Ну здравствуй, ведьма!

Кай безмолвно смотрел сквозь меня, словно через прозрачную ледяную статую. Какие мысли его посетили? О моем предательстве? О моей глупости? — Мы оба знаем. Ты просто еще не прозрел. — Быстрей бы. Эта неопределенность..— сводила меня с ума. — На мой взгляд здесь мило. Со своими способностями мы могли бы неплохо устроиться, — подлил масла в огонь Кай. Я на долю секунды застыл с распахнутым ртом. Перед глазами живо заиграл образ Айвори, но он сменился образом Леи, в груди колтнуло и я не стал более фантазировать на эту тему. Запустил руку под майку, притрагиваясь к шраму. И мысли устремились в другом направлении. Что будет, когда мы вернемся назад?.. Кай справедлив, и, вероятно, не будет вспоминать старое, если докажут, что я был одержим. Но правда ли это?..Мрачный огонь в глазах, темная аура загнанного в угол зверя… я правда убедил себя, что некуда отступать, или здесь было что-то еще, чего мы оба не знали? Одержимость? Колдовство? Проклятая Пандора? Или просто оскаленные зубы раненого волка? — Здесь нет моих врагов. И моих друзей. — Мы найдем тебе новых.. — Хватит! — Скривился, будто почувствовал пощечину. Иногда брат переходил все границы, чтобы наказать. — И мне не понятно, зачем ты тратишь свои магические силы на это. На эти авантюры.. Этот обмен слюнями в ее комнате..К чему? — О, так, это теперь называется? Обмен слюнями? Я опустил голову и кажется снова припомнил Азура. — Это чистой воды провокация. Я не давал повода! — Но забыть этого не можешь? — А должен? — Сжал челюсть и посмотрел на Кая, словно требовал объяснений. Эти поспешные слова.. — лишний эмоциональный импульс. По дворцу ходили слухи о моих романтических победах, многие утверждали, что мне абсолютно плевать на разбитые сердца — и в открытую говорили, что я не дожидаюсь утра и не ищу повторных встреч. Но я никогда никого не обманывал. — Напротив, я хочу чтобы ты помнил, — холодно произнес он. И я заметил, как губы брата дернулись чуть ли не в отвращении.— Помнил, как подобные слабости все рушат. Никогда не забывай.. Кай прав. Мы здесь из-за меня. Хелена не смогла смирится с отречением дочери и не позволила связать судьбу с аином из враждующего клана. Пусть и баснословно богатого, благородного, с наличием ярких качеств. И ни моя слепота, вызванная дурманящими чувствами влюбленного идиота, ни моя правота, ни добродетель, которой я так гордился, не должны были позволять мне снимать со счетов материнскую ревность и злобную алчность Хелен. Гравировка ее рода на рукоятке кинжала в виде расправившей крылья летучей мыши поставила на этом светлом событии горькую точку. Я отвернулся и уставился в окно. Брат имел право наказывать меня, тыча носом в ошибки. *** Огромный зал "Семи звезд" полон — приглашены все благородные Сиды, главы правящих городов, их дочери и сыновья, но я настолько заворожен красотой своей любимой, что не вижу лиц, лишь расплывчатые силуэты у стен залы из черного бархатного камня с вкрапленными в них узорами из серебряных звезд. Я в водовороте сладкой неги на грани безумного счастья. Влюблен, окрылён, сбит с толку.. От того мой затуманенный взор слишком позно замечает перекошенное гневом лицо брата. И лишь потом три летящих в его сторону кинжала — острыми кровожадными жалами прорезающие себе путь сквозь суетящуюся толпу. Я с обреченностью размыкаю руки на талии возлюбленной и бросаю в сторону трона щит, едва ли успев вложить в него три уровня защиты. Несусь в сторону Кая, единственного правителя Светлого мира, --достаточно лишь секунды, что бы я лишился брата- близнеца. Зал резко накрывает тьма, я слепну, визг приглашенных и звон разбившейся посуды на опрокинутых столах растворяется в неожиданном цокоте копыт по гладким плитам пола. Звук заварушки быстро заполняет собой все пространство. Позабыв о самом главном, выбрасываю во тьму флаера света. Меня сбивает несущийся конь, магия теряет силу, я отлетаю к ступеням у трона ловя россыпь звезд перед глазами и слышу как в темноте растворяется крик моей Леи. И прежде чем зажегся свет, отбросив скорбную тень на копошащееся месиво из тел ошарашенных и дезориентированных гостей, ясно осознал, что этот раунд я проиграл и больше ее не увижу. Даже если стану искать среди осколков разбитых статуй, которые подпирали своды залы, среди перепуганных, травмированных, оглушенных темной магией подданных, среди сорванных гобеленов и перевернутых столов. Я проиграл. Глупо. Всюду раздавались взрывы, лязг металла, брань и крики гостей. Нестерпимо пахло гарью, забивавшей нос и горло и вызывавшей слезы и тупую ноющую боль в голове. По одному из коридоров пробежал отряд стражи. Со следами жестоких сражений на теле, они тем не менее не собирались сдаваться на милость напавших врагов. И пусть сражаться им приходилось не столько с людьми, сколько с нечистью и нежитью, стражники смело устремлялись в бой во славу молодого правителя. В это же время здесь в зале с опаленными стенами и разбитой в труху мебелью разворачивалась трагедия для двух человек. Некогда красивые гардины насыщенного изумрудного цвета висели лохмотьями. На полу валялись безобразные трупы нежити, поднятой костлявой рукой лича. В углу около раскуроченного окна, зажимая рукой рану в боку, всхлипывала девушка -- одна из многих гостей. Вот только стоявшие в центре молодые люди совершенно не обращали на нее внимания. Молодой правитель с ужасом смотрел в глаза своего брата-близнеца. – Не смей, – с трудом проговорил он, еле заметно покачиваясь. Стоящий напротив вздрогнул от этого надтреснутого голоса и тяжело сглотнул. Маленький серебряный кинжал, который он сжимал в руке, нестерпимо обжигал кожу, словно был раскален. Прикусив губу, он почувствовал, как по щеке покатилась слеза. Некогда темно-карие глаза, постепенно покрывались чернотой –тьма подчиняла его разум. – Прошу… не смей! – вновь заговорил Избранный, сжав кулаки. Ему все труднее контролировать себя, подавлять магию. Никогда в жизни ему не приходилось уговаривать и просить. Но сейчас на чаше весов жизнь брата-близнеца, а магия против проклятья Пандоры бессильна. – Ты ведь этого хотел.. - Не смей! – вскричал Кай уже властно и угрожающе подался вперед. Рука парня взметнулась вверх, и прежде чем он понял, что происходит, тонкое лезвие серебряного кинжала погрузилось в грудь, пронзая сердце. Пораженный кинжалом покачнулся и упал на руки брата. – Ланс, – прошептал правитель, с надеждой окинув взглядом знакомые черты, прежде чем очистившиеся от черноты глаза навеки закрылись. Раздавшийся за спиной крик, полный боли и отчаяния, заставил Избранного судорожно обернуться. Наткнувшись взглядом на мертвенно-бледное лицо девушки, он хотел что-то сказать, но не стал. Подскочив, парень сорвал с плеч мешавший плащ и бросился в широкий проем. Никогда еще Избранному, повелителю света и первому наследнику дара магии Инквизиторов не приходилось так спешить. Он бежал, не разбирая дороги, постоянно спотыкаясь о тела убитых и камни от разрушенных стен, взмахом руки сметая нежить с пути. И лишь выскочив в небольшую по меркам дворца комнату, вынужден был остановиться. Сердце громко стучало, воздух с трудом пробивался в горящие огнем легкие, а взгляд кружил по предметам расставленным в позолоченных нишах. Ларец! Он стянул с полки шкатулку и сорвал тяжелую крышку. На алом бархатном покрытии величаво покоился бронзовый артефакт - лента Мебиуса. Вырвав ее из плена алого бархата и зажав в ладони, молодой человек бросился обратно. На террасе шел ожесточенный бой. Раздавались грохот заклинаний, лязг мечей, крики людей и рев нежити. Защитники дворца понемногу теснили захватчиков, громко подбадривая друг друга. Но молодой правитель ничего не слышал. В его ушах, перекрывая всю эту какофонию, до сих пор раздавались иступленные слова самого близкого человека: "Ты ведь этого хотел.."