Relictus sum solus... An non?

Когда-то дружная команда Скуби была неразлучна: члены команды вместе разгадывали загадки, вычисляли преступников и, самое главное, поддерживали друг друга в трудных ситуациях. Да, так было раньше. Сейчас всё изменилось. Команда распалась, ребята разъехались по разным городам. Даже Скуби-Ду оставил Шэгги, от чего парню было очень тяжело. Ещё бы, лучший друг предал его! Так думал Шэгги. Да, именно предал. Пребывая в отчаянии, он злился и одновременно тосковал по своим друзьям. К слову, Шэгги остался в Хрустальной Бухте и продолжил там учиться. Парень пробовал найти новых друзей, чтобы заглушить свою боль, засевшую глубоко внутри, но не смог. Его успеваемость резко скатилась, учителя жаловались родителям, но, казалось бы, парню было на всё это абсолютно плевать. Он думал лишь о том, как можно снова воссоединиться с друзьями. К сожалению (или, может быть, даже к счастью) парень ничего придумать не смог. Ни единого метода, способа, плана. Всегда мозгом команды была Велма, она достаточно умна, чтобы докопаться до истины, найти выход... – Не то что я, – Шэгги тяжело вздохнул и устало опустился в кресло. «Да уж, сегодня 31 декабря, скоро Новый год... Разве это праздник, если я буду отмечать его один? Хотя я даже и не буду отмечать его. Просто... Зачем?..» В сердце больно кольнуло. Эта боль была не физическая, нет. И сейчас парень подумал, что, определённо, лучше бы ему было больно физически, но только не так, как сейчас. – Стоп, – сказал сам себе Шэгги, – нужно переключиться на что-то радостное. Но ничего, совершенно ничего, не приходило ему в голову. Хотя... Конечно, первым делом он подумал о своём друге (бывшем друге?) Скуби, затем – о Фреде, Велме, Дафне. Но это никак не помогало, наоборот, делало только хуже. Парень пытался сосредоточиться и вспомнить что угодно, то, что приносило ему радость. Кажется, получилось! Еда? Но... Теперь Шэгги ел очень мало, да и еда не приносила такого удовольствия как раньше. Парень пришел к выводу, что всё, что его радует, непосредственно связано с его бывшей командой. «Интересно, они так же тоскуют по мне, как и я по ним?.. Это вряд ли... Скуби, как же ты там?..» Несмотря на едкую обиду, Шэгги всё ещё любил своего пса и очень ждал, что тот вернётся обратно. Тогда парень обязательно откинул бы все обиды, и они бы снова были вместе, как раньше. Приятные, а вместе с тем и ужасно болезненные воспоминания начали мелькать в голове Шэгги. Одно за другим. «Так я точно не смогу отвлечься...» Парень встал с кресла и, быстро надев пальто, вышел за дверь. На улице было уже темно, только луна, скрытая за тучами, слегка освещала дорогу. Фонари, стоящие вдоль улицы, работали с перебоями. – Ну хотя бы на праздник нельзя было их починить что ли, – с недовольством произнес парень. – В этом есть своя красота. Ты так не думаешь, Шэгги? Парень вздрогнул. Он явно не ожидал, что здесь будет кто-то ещё, кроме него... Да и голос был смутно знакомым, вот только Шэгги не мог вспомнить, кому он принадлежал. – Кто здесь? Покажись, – слегка дрогнувшим, то ли от неожиданной фразы незнакомца, то ли от холода, пробиравшего до костей, голосом произнес Шэгги. В ответ тишина. Кто-то игрался с ним, от чего парень слегка разозлился. В последнее время в связи с недавними событиями (потеря близких друзей), он вообще не держал себя в руках и часто выходил из себя. – Эй, придурок, выйди ко мне. Откуда-то с правой стороны, там, где стоял один из то и дело мигающих уличных фонарей, донёсся смех. Этот смех... Было в нём нечто притягивающее, манящее, от чего у парня на секунду запорхали бабочки в животе. Шэгги резко повернулся и посмотрел туда, откуда доносился смех. В темноте он разглядел силуэт и замер. «Неужели это он? Нет, нет...» Фонарь снова загорелся на несколько секунд. Этого короткого промежутка времени хватило, чтобы Шэгги смог увидеть ехидную улыбку на лице стоящего под фонарём парня. – Придурок, говоришь? – Гюнтер сделал пару шагов к Шэгги. – Ты?.. – Шэгги сразу стушевался и заговорил тихим, слабым голосом: – Я-я... – Да-да, – не дал ему собраться с мыслями и сказать что-то ещё Гатер. – Ты, я, коридор в отеле... Я помню это. Будто это было вчера, забавно, правда? Он замолчал. Шэгги не осмелился нарушить эту тишину. Угнетающую тишину. – А ещё я помню, как ты сбежал, – продолжил Гюнтер с некой обидой в голосе. Шэгги поёжился. Его первая любовь... Стоит прямо перед ним. При этом Шэгги испытывает двоичные чувства, и это ему ужасно не нравится. Ему очень сильно хочется прижать этого парня к себе и не отпускать. Никогда. Но... С другой стороны, он просто хочет бежать, бежать от него подальше и больше не видеться с Гюнтером. Никогда. Что это? Не страх ли это очередного предательства или, может, он просто боится отношений? А может, он просто не может принять, что полюбил парня? Ведь всегда он считал себя совершенно иной ориентации. Да, он не может этого принять, но здесь есть и что-то ещё, что мешает ему обнять Гюнтера и больше никогда не отпускать. Шэгги предстоит выяснить причину своего страха, если он не хочет и дальше убегать при виде того, кто заставляет его сердце биться чаще. – Шэгги? – обеспокоенным голосом позвал парня Гюнтер, внимательно глядя на него. – А? – Шэгги не ожидал такого нежного и невинного тона собеседника, поэтому сразу же посмотрел на парня, стоящего напротив, но, как только они встретились взглядом, Норвилл отвернулся, слегка покраснев. «Я же думал, что вышла ошибка, что я ошибся в чувствах, ведь я не мог, никак не мог полюбить парня! Чёрт. Я веду себя, как ребенок. Всё ведь очевидно... Почему я не могу смириться?» – Почему ты сбежал от меня тогда, в отеле? Испугался? – голос уже не звучал обеспокоенным, теперь Гюнтер довольно улыбался. А Шэгги погрузился в воспоминания, чтобы понять, что же на самом деле сподвигло его убежать. Тогда он избегал Гюнтера, не задумываясь о причине своего поведения. И причина явно не одна: кроме ярого отрицания его любви к парню, есть что-то ещё, он это чувствует. И сейчас ему предстоит выяснить эту причину.