Солнышко

Когда Луна только устроился в «Мега пиццаплекс Фредди Фазбера», сменщик ему с порога не понравился. Сам весь как ребёнок, гиперактивный, со странными резкими движениями и горящими глазами, он никак не вписывался в идеальный, привычный меланхолично чёрно-белый мир. Из Солнца хотелось выбить всё дерьмо, чтобы больше не мельтешил рядом, не издавал свои звуки и не корчил рожи. Оставил в покое. Дал спокойно заработать и отъебался. На второй неделе он замечает, что его напарник, оказывается, тот ещё красавчик! С этими рыжими-рыжими волосами, аккуратными конопушками и светящимися глазками-сапфирами даже Луна, который к эстетике относился очень, очень никак, видок смог заценить. На двадцать шестой день Луна замечает, что Солнце хорошо сходится с детьми. Он заботливый, креативный, и вовсе, оказывается, не надоедливый! И движения у него совсем не резкие, нет-нет, просто своя грация, особенная, необычная, весёлая, солнечная такая. В начале второго месяца Луна получает зарплату и, убедившись в том, что получает ровно столько, сколько написано в договоре, записывается к психотерапевту по наводке Роксаны, которая уже всему коллективу уши прожужжала, как он помог ей с самооценкой. У Луны проблем с такого рода вещами нет, а вот с агрессией — более чем. Нельзя, чтобы она выливалась на детей, раз уж он тут пристроился и уходить не собирался (а он уходить не собирался, пока рядом была такая красота). На второй месяц, покопавшись в себе после приёмов, Луна понимает, что Солнышко бить совсем не хочется. Напротив, его, может быть, было бы совсем неплохо приласкать, к сердцу прижать и, может быть, — прости, мама, это не твоя вина, что сын, походу, пидор, — совсем чуть-чуть, легонечко, чтоб не спугнуть, поцеловать. Ещё через две недели он в очередной раз просыпается с плотным стояком и решает, что так жить дальше нельзя. — Сходим на свидание? — спрашивает он в следующую смену. Когда Солнышко резко поворачивается с кубиками в руках и хмурится так, что над бровями трескается грим, Луна понимает, что, наверное, для начала надо было бы просто подружиться. Или хотя бы поговорить по-человечески. А то осознать-то он осознал, а вот предполагаемого партнёра никак не подготовил. Он уже хочет извиниться, забрать свои слова назад и ретироваться для обдумывания плана, но Солнце выдаёт совершенно неожиданное: — Сходим, а… Вообще-то там была ещё какая-то часть, где Солнце спрашивает о времени, месте и прочей важной информации, которую Луна успешно пропустил в дофаминово-серотониновом приходе. Дома, сидя на кровати, ему приходится напрячь все свои извилины и перерыть все чертоги разума (в которых, как оказалось, со времён университета творится вакханалия с пляшущими слонами в духе сами-знаете-какого-нахлебника-не-платящего-аренду-в-сердечке), чтобы вспомнить, что же было дальше. Солнышко приходит в повседневной свободной одежде и героически сдерживает позывы смеха при виде вырядившегося в костюм Луны (который на свиданиях в последний раз был в начале старшей школы и на которые его собирала мама), и от такого рыцарства хочется вытворить какое-нибудь гейство, но его звезду спасает официантка, пришедшая взять заказ, и принимается решение не позорить Солнышко на глазах у всех. Покопавшись в себе и в интернете, Луна решает, что никаких публичных широких жестов делать не будет, потому что это смахивает на наглейшую манипуляцию, а своего рыцаря он собирается добиваться исключительно по-рыцарски. Они проводят ещё несколько неудачных свиданий (Солнце, как обычно, блистает, а вот Луна ведёт себя неловко, за что убивается ночами дома или в пересменке, пока никто не видит), а потом Солнце снова делает что-то совершенно неожиданное: Он берёт его за толстовку (Луна отказался от пиджаков после первого, но толстовка, требуется отметить, начисто выстиранная с самым вкусным ополаскивателем, который был в доме) и целует. Просто целомудренно прижимается к губам и напоследок мягко облизывает верхнюю, не надавливая, а у Луны в голове фейерверки, уведомление из морга о скоропостижной от остановки сердца, ошибка 404, нян кэт и всё в одном маленьком мозге, поэтому, когда Солнце обеспокоенно отстраняется, он отчаянно хватает того за руку и прижимает запястье к губам, умоляя, чтобы умное, догадливое, самое-самое лучшее солнышко поняло его состояние и простило. Солнышко действительно умное, поэтому просто улыбается мягко-мягко и гладит по щеке. Луна понимает, что матушка не дождётся внуков никогда, где-то на этапе, где он кричит в подушку совершенно не по-гетеромужицки. Они проводят ещё несколько более удачных свиданий, и в последние два Луна очень быстро усовершенствовал свои навыки в поцелуях (сердцем он упорно надеется, что это потому, что он хорошо пользуется интернетом, но умом понимает, что это Солнце невероятно продуктивный воспитатель, и, самое ужасное, Луна совершенно не против, чтобы его перевоспитали в собачку), а потом происходит… — Пойдёшь ко мне? И Луна позорно сбегает. А потом несколько раз бьётся башкой о столешницу, потому что проебался по полной. После трёхчасовой истерики он и его сердце приходят к соглашению о том, что он не убегал, а отступал в засаду, поэтому снова обращается к интернету и внимательно-внимательно, прилежно-прилежно вычитывает всю информацию о гомосексуальных половых актах, даже ту, что не нужно — он теперь знает даже, как изготовить латексную салфетку в домашних условиях, а, значит, полностью готов к аттестации (и к олимпиаде на дополнительные баллы, если учитель его сопроводит). Солнце бережный, он поначалу спокоен, спокойнее себя самого, он просто отличный любовник, он спрашивает, где и как партнёру больше нравится (не то чтобы Луна не был готов на всё, он пришёл к Солнцу с полным рюкзаком и были там отнюдь не бутылочки с водой и валентинки), и они, блять, просто идеально сходятся, как один из тех качественных детских пазлов. Солнце ни черта не тихий, вообще нет, он извивается, издаёт звуки разной громкости и выдаёт периодически ошибки, корча странные лица (позже, когда полностью отойдёт (через несколько деньков, возможно), Луна бережно рассортирует их в чертогах разума и каждое засунет в розовую папочку с наклеенными на клей с блёстками сердечками), а в итоге оказывается быстрее Луны, хотя тот был готов опозориться ещё до начала самого банкета. Когда он просыпается в обнимку с лучшим мужчиной на планете, то раз и навсегда для себя понимает, что если и захочет теперь выбивать из кого-то дерьмо, то только на тех, кто посмеет перейти дорогу его солнышку.