The Game( i wanna be your... )

Томас никогда не был собственником. Он легко впускал в свою жизнь новых людей, но оставались там лишь избранные. Он всегда гадал был ли Дамиано эти самым избранным или он просто занял всё его сердце. С ним всё было по-другому и Том, как ни старался не мог дать этому объяснения. Дамиано был многогранен. Как раз такой человек, что рядом сочитал в себе несколько личностей. Отец, брат, парень... Но никогда не был другом. На Дамиано не действовали многие табу и правила давно закрепившиеся в Томасе, словно он и правда был золотым исключением. Том был достаточно ревнив, но то ли их форма шведской семьи так действовала, то ли сам Дамиано прокручивал в нем шестерёнки. Когда он видел того с Итаном или Викторией, внутри вспыхивал пожар не дикой ревности, а разгорался лишь меленький огонёк отдающий теплом. Наверное, он знал что и у Дамиано в сердце он занимает особое место. Это утешало его ЭГО. Ему нравилось что тот проводит больше времени с ним нежели с остальными. Как бы эгоистично это не звучало. Каждый раз когда он ещё и ещё заглядывал в карие глаза то видел новые отголоски каких то эмоций. Томас надеялся что в его присутствии Дамиано испытывает тоже самое, лишь бы это не оказалось притворством. Он не знал. Может тому просто комфортно, может он тоже испытывает это дикое влечение от тепла его тела. Сейчас, будучи счастливым, он иногда задумывался о том, знал ли Дамиано, о его "зависимости" ранее? Или может Виктория просто не сдержав секрета нагло выдала ему всё, что только он наговорил ей? Из мыслей его быстро вырывал знакомый голос и часто он был рад находится в реальности, так как там был Дамиано. Какое-то время Томас боялся что те двое обвинят его в том что Дамиано принадлежит только ему, но они просто не видели, и это утешало. Хотя после нескольких месяцев ему было уже плевать. Он не переставал млеть от прикосновений, поцелуев, объятий. Ему так нравились эти бабочки в животе, что каждое утро он стремился получить новую дозу. Он был заботлив, где то через чур.. Но в глазах гитариста, он всё делала правильно, почти идеально. Это был тот самый человек, с кем даже когда больно, было находится, словно под лекарством. Томас гадал когда всё это началось. Когда влечение стало настолько сильным, что не видя этих глаз по утрам, рядом, настроение тут же портилось? Когда он стал зависим? Может быть когда тот первый раз встал пред ним на колени, протягивая яркий стон, что был частью песни, когда у него первый раз прошли мурашки по телу, а после долго играл этот звук в голове? Может, когда за несколько раз уже стало традицией тепло обнимать Томаса, говоря что то приятное, постоянно спрашивать "как спалось?" или говорить что то обычное но так же греющие душу как "я скучал... "? А может с самого начала, когда Måneskin, четыре ярких фотона образовали испепеляющий сердца луч, дополняли друг друга? Он не знал, да и не к чему это стало когда стоя по среди огромной комнаты, Дамиано смело целовал того, нисколько не смущаясь. Постоянные уловки для зрителей на концертах, были и уловками для Томаса, очередным шансом что б посмотреть на его очередную забавную, а иногда выходящую за рамки дружбы шутку. После того как они стали намного ближе, так что понятие друзья, просто было перечёркнуто, Томас был на седьмом небе от счастья. Он был благодарен Виктории за такой подарок. Не одна она по-видимому ощутила себя не одинокой. Дамиано был многогранен. Томасу нравилось абсолютно всё в нём. То как тот нежно целовал или грубо, в порыве страсти сдирал одежду. Его хоть и надоевшее но заботливое "Ложись спать, уже поздно". Томас заметил что тот внимателен и после каждой репетиции, замечал недочёты или наоборот хвалил его виртуозную игру. Если говорить прямо, Томасу настолько это нравилось, что иногда он специально совершал ошибки, какие заметит только Давид, чтоб провести с ним наедине больше времяни. Правда, после пары - тройки таких "гениальных" уловок Дамиано всё же понял, что происходит и настал тот самый разговор по душам, что был так необходим им двоим, а может об этом думал лишь Томас. Том, был далеко не глупцом, поэтому, когда вокалист заходил в комнату, проверить всё ли хорошо, то тот прижимал к себе подушку, надеясь что через несколько секунд вместо набитой пухом ткани, будет лежать тёплое тело, что трепетно обнимет его и Томас будет выжидать этого, такого обычного последующего поцелуя. Нет, он не чекнутый чтоб смотреть на спящего человека часами, но когда Дамиано часто просыпался с ним в постели, когда тот вставал раньше или просто просыпался ночью, видя его в лунном свете он рассматривал каждый изгиб на его лице. Чёткие линии скул, плотно сжатые губы, прикрытые глаза, что навевали спокойствием. Чаще Томас просыпался от прикосновений или простых поцелуев, но ему нравилось быть тем за кем так трепетно заботятся, нравилось быть младшим, нравилось быть любимым. Потому что Дамиано любил так, по особенному.