та, которую считал сперва глупой девочкой, а потом и другом, его поцеловала. Ранее принца, а ныне цветка. И если раньше он бы возмутился от такого, то сейчас Ази лишь неловко смутился, при этом незаметно улыбнуться. И заметив это, Фриск искренне улыбнулась через поцелуй и погладила того по головке. И когда она разорвала поцелуй, то легонько прижала цветика к себе. — Ну... как тебе? — Эм... если честно... необычно. Но при этом очень приятно. Просто это мой первый поцелуй. — Как и мой... — чуточку покраснела шатенка, глядя на бывшего принца. — Правда? Но... я думал, что давно подарила кому-то из школы... — Нет. Это не так. Эх... просто там нет того, кто мог бы мне понравиться. — А я... получается являюсь тем твоим... идеалом что ли? — Ну... возможно. Просто только тебя считаю тем, кому я могу доверять свои переживания. Свои секреты. И свои... чувства... — Фриск... — Эх... ладно. Лучше скажи. Тебе понравился мой подарок? — Эм... — сильно смутился Флауи, когда услышал этот вопрос. Ведь наверняка его щеки краснели во время того самого поцелуя. И по любому та видела, как тот смущался. И все же ему не хотелось показывать свое замешательство перед ней. Не желал, чтобы она подумала, что тот стал мягким. Но при этом не хотел обижать свою подругу, которая в свою очередь спасла его, — ну... есть такое. Он был необычным. — То есть понравился? — Эх... да, понравился. Теперь довольна? — Хи-хи-хи-хи-хи. Да. И прости. Просто было приятно видеть твою смуту в лице. — Фриск... замолчи. — Все, все. Молчу, — сказала пацифистка своему другу, улыбнувшись искренне, после чего достала из своего пакета, которая держала в руках небольшой горшочек для растений. Увидев это, Флауи понимал, что та собирается сделать и поэтому тихо вздохнул, дожидаясь этого момента. — Ты хочешь, чтобы я залез в этот горшок? — Угу. Ты же обещал... — Я знаю. Эх... ладно. Как и договорились... И закатив глаза, бывший принц дал девушке себя откопать и пересадить на более тесный предмет. К счастью тот не стал вредничать, так как обещал ей. И через пару минут цветик теперь находился в своем собственном горшке. — Ну вот. Молодец. Можешь иногда быть не вредным. — Не испытывай судьбу... — прошептал Флауи своей подруге, при этом скрестив свои растительные ручки. Поняв намек, Фриск перестала смеяться и, взяв его, стала медленно идти домой улыбаясь. — Ази... ой. То есть... — Ничего. Можешь называть меня так, как тебе хочется. Все равно смирился с твоим позитивом. И что я не смогу заставить тебя перестать называть мое настоящее имя. — И все же... как уже говорила... ты уже не тот, что прежде. — Да знаю я. Не раз говорила это. Ты прожужжала мне на уши этим. — Хих. Такая уж я. Зато ты мой милый цветик, которого я никогда не брошу. — Фриск... — Да? — Может... сделать одну вещь? — Конечно, Азри. Все что угодно. И цветик, тихо вздохнув, сказал шатенке. — Никогда меня более... смущай.       Вскоре пацифистка, держа в руках цветочный горшок с другом, вернулась домой, где ее друзья готовились встречать рождество. И к счастью те не видели, как та входила в дом и разувалась. Ведь она не хотела, чтобы те видели ее с в Флауи в руках. Как-никак не все друзья девушки смогли простить бывшего принца. Не смогли забыть его грехи. И поэтому она хотела прошмыгнуть к себе в комнату, чтобы там оставить друга своего. И дождавшись момента, Фриск быстро пробралась к своей комнате, поднявшись сперва по лестнице вверх, а потом дойдя по дальней двери. А она была достаточно милой и чистой. Большая кровать, письменный стол с ноутбуком и стулом, шкаф с одеждой и с некоторыми вещами, а также коврик, что покрывал весь ее пол. — Ну, как тебе? — спросила девушка, показывая комнату своему маленькому цветку. — Честно? — Угу. — Ну, если так, то неплохо. Вполне красиво. Ничего лишнего нет. А главное в нем есть стиль. Зеленоглазка добро улыбнулась и погладила бывшего козлика, после чего поставила на тумбу. — Вот. Тут тебя никто не будет беспокоить. — Хорошо. Но почему не решилась показать меня своим друзьям? — Флауи. Ты же знаешь, что далеко не все мои друзья готовы тебя простить. Особенно после твоих не очень хороших поступков. — Это я знаю и без тебя. И все же ты понимаешь, что долго меня прятать не получится. Рано или поздно они узнают правду. Шатенка понимала, что тот прав. Что когда-нибудь да узнают это. И тогда возможно будут споры и руганей насчет цветка и его проживания в этом доме. Но она уверена, что сумеет их убедить оставить Флауи. Что обещает за ним приглядывать и ухаживать. Но главное – сделает все, чтобы Ази вновь смог в какой-то мере испытывать чувства. — Не переживай. Я уверена, что они меня поймут. И не станут пытаться тебя выгнать из дому. И давай лучше не будем грустить. Сегодня же рождество. И нужно его встречать с улыбкой на лице и в кругу семьи. — Только мои близкие никогда не узнают, что их сын... живет под одной крышей. — Флауи. Не теряй надежды. Когда-нибудь они смогут тебя принять. Главное в это верить. — Мне бы твой оптимизм, — со скептисом сказал Флауи, после чего развернулся к окну. — Фриск. — Да? — Я тебе, правда, нравлюсь? Даже, несмотря на то, что я обычное садовое растение? Пацифистка лишь мило усмехнулась от неверия своего друга и, нагнувшись, поцеловала его в губки, дав тому понять без слов. Тот был шокирован от такого. Хоть до этого он уже получил свой первый поцелуй. Даже щечки его вновь порозовели. — Эм. — Хи-хи-хи. Кто-то смущен. — Получишь. И никто тебя не спасет. — Боюсь, боюсь о великий Флауи. Я страшусь твоей силы, — наигранно притворялась Фриск, пытаясь изобразить испуг. От такого бывший принц искренне улыбнулся и даже тихо засмеялся злодейским смехом, от которого не веяло чем-то темным.       И вот эти двое просидели в комнате какое-то время, болтая и смеясь над различными приятными ситуациями в прошлом. И шатенке было приятно видеть добрую и приятную улыбку слегка вредного, но любимого цветка. В какой-то мере она была рада, что сумела сделать невозможное – вернуть сына Дримурров домой. К своей семье. И хоть она еще не знала, как вернуть ему прежний облик, но Фриск уверена, что сможет найти способ сделать это. Даже если для этого ей понадобится вся жизнь.       И вот неожиданно пока друзья последнего упавшего человека праздновали рождества, тот крепко спал в обнимку со своим другом. Нет. Он стал для нее больше чем просто другом. Хотя в начале их знакомства были врагами. Точнее Флауи считал шатенку своим врагом и из раза в раз пытался забрать ее душу. И с каждым разом терпел поражение. Но теперь это уже в прошлом. Сейчас принц в облике желтого цветка, наконец, был дома со своей семьей. Хоть те еще и не подозревали этого. И казалось бы, что это достаточно хороший конец для этой истории. Но это не совсем так.       На следующий день мать семейства, проснувшись раньше всех, решила приготовить для своих родных вкусный завтрак. И конечно это был ее фирменный пирог из улиток. Но сперва Ториэль захотела проведать свою дочь, чтобы узнать, спит ли та в своей комнате, так как помнила, что не видела ее со вчерашнего вечера. Она помнила, что дитя захотела прогуляться и подышать воздухом. И правда в том, что та тогда не вернулась и не отпраздновала вместе с друзьями и родными рождество. Тори естественно стала переживать, что та могла попасть в неприятности. Но все же она надеялась, что с ее приемной дочерью все хорошо. И вот открыв дверь в комнату зеленоглазки и зайдя внутрь, очи бывшей хранительницы расширились от шока. Ведь Фриск лежала на кровати в обнимку с тем, кого она уже не надеялась увидеть. Своего единственного сына, что когда-то давно умер на ее руках.       Это был Азриэль. Милый драконо-козлик. Но тот уже не был маленьким ребенком, а уже совершеннолетним подростком лет 19-20. Длинные рожки и ушки. И на нем была совершенно другая одежда. Вместо желто-зеленой кофты с длинными рукавами на нем теперь красовалась куртка такой же расцветки. А штаны стали более теплыми и светлыми. Короче говоря, от милого ребенка не осталось и следа, а в голове Ториэль крутился лишь один вопрос: — Как?       Ну а Фриск мило, но крепко прижималась к Азриэлю, боясь того потерять. И хоть та еще не подозревала, что тот вернул себе свой прежний облик, но скорее всего девушка будет радоваться этому чудо. В конце концов, она мечтала об этом с момента ее первой встречи с ним. Чтобы сын правителей вновь стал прежним. И как оказалось, ее мечта действительно сбылась. Вот только кто смог сотворить такое чудо? Видимо этого мы никогда не узнаем.