***
- Не знал, что ты водишь мотоцикл, - стушевался Чимин, смотря, как Гук садится на черный байк. - Здорово, правда? Получил права уже давно, но вот купить удалось лишь недавно, я достаточно долго копил. «Садись», —убирая подножку произнес Гук и протянул старшему запасной шлем, заводя мотоцикл, но Чимин не спешил брать тот в руки. Он выглядел словно потерянный щеночек, отчего Чону захотелось успокоить хёна, обнять и сказать, что все будет хорошо. Такое желание было странным, но ощущалось до жути правильным. - Да брось, Чимин-хён, садись, не бойся. Я обещаю, что поведу аккуратно, - Чон смотрит на Чимина своими оленьими глазками так, что старший не может ему отказать. Он берет в руки шлем и садиться позади Чона, - Держись крепче, если боишься, - на это Чимин лишь фыркнул, но когда Чонгук, пожав плечами, отпустил сцепление, и мотоцикл двинулся вперед, Чимин инстинктивно вцепился младшему в плечи, - А я ведь говорил, - раздалось ехидное замечание спереди. Вперед, to infinity and beyond*.***
Поехать за подарками вместе с Чимином было самым правильным решением за весь год. Так быстро Чон еще никогда ничего не придумывал. Он просто описывал хёну своих друзей, а тот сразу предлагал множество идей, причем вполне осуществимых идей. Народу в торговом центре было море и, казалось, каждый человек сломя голову бегает по магазинам в поисках того самого, что можно было бы без зазрения совести вручить друзьям или родным и близким. От такого обилия покупателей полки в магазинах существенно опустели. - Хосок постоянно жалуется на отсутствие одежды, но, хён, ты бы видел его шкаф, в нем можно утонуть, - жалуется Чонгук. За время похода по магазинам старший стал более раскрепощенным, так что они спокойно разговаривали друг с другом, смеясь и не смущаясь так, как прежде. На душе было тепло и легко, - Кстати, можно было бы купить ему вязаный кардиган. Он давно хотел. Какого-нибудь неяркого цвета. - О, я как раз купил такой другу... с которым должен был встретиться завтра, - закончил грустно Чимин, он снова вспомнил, почему вынужден был остаться в общежитии на Рождество. - Ого, скорее показывай, мне срочно нужен кардиган, - стараясь увести Чимина из грустных мыслей, произнес Чонгук.***
- Нееет, горе мне, горе, - громко произнес Чон, актерски отыгрывая свое разочарование, вознося руки к небу,- Это был идеальный выбор. Вот минус выбора подарков в день Рождества - не факт, что сможешь купить то, что нужно. Вот и идеальный кардиган для Хосока потерян навеки, раздан в руки счастливым людям, успевшим его купить до того, как товар закончился. Чонгук же среди этих счастливчиков не был, к его глубокому сожалению. Чимин с сожалением глядел на Чона, но спустя время в его голове будто загорелась лампочка. - Давай я отдам тебе тот, который я купил? Все равно с Тэхёном не скоро увижусь еще, успею купить другой подарок. - Ты что? Не надо! Я поищу еще что-то. Ты старался выбирал и хотел подарить другу. - Но я могу выбрать другой, а так помогу тебе, тем более, что сейчас в моем подарке мало смысла, - Чимин смотрел на Чона умоляющим взглядом, совсем как кот из "Шрека", - Соглашайся. Отплатишь мне мороженым, - Ехидно улыбаясь произнес блондин. Хоть Чонгук до сих пор думал, что некрасиво вот так отбирать чужие подарки, но из-за загоревшейся надежды в глазах старшего Гук согласился. Видимо, Чимин почувствовал себя лучше, помогая Чону с подарком, словно бы извиняясь за вторжение на сегодняшний праздник, поэтому после согласия Гука старший стал более активным и вприпрыжку шел рядом. После остался последний подарок, подарок чуткому Намджуну. И, конечно, выбор пал на цветочный магазин. Чимин радуясь, словно ребенок, забежал в цветочный, осматривая цветы, Чонгук же пошел в сторону полочки с кактусами. Намджун - фанат зеленых растений, так что подарить ему кактус было самой простой идеей, а главное - самой беспроигрышной. Чимин же завис на другой стороне магазина. Чонгук выбрал подходящий цветок и развернулся, чтобы позвать хёна, но остановился, не произнеся не слово. Чимин тихонько гладил листья маленького растения в горшочке, как будто домашнего питомца. Стоя там в огромном, больше его самого, свитере, Чимин выглядел таким маленьким и хрупким, что его хотелось закрыть от этого мира, а еще лучше спрятать в кармашек, где он бы мог быть в безопасности. В душе Чона в мгновение расцвела нежность, словно распустившееся цветы вишни заполонили розовыми лепестками сердце изнутри. Момент был самым некрасивым образом прерван раздражающей трелью телефона. Чимин чуть вздрогнул, как будто его вырвали из сна, достал телефон и ответил, после чего быстро посмотрел на младшего и жестами показал, что выйдет и поговорит снаружи. Чонгук же пошел к кассе, держа в руках небольшой кактус, но по пути он все-таки захватил маленькое, хрупкое растение в горшочке.***
- Как ты можешь не любить мятный шоколад? Ты хоть раз пробовал его? – в который раз спрашивает Чонгук. - Он отвратителен, словно ешь зубную пасту. Это же ужасно, - парирует Чимин, наслаждаясь ванильным шариком своего мороженого. - Нет! Миллионы людей в мире с тобой не согласятся! - Миллионы? Ты переоцениваешь мятный шоколад, - подняв бровь, не соглашается Чимин. - На, попробуй, а потом скажешь, - Чон подносит рожок к лицу Чимина, пока хён недовольно морщит нос от запаха мяты, - Не будь занудой, хё-ё-ё-н. Чимин смотрит в глаза напротив, прося пощады, но младший непреклонен, он продолжает держать мороженое около губ Чимина. Старший тяжело выдыхает, качает головой и тянется к рожку, кладя руку поверх кисти Чонгука, чтобы поднести мороженое. В нос ударяет сильный ментоловый запах, а через пальцы пробегает ток, отчего Чимин еле заметно отдергивает руку, но после уверено кладет ее обратно и пробует наконец мятный шарик подтаявшего мороженого и… кривится. - Нет, Чонгук, это отвратительно, - в ответ на что получает нервный смешок и немного растерянный взгляд карих глаз.***
К счастью для всех, подарки, купленные сегодня, легко умещаются под сиденьем, и Чимин с Чонгуком могут с чистой совестью возвращаться в полупустую общагу. В этот раз Чимин садиться на мотоцикл увереннее, уже не чувствуя тот липкий страх, который испытал при первой поездке. Однако Пак не торопится обхватить Гука за плечи, помня ту искорку, что пробежала по пальцам в кафе. Чон, кажется, спиной чувствует неуверенность старшего: - Чимин-хён, если ты не будешь держаться, то попросту упадешь, - произносит тот и хватает Пака за руки, заставляя себя обнять, - В этот раз я поеду быстрее, так что держись, - говорит Гук и отпускает сцепление, заставляя мотоцикл податься вперед. Мотоцикл стремительно едет по дороге, на которой было совсем немного машин, отчего Чон решает прибавить скорости и чувствует, как руки на животе вцепляются в куртку еще сильнее. Это вызывает у младшего улыбку и желание защитить хёна, поэтому Чонгук все же сжаливается над сидящим сзади паком и немного замедляется. Чимин впервые чувствует такое, ему страшно, но при этом невыносимо легко и интересно. Дорога под колесами проносится, размываясь в серое пятно внизу. Пейзаж вокруг хоть и не размывается, но становится менее четким и более завораживающим. От всего этого хочется дышать полной грудью и радоваться жизни, словно до этого все было не настолько правильным. Вдруг Чимин ощущает легкое похлопывание по ладони, а следом замечает, что Чонгук впереди указывает на что-то слева. Пак поворачивает голову в направлении руки младшего и задерживает дыхание. Слева разлились воды реки, которые блестят хрустальными каплями отраженного солнца. А над водой раскинулось необъятное небо воздушно-голубого оттенка. В обычной жизни Мин никогда бы не отреагировал на этот пейзаж именно так, затая дыхание, но сейчас ему показалось, что он увидел что-то невероятное, возможно, это было под влиянием момента или под влиянием Чонгука, который отчего-то знал, что Чимину должен понравиться этот вид. Мину было просто необходимо прочувствовать этот миг целиком, ему нужно было на секунду почувствовать себя свободным, поэтому старший тихонько оторвал одну руку от Чонгука и отвел ее в сторону, хватая ладонью ветер. Чон, удивившись такому действию от хёна, немного снизил скорость, но после все понял. Он тоже помнил, как впервые сел за мотоцикл, как почувствовал ту легкость, которая была недоступна в прошлом, помнил, как ему хотелось освободиться от всего и просто ехать вперед, слившись с ветром. Вновь улыбнувшись своим мыслям, Чонгук тихонько перехватил вторую ладонь Чимина, все еще сжимавшую его куртку, и легко отвел ее в сторону так, чтобы старший раскинул руки. Поначалу Мин хотел схватиться обратно, но что-то внутри его остановило, и он отпустил себя, чувствуя, как ладони щекотал не обжигающий холодом, но прохладный ветер.***
- Ты тоже это чувствовал? – сойдя с мотоцикла, спрашивает Чимин. Он словно ребенок подпрыгивает от преизбытка эмоций и цепляется руками за куртку Чона. Младший улыбается такому поведению, видя озорные искорки в глазах напротив. Ребята утаскивают все покупки наверх, собираясь упаковать подарки. Чимин решил встречать гостей не с пустыми руками. Ему хотелось сделать что-то приятное друзьям Чонгука, которые оказались не против того, чтобы отпраздновать вместе с ним Рождество (Чон специально написал в общую беседу, где спросил мнение каждого на этот счет, и все были не то что не против, они резво принялись строчить сообщения о плюсах нахождения Чимина на их вечеринке), поэтому он купил каждому небольшие подарочки, хоть Гук пытался отговорить Пака от этой идеи. Подарки были раскиданы на диване, а в руках Гука угрожающе повисла порванная оберточная бумага и ножницы: - Хён, я безнадежен. Может просто упаковать в пакеты? На это Пак мягко улыбнувшись, качает головой: - Давай сюда, я заверну, - старший протягивает руку, чтобы забрать упаковку и подарок, но Чон прижимает подарок к себе, отказываясь отдавать. - Хён, ты и так слишком много сделал, я должен попробоваться сам, - упрямясь, говорит тонсен. Чимин вновь лишь качает головой, давая Гуку возможность вновь попробовать упаковать подарок. Однако спустя полчаса попыток, одного истраченного рулона упаковочной бумаги, одного чуть не порезанного подарка и одной ранки старший насильно отбирает подарки, чтобы самому обернуть их. Но прежде, чем приступить к этому, Пак выдыхает и тянет руку Гука к себе, чтобы посмотреть на легкую царапину, из которой все же пошла кровь. Чимин мило хмурит брови и встает, направляясь в ванную и доставая из шкафчика аптечку. Чон было противится действиям старшего, но Пак непреклонен, он крепко держит ладонь Гука, смотря на еще не обработанную ранку, затем, отвинтив крышку мази, наносит ее ватной палочкой, слегка дуя на мазь, чтобы успокоить хоть и почти не ощутимую боль младшего. От этого по спине Чона пробегает стая мурашек, возможно, это просто от холодной мази, а возможно это от заботы Чимина. Когда пластырь ложится на порез, Чимин медленно отодвигается, смотря в глаза Чонгука, и тонет где-то в шоколадном океане глаз младшего, который в свою очередь глядит в упор, почти не моргая. Так проходит какое-то время, и пространство прорезает неловкость, поэтому Пак прокашливается, нарушая напряженную тишину. - Надеюсь, нам больше не понадобиться аптечка. Пожалуй, отнесу ее обратно. - Спасибо, - со спадшей с глаз пеленой произносит Чон, а в его груди глухо колотится сердце, которое, он надеется, бьется не настолько громко, чтобы старший услышал.***
Подарки упакованы, дела успешно сделаны, поэтому ребята могут выдохнуть и заняться каждый своим делом: Чимин лежит на кровати с ноутбуком, активно перебирая клавиши, а Чонгук с кем-то активно переписывается в телефоне, стуча пальцами по экрану. «Тот самый Пак Чимин. Гук, ты сейчас серьезно?» - пишет удивленный Намджун. «Да, тот самый Чимин-хён,» - цокая отвечает Чон. Он уже в третий раз видит этот вопрос от друзей. «Тот Чимин, про которого ты постоянно пишешь нам? Тот, который очаровательный, милый и далее по списку?» «Хён, прекрати издеваться… Да, это он.» «Это ж твой шанс… Он так долго тебе нравится, но ты ничего не предпринимал. Пора бы уже.» Чон вновь глядит на это сообщение. Знаете, симпатия – это такая интересная вещь, она может быть разной, дружеской или нет, мгновенно появляющейся и постепенно нарастающей, перерастающей во что-то большее или нет. Вот у Чонгука в душе тоже поселилась симпатия. Симпатия к незнакомому, но в то же время постоянно находящемуся рядом человеку. Прошел год с тех пор, как Чимин постучал в дверь комнаты Гука и представился его новым соседом. Когда Чон увидел старшего впервые, он не мог отвести взгляда, ведь такого милого человека видел впервые. Как бы сахарно это не звучало, но в старшем было мило все: глаза, которые превращаются в два полумесяца, когда тот улыбается, нос, который у старшего есть привычка забавно морщить, смех, во время которого Пак облокачивается о ближайшие поверхности, даже привычки и характер были милыми. И Чон был бы рад действительно подружится с хёном, чтобы хоть немного узнать о нем побольше, но Чимин помимо того, что милый, обаятельный и невероятный еще вдобавок скромный и очень скрытный, не привыкший делиться чем-то почти ни с кем, от чего в университете Пак кажется обычным, для кого-то даже серым. Чогук знает только об одном друге старшего, они дружны с начальных классов школы и продолжают общаться и сейчас, в универе, даже несмотря на то, что живут в разных городах. Чон пару раз слышал, как они разговаривали по видеосвязи. Так тепло и уютно. Пак в разговоре с Тэхёном мягкий и более открытый, а еще до ужаса заботливый, от чего у Гука сжималось сердце (кажется, он скоро заработает аритмию по причине Пак Чимин). Чимин постоянно повторял, что Тэхён справится с предстоящим тестом или сдаст дурацкий экзамен по экономике, повторял, что верит в него. Наверное, с момента, как Чон услышал этот разговор, его симпатия стала еще сильнее, ведь он словно увидел более искреннего и настоящего Пака, и Чонгуку хотелось, чтобы Чимин мог также общаться и с ним, открыто, без боязни выступить за грань. Вот только как бы он не пытался подружится, Мин просто не подпускал близко, поэтому младшему приходилось довольствоваться крохами их общения. Но с Паком он радовался и этому. Сегодняшний же день был другим. Он словно приоткрыл секретную дверь под названием «Пак Чимин». В душе Чонгука поселился червячок надежды, который как солнце осветил сердце младшего. Может, ему все-таки удастся стать Чимину больше, чем просто знакомым соседом.***
- Хён, нет. Нам хватит того, что уже взяли, тем более ребята принесут с собой что-то, - ныл Чонгук, пока Чимин выбирал продукты для того, чтобы испечь Рождественские печеньки. - Я должен что-то сделать для них, не могу же я просто ворваться в вашу компанию. - Чимин-хён, ты купил каждому по подарку, обойдутся, - на самом деле внутри у Чонгука поселился неизвестный зверь, который был против того, чтобы старший что-то готовил не только для Чонгука. Да, это ужасное чувство, и его надо душить внутри, но Чон пока еще не научился этому. - Чонгук-и, не будь таким злым. Я, между прочим, спеку на всех. Тебе тоже достанется, - от милого обращения Чонгук застыл на секунду, краснея, после чего больше не припятствовал кулинарному порыву Пака, который уже пытался вспомнить рецепт любимого печенья, которому научила его бабушка. В итоге три пакета продуктов были разделены на двоих: два в руках Гука, который схватил их со словами «Я что, зря в спортзал хожу?», и один у Чимина. Они шли по дороге, мило разговаривая и делясь приятными воспоминаниями, связанными со школой. Чонгук узнает о том, что Чимин был отличником, которого вечно отправляли на разные олимпиады от школы. Чимин же открывает для себя мечту Чонгука лучше заняться музыкой. Оказывается, Чон раньше занимался вокалом, даже записывал несколько каверов и сам сочинял тексты. Чимин всегда восхищался людьми, способными создавать музыку. Он поделился с младшим своей страстью к танцам, и к списку «прекрасных качеств Пак Чимина» Чонгук добавил строчку «умеет танцевать», а к списку целей - «увидеть танцы Чимина».***
Чимин, руки которого были облеплены мукой, стоял на общей кухне и замешивал пряно пахнущее рождественское печенье. Он уже устал разминать комок теста, которое постепенно (оооочень медленно, становилось все эластичнее и эластичнее. Чимин провел рукой по щеке и вернулся к своему занятия. Он был так сосредоточен на замешивании теста, что не обратил внимания на то, как Гук прошел на кухню, слегка улыбаясь пыхтящему хёну. - Помочь? – спросил Чон, заставив старшего вздрогнуть и удивленно взглянуть в свою сторону. - Да я почти вымешал, осталось не так много, - неправда, Чимин уже был готов заныть от напряженной работы. Его руки гудели, не предвещая ничего хорошего. Хорошо, что Гук не повелся на заверения старшего и, засучив рукава рубашки, подошел к Мину. - Посторонись, дай дорогу профессионалу, - с обезоруживающей улыбкой произнес младший, - А пока умойся: у тебя след от муки на лице, - продолжил он, указывая на щеку Мина. Чимин растерянно и чуть сконфуженно отошел к раковине, включая воду и ополаскивая лицо. На кухне повисла немного неловкая тишина, прерываемая шуршанием салфетки в руках Чимина и звуками разминания теста. Пак не придумал ничего лучше, чем достать телефон и включить атмосферный рождественский плейлист, чтобы скрасить атмосферу. На это Гук только усмехнулся. Он знал, насколько старший на самом деле любит новогодние праздники, как он радуется каждой зиме, предвкушая Рождество и Новый год, в это время Чимин будто окрылен. Хён украшает их общую комнату еще в самом начале декабря, почти каждый вечер смотрит рождественские фильмы, до ужаса банальные, но волшебные, и слушает рождественскую музыку, которая создает теплую атмосферу. Такой Чимин заставляет душу Чона окрыляться и улетать птицей куда-то очень далеко. Вот и сейчас старший создает праздник на кухне, да и в сердце Чонгука, еще и улыбается так широко и искренне, что глаза становятся щелочками-полумесяцами, а милые щеки выступают чуть больше. Мозг Чонгука ненадолго выключается, отчего младший не слышит вопроса, который задал ему Пак. - А? - Земля вызывает Чонгука, - Чимин машет перед глазами Гука рукой, стараясь привлечь внимание, - Что ты завис? - Я просто… люблю эту песню, вот заслушался, - в телефоне гудела самая банальная новогодняя песня, которую только можно найти, так что Чон мысленно зарядил себе рукой по лицу. - Ого, я думал, что ты не фанат рождественских песен, - неловко посмеявшись и потерев шею, сказал Чимин. - С чего ты взял? - Ну, ты не особо радуешься празднику, да и обычно не говоришь об этом дне, как о празднике, просто как об очередном шансе собраться с друзьями, - смотря в пол говорит Чимин. Чон стоит, открыв рот. Он поражен, что Чимин так много запомнил из их небольших диалогов. Тишина затягивается, явно смущая обоих, так что Чон нервно проводит ладонью по лбу и говорит: - Итак, я закончил, что дальше, шеф? – все еще слишком неловко. Чимин молчит, глядя на Чона, потом вдруг поднимает руку и легко смахивает ладонью что-то со лба Чона. Там, где Мин коснулся лица Чонгука прошел разряд (что-то за сегодня этих разрядов было слишком много, это явно не к добру). Гук распахнул глаза, непонимающе глядя на старшего, который еще не осознал своих действий. Однако постепенно до старшего стало доходить происходящее, он быстро спрятал ладонь за спиной и нервно прокашлялся, давая Чонгуку момент для передышки и придумывания плана по разрушению неловкости. - Там…там была мука…я просто… просто хотел… - запинаясь, начинает Мин, бегая глазами по кухне, пытаясь не смотреть на Чона. - Спасибо большое, - мягко прерывает его Чонгук, стараясь сделать голос ровным, - Пожалуй, я пойду ополосну лицо, а заодно проверю, все ли мы купили, - и разворачивается, практически убегая с кухни. - Спасибо…за помощь, - кричит ему вслед Чимин.***
В следующий раз Чон осмеливается заглянуть на кухню лишь через час, и то потому, что по этажу разнесся слишком аппетитный аромат корицы и ванили. У Чимина поистине золотые руки. Тихонько подойдя к двери, Чон остановился. На кухне аромат стал сильнее, практически ударяя в нос густым и обволакивающим пряным запахом. Однако не это заставило Чона замереть в дверях. Играла легкая мелодия, пробуждающая внутри веселье и чувство счастья, а в середине комнаты стоял Чимин, полностью охваченный музыкой. Он танцевал. Танцевал не в полную силу, просто двигался под ритм, но с таким изяществом и легкостью, что Чонгук просто не мог оторвать от него взгляд. Все движения дышали плавностью и точностью, если это вообще возможно. Песня медленно подходила к концу, создавая опасность Чонгуку быть рассекреченным, поэтому, как бы ему не хотелось остаться и продолжить смотреть, Чон потихоньку отошел от кухни, схватившись за колотящееся, как ненормальное, сердце. Кто же знал, что цель «увидеть танцы Чимина» будет выполненна в этот же день, и кто же знал, что душа Чонгука будет клокотать внутри, прося вернуться на кухню и признаться Паку во всем: в том, что видел его, танцующим, в том, что, когда увидел Пака за дверью с чемоданом, чуть ли не запрыгал от радости, в том, что с самого начала влюбился в него и в том, что , кажется, со временем чувство симпатии переросло в настоящую влюбленность.***
- Чонгук-а, впускай гостей, мистер Ли смиловался и пустил нас на всю ночь, - барабаня по двери, кричал Хосок. Гук, вздохнув, поднялся с кровати, чтобы впустить друзей. Пак нервно оглянулся на дверь и проследовал за Чоном. Как только дверь отворилась, в нее влетел Хосок, запрыгивая на Гука с объятиями, - Сколько лет, сколько зим. - Хён, мы встречались в прошлые выходные. - Вот я и говорю, будто вечность не виделись. За неугомонным Хосоком в комнату входят еще четверо, всех их Чимин знал благодаря рассказам Чонгука, да и в универе о них много говорят. Старший – Джин, шутник всея компании, Юнги – молчаливый интроверт, но судя по описанию Гука «тот самый интроверт с тремя процентами экстравертности внутри», Намджун – умный, но немного неловкий парень с юридического, Хосок – зажигалочка компании, шумный, веселый, энергичный. Парни активно здороваются с Гуком, а после замолкают, смотря на Чимина, отчего тот отводит взгляд и натягивает рукава свитера на пальцы, пытаясь уменьшиться и спрятаться от внимания. Молчание прерывает Хосок, на губах которого расцвела улыбка: - Ты должно быть Чимин-и, Гук нам много о тебе рассказ… Ай! - он не успевает договорить, как на его плечо опускается тяжелая рука Намджуна, заставляя замолчать. - Я – Намджун, а это Джин, Юнги и Хосок, а Гука, полагаю, ты уже знаешь, - приветливо улыбаясь и протягивая Чимину руку произнес Намджун. Чимин поднял глаза и тоже натянул улыбку в ответ, хотя в его глазах все еще плескалась неуверенность. - Чимин, приятно со всеми вами познакомиться.***
- И она мне сказала: «Ким Сокджин, идите уже, я ставлю вам автомат, только уйдите из моего кабинета», так что теперь я свободен, как вольная птица, - закончил свой рассказ Джин, хватая стакан и отпивая из него самодельный коктейль. Все дружно закивали, поддерживая друга и тоже взялись за стаканы. - Чимин, а ты чего молчишь? Может, тоже что-то расскажешь? – спрашивает Хосок, стараясь втянуть Чимина в разговор, тот снова зажимается, не привыкший к вниманию. - Я даже не знаю, что сказать… У меня нет таких интересных историй. – Чимин смотрит на сидящего рядом Гука в поисках поддержки, и как только тот открывает рот, Хосок вновь перебивает, задавая новый вопрос: - Может ты про девушку свою можешь рассказать, если она есть, - Чонгук уже второй раз за день хочет дать себе по лицу, только теперь за поведение своего друга, у которого, во-первых, отсутствует чувство такта, а, во-вторых, чувства самосохранения, потому что только боги знают, что с ним будет, если Гук до него доберется. Рука Чимина, упирающаяся в пол, сжимается в кулачок, выдавая волнение. Чонгук очень хочет поддержать хёна, поэтому снова открывает рот для того, чтобы направить тему в другое русло, но его попытка вновь не венчается успехом, потому что внезапно Чимин произносит: - Нет, ее нет. Если честно, девушки меня не интересуют, - пульс Чонгука скачет от отметки семьдесят пять до ста двадцати ударов в минуту. Ему не показалось? Это не сон? Чон хлопает глазами, не веря в услышанное. Ребята тоже шокированы открытием, но уже через минуту ехидно улыбаются, глядя на Чона и его удивленное лицо. Чимин же сидит, уперевшись взглядом в пол и густо красней кажется до кончиков белых волос, - Надеюсь, я не буду вас смущать этим… - неуверенно продолжает Пак, рисуя пальчиком узоры на ковре. - Ты что, Чимин-а. нет, конечно. Спасибо за честность, - впервые за вечер говорит Юнги. - Хён, ты разговариваешь? – удивленно отвечает тому Чимин, отчего все за столом смеются, переборов неловкость. Все, кроме Гука, у которого внутри клокочет буря, переворачивая все вверх дном. Кажется, Чимин постепенно вливается в их компанию, кажется, сегодня самый эмоционально сложный день для Чона и его сердца за все дни в этом году и, кажется, Гук совсем не против ничего из этого.***
Проходит время, все привыкают друг к другу, Чимин постепенно расслабляется, позволив себе немного выпить, отчего его щеки мило краснеют, а взгляд чуть-чуть мутнеет, но в голове все еще остается полутрезвое сознание. Странно, но Пак больше всего общался с Юнги. Обычно, никто не мог из него и слова вытянуть, а тут холодный Юнги-хён растаял и много болтал с светловолосым. К ним присоединился Хосок, который услышал, что Пак занимается танцами. Хосоки-хён был прекрасным танцором и был полностью поглощен своим занятием, даже не занятием, а страстью. Почти каждый день он проводил в тренировочном зале, оттачивая свои навыки и ставя хореографию, поэтому ему всегда было интересно пообщаться со своими единомышленниками. Атмосфера была приятной, расслабляющей, что способствовало общению. Чонгук искоса поглядывал на Чимина, чтобы тому не было некомфортно, но каждый раз видя его улыбку и горящие глаза, Чон отворачивался, успокаиваясь. - Чимин, ты просто идеален, выходи за меня, - громко смеется Хосок после реплики Чимина, - Конечно, если ты не занят никем, - продолжает тот, уже не борясь от накатившей истерики. Чимин мнется и перебирает рукава свитера. - Прости, хён, мне кое-кто нравится, - на сердце Чонгука будто бы приземляется тяжелый камень. Ниточка надежды, протянутая в душе рвется, словно ее перерезали острыми ножницами. Вот так и закончилась растущая симпатия к Чимину, который вообще влюблен в кого-то другого. Конечности будто немеют, а лицо превращается в камень. Чонгук встает и направляется в ванную, чтобы срочно смочить лицо водой и привести мысли в порядок. За спиной он слышит Хосока, который разыгрывает спектакль, говоря, что Чимин ранил его чувства, но не видит, как пара глаз пронзают его спину взглядом.***
Где-то семь минут Чон стоит в ванне, глядя в зеркало, собираясь с силами выйти к остальным, но видеть никого сейчас не хочется. Это очень нехорошо ревновать человека, который тебе даже не друг, к кому-то, от этого на душе еще паршивей. Чонгук в который раз выдыхает, собирает волю в кулак и заходит обратно в комнату, где его тут же окутывает облако конфетти, выпущенное Джином из хлопушки и заливистый смех компании. - Где ты был так долго? А где Чимин? Я думал, он пошел тебя искать. Чон сканирует комнату, где действительно не находит Чимина. «Молодец, Чонгук, ты, вероятно, напугал Чимина, который тут же сбежал из комнаты, чтобы не доставлять проблем. Десять из десяти.» Как бы сейчас ни было тяжело младшему, он должен найти Пака и вернуть того обратно, ведь это совсем не его вина, поэтому Гук говорит ребятам, что отойдет и спешит на поиски соседа.***
В коридоре стоят несколько студентов, которые также не уехали никуда и решили праздновать в общежитие, и развешивают веточки омелы по коридору и в общих комнатах. Однако Пака среди них обнаружено не было. Чонгук пытается спокойно мыслить, куда мог пойти хён, и стремится на кухню, где приглушенно горит свет. И вот Чонгук вновь здесь, на пороге кухни, стоит и смотрит на Пака, который активно говорит с кем-то по телефону. Вообще, мама в детстве говорила, что нельзя подслушивать чужие разговоры, но имя Чонгука, вылетевшее из уст Пака, слишком сильно привлекает внимание первого, так что тот прячется за стену, вслушиваясь в разговор. - Господи, Тэ, кажется, он на меня обиделся, – человек в телефоне что-то спрашивает, - Я не знаю, не знаю, - в трубке снова слышится снова вопрос от друга, - Вроде ничего, но я не уверен, - в ответ доносится недовольное ворчание, - Как я узнаю? – Чимин замолкает, внимательно слушая ответ, - Нет, Тэ, ты что, с ума сошел? Я не буду этого делать, - легкий смех вновь доносится из динамика, - Ага, да… Так я и пошел к нему и сказал: Извини, если я обидел тебя чем-то, я не хотел. Кстати, ты мне жутко нравишься уже долгое время Чонгук. Дальше Чон просто не слышит разговор. Внутри взрываются фейерверки… Тот человек, который нравится Чимину, это он, Чон Чонгук. Это невероятно. Чонгук сейчас готов заплакать от счастья и вновь поверить во все рождественские чудеса, в которые перестал верить еще лет в пять. Знали бы вы, сколько усилий стоило Чону не ворваться в кухню и не обнять хёна прямо сейчас, но он дает двум друзьям закончить разговор прежде, чем войти в кухню. Чимин смотрит на Чонгука с легким неверием, будто перед ним стоит призрак. Пак очень боится, что Гук мог услышать их с Тэ откровенный разговор, но, судя по лицу младшего, он ничего не слышал. - Чонгук, ты чего здесь? Я думал, ты с ребятами, - мнется старший. - Я просто… Просто захотел подарить тебе подарок, поэтому и искал, - немного запинаясь, говорит Чон, но только к концу предложения, он понимает, как глупо это звучит, учитывая то, что подарка с собой он не взял. - Ого, - только и отвечает Чимин, смотря на Чонгука, - Я тоже приготовил тебе подарок, но он в комнате, - слегка поднимая уголки губ говорит старший, - Слушай, извини, пожалуйста, если я тебя чем-то обидел, я… - Я слышал ваш разговор, - честность – это та сторона Чонгука, за которую он себя часто корит. Чимин выглядит озадаченным и крайне смущенным: - Ты что? – он удивленно глядит на Чона, постепенно переваривая сказанное. - Я слышал ваш разговор. Честно, это получилось случайно, я не хо… - О, боже, - Чимин накрывает лицо руками, сгорая со стыда, - Чонгук, прости. Я не хотел… Я не должен был… Прости, пожалуйста, - приглушенным из-за рук голосом извиняется Чимин, активно думая, как ему исчезнуть, раствориться. Но Мин не видит, как младший слегка улыбается и наклоняет голову, а через секунду хватает теплые запястья хёна, убирая его руки от лица. Чимин не понимает, что происходит и потерянно смотрит в глаза напротив, утопая от откуда-то взявшейся в них нежности. Чонгук держит тонкие запястья хёна, нехотя отпуская их через несколько секунд. У Чимина внутри ураган, смешивающий все чувства внутри. Старший не понимает Чонгука, его прикосновения полны нежности и осторожности, а во взгляде играют звезды, создавая на шоколадной радужке яркие отблески. - Ты мне тоже, - глядя Чимину в глаза произносит Чонгук… Пак зависает, не понимая, о чем говорит младший, но спустя пару секунд во взгляде светловолосого проскальзывает понимание, отчего глаза расширяются, а сердце делает сальто, заходясь в быстром ритме. Чимин не верит в реальность происходящего, такого быть не может. Он столько месяцев пытался заглушить растущее внутри тепло при появлении Чонгука рядом или даже при простых разговорах о нем, а сейчас этот самый Чон Чонгук стоит напротив и с оленьими глазами говорит Чимину, что тот ему нравится. - Ч-ч-что? – немного заикаясь говорит Чимин. - Ты мне нравишься, Чимин, - улыбаясь, повторяет младший и берет Чимина за руку, - Очень давно. У Чимина колкие разряды пробежали по рукам, вызывая табун мурашек. Так вот как ощущается счастье от простых слов «Ты мне нравишься» и от имени «Чимин» (к которому, кстати, забыли прибавить хён, что, конечно, не позволительно, но опустим эту деталь). Старший завороженно смотрит сначала на их сцепленные руки, а потом на Гука, в глазах которого отражаются огоньки от гирлянды, а на щеке блестит конфетти, которым того окатили хёны. Чимин вскидывает руку, легко касаясь пальцами лица младшего и убирая блестящую бумажку, после чего хочет отстраниться, но Гук легко накрывает ладонь хёна, заставляя рукой прижаться к своей щеке. Чимин вздыхает, застывая, а Чон медленно поворачивает голову и прижимается губами к основанию ладони, от которого по всему телу разливается тепло. Чимин не может дышать и двигаться, он смотрит на Гука завороженно, чувствуя легкий поцелуй, горящий на руке. Чон медленно отстраняется и тепло, словно солнце, улыбается Паку, кивая наверх. Над ними, слегка качаясь, висит омела, украшенная красной ленточкой. Наконец Чимин выдыхает, счастливо улыбается младшему в ответ и прислоняется лбом ко лбу Чона. Они стоят так какое-то время, растягивая момент и стараясь запомнить надолго его запомнить. За окном легкими пушинками падает на землю снег, а в комнате с шумной компанией под елкой стоит маленькая коробочка, в которой ждет своего нового хозяина маленькое растение в милом горшочке.