***
— Ой, счастливый билетик, представляете? Вот я еду, еду… Вот мост проезжаем. Мост? Так "Бирюза" ведь на нашем берегу? Или нет? Я запутался. Инженер облокотился на окошко и уснул, а салон пустел остановка за остановкой. — Голубчик, конечная! — мужчина в форме разбудил его. — Жилин? — инженер похлопал глазами и выбежал из троллейбуса. Кругом было темно — одинокий фонарь светил где-то за деревьями. Растерянно оглядевшись, Валентин Иванович вздохнул: — Ну вот. Он побрел вперед вдоль покосившегося забора по направлению к заброшенной стройке. — А я иду на остановку тогда и все думаю: зачем я конфеты Зинке отдал… Я же их для особы покупал… Зинка, Зинка, я все про нее думаю, вспоминаю, я ей хотел хомяка подарить. Ну, чтоб она с ним научные эксперименты ставила. Хотя, она над животными издеваться не любит, она бы его кормила там, ухаживала… От этих экспериментов толку… Да, премию-то мне дали за разработку, а помните, какой переполох был? Ну так вот… Значит иду, думаю, ну и задумался, не на ту остановку пришел! Я-то по привычке быстро в шестой сел, так он ведь в противоположную сторону ехал. А я не понял… А вот сейчас куда иду? Что-то я отвлекся, мне ведь теперь снова на остановку. — Гражданчик, вы чего это здесь ходите? Куда направляетесь? Тут, знаете, место небезопасное. — С инженером поравнялся миллиционер. — Я, Жилин, на остановку иду. Заплутал немножко. — Какую остановку? Все, не ходят автобусы-то. — Как не ходят? До одиннадцати же ходили? — Так новый год, сокращенный день. Что же вы, — он по-доброму посмеялся, как индюшонок. — Так а ты чего здесь? — Ясно чего, — все также смеялся он, — бешеного своего ищу. В деревьях кто-то зашевелился, и некто свалился в канаву. — Игорь, пойдем домой, — похлопал его по плечу Жилин. — С новым годом, р-ребята! — он поднял вверх бутылку скипидара и снова свалился в канаву. — Так а мне-то теперь как в город попасть, — всплеснул руками инженер. — Ну что вы, голубчик, так переживаете. Секундное дело! Сейчас все решим. — полковник достал из кармана кнопочную нокию. Через десять минут показались ослепительные фары. — Ну что? Ехать, как говорится, надо? — высунулся таксист из окошка машины.***
— Ну вот, девятнадцать тридцать! Опоздал я! Ей же там так скучно, а она ждет, я знаю. Она, может, даже до двенадцати меня бы ждала. Потом, конечно, она бы мне устроила… Но я бы ей подарок отдал, и все, она бы сразу успокоилась, потому что подарок хороший. Подарок! Я забыл, мне же к Вишневскому надо было зайти! Я ведь там просил и портрет, и снадобье «Антигрустин». Это Гвидон может, он у нас вообще человек творческий, мы его выбрали председателем ассоциации художников и вот, выставка будет в новом году. Он хотел вернуться в такси, но машина тронулась полминуты назад. — Стойте! — он отчаянно махал рукой, — Подождите, подождите… Но такси умчалось. — Что мне вот теперь остается? Я, знаете, и пешком дойду. Вот когда я гагарку ждал, я же тогда в поход собирался. Вот и поход. Пробежка. Инженер бежал, бежал, пробежал мимо лопающих петарды бывших «Железных рукавов». Резкий громкий звук заставил его остановиться. — Здарово, отец! — сказал Стрельников и позвал приятеля, — Куда бежишь? Так бежишь, что вон, с братвой не здороваешься. — К Гвидону бегу. С наступающим! — и побежал снова. — Не туда бежишь, отец. Гвидон не дома. Он вон, на телестудии. Сапогов у него интервью берет. Инженер рухнул лицом в сугроб.***
Оклемавшись благодаря лидеру и дойдя вместе с ним и его приспешниками до телестудии, инженер остановился на пороге кабинета Сапогова. — Надо хоть выглядеть поприличнее, телевиденье как-никак, а я весь мокрый, пальто в снегу. Это что? Пятно от спирта на рубашке. Ну Игорь, ну Игорь… — тут он вспомнил про подарок Зины и пошел переодеваться в гримёрку, там всегда были запасные костюмы . Через пять минут инженер выглядел как с иголочки и был готов встретиться с Сапоговым. — И-извините, Ричард, я бы хотел всего минуту поговорить с Вишневским, — обратился он, не входя в кабинет. — Гвидон, что вы можете сказать нашим телезрителям перед новым годом? — продолжал эфир Сапогов, не замечая инженера. — Я предполагаю, искусство — это призвание, и в новом году я бы хотел отдаваться ему еще больше. Искусство объединяет и исцеляет душу, а я всегда был не только художником, но и другом для многих. Я думаю, нам нужно быть искренними и трудолюбимыми, и тогда год будет счастливым, и вдохновение будет. Вот, — он закончил тихо. — Абсолютели* с вами согласен, мистер Вишневский. Пожелаем всем хэппи нью йеар и выпьем этого роскошного шампанского! — Сапогов тряхнул волосами, поднял бокал, чокнулся с Гвидоном, у которого в руках был не бокал, а деревянная кружечка. Инженер, потерянный, все также стоял на пороге. — Извините, ребята, а может, я тоже с вами выпью? — Кто там? А, это вы! Ну, проходите, кам ин! *. — пригласил Сапогов и достал из шкафчика еще один бокал. Оказавшись в кабинете, Валя сразу же бросил взгляд на круглые настенные часы. «20:45. Я уже не добегу до ресторана». Грустный, он выпил шампанского и аккуратно вытер усы платочком. — Гвидон, я тебя тут ищу везде, подарок… Для особы. — Конечно-конечно! Тут небольшой музейчик есть, я там свои шедевры некоторые храню. Сегодня и портрет взял. На первом этаже. Гвидон и инженер, весело кивнув Сапогову, побежали вниз. На лестнице встретили журналиста, кричащего «Ри-и-чард! Там Татьяночка плачет! Нам вдвоем ее успокаивать надо! Она говорит, мы оба придурки…». В музее одна из самых лучших работ Вишневского стояла у окна. Прекрасная женщина была изображена на полотне, но лишь профиль можно было различить — черты лица не были прорисованы. Особа задумчиво сидела рядом с жёлтыми занавесками в зеленый ромбик, гармонирующими с яркими тюльпанами. Довольный, инженер взял картину, прихватил волшебный пузырёк и отправился восвояси, не забыв от души поблагодарить Гвидона.***
В девять вечера взволнованный инженер сидел в ресторане, извиняясь перед особой. — Я пришел, я пришел, прости… Я бежал сюда, честное слово. Особа устало вздохнула, оценивающе посмотрела на мужчину, но примирительно кивнула. Картина, свечи ресторана и дух праздника располагали к прекрасному романтическому вечеру без ссор. — Дорогая, я тебя провожу. Ты знаешь, я так устал, но я обещал зайти к Лёшке с Зинкой. Они же мои друзья. У меня еще есть силы танцевать. Я тебе позвоню в час ночи. Галантно взяв особу за руку, он повел ее домой.***
— Ну вот, вы знаете, это правда, что я очень устал. Но я очень счастлив! — он чокнулся с Зинкой, Лешкой и предыдущим директором НИИ. Шуршала блестящая мишура, с которой играл толстый рыжий кот. Мигала гирлянда на большой елке с красной звездой на макушке. Где-то уже запустили салют. Инженер вдохновенно смотрел в окно и думал об уходящем годе. Он повернулся к нам и сказал с улыбкой: — Я сегодня на стройке был, с бандитниками был, с Вишневским говорил, с Сапоговым виделся, с Особой ужинал, и к друзьям успел. Вот это денёк! Раздался еще один залп салюта.