Матричное 51.0

Морти приучил себя ни к чему не привязываться. Ему было тяжело, но он почти привык. Не привязываться к вещам - те обязательно потеряются, протрутся, порвутся, с хрустом осядут в моменте гравитационного воздействия в бетон или банально канут в один из бесконечных порталов - зелёных, золотых, чёрных и даже фиолетовых. И, видит Кришна - которого Морти однажды встретил на одном из межизмеренческих курортов почивших богов и всё равно не поверил - Морти почти научился не привязываться к воспоминаниям. Они ломались и утекали из-под его пальцев так же легко, как и инопланетные друзья на одну ночь, оседающие на асфальт после перестрелок, которые приносит с собой Рик, где-то на парковках за безымянными барами. Зыбкие и ненадёжные, под россыпью незнакомых звёзд. Вроде бы обещавшие быть вместе, но так подло его обманувшие. Негодяи, сволочи. В голове даже хуже - там нет друзей и парковок, и некуда осесть. Морти злился на сам факт наличия пространства с пометкой "антоним неприступности" внутри своей головы даже больше, чем на Рика, творца этого кошмара. А что ему - до Рика? Рик напивается в иноизмеренческих барах, Рик сбивает кромбопулусов вертолётами, Рик без зазрений [чего бы там у него ни было] выпускает в агентов Федерации целые магазины и возвращается в два часа земной ночи. Рик вертит их жизнями, как ему вздумается, взимая плату за чудеса с приближённых. Иногда Морти в ужасе подрывается на кровати, с колотящимся сердцем отмечая, что Рик может завтра - да что там, прямо сегодня, прямо сейчас - позвать его на войну. И у Рика там ничего не дрогнет. Рик знает себе цену. И самое страшное - уже даже не это тяжёлое осознание, а то, что Морти готов эту цену заплатить, только бы быть приобщённым к живительному источнику, исполненному чудес, сияющему ясноликому тоталитарному знамению, божеству, мать его, во плоти, скромно представляющемуся незнакомцам даже не "Ричард", а "просто Рик". Просто Рик. Морти готов вывернуть себя наизнанку от ненависти, когда его видит, но всего на секунду. О, эта первая секунда перед принятием, перед религиозным экстазом, сломленным и опьянённым, она у всех наступает, не так ли? Так ведь, Морти? Так ведь? Морти не ответит, даже если его очень грубо потрясти за плечи. Он будет врать всем, кроме себя, и даже, совсем неумело - Рику. Что ему хорошо, что ему почти спокойно, и что он вовсе не мечтает свернуть себе шею однажды, как бы невзначай. И что тот отчаянный прыжок перед выстрелом плазмы, перед полем покалывающей темноты и перед пробуждением в дублирующей капсуле, полной вязкого прозрачно-зелёного геля - что он был случайным адреналиновым безрассудством. И вот, в очередной раз. Рик перед дулом инопланетной пушки, и Морти тоже перед дулом, и оба безоружны, не считая выведенных из строя множественных аугментаций, и Рик знает, что ситуация безвыходная, и совсем не уверен, что программа переноса сознания в этот раз не даст сбой, так отчаянно нуждающаяся в регулировке собственных внутренних систем поиска. А Морти знает, что нужна всего секунда заминки со стороны федералов, чтобы Рик достал из ботинка крохотное взрывное устройство и скрылся в зелёной кислоте портальной двери прежде, чем двойной зеркальный гриб разнесёт половину песчаного материка, стесав, что есть, с литосферной плиты и прихватив с собой уже равнодушное тело Морти. И Морти шагает. Крохотный шаг вперёд, маленький и ничего не значащий для человечества, но лишь по причине их повальной неосведомлённости и непроглядной, звенящей темноты мыслей. И огромный, огромный шаг для Морти, совершенно ясно осознающего, какую ценность представляет собой ум учёного, почти всегда сдающегося живым. Рик это тоже, наверное, прекрасно представляет - мгновение они ещё смотрят друг в друга, и Рик просто стоит, он просто стоит, он ничего не делает и спокойно стоит, а в следующую долю секунды в Морти спускают целую, наверное, батарею этой ебучей ненавистной такой желанной плазмы, и всё заканчивается. Жёлтая вспышка и покалывания слепых звёздных игл в темноте. ••• Некоторое время для Морти исключительно темно. Существует только темно, а потом под веками начинает щипать, а в лаборатории зажигается свет, лаборатория дрожит и трясётся почему-то, хотя Морти не уверен, что это не трясётся он сам. Лаборатория ему незнакома, хотя и отдалённо, очень отдалённо напоминает ту, что под гаражом, куда есть доступ только киборгу, Морти с Саммер и тем, что чудом смогли бы отсечь фалангу пальца у одного из них. То есть, немногим, но настораживает факт того, что такие существа вообще есть. Словно с незыблемостью мира снова не всё в порядке - хотя та трещит по швам уже так давно и прочно, что, сколько Морти себя помнит, он мог бы назвать это даже стабильностью. - здесь не так, как обычно, - связки слабые, тело новое, горло хрипит, а гель на груди и животе ещё как будто бы не высох, - и всё сильнее, чем в прошлый раз. - знаю. это.. так надо, в общем. возникли п-перебои с транспортом копии сознания. ты теперь симулякр самого себя, Морти, мои поздр-равления, добро пожаловать в клуб, - совсем невесело выдыхает Рик где-то у железной стены, куда не достаёт свет ламп и не поворачивают слабые мышцы вокруг его новых глазных яблок. Голос учёного негромкий, но очень чёткий, отскакивает от поверхностей почти пугающе - так, словно тот раздосадован или злится. - ты злишься? - просто спрашивает Морти. - нет, - устало доносится от дальней стены, теряясь в шорохе помятого и наверняка серого лабораторного халата, - отдыхай, я потом зайду. Гулкий звук захлопывающегося шлюза отрезает все пути к дискуссии. Морти закрывает глаза под потухшими медицинскими лампами, и ему кажется, они все движутся, а холодный стол под ним едва ощутимо дребезжит. Все долгие секунды до наступления сна Морти уверяет себя, что ему кажется. ••• Утро наступает неожиданно, с шорохов и шёпотов, ещё под веками. Морти не сразу открывает глаза, опасаясь того, что может ждать его за роговицами. Перед койкой Морти сидит Саммер и доедает омлет, безо всякого выражения на лице прожигая дыру в нём как части обстановки. Его привычная, обычная, молчаливая Саммер. Саммер, прилетающая в последние годы так редко, только на праздники. Та самая Саммер с потяжелевшим взглядом, неожиданно выбравшая колледж в самом дальнем штате. Невесело улыбающаяся родителям какой-то замученной улыбкой, почти всегда одетая в белое и смахивающая это на вечную жару, переговаривающаяся с Риком словно одними взглядами так, что у Морти кровь закипала от глухой ревности прямо в висках, но тут же леденела, стоило ему встретиться с повзрослевшей сестрой взглядами. Было в ней что-то Такое. Теперь она сидела напротив и смотрела на него точь-в-точь так же, не сдерживая обречённости и какой-то, что ли, затаённой и задушенной радости, промелькнувшей на секунду и вновь скрывшейся. Она.. рада ему? Рада, что он тут? - Саммер, что происходит? - осведомился Морти чуть более глухим и низким, чем собственный, голосом, - если ты моя Саммер, конечно. выглядишь.. потасканной, уж прости. Он оглядел девушку с ног до головы. Собранное в куцый хвост рыжее каре, россыпь тусклых веснушек, давно не видевших ничего, кроме синтетического света. Сильные руки, широкие плечи и совсем неожиданное, режущее с непривычки взгляд, множество шрамов. Светлые розовые полоски рассекали бровь, тянулись по плечам и ключицам, выглядывали из-под бретелек застиранной чёрной майки и тянулись по рукам до самых костяшек, там учащаясь и даже несколькими рубцами переползая на запястья. Морти тут же одёлнул взгляд, напоследок пробегая глазами по чёрным портам, тянущимся частым пунктиром вдоль рук и смотрящимся так естественно, что даже не сразу бросаясь в глаза. Саммер терпеливо выдерживала его взгляд. - ты не из моей вселенной, так ведь, - отчеканил Морти, боясь бросаться другими предположениями. Стена неприятно холодила железом спину, словно пробираясь в позвоночник, а по коже пробежал холодок даже через старую вязаную кофту из синтетической.. ну, это было явно не шерстью. Чем угодно, но не ею. Морти вдруг отчаянно захотелось сдёрнуть с себя это колючее синтетическое месиво, похожее на переработанную плоть, зачем-то нацепленную на его конечности - он даже опустил взгляд к собственным рукам, но тут Саммер поднялась, скрипнув алюминиевым табуретом, и Морти чуть отвлёкся от наступающей паники. "Пойдём, Рик тебе всё расскажет", - только и всего. На главном мостике, как позднее сориентировался Морти, применив все свои скудные познания о внутреннем строении кораблей, было тихо. Только жужжали какие-то системы охлаждения, и этот гул преследовал Морти ещё в клаустрофобных металлических коридорах с мигающими продолговатыми лампами, утыканными тут и там без, казалось, хоть какой-то системы. Морти стало жутко. Ещё более жутко, ровно после секунд накатившего обманчивого спокойствия, похожего на выдох облегчения, Морти стало, когда он увидел такую знакомо сгорбленную спину учёного, с тихим стуком паучьих пальцев пыхтящего над массивными, налезающими одна на другую клавиатурами перед небольшой неаккуратной громадой старых мониторов, где прозрачные гибкие экраны наползали на совсем уж старые, ламповые и двухцветные махины. А другого цвета и не нужно было - только серый и зелёный, где тёмный не до конца перекрывает яркую кислоту и то и дело идёт волнами и рябит в глазах. Зная Рика, тот уже привык. Он поворачивается на стуле - и у Морти выдох останавливается в горле и першит. Морти давится и кашляет, и под растрёпанными краями чёрного растянутого свитера тонкой вязи - худые артритные пальцы, по-паучьи-тонкие, с непривычными кольцами без опознавательных знаков. Рик немолод, потёрт и шрамирован, и совсем слегка небрит, Рик смотрит синтетическим глазом с жёлтой каймой у радужки так же, как и настоящим - устало и грустно, как на что-то свершённое и не подлежащее возврату и даже ремонту. Морти смотрит - и не понимает, на что он смотрит. Где-то по левую руку от него, совсем-совсем на фоне, Саммер со скрипом опускается в кресло пилота, сегодня работая за двоих. "Что здесь происходит, Рик?" - одними губами спрашивает Морти, бегая взглядом по внутренностям корабля в мутной пене вновь подступающих волн паники. "Понимаешь, Морти.." - начинает Рик и обрывается на полу-фразе, не зная, с какого конца начать и по какому краю подойти. Это потом уже, спустя три дозы успокоительных внутривенно - а успокоительные на корабле, как видно, совсем паршивые - Морти вроде бы понимает и, кажется, может уложить в голове, что всё, что он до этого знал - ну не то чтобы ложь, а скорее чьё-то очень-очень искажённое понимание правды. Что "Скайнет" победил, Уроборос уже шесть циклов кусает себя за хвост, некий Избранный под одному только Мейнфрейму известным порядковым номером переписывает систему и всех её подневольных целыми пластами и цепочками, а вампиры и призраки есть, но лучше бы их не было и, как обычно - не то, чем кажутся. Сейчас бы очень пригодилась его самовнушённая суперспособность ни к чему не привязываться, но почва из-под ног - это уже слишком. Даже для Морти Смита, хотя теперь, наверное, он просто Морти, как и Санчез - просто Р.и.к. - быстро-Реагирующий полностью-блять-куда-ни-пни-Искусственный Киборг-манипулятор. Морти так и искал, в чём бы его ещё обвинить, ища выход своей неструктурированной злости на мир, в очередной раз оказавшийся не тем, чем мнил казаться, когда он только-только свыкся с чувством, что хоть в чём-то разобрался. Не привязывайся к чувствам, Морти. Это опасно. Весь вид Рика говорил об этом, только глаза выдавали усталость и почти надежду. ••• - ты давно уже так путешествуешь, да? - спросил Морти за одним из ужинов, совсем не стесняясь Саммер. - с тех пор, как открыл межпространственные перемещения в '83м. просто бесцельно скитался по слоям, пока не понял, что все сервера одинаковые. от многооразия через время начинает в глазах рябить. ты знал, Морти, что все федералы на одно лицо, ты видел их глаза вообще? биороботы сраные, - Рик отпил из помятой фляги, глухо опустившейся на стол, - потом, уже когда смог высчитать перенос сознания в новое тело, понял, что что-то не так. я растил тела для многих своих напарников, но не все возвращались. некоторые просто.. знаешь, словно терялись где-то между слоями.. Киборг вновь принялся за остывший омлет из безвкусных синтетических яиц, но Морти знал, что это не конец истории, и терпеливо ждал, пережёвывая биопасту совершенно машинально. Машинно. - ..а потом меня самого убили. трижды, тяжёлый был год. два раза я просто вернулся, но Птиц говорил, второй раз с заминкой. а вот третий.. я словно провалился куда-то, а вынырнул уже в комьях красной слизи, пока из моих портов выдирал провода старый дефективный спрут, припаянный нянькой к таким же дефективным, как я, телам. ну и потом меня подобрали ребята с этого корабля, - Рик неопределённо повёл вилкой в воздухе, очерчивая стены, словно бывшая команда просто впиталась в них, и большего им знать не следовало. Морти поёжился, вспоминая свои собственные руки, которые до сих пор опасливо прятал под мягкими серыми рукавами, как нечто инородное и чужое. Нервы, словно почувствовав, заныли под чёрными портами. - ну и, с '95го, я то и дело возвращался, большую часть времени проводя на этом корабле или сражаясь с федералами на своём слое. их вообще много - пузырей - я подозреваю, к нашим виртуальным пространствам и другие подключены, да только вычислить процент спя -ээ- щих среди программ никак не удаётся - вечно кто-то портит статистику очередным всплеском избранных, - учёный зло замолк и уставился куда-то в стол, явно продолжая полный вычислений и сносок монолог в уме. Морти доел, давясь ужином, и рухнул на койку без сновидений. Завтра ему предстояло впитать в нейроны целый ворох разнородных боевых и не только программ, обещавших, по словам Сам, порвать ему мозг, а затем жопу. Или это она ему обещала? Морти не слушал. ••• Саммер пахла моторным маслом и потом. Она часто тренировалась в реале, но ни там, ни в виртуальных комнатах, они никогда не говорили о том, почему она ушла и как это случилось. Морти достаточно было того, что она в порядке. По-своему в порядке, если можно так назвать круги под глазами, дерьмовый синтетический кофе и редкие всхлипы из-за стенки. Каюта Рика пустела в конце коридора, а сам учёный ночевал на койке в медотсеке, служившем им и мастерской. Волосы отрасли на самую неприглядную длину и неприятно кололись под ладонью, никак не желая завиваться. Может, они у него [на самом деле] и вовсе не вьются, отстранённо думал Морти, сплёвывая безвкусную зубную пасту в алюминиевую раковину. Рик теперь гонял их с Саммер, наконец урвавшей себе грушу для виртуального битья, по спарринг-программам, и у Морти, всё пытающегося уложить в сознании усвоенные терабайты данных, и правда разрывалась то голова, то жопа. Всё, как и обещала.. - Саммер, - окликнул её запыхавшийся Морти, когда та в очередной раз словно подвисла, совершенно спокойная и разглядывающая свои ладони. Девушка подняла взгляд, и светло-рыжее растрёпанное каре ореолом хватало воображаемый свет из воображаемого окна за её спиной. Воображаемые частички пыли кружились в потревоженном воздухе, которым не обязательно было дышать. - а почему Рик не разбудил меня, так же.. - молодой человек вздохнул, понимая, как жалок сейчас его тон в наушниках смотрящего, но отступать было глупо да и некуда, - так же, как и тебя? Саммер наконец подняла взгляд, посмотрев на него как-то совсем уж странно. - он был уверен, что ты npc, Морти, - её губы тронула нервная улыбка, словно девушка и сама ждала, что через секунду тот обратится горсткой строчек. Морти вдруг подумал, иногда она, да и не только - в первую очередь не только она - смотрит так, словно ждёт, что сквозь него вот-вот начнёт проглядывать зеленоватый кислотный код. Морти, признаться, иногда и сам этого ждёт. Ждёт и всё боится тронуть тот, самый главный порт на шейных позвонках. Ни к чему не привязывайся, Смит. Даже к себе. Особенно - к себе.