С новым годом.

      — Так… По-моему, этот провод сюда…       Иван подключал новый телевизор. До нового года оставалось два часа.       — Ваня! Можешь, пожалуйста, помочь?       — Конечно, солнце.       Грозный вошел в кухню. Басманов беспомощно стоял на табуретке.       — Что такое?       — Ты задвинул бокалы к самой стенке, мне не достать.       Иван помог парню слезть, сменил его на табуретке и, улыбаясь, дотянулся до красивой коробки.       — Спасибо, — Федор подхватил коробку. — Как там с телевизором дела? Увидим сегодня шефа?       — Шефа? — Иван хохотнул. — Да. Я почти закончил.       — У меня тоже почти все. Осталось только помыть бокалы, достать мясо из духовки и… И переодеться.       Глаза Федьки светились. Он был счастлив встречать Новый год с Иваном, с любимым человеком. Обычно они встречали его тоже вместе, но в шумных компаниях, на корпоративах, где нет шанса уединиться или чуть ближе быть друг к другу, скажем так. Теперь же все по-другому.       Грозный снова ушел в гостинную, прихватив с собой салатник и тарелку с сыром, по просьбе Феди. Басманов вымыл два бокала: сегодня они никого не ждали. Прозвенел таймер, духовка выключилась; Федор легким движением надел варежки и осторожно достал противень с мясом в овощах.       — Федь, а ты не помнишь, куда я батарейки закинул?       — У тебя в кабинете на столе, по-моему.       Минут через пять до слуха парня донеслись звуки каких-то песен и восторженные восклицания Ивана. Он влетел на кухню и подхватил Федьку, который только успел переложить мясо на красивое блюдо.       — Федя! Поздравляю, мы все выходные смотрим советские родные фильмы!       — Ваня, поставь меня на место, пожалуйста, — Басманов смеялся, но ему было страшновато так неожиданно оказаться в руках Ивана.       Грозный послушался партнера.       — Долго тебе еще?       — Бери мясо и иди. Приду скоро, — Федор улыбнулся и ласково ткнул Ивана пальчиком в нос.       Иван забрал блюдо и, чуть не подпрыгивая, ушел в гостиную. Федя, улыбаясь, снял фартук и, осторожно взяв бокалы, последовал за Грозным.       До речи президента оставалось полчаса.       Федор сушил волосы, пытаясь уложить непослушные кудри.       — Черт, — он раздраженно бросил расческу на полку.       — Что такое, Федюша? — Иван выглянул из-за двери.       Перед зеркалом, с феном в руке, стоял пушистый и раздраженный Басманов в своей красной пижаме с авокадо. Мужчина едва сдержался, чтобы не засмеяться, но все равно расплылся в улыбке.       — Ничего веселого не вижу.       — Ну мы же не на красную дорожку собираемся, — Иван прошел в ванную, забрал у Федора фен.       — Я просто не понимаю… Когда они сохнут сами по себе, то все нормально, а как только начинаешь им «помогать» высохнуть, так сразу вот это вот.       — Ладно, не размахивай руками. Сейчас сделаем из тебя принцесску, — Грозный усмехнулся.       — Да, Ваня!       Спустя десять минут мучений федины волосы были уложены.       — Как ты?..       — Секрет, — Иван поцеловал Федю в макушку. — О! А давай тебе косички сделаем как у Дейенерис Таргариен?       — Вань, уж времени-то нет.       — Ну ладно. Будешь переодеваться еще?       Федор кивнул.       До новогоднего обращения оставалось пять минут.       Грозный сидел в кресле и вилкой ковырял селедку под шубой. Федор уговорил его переодеться из домашней футболки с шортами в брюки и рубашку.       «Хорошо хоть, что не заставил галстук вязать. А мог еще пиджак мне какой-нибудь нацепить… Встречаем Новый год дома, вдвоем, а он так готовиться, как будто у нас сейчас придет человек тридцать и все в костюмах. Еще и наготовил столько…»       — Ванюш, а ты шампанское достал уже?       Иван хотел ответить Федору, но, обернувшись, забыл, как говорить.       Федька стоял перед ним в черном костюме: брюки были не классического кроя, зауженные; пиджак, стилизованный под гусарский мундир. Белые носочки с ананасами забавно вступали в контраст с остальным образом.       — Федя…       Басманов слегка покраснел и на мгновение смутился, но лишь на мгновение. Иван поймал кокетливый взгляд и довольную улыбку.       — Нравится?       — До ужаса.       Иван поднялся с места, протягивая руку Федору. Он осторожно, будто с опаской, вложил свою ладонь в ладонь Ивана, и тот притянул его к себе, прижимая сильнее за талию.       — Я вообще про селедку спрашивал, но раз тебе и костюм нравится…       — Дурень, — Грозный улыбнулся в усы и потянулся к Федьке, чтобы поцеловать, но вдруг из телевизора послышались фанфары.       Федя снова ткнул Ивана в нос и выскользнул из объятий.       — Ты же понимаешь, что в новом году ты так от меня не ускользнешь?       Басманов лишь хихикнул и, подцепив пальчиками пульт, сделал погромче речь президента.