— Сегодня целый снегопад. Наконец. — Тепло улыбается омега, когда сверкает своими тёмными бусинками, смотря за витрину какой-то уютной кофейни. Уголки розовых губ в полумесяце ползут счастливой и по-детски милой улыбкой, когда снежинка за снежинкой и снегопад усиливается, но ровным и мягким падением покрывает улицы города. Тэхёна конкретно затягивает в эту сахарную патоку. Сейчас он наблюдает за самым прекрасным и пленящим одной своей искренней эмоцией омегой.
Не своей омегой.
Канун Нового года, а значит время выбирать подарки и готовиться к такому большому празднику. Так и сегодня Чонгук затащил альфу в магазин, чтобы заскочить за подарками, а потом ещё в один за другими подарками, и ещё другой, только уже за украшениями. Ким ворчал не сильно, потому что тех у омеги хоть отбавляй, и перекусить охотно, но невозмутимые слова «у меня не хватает синего, а у нас год синего тигра, потому…» остановили. Вот после этого парень с тёмной шевелюрой покорно, но с ничуть не испортившимся, а даже наоборот, заигривым настроением, зашагал за
другом, понимая, что больше проведёт с ним времени.
— Тэ, ты вообще как будешь отмечать праздник? — Слышит ласковый голос альфа, продолжая пялиться на лицо прекрасного, вовсе и не замечая остального. — Приём! Тэхен?
— Думаем своей компашкой. В клубе. А потом на ёлку пойдём. — Фокусирует взгляд на красивых глазах омеги и быстро проговаривает вдруг пересохшим хриплым голосом. — Мы встретимся там с тобой. — Сглатывает, перед тем, как договорить. — И Донёном. — На языке появляется неприятная горечь при упоминание имени альфы Чонгука.
Омега со вселенским любопытством глядел на друга, продолжая мягко улыбаться ему. Светлая шапка ушанка свисала ушками и делала личико парня миловиднее, на что Тэхен отвлекся. А потом затормозил, вдруг почувствовав свежее алое — запах Чонгука. Тут ладони юноши соприкоснулись с курткой Кима, поправляя невидимые складки на широких плечах.
— Как же такой сильный, добрый, притягательный альфа не найдёт себе никак пару… — Чонгук вздыхает, ощущая несильный и приятный шлейф тёплого ментола от альфы, что выделяется из всех запахов булочек в пекарне. — Я бы очень хотел, чтобы мы парами куда-нибудь ходили, там. И время чаще проводили вместе.
С момента появления пары у Чонгука, они с Тэхеном стали реже видеться, почти ограничиваясь переписками и звонками. Это очень огорчало старшего, который не специально желал свернуть шею Донёну за то, что относится неподобающе к омеге и как Чонгук продолжает с грустной улыбкой закрывать на все глаза. За то, что тот забрал его… Омегу. Тэхен хочет так говорить о друге. И осознал он свои чувства не так давно, или давно, не важно, но кровь в сосудах продолжала кипеть ревностью и агрессией, как на фронте друга появился тот несносок.
Глаза альфы налились чем-то тёмным, стоило вспомнить про чужака, и его запах стал едким, пространство пропиталось ядовитой мятой, от чего омега в удивлении вскинул взгляд на друга.
— Я что-то не то сказал, Тэ? Прости… — Договорить ему не дали неожиданные руки, что рывком стеснили Чонгука в объятиях. Тэхён дышал омегой, приводя себя в норму, прижимал и успокаивался вместе с запахом, что проник в лёгкие. А потом чуть не заурчал, когда ощутил взаимное касание родных рук за спиной.
— Нет, нет, Гу. Всё хорошо, ты ни в чем не виноват.
Разрывать объятия, что дарили тепло не хотелось, но голос кондитера, объявляющий заказ под их номером, заставил отвлечься. Чонгук забрал пирожные и отправился с хёном домой.
По заснеженной дороге друзья ещё много болтали и дурачились в снегу. Вечер нагрянул неожиданно, и только свет гирлянд с уличными фонарями помогал ориентироваться в мягком сумраке и эта обстановка так нравилась паре, что волей не волей ощутила себя в сказке.
— Тэхён, я сейчас упаду! Там пирожные! — Раздался визг, когда ботинки Чонгука скользнули по невидимому под снегом льду, но юноша не сумел сдержать равновесия, когда альфа первым поскользнулся и нечайно потянул омегу за собой прямо в сугроб.
Чонгук удачно прилёг на грудь Тэхёна и с хлопающими глазами застыл, видя перед собой самое идеальное лицо альфы. Такое идеальное даже вблизи, хочется потрогать, но мысленно парень одергивает себя и начинает мелко дрожать под взглядом тёмно-карих глаз.
Желает руками упереться и отстраниться, но замирает и ахает, ощущая, как крепкие и горячие ладони обжигают его мокрые от снега и подносят к лицу. Альфа прикрывает веки, чтобы спрятать расширенные зрачки и дышит глубоко, грея и нюхая чужие руки.
— Тэхен. — Шепчет омега и сглатывает, снова встречается с лисьими, кажется, заплывшими глазами напротив. Альфа помогает подняться младшему и подаёт тому целые сладости, в молчании сдерживая свои урчания от такой близости. Ему мало, но больше позволить не смеет.
— Кхм, тогда до встречи. — Низко хрипит и откашливается. До дома проводил, в целости привёл, значит может идти сам обратно к себе.
— Спасибо за прогулку. До встречи, Тэ. — Ещё в некотором смущении пребывает парень и спешит зайти в дом, пытаясь унять свою дрожь.
* * *
Ёлочка блестит огнями, гирлянды и украшения красивыми узорами свисают на стенах и окнах, на столике пахнут душисто мандарины и сладости — вот так любит Чонгук. Вся предновогодняя суета, чтобы и настроение такое же, обязательно.
Он смотрит на время — одиннадцать часов. По идее они с Доненом должны уже сидеть и смотреть «Один Дома», но парень опаздывал. Омега кусал губы в волнении, когда смотрел на неотвеченные сообщения. Яркие цветные огни уже не так хорошо передавали настроение, омега страдал от незаполненности в груди, от того, что он делает все неверно, что скучает по одному человеку, что ошибается вечно.
* * *
Ким сидит за небольшим столом, в руках держа рюмку с соджу. Вертит стекляшку в руке, хмуро всматриваясь в цветные огни, которые она отражает в клубе, пока мужчина думает о чём-то, чего не хватает сейчас больше всего. Шум от друзей, неумолкаемый смех и уже пьяные разговоры только помогают забыться в голове.
— Кимушка, что с лицом, а? — Пак ухмылкой отвлекает Тэхена. — Не пьешь почти, сидишь забытый. Рождество, Новый год. Где твоя…кхм, лыба? — Заикается Чимин и недовольствует. А эмоция тут же меняется, когда доходит до серого вещества явная догадка и лучший друг улыбается, хлопая по плечу товарищу. — Чонгуки оставил тебя в таком состоянии, верно?
Положительным ответом поступил лишь вздох напротив и Пак посмеивается, готовясь преподать ему жизненный опыт, но осекается, потому как чувствует горечь в носовой полости и будто бы трезвеет. Он следит за потемневшим взглядом друга и находит причину резкой агрессии и усилившихся феромонов Тэхёна: Донён стоит в обнимку с каким-то омегой в этом же клубе и в пьяном хамуте лапает парнишку.
И прежде, чем Чимин хотел бы повернуться к Тэхену и попытаться утихомирить эту машину, то тот уже встал и вышел из-за стола.
— Пиздец.
Альфа очень зол. Вот эта мразь смеет гулять налево и направо, при этом помыкая омегой и заставляя чувствовать Чонгука одиноко?
— Я тебе морду в щепки разнесу, сучара. — Рычит свирепо и хватает за шею альфу.
Тот корчится, до него не сразу доходит, что происходит, но он понимает благодаря запаху, что ему сейчас болты. Ким смыкает пальцы, делая больно парню, а потом отводит к столу и с немалой силой прикладывает лицо в барную стойку. Не прекращая действий, тянет обратно разбитый нос и ногой бьет по суставу коленной чашечки.
Тэхен склоняется над скулящим парнем, который пьяно матерится про себя, и произносит отравой:
— Мечтал разбить тебе морду. Смеешь оказаться рядом с Чонгуком, оторву то, что ниже пояса.
Звук мобильного отвлекает альфу и тот тянется к смартфону. Следующие сообщения принуждают вспыхнуть пламя внутри Кима, и тот больше не обращая внимания ни на что вылетает из клуба к своему маленькому.
Тэхён, ты не мог бы прийти? Я пойму, если нет, просто мне очень одиноко.
Чонгука разъедает изнутри чувствами. Это так эгоистично писать другу, отвлекать того от праздника, тем более под предлогом того, что Дона сегодня не будет. И…
Дверной звонок, а потом продолжительные дверные стуки отвлекают омегу и тот большими глазами смотрит в сторону коридора. На часах без пяти двенадцать и вот вот нагрянет Новый год. Неужели он пришёл?
По мягкому ковролину ступает и бежит к двери, наполняясь волнением.
— Тэхен… — Сипло шепчет и его снова кутают в горячие объятия. А Чон ближе льнёт. От альфы пахнет родным тёплым ментолом и примесью спиртного, но он растворяется в этом аромате, что делает превосходный контраст.
— Ты ведь моя омега. — Басом доносится и окончательно сбивает с ног младшего. Волна нежности и любви будто накрывает, хочется ластиться ближе, интимнее.
— А ты мой альфа. — Утверждает и мгновенно оказывается под веткой омелы, что Ким помогал крепить на входе.
Чонгук смотрит на искусственное растение, потом встречается с тэхеновыми глазами, которые пылают и наконец Ким толкается. Он почти прогинает под собой аккуратный стан, но держит крепко в руках, обласкивая тело Чона ладонями. Губа к губе, альфа языком внутрь проникает и вылизывает все, смешивая слюни, которые так обильно выделяются при виде Чонгука. Омега же протяжно тихо выстанывает, подрагивает под сильным, крепким телом от несдержанного напора, но старается успевать за альфой, цепляется за такие полюбившиеся широкие плечи и сжимает в руках.
Оба не знают, как это произошло, но то, что им это нравится — определённо. А за окном слышатся фейерверки, значит это год взошёл на свои права. Пара тихо смеётся — они забрали друг друга в свой Новый год.
