***
Бумаг оказалось до неприличия много. Лишь одну четвертую всей кипы удалось разобрать до вечера, остальную же часть стоило отложить на последующие два дня. Тяжело подняв голову с деревянной поверхности стола, Кэйа болезненно скривился, ощущая тянущую боль в районе груди. Стянув с ладоней перчатки, он смог увидеть, как посинели от напряжения шрамы. Достав из внутреннего кармана своей накидки мешочек с лекарством, Кэйа ловко выловил два небольших шарика, закидывая их в рот. Кувшин с водой был тут же опустошен. Рабочий день подходил к концу, отложив готовые бумаги в сторону, заранее завязав всю стопку шерстяной нитью, он оставил сверху записку для Ноэлль, чтобы та доставила их в нужное место. Разобрав оставшуюся кипу бумаг по стопкам, для упрощения завтрашней работы, Кэйа устало потянулся, неприкрыто зевая. В холле никого не было, свет в большинстве комнат был не зажжен, дверь в библиотеку была ожидаемо закрыта. Хотелось спать и есть, но в доме Альбериха еда водилась крайне редко, несмотря на то, что сам капитан прекрасно готовил, на подобное у него обычно не хватало времени. Распланировав себе остаток дня, Кэйа уже выходил из штаба, но неожиданно достаточно молодой рыцарь преградил ему путь. — Прошу прощения, капитан Альберих! Я хотел бы вас пригласить в таверну, для празднования одного очень замечательно события. Паренек трясся перед ним, как трясогузка, нервно заламывая пальцы за своей спиной. В любой другой бы день, Кэйа даже не стал бы спрашивать повода, но сейчас он чувствовал себя невероятно уставшим. — Оу, спасибо за приглашение. Могу ли я уточнить повод? Улыбка на лице капитана была едва ли не самая фальшивая из всех возможных, но юный рыцарь этого даже не замечал. — Да-да, конечно! Тут такое дело, мне был дарован глаз бога, а в Мондштадте это же принято отмечать, вот я и подумал, почему бы не собрать весь наш отряд… А вы же наш капитан, как без вас-то. — на поясе рыцаря действительно поблескивал анемо глаз бога. Кэйа едва заметно вздрогнул. Его получение глаза бога было далеко не столь радужным и прекрасным, чтобы это можно было праздновать, скорее наоборот, желание выбросить дарование богов в ту минуту было настолько сильным, что он бы так и поступил, но сил не хватило. К своему огромному стыду, Кэйа совершенно не помнил этого паренька в своем отряде, поэтому отказывать ему не хотелось, но желание проводить этот тяжелый вечер в таверне было невелико. Покривив сердцем, капитан улыбнулся чуть искреннее. — Прими мои поздравления! Я обязательно присоединюсь к твоему празднованию, кстати говоря, во сколько вы собираетесь? Рыцарь напротив засветился от счастья, едва ли не прыгая на месте. — Сейчас! Мы только вас и ждали! Мысленно Кэйа уже застонал от отчаяния. Разумеется, весь отряд ожидал, когда их капитан освободится. Но с другой стороны, он мог почтить всех своим присутствием, выпить стакан воды и пойти домой, остальные его ухода и не заметят, слишком будут поглощены алкоголем. — Тогда нам стоит поторопиться. В какой таверне отмечаешь? — Конечно же в «Доле ангелов», там лучшая выпивка во всем Тейвате! По скромному мнению Кэйи, этот вечер не мог стать еще хуже…***
В таверне было многолюдно, хотя пик посетителей должен был быть через час или два. Большая часть посетителей действительно была из состава Кэйи, но также присутствовали несколько бардов и искателей приключений. Как только Кэйа вошел в зал, то его тут же поприветствовали громкими криками, некоторые настойчиво предлагали место именно за своим столом, но капитан вежливо отказался, предпочитая место за стойкой. Причина празднования хвостиком увязалась за ним. — Знаешь, я бы порекомендовал тебе взять несколько бокалов полуденной смерти и вернуться к своим друзьям. — А как же вы, капитан Альберих? Все хотят видеть вас в самом эпицентре событий! Кэйа печально ухмыльнулся, положив свою руку на плечо нового обладателя глаза бога. — Но сегодня твой день. Знаешь зачем вообще устраивают подобные празднования? — Кэйа прищурил единственный глаз, подавая знак Чарльзу приготовить его любимое вино. Юный рыцарь покачал головой, не понимая, почему капитан, будучи всего на два года старше его самого, выглядел сейчас настолько взросло. — Чтобы понять, для чего тебе дается это благословление. Оглянись, видишь сколько рядом людей, как думаешь, нуждаются ли они в защите? Нуждается ли в целом наш город в защите? Для чего дарован нам глаз бога? Таких, как мы немного, — Кэйа многозначительно посмотрел на свой глаз бога, переведя взгляд на чужой, искрящейся анемо энергией. — Каждый из нас хочет защитить кого-то очень дорогого нам. Так вот, иди к своим товарищам и повеселись как следует. Завтра буду ждать от тебя отчета. Глаза рыцаря округлились, а сам он напрягся. По лицу было видно, что в голове у того лишь один вопрос — «Какой отчет?!». — Ну а как ты хотел? Я задал тебе несколько вопросов, буду ждать на них письменный ответ. — А как я на них отвечу? — Иди повеселись со своими коллегами и друзьями, тогда и поймешь, как на них стоит отвечать. Кэйа забрал из рук Чарльза приготовленный напиток, тут же передавая его своему подчиненному. Вино тот принял, все еще не до конца понимая слова своего капитана, но настойчивые толчки в спину убедили его пойти в эпицентр веселья, где уже расслабленные рыцари рассказывали друг другу байки о своих походах. — Вы сегодня серьезней обычного, сэр Кэйа, — мягко сказал Чарльз, опираясь локтями о стойку. — Что вам налить? — Воды, будь добр, — немного посмеиваясь ответил Кэйа, наблюдая, как брови бармена удивленно приподнимаются вверх. — Хотя можно и крепкого чаю. Чарльз с легкой улыбкой проговорил — «сейчас все сделаем», отошел в подсобку. По всей таверне разносился смех, крики и даже пару раз кружки летали над головами. Кэйа задумчиво смотрел на свои руки, подмечая, что боль вновь возвращается, а допустимую дозу болеутоляющих он сегодня уже выпил. Нужно было скорее возвращаться домой и ложиться спать, пока эта боль не начинала съедать до мозгов. Как только дверь в подсобку открылась, Кэйа весь подобрался. На пороге стоял Дилюк, подвязывая свои волосы красной лентой, на поясе болтался белый передник, а сюртук был заменен на белую жилетку. Острый алый взгляд неодобрительно нацелился на посетителя за стойкой. — Опять пришел напиваться до горячки? — хрипло спросил владелец винокурни, сложив руки на груди. — Более одной бутылки не дам, так и знай. Кэйа лишь пожал плечами, издеваться над владельцем пиро глаза бога сегодня совершенно не хотелось, как, впрочем, и разговаривать с кем-либо. Следом из подсобки вышел и Чарльз, держа в руках высокий стакан с темной жидкостью от которой исходил приятный, теплый пар. — Спасибо. Альберих взял в ладони стакан, ощущая, как тепло распределяется от рук к груди. Отпив немного Кэйа блаженно улыбнулся, поднося стакан ближе к лицу, вдыхая аромат трав. — С каких пор ты распиваешь чаи в таверне? — непринужденно спросил Дилюк, смешивая какой-то напиток. — Неужели печень отказала от твоих попоек? Кэйа едва ли слышно посмеялся, отпивая еще немного чая. Раньше Рагнвиндр не заводил разговор первым, сейчас это казалось даже забавным. Откинувшись чуть назад, капитан заманчиво накрутил на палец прядь волос, придавая форму локону. — Беспокоишься о моем здоровье? Брось, это даже звучит смешно, — печально вздохнул Кэйа, недовольно поморщившись. Былые раны вновь потянуло, кожа чесалась так, что руки тряслись. — Я здесь ненадолго, не переживай. Сегодня тебе не придется выкидывать мое бренное тело на улицу. Дилюк лишь фыркнул, принимаясь за свою работу. Зал шумел и гудел, Чарльз работал в зале, принимая заказы как самый настоящий официант. Рагнвиндр занимался приготовлением напитков, иногда поглядывая на задумчивого капитана кавалерии, что допивал уже второй стакан чая. Как бы Дилюк ни отрицал, он беспокоился за Кэйю. Он с первого взгляда мог определить, что что-то в поведении «брата» отличалось от его обычного. Казалось, что тот даже сидит как-то неуверенно, заметно ерзая каждые десять минут. А у Кэйи уже глаза слезились от боли в руках, он даже пытался применить крио силы, чуть подмораживая ладони, но помогало это слабо, а чай почти мгновенно остывал. В груди все жгло и болело. Терпение медленно горело алым пламенем. Нервно достав мешочек с таблетками, Кэйа достал один из шариков, нетерпеливо закидывая его в рот. Рука потянулась к стакану, который буквально исчез на глазах. — Что это? — строго спросил Дилюк, прищурив глаза. Стакан в его руке поблескивал на свету. — Отдай. Кэйа поднялся с барного стула, пытаясь вырвать из чужих рук свой стакан, но красноволосый юноша лишь вытянул руку дальше. Со стороны это казалось забавным, но для Кэйи это было вовсе не смешным. Боль была настолько сильной, что хотелось лишь избавиться от нее, любыми способами. Не найдя варианта лучше, Кэйа схватил случайную бутылку, откупорив горлышко он уже почти поднес ее ко рту, как и ее выхватили из ослабевших рук. — Совсем мозгов нет? — зло прорычал Дилюк, с громким стуком ставя бутылку и стакан на стол, со своей стороны. В чужих руках совершенно волшебным образом появился стакан с водой, которую он пихнул в руки капитана. — Кто лекарство алкоголем запивает? Кэйа недовольно фыркнул, чувствуя, как таблетка растворяется во рту. — Не нужно было забирать у меня чай. — Чаем запивать тоже нельзя. — Можно. Дилюк тяжело вздохнул, отворачиваясь от капитана кавалерии. Он старался не спорить с Кэйей просто потому что считал это бесполезным, более упертых людей чем они вместе найти было сложно. Непонятный мешочек все еще лежал на столе, привлекая взгляд. — Ты болеешь? — спокойно спросил красноволосый юноша, кивая в сторону непонятной вещи. — Надеюсь, это не заразно. — Ага, это всего лишь смертельно. Можешь выдохнуть. Дилюк вздрогнул всем телом, удивленно смотря на спокойное лицо напротив. К стойке подошла порядком подвыпившая девушка, нахально обращаясь к бармену, заказывая одуванчиковое вино. Пришлось отвлечься, но мысль что в этот раз Кэйа мог не шутить, неспокойно засела в голове. Тот действительно выглядел болезненно. — Мастер Дилюк! Там на улице двое решили устроить драку, уже один стол сломали… Порядком обеспокоенный Чарльз запыхавшись облокотился о стойку, рукой показывая на выход. Дилюк тут же вылетел на улицу, приговаривая, что таверна набита бесполезными рыцарями, которые совершенно не следят за порядком в городе. Оказалось, все не так и страшно, два в стельку пьяные торговцы не поделили вымышленный товар, и решили набить друг другу лица, но после одного обоюдного удара все закончилось. Дилюк выставил пьянчугам счет за алкоголь и за поломанное имущество, которые те тут же оплатили, испугавшись злобного вида владельца винокурни. Пришлось потратить время на уборку, убрать сломанные части стола и подмести. Чарльз отправился за стойку. Дилюк уже хотел вернуться в таверну, как оттуда с громким смехом вывалились практически все рыцари, собираясь продолжить свои посиделки уже за пределами города. Рагнвиндр облегченно выдохнул. Приметно было то, что синей макушки среди всего этого «сброда» не было. Дилюк зашел в таверну, радостно замечая, что практически все посетители наконец-то ушли. Дышать стало легче. Подойдя к стойке, он взволнованно посмотрел на Кэйю, который уснул на стойке, складывая под голову руки. — Он не пил? Чарльз лишь покачал головой, протирая уже чистые стаканы. Он старался говорить тише, чтобы не разбудить рыцаря, который видимо действительно болел. «Зачем тогда пришел в таверну…» — подумал Дилюк, стянув с правой руки плотную перчатку. Лоб Кэйи был прохладным, никакого намека на температуру. — Сэр Кэйа сегодня сам не свой. Слышал, что действующий магистр переложила на него часть своих обязанностей, из-за своего отъезда. Может это переутомление? Чарльз выглядел слегка обеспокоенным, он осторожно забрал из чужой руки пустой стакан, случайно касаясь пальцев. Кэйа дернулся, поджимая руки ближе к себе, брови беспокойно сошлись на переносице. — Может его стоит разбудить? — спросил Чарльз, оглядывая зал быстрым взглядом. Кто-то из посетителей наблюдал за разворачивающейся картиной, тихо перешептываясь. — Тут прохладно, да и лучше, чтобы сэр Кэйа отдыхал в кровати. Дилюк задумчиво сложил руки на груди. Можно было оставить юношу спать здесь до закрытия, можно было разбудить и выкинуть на улицу, а можно было отнести его на третий этаж и уложить его в кровать, в своем кабинете. Но сейчас его взгляд приметил загадочный мешочек, заманчиво выглядывающий. Рука непроизвольно потянулась к вычурной накидке капитана, доставая из маленького кармашка бежевый мешочек. — Мастер… — виновато начал Чарльз, но был остановлен строгим взглядом своего начальника. — Знаю. Дилюк потянул за ленточки, раскрывая вид на содержимое. Казалось, что это были обычные травки, спрессованные в форме маленьких шариков. Запах у них был приятный, но слегка резковатый. Алхимиком Дилюк точно не был, поэтому разгадать свойства этих лекарств он не мог в любом случае. А то, что это было лекарство он совершенно не сомневался. — Я отнесу его наверх и закрою сегодня таверну. Людей осталось совсем немного, так что можешь идти домой, ты уже давно не брал выходных. Чарльз неловко повел плечами, единожды кивнув головой он пошел в подсобку, закинув тонкое полотенце себе на плечо. В помещении остались лишь несколько пьяных тел, которых чуть позже необходимо было выставить за дверь, остальные уже либо ушли, либо собирались, сильно шатаясь. Дилюк оглядел весь первый этаж, убедившись, что никто не собирается в ближайшее время что-то заказывать. Второй этаж уже давно пустовал, в этом он уже успел убедиться. Дилюк осторожно обхватил брата за плечи, потянув его на себя, облокотив его к себе на плечо. Подхватив капитана под коленями, он поднял его на руки, сделав шаг назад, чтобы увереннее обхватить худые плечи и не потерять равновесие. Кэйа что-то пробурчал, утыкаясь холодным носом в лацканы жилетки Дилюка. — Что ты за недоразумение… — устало прошептал Дилюк, поднимаясь на третий этаж. Кэйа был не пушинка, но тяжелым его назвать тоже язык не повернется, для мужчины не составило бы труда донести его и до Винокурни. Рагнвиндр искренне надеялся, что он не запер дверь в кабинет, иначе придется как-то выкручиваться, это могло доставить значительные затруднения. — Остановись… — едва слышно сказал Кэйа, сильнее прижимаясь к телу владельца таверны. — Мне больно… Дилюк недоуменно посмотрел на юношу в своих руках, за Альберихом раньше не замечалось, чтобы он говорил во сне, ну по крайней мере в детстве. Дернув ручку двери кабинета, красноволосый облегченно выдохнул, дверь поддалась. Уложив капитана на кровать, Дилюк принялся стягивать высокие сапоги, с «тощих» ног. Тот продолжал что-то неразборчиво приговаривать, иногда несильно дергая руками. Могло показаться, что тому уже снился какой-то кошмар. Обувь Дилюк поставил рядом с кроватью, принимаясь снимать накидку. Приподняв брата, придерживая его за шею. Он уже освободил одну руку и собирался снимать другой рукав, как неожиданно он получил по рукам. — Ты чего удумал? — напряженно спросил Кэйа, сонно щуря глаз. Он попытался подняться, но что-то ему помешало. — Где мы вообще? Дилюк возмущенно фыркнул, легко ударяя по чужим рукам в ответ. — В таверне ты, дурак. Объясни, если тебе плохо, зачем ты пришел? Кэйа прикрыл глаз, самостоятельно скидывая верхнюю одежду на пол, оставаясь в тонкой рубашке. Раны болели не так сильно, но все же это доставляло дискомфорт. — Подчиненный позвал, разве я мог отказаться. Дилюк на это лишь цокнул, укрывая Альбериха тонким одеялом. — Я пошел вниз, пока можешь остаться здесь, — Дилюк быстрым шагом пошел к двери, останавливаясь у самого порога. Он сомневался, стоит ли спрашивать у некогда брата то, на что он может получить очередную ложь. Переборов свои опасения, он оглянулся через плечо, сталкиваясь с пронзительным, аметистовым, сиянием. — Расскажешь, что ты съел? Что было в том мешочке? Кэйа наклонил голову набок, поднимаясь на локтях. Желание отвечать на вопрос не было, особенно учитывая, что Дилюк был косвенно виноват в таком положении капитана. Но врать этому человеку Кэйа не хотел. — Болеутоляющее. Альбедо специально сделал, — он поперхнулся, скривив губы. — Из-за них жуткая сонливость, но сегодня у меня должен был быть выходной. Я не хотел идти на службу в таком состоянии, я не подвергал никого опасности. Закатив глаза от подобных речей, Дилюк недовольно уставился на капитана кавалерии. Сложив руки на груди, он вернулся к кровати, нависая сверху. Тень упала прямиком на лицо капитана кавалерии. — Я спрашивал не для того, чтобы в чем-то тебя обвинить, — Кэйа настолько болезненно выглядел, что Дилюк даже не хотел на него как-то давить, хотя весь его вид говорил об обратном. — Они не вредят здоровью? Альберих удивленно поднял на него взгляд, что-то проговорив одними губами, разобрать что было сказано невозможно. Сжав одеяло в своей руке, Кэйа опасно оскалился, всем видом показывая недоверие. — Неужели мастер Дилюк переживает за жалкого рыцаря из Ордо Фавониус? Дилюк устало прикрыл глаза, прекрасно понимая, что сейчас ничего добиться не сможет, Кэйа не желает с ним разговаривать, словно дикая кошка, выгибая спину и шипя в ответ. Такое поведение было у Кэйи в самые первые месяцы его проживания в Мондштадте, когда напуганный, маленький мальчик, забившись между кроватью и шкафом истошно кричал, не подпуская к себе никого. — Ладно, отдыхай, — мягко произнес Рагнвиндр, внимательно наблюдая, как постепенно расслабляется Кэйа, выпуская ткань из своих рук. Альберих резко отвел глаза в сторону, укладываясь в кровати поудобнее. — Если что-то нужно будет… — Не стоит, я скоро уйду. Сейчас еще десять минут полежу и уйду. Дилюк кивнул головой, хотя Кэйа этого видеть не мог, бармен стоял в слепой зоне для капитана. Он уже достаточно долго отсутствовал за стойкой и стоило бы поторопиться, вдруг бога-бард неожиданно решил наведаться в таверну, в таком случае запасы вина были в опасности. Разумеется, Дилюк не хотел, чтобы его непутевый «брат» куда-то в таком состоянии уходил в одиночку, поэтому подойдя к столу, он потушил пламя небольшой лампы, что практически всегда горела и покинул комнату, плотно прикрыв дверь. Услышав, как закрывается дверь Кэйа повернулся на другой бок, пустым взглядом смотря в стену. Проведя ладонью по мягкому одеялу, он тяжело вздохнул. Давно он так не разговаривал с Дилюком, обычно все заканчивалось тем, что владелец таверны вышвыривал его за дверь, иногда же они просто спорили. — Что же ты делаешь, Дилюк… Кэйа уткнулся в мягкую хлопковую ткань, вдыхая крепкий, еловый запах, такой родной, но такой далекий… В комнате стоял приятный мрак, что также наводило сонливость. Поджав колени ближе к груди, Кэйа прикрыл глаза, поддаваясь действию препарата, погружаясь в сон. Лишь одна мысль промелькнула в голове капитана перед тем, как действительно уснуть — «стоит попросить Альбедо изменить формулу». Дилюк закончил всю работу примерно через два часа. Столы были протерты, стаканы вымыты и убраны на сушку, пол подметен, все пьянчуги покинули таверну самостоятельно. По меркам винодела это было успешное и приятное завершение дня. Заперев дверь на ключ, он поднялся на третий этаж, очень надеясь, что Кэйа не додумался выйти через черный выход или окно. Альберих мирно спал, обнимая себя за плечи. Длинный синий хвост разметался по подушке, а рубашка задралась, обнажая впалый живот. Одеяло сбилось к ногам. Время было позднее, за окном уже было совсем темно, о том, чтобы возвращаться на винокурню речи быть и не могло. Обычно в таких ситуациях Рагнвиндр ночевал в таверне, именно в этой кровати. Сейчас же она была занята. Кэйа спал достаточно крепко, раз не проснулся от звука шагов, поэтому Дилюк решил зажечь лампу, чтобы разобрать некоторые документы и сметы. Уже усевшись на стул и пододвинув его ближе к рабочему столу, Дилюк услышал тихий всхлип. Повернувшись он увидел, как Кэйа едва подрагивает, во сне потирая свои руки, растирая себя. Глаз бога на поясе сиял ярче обычного, покрываясь тонкой корочкой льда. «Неужели, он не контролирует свои силы пока спит?» — пронеслось в голове владельца таверны, поднимаясь со стула. Подойдя к кровати, Дилюк расправил одеяло, укрывая Кэйю до подбородка. На душе было неспокойно, даже при одном взгляде на смуглое лицо, сердце Рагнвиндра билось чуточку сильнее, а в животе неприятно оттягивало, как от чрезмерного волнения. — Холодно… — прошептал Альберих, сжимая края одеяла в кулак, утыкаясь в него носом. — Прошу… Дилюк даже не заметил того, как перестал дышать, напрягая слух, пытаясь услышать все сказанное. Но к сожалению, разобрать что-то было совершенно невозможно. Стянув с правой руки перчатку, мужчина использовал силу глаза бога, нагревая ладонь. Опустившись на корточки, Дилюк неловко протянул руку вперед, боясь сделать то, что собирался. Поджав губу, он убрал длинные пряди темных волос, заправляя их за ухо. Повязка съехала чуть ниже, приоткрывая тонкое веко. Приложив нагретую ладонь на лоб Кэйи, Дилюк нахмурил брови, даже на расстоянии ощущая прохладу, исходящую от рыцаря. Он просидел подле брата минут десять, может чуть больше. В голове было пусто, а глаза устало закрывались. Из мутного состояния его вывел неуверенный и хриплый голос. — Дилюк? Кэйа смотрел на сводного брата, забавно хмуря нос. Проморгавшись, мужчина убрал от чужого лица ладонь, тут же натягивая перчатку. — Как ты себя чувствуешь? — устало спросил мужчина, поправляя свой алый хвост, что за весь вечер разваливался. — Ты не контролировал глаз бога, пока спал, почти заморозил себя. Дилюк чуть привирал, но лицо его было как всегда серьезное. — Нормально, все хорошо… Ты почему меня не разбудил? Таверна же уже закрыта. — Хочешь, чтобы я тебя выставил? Кэйа лишь тряхнул головой, ощущая, как повязка спускается все ниже. Руки тут же метнулись к лицу, пытаясь перевязать завязки на затылке, но из-за волос все путалось. Рагнвиндр легко стукнул по чужим рукам, самостоятельно перевязывая повязку, стараясь не затягивать слишком сильно. Альберих нервно улыбнулся, подозрительно косясь на бледное лицо. — Мне, наверное, уже пора… — Оставайся здесь до утра. На улице глубокая ночь, — немного запинаясь произнес Дилюк, поднимаясь на ноги. Поправив штанины, он отошел на несколько маленьких шагов назад, натыкаясь спиной на стул. — Нет, Дилюк, так не пойдет, — Кэйа возмущенно приподнялся на кровати, ощущая, как неприятно вновь заныли старые раны. — Я живу недалеко, добегу за десять минут, а тебе спать негде. — У меня еще есть дела, которые требуют моего внимания, не переживай и спи. Вопреки своим же словам, Дилюк устало зевнул, прикрывая рот ладонью. — Ты устал, — укоризненно сказал темноволосый парень, поднимаясь с кровати. Дилюк тут же толкнул его в грудь, возвращая его обратно, но только он не учел того, что давние раны Кэйи сейчас были не в самом лучшем состоянии. Альберих скривился, сдавленно захрипев от боли в груди. — Черт… — Что с тобой? Дилюк тут же оказался рядом, обеспокоенно оглядывая Кэйю с ног до головы. «Мог ли я неосознанно воспользоваться пиро способностями?» — Хорошо… все хорошо, не переживай! Кэйа выставил перед собой ладонь, надеясь, что это остановит Дилюка, но это изначально было глупой затеей. Мужчина ловко увернулся от чужой руки, легко повалив капитана кавалерии на кровать. Разорвать тонкую рубашку не составило труда, хотя Дилюк пытался сделать это менее резко. На смуглой груди, прямо в её центре, виднелась бледно-белая полоса, расположенная чуть ниже обычного выреза. Шрам был длиной сантиметров восемь, кожа вокруг воспалилась и припухла, выглядело это довольно терпимо. — Дилюк, какого черта! Не обязательно рвать мои вещи! Тяжелый взгляд стал ему ответом. — Это я ведь тебе оставил, да? Разве оно не зажило? Кэйа оттолкнул мужчину от себя, ощущая покалывания в ладонях. Запахнув рубашку на груди, Альберих попытался подняться, но рука схватившая его за хвост явно мешала. — Поэтому ты пьешь болеутоляющее? «Это» все еще беспокоит тебя? — Дилюк даже интонацией постарался выделить то, что его беспокоило. Шрам на груди Кэйи был от его руки, это он в порыве ярости пытался лишить тогда еще «брата» жизни и что уж говорить, сейчас он искренне жалел об этом поступке. Он не имел права решать в ту ночь, кому суждено жить, а кому умереть. — Я должен извиниться… — Не должен. Хватит с меня этого печального-жалостливого взгляда, — нервно произнес Кэйа, вырывая свои волосы из чужой хватки. — Я допустил большую ошибку, рассказав тебе правду. Если бы не мое глупое желание быть честным хотя бы с тобой, то ничего бы этого не было. В ту ночь ты потерял самого дорогого человека, а я полез к тебе со своим ненужным раскаянием. Да лучше бы ты прикончил меня тогда! С каждым произнесенным словом голос капитана был все громче, а единственный глаз наполнился влагой. Он судорожно пытался натянуть на себя сапоги, но замок никак не хотел поддаваться, застревая по середине. Горячие руки обхватили худые плечи. Дилюк крепко прижимал Кэйю к груди, прошептав ему на ухо — «Не смей так говорить. Ты самое ценное, что есть в моей жизни…». Альбериха прорвало, он изо всех сил вцепился в Дилюка, глухо рыдая в его плечо. — Он был дорог не только мне. Я знаю, что ты любил отца, что ты никогда не желал ему зла, понимаю, что и мне ты желал лишь лучшего. Мы не властны над судьбой, в том, что произошло нет ни твоей, ни моей вины. Так сложились обстоятельства. Жаль, что понимать это я начал слишком поздно. Я действительно зол на Ордо Фавониус, но на тебя моя злость не распространяется. Кэйа мокро смеётся, не отрываясь от чужого плеча. — Я так по нему скучаю… Дилюк ощутил практически физическую боль. Он тоже скучал. — Давай отложим этот тяжелый разговор на другой день, когда тебе станет лучше. Дилюк вновь помог Кэйе разуться. Уложил его на кровать, подмечая, как сильно опух аметистовый глаз от слез, он стащил остатки рубашки, бросив их на пол, Рагнвиндр хотел было уже отойти, но длинные тонкие пальцы сжались вокруг его запястья. — Полежи со мной, как тогда — в детстве. Мне этого очень не хватает. Кто бы мог подумать, что капитан кавалерии Ордо Фавониус был настолько тактильным и сентиментальным. Усмехнувшись про себя, Дилюк лег с краю, укрывая обоих одеялом. Утром они проснутся вместе, обнимаясь и переплетая ноги. Через неделю они обо всем поговорят и придут к компромиссам. Через два месяца Донна случайно увидит двух целующихся мужчин за боковыми воротами. Через полгода весь Мондштадт узнает об их отношениях, после этого Кэйа вернется на винокурню. После года болеутоляющие будут не нужны. Как говорится — любовь лечит.