Schwanensee

- Я дома! – МёнСу быстро скинул обувь и босиком прошлёпал на кухню. - Есть будешь? – МёнСу тихо подошёл сзади к Ёлю и, нежно приобняв, положил голову на плечо. - А что есть? – с наигранной опаской поинтересовался он. - Еду! – ворчливо возмутился СонЁль. Он отчаянно пытался научиться мастерски готовить, чтобы порадовать возвращавшегося с учёбы Эла чем-нибудь особенным. - Тогда, конечно, буду. – тепло усмехнулся МёнСу, косясь на обиженно надутые губки Ёля. Они ужинали на балконе, залитом ослепительным солнечным светом. На улице было свежо, парни прихватили с собой пару тёплых пледов и глинтвейн. Паэлья, приготовленная шеф-поваром Ёлем удалась. Оба так объелись, что даже у болтушки-Ёля язык не ворочался. Они сидели рядышком, бок о бок, согревая друг друга своим теплом и сонно хлопая глазами. Пар облачком клубился у губ, когда оба, дыша в унисон, вздыхали. МёнСу, прищурившись, наблюдал за суетливым ветром, игриво трепавшем сухие прошлогодние листья. СонЁль продолжал пожирать глазами остатки паэльи, желая, но не имея возможности её доесть. - Есть… или не есть? Вот в чём вопрос… - Будешь поглощать столько пищи, станешь толстячком. - А ты будешь меня из-за этого меньше любить? - Нет, конечно. Но как же ты тогда влезешь в своё белое концертное оперение? - Ащщ! Опять ты про птиц! – мгновенно среагировал Ёль. Не знаю, почему, но этот образ никак не покидал меня, а потому я неосознанно всё время сравнивал этих чудных созданий с Ёлем. Мне всё время казалось, что где-то за спиной он прячет огромные, белоснежные крылья. Определённо. - Прости… Просто твоё… кхм… изящество и грация всё время напоминает этих удивительных птиц. - Ты мне льстишь… Я совсем не такой. К сожалению. И, кстати, вот растолстею и тогда-то сравнение будет необоснованным! - Гусь. Ты будешь похож на откормленного гуся. – его лицо вытянулось от удивления. - Что, правда?! - Да шучу я! – хмыкнул я, приобняв его за плечи. Могу поспорить на что угодно, что он однозначно представил уже себя на месте домашнего гуся, купающегося в заросшем прудике. Я ухватил его за грудки и притянул к себе, строго наставляя суровым тоном . - Запомни раз и навсегда: для меня… ты – лучшее, что есть в этом мире. – он коварно хихикнул. - Хорошо, я запомню. Слово в слово. - Дурачина. - смущённо пробормотал я, не зная, куда спрятать глаза. Лукавый чертёнок. Никогда в жизни никому я не говорил таких слов. Даже матери. А сейчас, ради того, чтоб увидеть его радостную улыбку, я был готов раскрывать, потрошить свои потаённые мысли. - МёнСу, знаешь… Недавно в моей груди поселилось какое-то странное чувство. И ты первый человек, к которому я его испытываю. – вдруг очень серьёзно заявил Ёль. - И какое же? – осторожно задал я встречный вопрос. - Я тебя хочу. – тихим, глухим голосом ответил Ёль. Я оторопел. А он, наклонившись надо мной и изогнувшись, припал к губам. Он целовал нежно, чувственно, мягко. СонЁль вскочил на ноги и повлёк меня за собой в комнату, на ходу покрывая поцелуями шею, плечи, запястья. У меня захватывало дух, как на американских горках. Я терял голову от его прикосновений. Мы вломились в комнату, сваливая всё на своём пути, и рухнули на кровать. Я придавил его своим телом. - Я хочу… я хочу… быть твоим. – задыхаясь, горячо прошептал Ёль на ухо, обвивая мою шею руками. Нет, ни за что. Я не позволю ему испытать эту боль. - Хочу. – решительно заявил он. - Нет, нет… Не надо… Прекрати. - Но… - Нет. Я не могу. – я ничего не мог с собой поделать: паника подступила к горлу. Мне довелось испытать это на своей шкуре, и подобных ощущений я бы не пожелал даже врагу. СонЁль? Глупенький ребёнок, в первый раз почувствовавший любовь. Любовь не к искусству, не к культуре, не к чему-то неземному, а к человеку, живому человеку из плоти и крови. Он просто ничего не знает. А я боюсь за него, так боюсь, что страх даже гасит моё безумное влечение к нему. Я вывернулся из его рук и рванул прочь, забежал в ванную, подперев спиной дверь и медленно сполз на пол. Нет. Это не обсуждается. Никогда. Все мои чувства обострились до предела, оголились, как провода. Моё ухо уловило лёгкую поступь: он подошёл к ванной. Я вздрогнул, как от разряда тока – Ёль прислонился лбом к двери и положил ладони на её поверхность. Я не видел этого, не слышал, но чувствовал подсознательно, на уровне звериных инстинктов. По ту сторону баррикад тихо вздохнули. У-у-у, как же я себя ненавидел. Ведь ему сейчас всё равно плохо… Но из двух зол я предпочту наименьшее. *** - На, тебе. - О, зачем? Я всё равно не умею обращаться с этой штуковиной. - Я купил тебе самый простой. Ты быстро научишься. А мне будет спокойней, ведь я всегда смогу позвонить тебе. – я вручил Ёлю новенький мобильный телефон доисторической модели. Долго же я его искал… ведь кто в наши дни пользуется устройством с кнопочками? Я долго и вдумчиво объяснял ему, как позвонить на мой номер, как писать сообщения. Фух, не думал, что это будет настолько сложно… И, всё же, он научился. Это победа! *** СонЁль стал задумчивее и молчаливее. Я часто ловил на себе его печальный, щенячий взгляд. Видимо, он воспринял мой отказ как упрёк в свою сторону. Сначала Ёль часто подолгу размышлял, сидя где-нибудь в углу. На его лице были написаны все мысли: вот он думает о нашей разнице в возрасте, сейчас – о моей ориентации, предрассудках, после – о своих недостатках. Я хотел его как-нибудь успокоить… но это было бы возможно лишь раскрой я всю правду. А я не мог. Я пробовал начать, но горло словно сжимала невидимая рука, заставляя осекаться на полуслове. Ёль смотрел на меня удивленно, немного тревожно. Меня душили стыд и горечь воспоминаний. И, тем не менее, с каждым днём я хотел Ёля всё сильнее. Меня пугало это звериное желание. Весь день я думал только о нём, если Ёль оказывался в кругу моего личного пространства, то моё тело бурно реагировало на его приближение – я стал избегать, по возможности, любых объятий и ласк. А по ночам мне снились сны, воплощавшие в себе все мои скрытые мысли. По утрам я просыпался весь мокрый, дрожащий от возбуждения, абсолютно не выспавшийся. Нет, нет. Так дальше нельзя. Ещё немного, и я слечу с катушек окончательно. И вот, уже пребывая на грани, я, желая прийти домой как можно позже, по обыкновению заскочил в кафе к ГаИн. Она поинтересовалось, какова причина моих тяжёлых вздохов, я кратко поведал о своей запретной любви, не углубляясь в подробности. Она, сочувствуя, приобняла меня за плечи… Что-то в моей голове щёлкнуло. Напряжение, копившееся несколько недель, выплеснулось наружу. Я обернулся и страстно поцеловал её в губы. Девушка несколько опешила, но через мгновение охотно ответила тем же. Быстро, пока никто не видит, мы забежали в служебные помещения, она увлекла меня в какую-то подсобку. Мы шумно дышали в темноте, срывая друг с друга одежду. Моё воображение рисовало перед глазами образ Ёля, я только крепче сжимал в объятиях хрупкое, женственное тело ГаИн, пытаясь избавиться от наваждения. Прощаясь, она прошептала, что, если мне вдруг снова потребуется её помощь, она всегда ждёт меня и не требует ничего в ответ. Какая же я скотина! Проходя по парку, я замедлил шаг. Возвращаться домой было как-то стыдно. Я чувствовал, что это измена. Настоящая измена. Была ли это ложь во благо? Сегодня он не встретил меня. Первый раз не встретил. http://s017.radikal.ru/i444/1310/4c/b042b39ae008.jpg *** Мы начали постепенно отдаляться друг от друга. СонЁль, видя, что я избегаю его прикосновений, решил больше не докучать мне излишне назойливым вниманием и лишь осторожно наблюдал издали, я же пребывал в глубоких сомнениях. Ну, допустим, я поведаю ему душещипательную историю своей юности. А дальше что? Ну, посочувствует. Но разве от этого он перестанет смотреть на меня таким томным печальным взглядом? Разве я перестану мечтать о нём? Он перестал играть при мне. Звуки мелодии затихали, как только я открывал дверь. Сегодня повторилась та же история. Я осторожно прокрался в «детскую» комнату. СонЁль сидел за роялем, потерянно глядя на чёрно-белые клавиши. Он выглядел так жалко, как выброшенный на улицу щенок. - СонЁль-хён. – он вздрогнул и скосил глаза в мою сторону. - Сыграй чего-нибудь. – я склонился к нему, приобняв его за плечи и уткнувшись носом в макушку. Он замер, сжавшись, как загнанный в угол зверёк. В воздухе повисла гнетущая тишина. - Я тебе мешаю? Мне уйти? – я отступил на шаг к двери. Он резко развернулся, чуть не грохнувшись со стула, и ухватил меня за рукав. - Нет, останься. Пожалуйста… - я легко чмокнул его в висок, подошёл к роялю и приподнял крышку. Это было одно из наших развлечений: я следил за мелькавшими молоточками, а он, играя быстрые вариации, с улыбкой наблюдал за эмоциями на моём лице. - МёнСу~а. - Ммм? - Ты ведь неплохо поёшь, верно? - Да не то, чтобы… - И всё же? - Возможно… - Спой что-нибудь. - Ммм… - я отрицательно покачал головой. - Ну пожалуйста! Не упрямься. А я тебе подыграю. - Ладно. Только потом не жалуйся на свернувшиеся в трубочку уши. Ты сам попросил. - Окей. – я вдруг занервничал. Как будто пришёл на прослушивание в агенство. А вдруг у меня не получится? Ведь я давным-давно не пел… - If our love was a fairytale, I would charge in and rescue you… - он, поймав тональность, мгновенно подхватил мелодию. Я пел неуверенно, постепенно затихая. Он, пытаясь меня не заглушать, играл всё легче и легче. Я перешёл почти на шёпот, но он решительно вёл мелодию дальше. - Закрой глаза. – я послушался его совета. Вроде, голос звучал чисто, но тускло и безжизненно. Чёрт подери, Ким МёнСу! Это же твоя любимая песня. Я набрал в лёгкие воздуха. Голос робко, но свободно выпорхнул из груди. - You leave me breathless. You’re everything good in my life - я даже испугался. Это был не мой голос! Глубокий, бархатный, сильный. Он появился из ниоткуда и наполнил собою всю комнату. Голова гудела, как колокол. О, это пьянящее чувство! Вдруг я понял… что волшебные звуки рояля давно уже не сопровождают мою песню. Я открыл глаза. СонЁль, выпрямившись, заворожено глядел на меня во все глаза, глубоко и прерывисто дыша. Я осёкся. - Ты… Да ты… Да как так вообще?! – видимо, он тоже не ожидал услышать подобное. - Почему?! – Ёль неловко вылез из-за рояля, потрясённо хлопая глазами и ероша рукой волосы. - Почему я не слышал этого раньше? Почему ты никогда мне не пел? – он приблизился вплотную, вжав меня своим напором вопросов в изгиб рояля. - Что? Я, я. Не. Почему? Я? – я так растерялся от неожиданности, что даже стал заикаться. - Почему ты всё время что-то скрываешь? Прячешься. Ты избегаешь меня? Что со мной не так? – близко, слишком близко. Его губы. Чёрт, не могу ни о чём думать. А он всё говорит. Что-то спрашивает. Как я могу ответить, если его лицо не дальше нескольких дюймов? - Почему ты молчишь? – всё. Держите меня семеро. Я резко подался вперёд и, обхватив его затылок ладонью, притянул к себе. Губы, его губы. Такие горячие, такие мягкие. Стой, мозг, не покидай меня! Остатки разума, вернитесь, пока я не превратился в алчущее животное. Он начал задыхаться и слабо затрепетал в моих руках. Я на миг оторвался от него, но, перевернув его спиной к роялю, продолжил, еле сдерживая свои порывы страсти, до ужаса похожие на приступы ярости. СонЁль, что ты творишь? Чего ты добиваешься? Я задрал его рубашку и принялся упоённо гладить рукой гибкую спину, ощупывая каждую впадинку, каждый позвонок. СонЁль с силой вцепился в мои плечи длинными пальцами. Где-то в груди клокотал звериный рык. Тело, наконец-то, обрело власть над разумом. Ухватив зубами край воротника, я остервенело сдирал с него рубашку, пока руки лихорадочно расстёгивали ремень на его штанах. Пуговицы посыпались градом, ткань рубашки треснула и разошлась по швам, брюки, пьяняще звеня пряжкой, съехали на пол. Я чувствовал внизу его живота вздувшиеся вены. Мои пальцы оттянули резинку его трусов и бесцеремонно проникли внутрь. Ёль тихо вскрикнул и, испуганно глядя мне в глаза, вдруг начал оседать на пол. Режим «защищать» включился так же внезапно. Что я вытворяю с этим невинным ребёнком?! Я подхватил его обмякшее тело и быстро уложил на диван, натянув обратно брюки. - Стой… Подожди. – он обхватил меня рукой за шею и попытался притянуть к себе, но я, вывернувшись из его цепких объятий, поспешно отскочил в сторону. Нет-нет, хватит. Пора остановиться. - Прекрати. Ты ничего не знаешь. Зачем лезешь на рожон? – Ёль испуганно притих, а я, как ужаленный, выскочил из комнаты. Ну вот… Что в этом мире правильно? Я в смятении. Кто-нибудь, верните мне землю под ногами и небо над головой! А через какое-то время я понял, что СонЁль освоил мой компьютер и заходит в интернет. Что он там искал? Но когда я заходил в комнату, он смущённо закрывал все вкладки. Глупенький, он и не подозревал, что есть такая штука, как «история». Он изучал сайты о сексе. Боже, как это мило… Видимо, его действительно очень задело обвинение в неведении. P.S. Неофициальное название этой главы - "развод-по-русски" :D По-крайней мере, после неё мои суровые критики меня чуть не покусали..