Новый год начинается с тебя

      Вечерние огни в этот вечер сияют ярче прежнего. Время от времени их перекрывают еще более яркие фейерверки, которые то и дело сверкают в небе, расцветая в прекрасные узоры, словно произведение искусства. Здесь, в небольшом рабочем помещении, горит тусклый свет лампы. Стоит тишина, и даже глухие хлопки празднества не смеют нарушать ее.       Заварив себе чашечку крепкого чая, девушка поставила ее на край стола, присела на кресло и продолжила перебирать стопку важных документов. Вся эта работа была распределена между офицерами, но все, кроме Дюрандаль, отправились в город праздновать Новый год вместе со своими семьями. Как обычно, никто не заставлял девушку работать допоздна, но почему бы и нет, если у нее нашлось свободное время?       Дождавшись, пока горячий напиток остынет до комнатной температуры, Дюрандаль взяла в ладонь фарфоровую кружку и отпила. Несомненно, получилось вкусно. Но первая мысль, которая пронеслась в голове: «Не дотягивает до ее уровня».       — Госпожа Дюрандаль?       — Пх, — последний глоток оказался слишком большим, а голос за спиной чуть не заставил поперхнуться. Отставив кружку подальше, Дюрандаль обернулась и заметила в дальнем углу помещения человеческую тень. Не нужно было долго гадать, кто решил навестить ее в этот праздничный вечер. Одна лишь утонченная интонация, с которой гостья окликнула своего офицера, выдавала в ней одну единственную кандидатуру, — Рита? Я думала ты ушла к себе.       — Прошу прощения, я, почему-то, сразу подумала, что вы нагрузите себя чужими обязанностями. Вы же не против моей компании?       — Я вряд ли смогу найти для тебя занятие.       — Если вы пожелаете что-то — сразу говорите мне. Сделаю все, чтобы скрасить ваше одиночество, — получив одобрение капитана, Рита вышла из тени, прошла к столу и встала напротив. Соответствуя своему идеализированному образу горничной, в ее движениях не было ничего лишнего. Она не собиралась делать ничего, что ее не попросят.       — Хотя бы присядь, — почувствовав себя неловко, произнесла Дюрандаль.       Вместо ответа Рита, неожиданно, протянула белоснежный платок. Дюрандаль непонимающе взглянула, глаза ее слегка расширились. Она начала гадать, возможно, это какой-то жест приличия, который она не до конца уловила?       — С вашего позволения, — развернув ладонь, Рита уже не предлагала платок, а держала его так, словно сама желала воспользоваться им. Но рука ее потянулась прямо к лицу капитана.       Нежная на ощупь ткань коснулась влажных губ Дюрандаль. В нос ударил аромат свежести. Зрачки слегка дрожали каждый раз, когда она поднимала взгляд на Риту, лицо которой, как и всегда, излучало загадочность. Сложно сказать, о чем она подумала в этот момент. Скорее, просто исполняла свои обязанности.       — Рита?       — Простите, что напугала вас. Я заметила на ваших губах влагу от чая.       Услышав подобное, Бьянка прикрыла глаза и развернула голову в противоположную сторону, а вскоре и вовсе показательно закашлялась, пытаясь всеми доступными способами прикрыть свое смущение.       — Достаточно было просто сказать мне об этом.       — Поняла, — как и всегда, Рита лишь согласилась.       Найдя для себя стул, горничная поставила его с противоположной стороны стола и элегантно опустила на него свой таз. Теперь лица девушек оказались друг напротив друга. Если Риту подобная обстановка никак не смущала, то Бьянка все никак не могла сосредоточиться. Начала ловить себя на мысли, что пропускает важные детали, забывает поставить подпись. Она ни в коем случае не винила своего адъютанта. Скорее, понимала, что сама ведет себя неподобающим образом. Возможно, на нее сказывалась обстановка, в которой они оказались. Фейерверки за окном лишь подчеркивали неловкость. Это напоминает какой-то романтический ужин. И стоило лишь на миг подумать об этом…       «Бурк».       — Поняла! — Рита молниеносно вскочила со своего места, а затем ее и след простыл, оставив за собой лишь легкий ветерок, заставивший волосы Дюрандаль подпрыгнуть.       — Ч-Что ты поняла? — ответила в пустоту Бьянка.       Уже спустя непродолжительный период времени возле рабочего стола стояла тележка с только что приготовленными блюдами, от которых все еще исходил пар.       Рита поочередно открывала маленькие горшочки, кастрюли, тарелки, накрытые алюминиевыми крышками, комментируя каждое новое блюдо и напиток.       — Рита, кхм, как это понимать?       — Ваш желудок уже все сказал за вас, госпожа Дюрандаль. Можете приступать. Не заставляйте себя, если вам что-то не понравится. Я сочту этот жест, как свою собственную неудачу, — Рита поклонилась, отойдя на пару шагов назад.       Дюрандаль все еще пребывала в легком шоке. Она примерно знала, что можно ожидать от хозяйственной Риты, но и в голову не приходило, что дойдет до подобного.       Теперь чай в кружке выглядел совсем неуместно на фоне всей этой красоты. Дюрандаль выразила свою благодарность легкой улыбкой. По какой-то причине сердце в груди застучало быстрее. Девушка ощутила что-то теплое. Забота, которую проявляла к ней Рита, ни с чем не сравнима. У нее просто не нашлось речи, чтобы выразить все свои чувства словами.       «Скромно» поужинав, Дюрандаль пыталась изо всех сил сохранять самообладание, хотя тело так и просилось откинуться на спинку, а еще лучше — принять горизонтальное положение.       — Понимаю, почему Отто так любит все, что ты готовишь. Но я бы не хотела стать зависимой от такой вкусной еды.       — Она еще и достаточно полезная для вашего организма, и для вашего… тела, — Рита слегка замялась. Ее взгляд метнулся туда, куда не должен был в присутствии капитана.       — Я очень благодарна тебе. Не только за еду — просто за то, что ты есть. За то, что ты рядом, — Дюрандаль прикрыла лицо ладонью, — Возможно, меня сейчас переполняют гормоны счастья, раз я так открыто говорю об этом. Просто знай, что это лишь процент того, что я могу выразить по отношению к тебе.       — Я понимаю. Эти чувства взаимны, Дюрандаль.       — Бьянка.       — Прошу прощения?       Дюрандаль отвела взгляд, по-детски надув щеки. Она думала, что ей не придется объяснять такие вещи открыто.       — Почему бы тебе, хотя бы сегодня, не обращаться ко мне по имени?       Рита впервые за вечер не смогла дать свой мгновенный ответ на вопрос. То, как капитан выглядел, произнося эту фразу — безумно мило.       — С в-вашего позволения… — Рита в очередной раз поклонилась, но когда выпрямилась, заметила, что Дюрандаль пребывала в слегка сонном состоянии. Ее глаза прикрывались, она глядела в пустоту перед собой, — Госпожа Бьянка?       Пришлось сходить за стаканом холодной воды и, пока Дюрандаль уже вовсю сопела в кресле, Рита сходила в спальню, раскрыла окна, чтобы проветрить помещение перед тем, как Бьянка ляжет в свою постель.       Полумрак. Помещение освещал лишь лунный свет и вспышки непрекращающихся фейерверков. Раскрыв оконные рамы, Рита слегка приподняла подбородок, запустив в свои ноздри ночную прохладу. Глядя на разноцветные огни, она подумала о том, что было бы неплохо сходить на какую-нибудь ярмарку вместе с капитаном. Возможно, увидеть Дюрандаль в новом ракурсе. Для Риты это всегда в радость. Она еще не знала, что эта ночь предоставит ей такую возможность, — увидеть капитана с новой стороны, которую еще никто и никогда прежде не видел.       Кое-как доковыляв до постели вместе с капитаном, Рита старалась обдумывать каждое свое движение. Не хотела доставлять капитану неудобства. Она старалась придерживать Дюрандаль за спину, только спина ее была открыта для прикосновений, и Рита своей ладонью ощущала эту нежную и гладкую кожу капитана. Это было чем-то, к чему можно довольно быстро привыкнуть, поэтому горничная тут же убирала свою ладонь на более прикрытые участки тела Дюрандаль.       Опустив девушку на край постели, Рита уже размышляла о том, как будет избавлять капитана от утомившей ее за весь день одежды. Горничная просто выполняла свои обязанности, но в то же время в этих обязанностях было ее какое-то собственное желание; в основе его лежало что-то неправильное.       — Рита?       — Г-Госпожа?       Как оказалось, короткий сон Дюрандаль уже успел пройти. Ей нужно было лишь немного времени, чтобы переварить все съеденное, а холодный стакан воды поспособствовал ускорению процесса. Она совсем не ожидала, что окажется в своей спальне в компании Риты, которая, почему-то, тянула свои ладони к телу Дюрандаль.       — Кхм, ты ведь хотела просто избавить меня от одежды, чтобы уложить в постель, верно?       — Вы все правильно поняли. Я просто хотела избавить вас от одежды, — нарочно, или нет, но Рита не договорила фразу до конца.       Комнату в очередной раз озарил яркий свет фейерверка. Он был крупнее, чем все предыдущие, словно ознаменовав собой какое-то великое событие. На часах ровно полночь. Девушки все еще молча смотрели друг на друга. Губы Дюрандаль едва раскрылись, словно она хотела произнести что-то, но не смогла. Губы Риты едва раскрылись, словно она хотела совершить какое-то действие. При этом тело ее слегка поддалось вперед. Она хотела было остановить себя, но земное притяжение заставило ее опуститься вниз и свалиться прямо на капитана.       Дюрандаль попятилась назад и приземлилась в прохладную постель. Ее белоснежные локоны разрослись под ее телом, укутывая. Стоило взглянуть перед собой, как девушка тут же ощущала на себе томное дыхание близкой подруги. Они продолжали взглядами впиваться друг друга, и постепенно их зрачки дрожали все сильнее, вместе с ними — дрожали их тела. При падении Рита успела упереться руками в постель, но стоит немного расслабиться, как ее тело прижмется прямо к телу Дюрандаль. Постепенно Рита стала ощущать этот приятный аромат шампуня, исходящий от шелковых волос капитана. Они всегда привлекали внимание горничной. Нет, все в Дюрандаль привлекало Риту.       — Бьянка… — шепотом произнесла имя той, кем восхищалась.       — П-почему ты решила назвать меня по имени именно сейчас? — покраснела Дюрандаль. Она знает, что как лицо не прячь, оно так и будет оставаться на виду у горничной. В этот момент скрывать свои чувства уже слишком поздно.       — Остаться с вами наедине… Большего я никогда и не желала.       — Ты, наконец, раскрыла свои планы? Ты поэтому решила прийти сегодня?       — Вы против?       — Я всегда рада тебе. Ты моя лучшая подруга. Но мне кажется, что эта ситуация уже давно витала в твоих мечтаниях.       — А в ваших разве нет?       Дюрандаль прикусила губу. Своими высказываниями она загнала в угол саму себя. Когда-то давно, когда ее будни не занимали обязанности офицера, в мыслях уже возникало что-то подобное. За эти годы она успела охладеть и позабыть свои тайные желания, связанные с подругой. Но Рита, похоже, всегда помнила о том, чего хотела больше всего на свете, просто удобной ситуации не представлялось.       Пару раз глубоко вздохнув, Бьянка расставила руки в стороны. Она предоставила саму себя той, что нависла над ней. Такое хрупкое, беззащитное тело. Именно в этом теле скрывалась великая мощь. Это тело, принадлежащее сильнейшей валькирии Шиксала. Рита дрожала от одной лишь ауры, исходящей от Дюрандаль. Она боялась, что может нарушить этот устоявшийся статус сильнейшей. Но с другой стороны ей льстило то, что Дюрандаль предстала перед ней настолько беззащитной и скованной. Эта та самая Бьянка, которую еще никто и никогда не видел. Возможно, такой возможности больше никому и не представится. Рита не торопилась. Она видела перед собой хрусталь, готовый разбиться в любой момент, и, будучи горничной, она не могла позволить себе подобной оплошности.       — Я не посмею, если вы не желаете.       — Даже в такие моменты мои прихоти превыше твоих чувств? — Дюрандаль старалась изо всех сил держать себя в руках, сохраняя гордость, но Рита уже давно раскусила ее.       — Считайте, что это всего лишь проявление деликатности. Почему-то я уверена, что сейчас наши с вами чувства совпадают.       Рите хватило смелости, чтобы опустить свою нежную ладонь на такую же нежную грудь Бьянки. И пусть она была скрыта за синей тканью платья, ничего не мешало оголить ее в любой момент. Дюрандаль любезно предоставила подруге такую возможность. Вопреки смущению, она старалась не противиться, покорно принимать ласку от подруги.       Приняв более удобное положение, Рита взобралась на постель, уперев одно колено прямо в промежность Бьянки, отчего та слегка вздрогнула. Постепенно колено, скрытое за чулками, ощущало тепло, исходящее из самого сокровенного места капитана.       — Могла бы… хотя бы… поцеловать… — сквозь тяжелое дыхание произнесла Бьянка. Она продолжала показывать характер, что забавляло Риту еще сильнее. С такой невинной куклой хотелось проявлять побольше дерзости.       Впившись своими губами в губы Бьянки, она буквально уперла ту в постель, заставив спину своей жертвы выгнуться дугой. Страстный поцелуй, который словно открыл для девушек новый мир. Этот мир зарождался там, где их языки ласкались друг с другом, переливая слюну то в один рот, то в другой, постепенно смешиваясь в новый нектар, который они разделили между собой. Оторвавшись от нежных губ капитана, Рита взглянула на подругу по новому. Та тяжело дышала, ее грудь вздымалась выше прежнего, словно просилась в ладони заботливой горничной.       Больше не нужно было спрашивать, не нужно было слов, чтобы просто действовать. Даже Бьянка понимала, что как бы Рита с ней не обошлась — это доставит девушке удовольствие. Одно, правда, настораживало.       — Среди подчиненных ходят слухи о твоих садистских наклонностях. Это ведь только слухи?       Рита ничего не ответила. Конечно, в душе она хохотала, потому что это были всего лишь слухи, но если она проигнорирует этот вопрос, Бьянка почувствует неладное, и это забавляло только сильнее.       Горничной захотелось приобнять подругу за спину, прижать к себе. Лицо ее опустилось вниз, чтобы вкусить молочный аромат, исходящий от груди Бьянки. Захотелось обнажить ее, захотелось обнажиться и самой. Между подругами и раньше не было секретов, но сейчас они узнавали друг о друге все новое и новое. И если Бьянка старалась отводить взгляд, то Рите такой подход был не по душе.       — У вас такие крохотные, розовые сосочки, госпожа.       — П-перестань.       — Вы хотите, чтобы я приласкала их?       — Д-делай, что хочешь.       — Так не пойдет. Я лишь горничная, которая выполняет поручения своей госпожи, — Рита и сама держалась изо всех сил, но возможности поиздеваться над Бьянкой она не теряла.       — Кхх… — раскрасневшись, Дюрандаль прижала ладонь ко рту, и дрожащим голосом произнесла, — П-прошу, приласкай мои соски… с-своим языком.       — Даже не пальцами, а сразу языком?       — Ч-что? Боже, прекрати уже.       Бьянка уже была на грани, и тогда Рита не стала давить еще сильнее, а лишь выполнила то, что от нее просили. Ее язык обвился вокруг нежного розового соска, который уже во всю торчал от возбуждения. Второй сосок оказался во власти пальцев Риты. Она то и дело переминала его, щипала и оттягивала, наслаждаясь короткими стонами Бьянки. Когда на соске оказалось достаточно слюны, в ход пошли и зубки. Эти болезненно-приятные ощущения, с которыми Дюрандаль приходилось мириться изо всех сил, заставляли ее сердце колотиться с двойной силой.       Не дожидаясь разрешения, Рита опустила свободную ладонь вниз, прямо туда, куда ранее упиралось ее колено. Сквозь темную ткань кружевного нижнего белья она нащупала ту самую полоску, которая успела покрыться влагой.       — Р-Рита… — сквозь стоны пыталась произнести Бьянка. Ее руки упирались в плечи подруги, словно она пыталась отдернуть ее от себя, но в то же время прижать к себе еще крепче.       Пальцы продолжали гулять по едва влажной ткани трусиков, а самой горничной захотелось вновь утолить свои тайные потребности. Теперь ее томное дыхание врезалось в подмышку Дюрандаль.       — Рита, что ты?.. Н-нет…       — Это место всегда притягивало к себе мой взгляд, госпожа. Можете считать меня странной, но, надеюсь, вы не будете злиться.       И тогда язык Риты накрыл собой тот самый изгиб, который в обычной ситуации всегда был на виду, и Дюрандаль не подозревала даже, что эта часть тела могла кого-либо из окружающих привлекать в таком плане.       Воистину, это запах Дюрандаль, запах ее тела, который Рита так желала вкусить. Мысли, что аромат тела ее любимой навсегда отпечатается на поверхности ее языка, заставляли тело дрожать, а голову вскружиться.       Пальцы ощутили, насколько же сильно от подобных действий намокла Бьянка. Рита и сама влажная до предела. Такая же влажная, как и след, который остался на подмышке Дюрандаль.       Освободив сосок от оков своих пальцев, горничная выпрямила спину, затем ее нежная ладонь прошлась вниз от груди до самых бедер, запоминая весь путь, который она преодолела. Стройное тело Бьянки, каждый ее изгиб, словно скульптура, воссозданная по идеалу богини, все это манило к себе, но куда сильнее притягивало к себе то самое место, которое уже пылало от вожделения. Задрав синюю ткань подола, перед Ритой предстало нижнее белье Бьянки. Нет ничего постыдного в том, чтобы увидеть свою подругу в трусиках. Бьянка и сама не раз видела Риту в одном нижнем белье. Но сейчас все воспринималось иначе.       Рите хотелось взглянуть на то самое заветное место, но раскрасневшееся лицо Дюрандаль буквально умоляло не делать этого. Удивительно, она смущалась настолько, что по краям ее глаз проступили слезы. Рита боялась, что перегнет палку. Боялась, что если сделает что-то не так, завтра утром они проснутся и постараются забыть все то, что случилось ночью. Эта ночь должна остаться в их памяти, как что-то нежное, приятное, непринужденное.       Аккуратно, не спеша, Рита отодвинула край ткани трусиков Дюрандаль в сторону, второй же рукой она сделала то же самое и со своими трусами. Мысль о том, что их промежности находились друг напротив друга, сводила с ума. Бьянка уже готова была задохнуться от наплывших ощущений. Ощущений, которые она испытала сразу после того, как Рита поддалась вперед и коснулась своими половыми губами промежности Дюрандаль. Сильная вибрация прошлась по нижней части тела.       Рита старалась обходиться с капитаном как можно нежнее. Поглаживала ее бедро, не отрывала от лица Бьянки своего влюбленного взгляда. Сейчас капитан выглядела такой беззащитной, но такой желанной. Рите не хотелось нарушать эту идиллию. Легкими движениями бедер она начала двигаться навстречу Дюрандаль. Их соки смешивались друг с другом, как до этого смешивалась слюна в их поцелуе. Теперь поцелуй разделили между собой и их гениталии.       Раскрасневшаяся Бьянка уже не сдерживала голоса, стонала изо всех сил. Тогда, услышав это, Рита тоже дала волю чувствам и поддержала капитана. Теперь стоны девушек, словно мелодия, звучали друг за другом. Они обе никогда не испытывали ничего подобного, но примерно понимали, к чему все стремительно шло.       — Т-Только… не останавливайся, — умоляла Бьянка.       Рита и не собиралась. Наоборот, она ускорила поступательные движения. Опустилась вниз, чтобы одарить любимую еще одним сладким поцелуем, во время которого обе девушки достигли того самого пика наслаждения. Их бедра еще какое-то время вздрагивали, каждое новое движение обжигало, отдавало парализующим импульсом. Вскоре комнату заполнили жаркие вздохи. Девушкам нужно было перевести дыхание. А в это время фейерверки за окном уже успели утихнуть.       Короткий взгляд, который Бьянка бросила в сторону Риты, сопровождался счастливой улыбкой. В этот раз она вновь не смогла выразить свои чувства словами, но Рите, как лучшей подруге, этого и не требовалось. Этой ночью они, наконец, смогли понять друг друга, как никогда прежде.       Позже девушки поочередно приняли душ, затем Бьянка дала свое согласие, хотя, скорее настояла на том, чтобы Рита осталась с ней до утра. Девушки закрались под теплое одеяло, еще долго смотрели друг на друга влюбленным взглядом.       В такой умиротворяющей тишине, Бьянка, наконец, смогла уснуть. Рита еще долгое время, лежа напротив, наблюдала за спящим лицом своего капитана. Ее усталое лицо завораживало. Она выглядела такой мирной, счастливой. Это успокаивало Риту. Горничной хотелось придвинуться еще ближе. Заключить эту красавицу в свои объятия.       — Может, для многих и для тебя самой это всего лишь первый день нового года, но для меня это еще и день твоего рождения, которое ты всегда игнорируешь. Надеюсь, тебе понравился мой подарок, Бьянка, — искренняя теплая улыбка еще долго не сходила с лица Риты, но вскоре и она позволила себе уснуть в теплой постели капитана.