В семье Мадригаль праздник! Пополнение! Не рождение ребёнка, но влекущее за собой беременность. Старшая сестра, Исабелла, наконец, достаточно созрела, чтобы избрать себе спутника на всю дальнейшую жизнь.
Идеальный жених, подстать ей самой, сейчас неловко краснеет перед дверью комнаты своей невесты. Ему приходится выслушивать тихие поддразнивания брата Исабеллы, пока сама девушка — наставление Альмы. Долорес никогда так сильно не мечтала, чтобы её родственники замолчали.
Несчастная Долорес, простудившаяся прямо перед свадьбой своей сестры. С сильным приступом кашля она сбежала с самого начала празднования в свою комнату, заперевшись. И теперь бездумно лежит в мягкой кровати, устремив пустой взгляд в белый потолок.
Пара белых лепестков лежат на подушке возле её лица, щекочут кожу поалевшей щеки. Долорес вынуждена слушать глубокие вздохи и любовный шёпот. Могли бы, ради приличия, попытаться заглушить звуки, ткнувшись лицом в подушку или прикусив губу, как это делают их родители. А, может быть, их заводила мысль о том, что Долорес их слышит?
Долорес пыталась подготовиться: она достала интересную книжку, чтобы забыться в чтении. Но её надежды были разбиты: текст романа не усваивался, а глаза, с каждым чужим всхлипом теряли нужные строчки. С её слухом даже уход в лес не спас бы от звуков из комнаты старшей сестры.
Глубокий вздох Исабеллы вызывает сильный кашель и рвотный рефлекс у Долорес. Ей приходится сесть на колени, уперевшись руками о спинку кровати.
Царапая горло, на подушку падает цветок гацании. Впервые такой крупный и жёсткий. За ним следует смешанная с кровью слюна и пара слезинок. Они мгновенно проникают в ткань, оставляя вместо себя мокрое пятно и красные разводы.
Вытирает подбородок, садясь на край кровати и пытается успокоиться.
— Долорес, ты в порядке?
Взволнованный мужской голос звучит сразу после безуспешной попытки открыть дверь.
— Я просто подавилась, спасибо.
Дядя Бруно. Последнее время он мучается от бессонницы.
Плетется на кухню, где опять, пока никого нет, будет подкармливать своих любимиц-крыс. Интересно, он осознает, что Долорес слышит его? Или просто не думает об этом.
Долорес всегда знала о том, что Бруно никуда не исчезал. Но, пусть и было тяжело, ничего никому не говорила. Из жалости. Они ведь оба страдают от своих «даров». И, прямо как свой дядя, Долорес рискует стать жертвой непонимания.
Горожане, члены семьи часто забывают о Долорес. Неосознанно раскрывают перед ней все свои грязные секреты. И ей приходится молчать, держать все в себе. Ведь всего одна неверная фраза, одна раскрытая тайна — и на Долорес станут смотреть косо, бояться, обходить стороной.
Она бы точно не выдержала давления и исчезла, также, как исчез её дядя.
Со стороны Бруно все хуже. Он не мог ничего сделать с восприятием себя в обществе — люди оказались слишком глупы, чтобы понять, что его пророчества — лишь предостережение. Вместо попыток что-то сделать, они, словно мясные коровы, смиренно ждут своей участи. Дар Бруно несовершенен и будущее зависит только от твоих действий.
По крайней мере так думала старая Долорес.
Долорес, пророчество которой оказалось ложным. Долорес, которая вставала на носочки, чтобы оставить красный след на щеке своего горячо любимого Мариано. Долорес, которой не приходилось ревниво коситься на смеющихся вместе её парня и сестры.
"Мариано идиот. Брось его наконец."
Камило ловил каждый тоскующий взгляд старшей сестры, направленный на воркующих Мариано и Исабеллу.
"Посмотри какие отвратительные волосы просвечивают из-под его рубашки. И из-за такого страдать?"
Он превращался в Мариано, высмеивал его черты. Изо всех сил пытался развеселить и чтобы она, наконец, не убивалась по бросившему её мужчине.
"Он недостоин и взгляда твоего."
Обхватывал её щеки своими ладонями, вынуждая больше не смотреть на выбирающих свадебный наряд Исабеллу и её жениха. Вместо этого — прижимался лбом ко лбу, поддерживая зрительный контакт.
Неосознанно делал только хуже
"Недостоин меня, но достоин во всём прекрасной Исабеллы. Может, тогда я недостойна его?"
Очередной приступ кашля и пара невинных ромашек оказываются в руке. Глядя на цветы она невольно вспоминает Исабеллу. От этого Долорес становится немного хуже.
Может, это проклятие, направленное на неё двоюродной сестрой? Может, в тот день, когда Мариано с Долорес, наконец, познакомились, Исабелла не была рада видеть их союз. Ревниво следила за сестрой, уводящей любовника, пока воздух наполнялся цветочным семенем.
Молодые росточки проросли глубоко в груди Долорес и продолжали распространяться. Они росли, корнями закрепляясь в кровеносной системе. Лианами цветы обвивают бронхи и красивыми бутонами распускаются в лёгких.
При малейшем вдохе цветы больно режут и щекочут стенки дыхательных путей, вызывая нестерпимые приступы кашля.
А, когда Исабелла отпустила злобу, а Мариано вернулся к первой возлюбленной, сестра Долорес забыла о наложенном ею проклятии.
Изнеможенное болезнью тело Долорес снова содрогается в приступе кашля. Она прижимает к лицу одеяло чтобы больше не издавать громких звуков.
Её старшая сестра заслужила быть счастливой, заслужила быть рядом с таким потрясающим человеком, как Мариано.
Долорес не хочет говорить о своей постыдной болезни кому-либо. Но в душе она надеется на помощь. Что кто-нибудь, после очередного её приступа кашля, обратит внимание на спрятанные в платке бутоны цветов и расскажет о них каждому члену семьи. Те бы утешили свою родственницу. Желание жить стало бы сильнее любви к Мариано, и цветы, поселившиеся в её грудной клетке, исчезли.
А сейчас Долорес устала и ей так хочется спать.
