*******
«Жалкий полукровка», «отродье, не имеющее права называться Учихой»… Подобные оскорбления я слышал каждый божий день. В один момент я даже поверил, что действительно не должен был рождаться… Мне казалось, что сами небеса были не на моей стороне… — Вали отсюда, мерзкий полукровка! — Вслед за этими словами, камень врезался в спину убегающего мальчика, повалив того на сырую землю. — За что?.. — Акира сжал руки в кулаки, оставляя на мокрой земле небольшие борозды. Мальчик, тихо шипя от боли, начал вставать с земли, роняя капли слёз вниз. — Не смей больше говорить с нами! Мы хотя бы действительно Учихи, в отличие от тебя! — крикнула девочка того же возраста, что и Акира. Мальчишки, стоявшие рядом с ней, закивали, надменно ухмыляясь и смотря на синеглазого брюнета как на мусор. Всё это лишь из-за того, что я не был «полноценным» Учихой… Где-то там, в глубинах сердца, я ненавидел свой клан, ненавидел своих сверстников, издевавшихся надо мной лишь из-за того, что моим отцом был не-Учиха… Это была обратная сторона моего клана, великого и почитаемого клана Учиха…***
Улица быстро опустела, дождь с каждой минутой усиливался, быстро превратившись в настоящий ливень. Одинокий мальчик с синими глазами и тёмными волосами брёл по размытой дороге, вперив взгляд в землю. Капли слёз стекали по лицу, смешиваясь с холодной дождевой водой. Чувства злости и обиды обжигали душу Акиры. Учиха, чтобы хоть как-то выместить свой гнев, со всей силы ударил ствол стоявшего рядом дерева. — Почему… почему я один?.. Почему ты оставила меня, мама?.. — брюнет поднял свои синие глаза на мрачное, грозовое небо. Его рука тряслась, тяжёлые капли крови с разбитых костяшек одна за другой падали на землю. — Эй, всё хорошо? — Акира быстро повернул голову в сторону источника голоса. Это был мальчик с чёрными волосами почти до плеч. В его глазах не было того презрения, что у большинства детей из клана по отношению к нему. — Какое тебе дело? — в грубой манере ответил Акира, отворачиваясь обратно. — Эй, почему так грубо? Я же ничего плохого не сказал… — не понял этот странный мальчик, сжимавший в руках зонтик. — Как вы со мной, так и я с вами… — холодно отозвался маленький Учиха, продолжая медленно идти вперёд и, стараясь не показывать свои слёзы, постоянно смахивая их. — Постой, пойдём вместе, на улице дождь ведь… — новый знакомый Акиры нагнал его, накрывая мальчика зонтом. — Ты и так весь промокший, а так и простыть можно… — Почему… ты так беспокоишься обо мне? — удивлённо, и в то же время, раздражённо произнёс Акира, просто не привыкший к такому… снисходительному отношению к себе. — Ну… я просто увидел, что ты без зонта и тебе нужна помощь, вот и всё… Акира, видя искреннюю доброту в глазах незнакомца, решил всё же идти рядом с ним. Малыш постоянно чувствовал на себе заинтересованный взгляд старшего мальчика, что уже начало раздражать его. — Чего ты так на меня смотришь? — Мне просто интересно, почему ты так редко появляешься на улице? И как тебя кстати зовут? — Акира… а также, «чёртов полукровка», «недо-Учиха» и прочее… — с язвительным тоном ответил маленький брюнет, мельком взглянув на собеседника. — А меня Итачи, — старший сын Фугаку протянул руку малышу в знак приветствия. — Так ты сын Фугаку-сана?! — Учиха-полукровка аж подпрыгнул на месте, удивившись, что столь благородная особа решила снизойти до него… Я даже не представлял, как сильно этот день изменит мою жизнь. За каких-то полчаса общения с Итачи, я понял, что не все мои сверстники из числа других членов клана настроены ко мне так… негативно. В Итачи было явно что-то такое, чего не было у других. Он будто понимал меня и старался помочь. И я даже подумать не мог, кто решит после этого навестить меня…***
Сегодняшний день для Акиры должен был быть праздником — ему наконец исполняется шесть лет. Но сам мальчик не пребывал в праздничном настроении. Учиха-полукровка молча сидел на своей кровати, упираясь подбородком в согнутые колени и смотря куда-то в пустоту. Его взгляд не выражал ничего, кроме отрешённости и тоски, царившей в сердце. Одинокая слеза скиталась по щеке мальчика, но Акира будто не заметил этого, продолжая молча глядеть в пустоту. И без того отвратительное настроение окончательно добивала погода на улице. Было слышно, как проливной ливень отбивал по крыше дома бесконечно долгую и тоскливую дробь, навивавшую на сердце мальчика чувства гнетущего одиночества и безысходности. Где-то в небе сверкнула молния, озаряя вспышкой грозовое небо, а за ней последовал оглушительный раскат грома. Акира от неожиданности вздрогнул, с широко раскрытыми и влажными от слёз глазами смотря на окно, за которым было видно падающие вниз капли дождя. Мальчик провёл тыльной стороной ладони по щекам, стирая слёзы и медленно вставая с дивана, на котором сидел. Он медленно подошёл к окну, кладя одну руку на подоконник и слезливыми глазами, смотря на хмурое небо, проливавшее свои «слёзы». — И даже вы отвернулись от меня… — мрачным, бесцветным голосом тихо произнёс мальчик, неподвижно смотря на грохочущее небо, и не замечая, как по его щекам скатываются слёзы одна за другой. Неморгающим взглядом, Акира продолжал смотреть на чёрные тучи, заволакивающие небо. Был лишь полдень, но маленькому Учихе казалось, будто этот день тянется целую вечность. Мальчик опустил голову, закрывая глаза и усаживаясь на пол под окном. Он упёрся глазницами в колени и чувствовал, как горячие слёзы пропитывали ткань его брюк. — А-Акира-кун, всё хорошо? — малыш вздрогнул, услышав ласковый и в тоже время настороженный голос, принадлежавший женщине. Синеглазый брюнет оторопело поднял глаза на источник звука и увидел Микото собственной персоной. Женщина в одной руке сжимала зонтик, а в другой довольно большую коробку и пакет. — Микото-сама, вам что-то нужно? — поинтересовался мальчик, в очередной раз стерев слёзы и встав на ноги. — Да, я вот… подарки тебе принесла, ты ведь именинник сегодня, — она мило улыбнулась присаживаясь на одно колено и протягивая Акире коробку. — Держи, это тебе. — М… м-мне? — Учиха-полукровка неверящие хлопал ресницами, смотря на Микото с слегка приоткрытым от удивления ртом. — Вы… вы сейчас серьёзно? — Ну… да, — брюнетка смущённо хихикнула, вручая мальчику подарок. — Шесть лет — это много и ты почти взрослый. Акира не стал отвечать на слова жены Фугаку и принялся медленно вскрывать коробку с подарком. Мальчик затаил дыхание, его сердце стало биться чаще. Ему ещё никто и ничего не дарил, и этот момент для него был особенным в череде постоянных оскорблений и колких слов в свою сторону. Наконец, избавившись от упаковки и медленно открыв коробку, Акира увидел красивый чистый комбинезон тёмно-синего цвета с изображением герба его клана на груди. Губы брюнет дрогнули, он всхлипнул и резко заключил Микото в объятиях, чего она точно не ожидала. Мальчик не смог сдержать себя и громко зарыдал, уткнувшись головой в плечо матери Итачи и Саске. Микото хоть и удивилась сперва такому действу, но быстро сообразила и начала ласково поглаживать мальчика по голове, добродушно улыбаясь и прижимая его к себе. Акира впервые чувствовал странное тепло на душе, и от того, ему хотелось плакать лишь сильнее. Никогда он ещё не чувствовал такой сильной заботы о себе, и ему действительно казалось, что перед ним его мать. И от того, сердце мальчика сжималось лишь сильнее, и плакать хотелось больше. — Эй, успокойся, у тебя праздник в конце-концов… — Микото ласково улыбнулась, прислоняя плачущего мальчика чуточку ближе к себе. — П-простите… — Акира отстранился от неё, продолжая всхлипывать и стирать слёзы, — мне п-просто ещё никто не делал подарков на День Рождения… Микото с сочувствием посмотрела на мальчика. Учиха даже подумать не могла, что этот мальчик, будучи правнуком одной из самых известных, если не самой известной куноичи клана Учиха — Наори, не знает, что такое забота, а постоянно терпит издевательства со стороны других детей лишь из-за своего происхождения. «Надо будет поговорить с Фугаку насчёт того, чтобы отдать ему дом госпожи Наори…» — подумала про себя Микото, снисходительно смотря на мальчика. — Вот, второй подарок, — брюнетка вспомнила, зачем она пришла сюда и протянула пакет, в котором было множество сладостей и большой торт. — Ого, и это тоже мне? — Акира с горящими от любопытства глазами смотрел на множество сладостей, подаренных ему. — А как же, всё тебе, тут на несколько дней хватит, — Микото в очередной раз улыбнулась, погладив удивлённого мальчика по голове. — Ну ладно, мне надо идти, а ты больше не плачь, праздник всё-таки. Договорились? — мать Итачи и Саске мягко щёлкнула Акиру по носу и собралась уходить. Она потянула руку к дверной ручке, но остановилась, резко став более серьёзной и вспомнив, что у неё остался ещё один подарок для Акиры. — И вот ещё один… подарок, — сдавленно изрекла она, вынимая из-за своего кимоно фотографию в рамке. — Возьми, она по праву принадлежит тебе… Акира молча принял фотографию из рук Микото и начал рассматривать её. На ней была изображена молодая девушка с чёрными волосами и такого же цвета глазами. Она была одета в стандартную форму джонина Конохи. Её лицо было серьёзным и холодным, но Акира ощущал таящуюся за этой хладнокровностью доброту. Мальчик, смотря на фотография, начал понимать, кто изображён на ней. — Это ведь… мама… — Её звали Касуми… — с тяжестью в голосе проговорила Микото, вспоминая подругу, — она была одной из самых лучших и добрых куноичи, которых я знала… Мальчик стоял как вкопанный, не в силах что-либо сказать. Его губы вновь дрогнули, но он сохранял безмолвие, опустив голову. Микото увидела несколько капель, упавших вниз. Её сердце сжалось от вида Акиры, которому было сейчас совершенно плевать на то, что он здесь не один. Он с силой сжал фотографию, от чего по стеклу пошли трещины. — Что… с ней случилось? Почему её нет со мной? — Микото взглянула в синие глаза мальчика и кроме слёз, увидела в них непомерную тоску и печаль по ушедшей матери. — Девятихвостый лис, — коротко и мрачно ответила брюнетка, покидая Акиру и оставляя его одного… Тот день для меня стал переломным. Я не ожидал, что Микото-сама решит навестить меня и сделать подарки, но… третий подарок для меня стал самым значимым из всех, что мне когда-либо дарили. Казалось бы, просто клочок бумаги, на котором была запечатлена Касуми Учиха, но для меня этот подарок стал самой дорогой вещью в мире… Не меньше меня удивило и то, что спустя несколько дней, Фугаку-сама пришёл ко мне и сообщил о том, что у меня будет новый дом. Впервые увидев его, я был неслыханно удивлён, ведь этот дом принадлежал госпоже Наори, знаменитой куноичи из нашего клана… И я даже подумать не мог, что она моя прабабушка…*******
Сегодняшний день должен был быть для меня особенным — поступление в Академию. Мне лишь недавно исполнилось семь лет, но я уже знал некоторые аспекты искусства шиноби. То, как владеть чакрой, или к примеру, как правильно бросать кунаи с сюрикенами… Толпа жителей и их детей стояла у главного входа в Академию. На лицах почти всех присутствующих были широкие улыбки, кроме одного семилетнего мальчика, стоявшего у самого края этой толпы. Он хмуро смотрел на главный вход, смотря холодным взглядом на Третьего Хокаге, который только начал произносить свою речь. Где-то в глубине души мальчик чувствовал боль, видя счастливых детей с родителями, но не подавал вида, постоянно нося «маску хладнокровия». Оглядываясь по сторонам, Учиха случайно пересёкся взглядами с другим мальчиком. У него были светло-жёлтые волосы и голубые глаза. Но самой странной его чертой были шесть симметричных полосок на щеках. Рядом с ним стояла женщина с длинными красными волосами, которая смотрела куда-то вперёд, держа сына за руку. Менма с интересом осматривался по сторонам и пересёкся с холодным взглядом Акиры. Блондин неожиданно помахал рукой и широко улыбнулся, от чего Акира мгновенно отвернулся, смутившись такой реакции странного блондина. — Странный какой-то… — задумчиво хмыкнул Учиха-полукровка, и продолжил осматриваться. Его взгляд зацепился на синеволосой девочке, её вид был несколько меланхоличен и Акира, присмотревшись, заметил на её руке большой синяк. Рядом с ней стояла высокая женщина с точно таким же цветом волос. Харуми почувствовала на себе взгляд и повернула голову в сторону Акиры, который тут же отвернулся, чувствуя взгляд девочки на себе… Тогда я и не знал, как тесно моя судьба будет связана с ними — Менмой и Харуми. Менма на годы стал для меня главным соперником за звание лучшего ученика в Академии, а Харуми… смотря на неё тогда, я чувствовал в её взгляде боль и одиночество, обжигающее душу. Я видел самого себя, и я хотел познакомиться с ней, узнать её лучше, но она была неприступна, как самый надёжный и защищённый бастион…*******
Десятое октября… Кладбище было заполнено с самого утра. Люди в чёрных одеяниях стояли над могилами своих близких, погибших семь лет назад в самой страшной трагедии в истории Конохи. К небольшой могилке, находившейся практически у самого края кладбища, шёл мальчик семи лет, облачённый в чёрные одежды. Он в одной руке сжимал букет цветов и медленно, не торопясь, приближался к могиле матери. Его сердце быстро стучало, он чувствовал волнение, приближаясь к месту последнего пристанища самого близкого своего человека. — Здравствуй, мама… — мальчик запнулся от волнения, оказавшись рядом с могилой. Он положил букет на землю, присаживаясь рядом с серым надгробием и закрывая рукой свои губы. По его щекам одна за другой скатывались слёзы, он тихо всхлипывал, редко подрагивая и пытаясь заставить себя перестать плакать. — Пойдём, сынок… — Акира медленно повернул голову назад, видя ту самую аловолосую женщину и блондинистого мальчика, идущего рядом с ней. Он плакал, постоянно закрывая лицо руками. — Я… я не могу, мама… — сквозь слёзы процедил Менма, смахнув очередную слезу. — Пойдём, нужно проведать папу… — с грустью отвечала Кушина, увлекая старшего сына за собой… В тот день я понял, что у нас с Менмой есть что-то общее, кроме желания быть лучшим в Академии. И где-то там, в глубине души, я не только завидовал ему от того, что он имел любящих маму и брата, но ещё мне хотелось… подружиться с ним…*******
Прошло больше трёх месяцев с начала обучения в Академии. За это время, Менма с Акирой окончательно установили за собой верхние места в списке успеваемости по Академии. Этим двум мальчикам пророчили большое будущее, особенно учитывая их родословную. Один был сыном самого Четвёртого Хокаге, а второй выходцем из клана Учиха… Я не раз слышал множество оскорблений в свой адрес, но в тот день, мне было почему-то особенно больно… Акира со скучающим видом шёл по коридорам Академии, пытаясь во всей этой толкучке найти нужный кабинет. Мальчик, смотря себе под ноги и полностью уйдя в свои мысли, случайно толкнул другого мальчика, который был более высоким и скорее всего, старше Акира на год или два. — Смотри, куда прёшь, — Учиха почувствовал, как его толкнули в спину. — Сам смотри, — в весьма грубой манере ответил Акира, отворачиваясь и продолжая идти. — Ты чё, совсем?! Да я тебя… — хулиган резким движением руки развернул Акиру к себе и схватил его за воротник. Он уничтожающим взглядом всматривался в глаза Учихе, но тот словно и не чувствовал страха, что лишь сильнее злило его. — Что тут происходит? — в коридоре, на счастье кому-то из двух мальчиков, показался преподаватель Академии. — Ничего, — мальчик, державший Акиру, отпустил его… Помню, как после этого, отсидев ещё пару уроков, шёл домой и встретил этого… урода, в небольшом переулке. Он был не один, с ним был ещё один мальчик его возраста, тоже не самой приятной внешности… — Ну что, думал вечно бегать от меня? — Ты сам по сторонам не смотрел, а я ещё и виноват, — хмыкнул Учиха, деловито складывая руки на груди. — А ещё ты трус, раз не можешь сам решить проблемы и зовёшь с собой друга, — брюнет кивком указал на мальчика, который закрывал ему обратный путь из переулка. Обидчик Акиры злобно что-то прошептал себе под нос, начиная быстро бежать к Акире с занесённым для удара кулаком. Он стремительно приблизился к полу-Учихе, и попытался ударить его в лицо, но… Акира резко схватил его за кисть и молниеносно перебросил себе за спину. — Я не хочу драться с тобой… — спокойно молвил соперник Менмы, отпустив руку нападавшего. — Я тоже не хочу драться со мной, — ответил он, вскакивая с земли и сразу набрасываясь на Акиру. Синеглазый брюнет спокойно парировал все его атаки и наконец, когда ему это надоело, он резко заехал левым хуком в печень нападавшему и повалил его на землю. Хулиган упал как подкошенный, и Акира сразу же схватил его за руку, вставая ему одной ногой на спину и начиная тянуть руку на себя. — Я не хотел с тобой драться, но ты меня сам вынудил… — Отпусти меня, ты, жалкий сирота… — Акира вздрогнул, услышав эти слова и невольно отпустил руку нападавшего. — Вот то-то же, правильно сделал, а то поколотил бы так, что мать родная не узнала… Ах да, у тебя ведь нет ни мамы, ни папы! Ты совсем один и никому не нужен, ты сдохнешь в одиночестве. У тебя никогда не будет семьи! Акира как громом поражённый попятился назад, слыша эти оскорбления. По его щекам невольно потекли слёзы, а эти слова заставили вновь разболеться раны на его сердце. «Ты просто ничтожен!», «ты не заслуживаешь права называться Учихой!», «мерзкий полукровка, позорящий наш клан» — эти слова эхом пронеслись в голове Акиры. Мальчик со злобой сжал кулаки и со всей дури вмазал оскорбившего его хулигану с ноги по животу. Удар был настолько страшной силы, что тот отлетел к стене ближайшего дома как соломинка… В тот момент я как никогда сильно чувствовал боль… Я просто резко побежал домой, не обращая внимания на удивлённые взгляды жителей и толком не разбирая дороги из-за слёз на своих глазах. Я помню, как мне было отвратительно в тот миг. Я помню, как придя домой, припал к фотографии мамы и долго плакал, не в силах более держать в себе всю ту злобу и гнев на других… Я помню, как в порыве гнева, разбил несколько тарелок и ваз. И помню, как проклинал всех остальных на свете за то, что у них есть семьи, в отличие от меня… Для меня семья была чем-то чуждым и недосягаемым, и вместе с этим, я хотел, чтобы у меня были мама с папой, которые заботились бы обо мне…*******
Соперничество между мной и Менмой было негласным. Я старался не обращать внимания на него, так же как и он на меня. Мне он тогда казался просто высокородной особой голубых кровей. Отец — сам Четвёртый Хокаге, мать — Кровавая Хабанеро. Одни герои в родословной, в сравнении с неполноценным Учихой — то есть мной, который даже о своих родителях толком ничего не знал… Но я ошибался. Несмотря на своё высокое происхождение, Менма вовсе не был высокомерным и зазнавшимся выскочкой. Он мог сочувствовать и заступаться за других, хоть мог и не делать этого… — Посмотрите-ка, это же полу-Учиха! — Нет, это полу-покер! — воскликнул тот, что выделялся среди этих трёх придурков ростом. — Ну давай, покажи нам свой шаринган! — Достали… — Акира нервно сжал губу, ударив себя ладонью по лицу. Я часто предпочитал уйти куда-нибудь на заброшенный полигон, чтобы потренироваться и иногда натыкался на такие «компании». Я предпочитал просто ускользать по-тихой, а не драться, неприятности мне тогда были не нужны… — Эй, Учишка, лови это! — третий член этой компашки, хранивший до сего момента молчание, поднял с земли камешек и запустил его в брюнета. Акира увернулся, но вот двое остальных последовали примеру товарища. Учиха то и дело уворачивался от летящих в него камней. Менма и Наруто с непониманием смотрели на всё это. Почему эти трое так относились к одному мальчику. Один из камешков подкатился вплотную к Менме. Блондинистый Узумаки несколько секунд смотрел на него, после чего взял этот камешек в руку, несколько раз перекатывая его. — Обижать сирот… как низко. А если вас так, вам будет приятно? — Менма с силой швырнул этот камень в предводителя этой троицы и попал ему точно в лоб. От такой неожиданности, мальчик на пятую точку. — Что, вам нравится, да? — блондинистый Узумаки взял ещё один камешек и запустил его во второго обидчика. — Повторю ещё раз: вам нравится такое отношение?! — брат Наруто запустил камень в третьего члена этой группы, и тот также не успел чего-либо предпринять, как получил камень в лоб. — Нет! — лидер этой компашки подошёл к Менме. Он попытался ударить блондина, но тот ловко увернулся, после чего зарядил нападавшему локтем по носу, заставив его снова присесть на зад. — Если я увижу вас здесь хотя бы один раз, в следующий раз, так легко не отделаетесь, всё ясно?! — Узумаки схватил своего противника за воротник, буравя его уничтожающим взглядом. — Да-да, — мальчишка боязливо кивнул головой. Менма разжал кулак и выпустил своего «оппонента». Тот вместе с дружками, поспешно скрылся за ближайшим поворотом. — Честно сказать, я удивлён, — спокойным голосом промолвил Учиха. — За меня впервые кто-то заступается… Так что, мне наверное, следует сказать спасибо в таком случае… Тогда я действительно не лгал. Меня приятно удивило то, что Менма заступился за меня. Возможно, этот момент стал зачатком нашей будущей дружбы, равно как и второй наш с ним спарринг, положивший начало бесконечным ничьим… Тогда мы немного перестарались и «разукрасили» друг другу лица так сильно, что голова потом весь оставшийся день болела. Менма тогда предложил в качестве примирения две порции рамэна. Отказывать было невежливо и я решил согласиться. Я помню, как мы вместе с ним шли по улице Конохи, встречая непонимающие и удивлённые взгляды других. Наверное, они считали, что лучшим ученикам Академии не пристало ходить на публике в таком виде. Местами грязь на одежде, рассечения и кровоподтёки. И в этот день, мне впервые представилась возможность поближе узнать Кровавую Хабанеро… Идя так и дальше, Менма внезапной остановился, увидев что-то впереди. Вернее, кого-то. У одной из небольших уличных лавок стояла его мать с сумкой. Скорее всего, Кушина совершала покупки. Менма знал, чем ему грозит встреча с матерью в таком виде и поэтому, предпочёл ретироваться. — Ты чего встал? — Акира не понял, почему его недавний оппонент остановился на месте. — Там моя мама, — тихим голосом проговорил Менма, показывая в сторону красивой аловолосой женщины. — Если она нас увидит такими, то нам крышка… Пойдём, пока она нас не уви… — О, Менма! — увы, но Кушина заметила своего сына и сразу подошла к нему. Менма понурил голову, стараясь не показывать своё лицо. — Менма? Что-то случилось? — от внимания матери не скрылось ничего. — И что с одеждой? Почему она такая грязная? — её голос стал более зловещим и холодным. — Я… можно не отвечать? — поинтересовался Менма, продолжая держать голову так, чтобы Кушина не видела его лицо. — Узумаки Менма, немедленно покажи мне лицо! — властным голосом произнесла Узумаки. Менме ничего не оставалось, кроме как исполнить приказ матери. Блондинистый Узумаки медленно поднял голову и Кушина увидела уже спёкшуюся кровь под носом сына. Волосы за её спиной разделились на 9 прядей, от чего Менма с Акирой одновременно сглотнули слюни. — Мы влипли… — только и нашёл в себе силы говорить старший из братьев. Напряжение нарастало. Волосы за спиной Кушины стали извиваться словно змеи на голове Медузы Горгоны. Даже всегда невозмутимый Акира был готов упасть в колени Кровавой Хабанеро, лишь бы унести свои ноги отсюда. Ровно как и Менма. Блондин знал, насколько в гневе страшна его мать и будь он посмелее, то точно бы бросился бежать прочь. — Узумаки Менма… — этот вкрадчивый и зловещий голос заставил Акиру с Менмой синхронно вздрогнуть. — Ты подрался с этим мальчиком?! — Кушина указала на оцепеневшего от страха Акиру. — Нет, мама, ты всё не так поняла… — боязливо проронил Менма. — Тогда что случилось?! — Узумаки злобно сверкнула глазами, заставляя блондина в очередной раз заглотить подступивший к горлу ком. — Позвольте мне сказать, Кушина-сан, — протараторил Акира и в знак почтения, склонил свою голову, стараясь не встречаться взглядами с Кровавой Хабанеро. — Говори, а потом, я отведу тебя к твоим родителям, — в властной манере произнесла Кушина, складывая руки на груди. — Для начала хочу сказать, что я — сирота и родителей у меня нет, — Учиха продолжал держать голову опущенной. — Меня зовут Акира Учиха и я одноклассник вашего сына, Кушина-сан. Сегодня нас с Менмой поставили в пару. Но победить кому-то из нас не удалось. Поэтому, я предложил Менме устроить спарринг уже за пределами Академии, подальше от посторонних глаз. Ваш сын сначала отказывался, но я сказал, что если он не хочет идти, то он трус. Я спровоцировал его и поплатился за это. Если кого и следует наказывать, то только меня, Кушина-сан, — Акира ещё ниже опустил свою голову… Менма заступился за меня, так почему и я не мог сделать чего-то подобного? Кушина-сан хоть и выглядела тогда разозлённой, но надо сказать, что она сдержала себя. И что самое удивительное — она приказала нам с Менмой идти вместе с ней. Я понимаю, для чего Менму она позвала, но меня… это мне казалось странным… Кушина-сан хоть и была известна своим пылким темпераментом, но у этого темперамента была другая сторона. Я навсегда запомнил госпожу Кушину как добрую и сочувствующую женщину, готовую помочь каждому. Она обработала мои раны и приготовила нам с Менмой вкусный обед… Я… в тот момент, я вспомнил о своей маме… Я не сдерживаться и поспешно ушёл, лишь бы не показывать своих слёз Кушине-сан и Менме. Наверное, в тот момент, она посчитала меня странным… Идя по улицам Конохи, я решил, что стану сильнее Менмы и для этого мне нужны были знания из библиотеки клана, но без разрешения господина Фугаку, получить к ним допуск я не мог… И этот момент тоже стал поворотным в моей жизни. Тогда я впервые познакомился с Саске… — Когда наносишь подсечку, нога должна быть немного согнута в колене. Вот так, — Акира провернул приём и посмотрел на Саске, который с заинтересованным видом наблюдал за ним. — Давай, Саске, твоя очередь. — Хорошо, Акира-сэнсэй! — улыбнулся маленький Учиха и повторил те же движения, что мгновением ранее демонстрировал Акира. — Хватит этих «сэнсэй». Я от этого начинаю чувствовать себя стариком, — усмехнулся соперник Менмы, складывая руки на груди. — Ладно, думаю, на сегодня уже хватит тренировок… — Братец Акира, ну давай потренируемся чуточку подольше… — Саске состроил щенячьи глазки, всматриваясь в синие глаза Акиры. — Ну пожалуйста… — Братец? — «наставник» Саске был удивлён такому обращению. — Ну давай я буду называть тебя братцем, если не хочешь быть Акирой-сэнсэем, — ухмыльнулся младший Учиха. — Ладно, называй как хочешь, — Акира глубоко вздохнул, запрокинув голову и смотря в небо. — Ну раз ты хочешь остаться, Саске-сама, то говори, что ты хочешь тренировать?.. Где-то в самых недрах души, я чувствовал странное чувство привязанности и снисходительности к Саске. Быть может, так себя чувствует старший брат, тренируя младшего? Быть может, это и есть те чувства, что испытывают те, у кого есть семья?.. Вместе с Саске я занимался целую неделю, чтобы по условиям Фугаку-сана получить доступ к библиотеке. Тогда мне странным казалось то, что все взрослые были какими-то напряжёнными, особенно глава нашего клана. Я не придавал этому особого значения, и зря… Тот вечер стал роковым для нас с Саске… Итачи вместе с человеком в маске, которого он назвал Мадарой, уничтожил весь клан, оставив жизни лишь нам с Саске. От сильного гнева, я пробудил шаринган, но противостоять ему не смог… Я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, свой клан я не очень-то и любил, ещё были свежи те воспоминания, но с другой… мне всё же было больно. Я хотел быть лучше Менмы не для того, чтобы за мной бегали толпы девчонок… Нет, мне хотелось доказать всему остальному клану, что чистота крови ничего не решает. Но этому не было суждено сбыться… Мы остались с Саске вдвоём. Микото-сама и Фугаку-сан хоть и не были близки мне, но всё же, они были одними из немногих членов клана, которые хорошо относились ко мне. И поэтому, я решил заботиться о Саске. Я понимал, что значит быть сиротой, я знал эту боль и потому решил, что буду заботиться о нём. Сначала, он мало говорил и почти не ел, но постепенно, он вернулся в норму. К тому же, Кушина-сан иногда приходила к нам, чтобы чем-то помочь… Она была абсолютно чужим человеком, но заботилась о нас едва ли не как о родных сыновьях…*******
Порой бывает так, что ты почему-то чувствуешься себя одиноким даже не смотря на то, что у тебя есть дорогой человек. Я не знаю, с чем это связано, но это действительно так… — Так, здесь продукты на неделю, и вы уж постарайтесь как-нибудь экономить, хорошо? — Кушина выложила на стол два больших пакеты, наполненных едой. Ответом ей послужил задумчивый кивок Акиры. Мальчик молча глядел в окно, с грустью наблюдая за детской площадкой, наполненной счастливыми детьми и их родителями. — В чём дело, Акира-чан? — Узумаки медленно подошла к брюнету сзади, устремляя свой взгляд в ту же сторону, куда и Акира. — Кушина-сан… скажите, почему одни имеют семью с самого детства, почему жизнь одних пропитана счастью и любовью, в то время как другие, должны быть никому не нужными сиротами? — мальчик устремил наполненный тоской взгляд на аловолосую. — Ты ошибаешься, Акира… Ты вовсе не безразличен мне, также как и Саске… — мягким тоном сказала она, присаживаясь рядом с брюнетом и кладя на плечо ему свою руку, прижимая к себе. — Я знаю, что ты чувствуешь, наблюдая за другими детьми. Я понимаю твою скорбь и твои чувства по семье, которой у тебя не было… Я потеряла своих маму и папу, своего брата, когда была в твоём возрасте… Не знаю, правду ли говорила тогда Кушина-сан, но что-то я чувствовал в её словах. Обычно всегда пылкая, она сейчас была задумчивой и мрачной… я понял, что она в прошлом испытала не мало боли… — Но здесь, в Конохе, я нашла людей, которые заменили мне семью… Они вытащили меня из этого чувства всепоглощающего отчаяния… — более воодушевлённым тоном проговорила бывшая джинчурики, с улыбкой смотря на Акиру. — Поверь, в этом мире есть люди, которые могут стать твоей семьёй, просто не будь таким замкнутым, и однажды, ты встретишь тех, кого сможешь назвать своей семьёй… Эти слова надолго засели в моей памяти. И для себя я решил, что обязательно отыщу таких людей…*******
Минуло два года с тех пор. Я выпустился из Академии и как ни странно, но нас вместе с Менмой и Харуми определили в команду. Нашим наставником стал Генма Ширануи, бывший когда-то личным телохранителем Четвёртого Хокаге. Не сказать, чтобы в нашей команды был разлад из-за соперничества с Менмой, скорее наоборот, мы с первых дней показали себя сплочёнными настолько, что лишь нам выпала честь участвовать в экзамене на чунина… Я давно знал, что у Харуми определённо есть трудности в жизни, но не подозревал, что всё настолько ужасно… Под долгими уговорами Менмы, она немного рассказала о себе. Мне действительно непонятно, как человек, который должен заменять отца, может так относится к дочери, пускай и не родной. Это… ужасно… Я не знаю, что тогда чувствовал Менма, но где-то в моей душе, начала зарождаться симпатия к Харуми… Наверное, от того, что мы были во многом с ней похожи… Старшему брату Наруто было интересно, почему её руки почти всегда в синяках и почему она так холодна ко всем, даже к собственным сокомандиникам. — Слушай, Харуми… А почему ты так холодна ко всем? Постоянно молчишь и даже ходить с нами никуда не хочешь? — Я… я не хочу это обсуждать… — буркнула девочка. — В конце концов, у всех свои тайны и делиться ими с кем-либо не всегда хочется. — Извиняюсь за столь внезапное вторжение, но и мне стало интересно, — Акира снова вмешался в разговор. — Знаешь, пусть для тебя это покажется весьма странным, Харуми, но… но смотря на тебя, я вспоминаю себя прошлого. Вечно угрюмый и нелюдимый. Так в чём причина? Одиночество и безразличие? Ты тоже прочувствовала на себе это, Харуми? Этот вопрос скорее был риторический, уже тогда я понимал, каким было детство у единственной девочки в нашей команде… Сначала была миссия, на которой нам предстояло защищать от нападок разбойников строящуюся дамбу, а затем экзамен… Тогда я впервые узрел обратную, тёмную сторону Менмы. Я давно знал, что Кьюби, убивший мою маму, запечатан в его младшем брате, но… я и подумать не мог, что Менма сам носит в себе зверя. Быть может, не Наруто вовсе джинчурики, а Менма?.. Но я осознавал, что между джинчурики и Биджу есть разница, и вины Менмы в случившемся нет… И теперь, когда миновал экзамен, счёт наших боёв с Менмой так и остался с одними ничьими, настала эта миссия… Я боюсь умереть, и не от того, что это просто страх смерти… Нет, как же будет чувствовать себя Саске?.. Скоро его День Рождения, и каково ему будет, если я не вернусь?.. Нет, я не должен умереть здесь, не должен! Не должен… Но я чувствовал могильное дыхание самой смерти у своего лица, холод сковывал моё тело, жизнь медленно уходила от меня… Говорят, что в последние мгновения, человек видит всю свою жизнь. Это так… я видел те далёкие и болезненные воспоминания, которые хотел забыть как страшный сон, но вместе с этим, моя жизнь не была сплошной чёрной полосой… Теперь я понял, кто действительно стал моей семьёй… Саске, Менма, Харуми, Генма-сэнсэй и Кушина-сан, спасибо вам за всё, что вы сделали для меня. Спасибо за то тепло, что грело мою душу…*******
Менма не переставал плакать, сидя над Акирой и держа его в руках. Учиха сквозь пелену боли чувствовал горячие словно кипяток слёзы, падавшие ему на щёки. Узумаки закрыл глаза, не в силах смотреть на лицо умирающего друга. — Менма… — тихий стон сорвался с губ Акиры, его лицо на мгновение прозрело, губы расплылись с последней, но наполненной искренней добротой улыбкой. Старший из детей Кушины и Минато открыл глаз, смотря на слабеющего с каждым мгновением друга с болью. — Прошу тебя, позаботься о Саске… — мальчик дрожащей рукой потянулся к правому глазу и… резко вырвал его, словно не чувствуя боли. Акира, дрожащей рукой, поднёс глаз к глазнице Менмы, и блондин, понимая, что ему следует делать, взял прощальный подарок в руку, медленно «вставив» глаз в пустую глазницу. — Это мой последний дар, прими его… Менма-сан… — рука Акиры обмякла и упала на землю. Брюнет издал последний вздох, его глаз застекленел, на губах была настоящая, наполненная теплотой улыбка. Учиха погрузился в вечный, непробудный сон… — Обещаю… — Узумаки неморгающим взглядом буравил одну точку перед собой. Он с тяжестью взглянул на мёртвое лицо друга и медленно провёл рукой по его лицу, закрывая единственный глаз. — Обещаю… Менма молча сидел на коленях, нависая над телом Акиры. Сил плакать не было, губы мальчика лишь подрагивали, ему казалось, что всё это дурной сон, что он скоро проснётся и всего этого не было… но неумолимая реальность разбила все его эфемерные надежды, когда позади послышался голос предводителя мятежников: — Надо отдать ублюдку должное, мы едва не потеряли из-за него свою базу, — мужчина своим танто указал в сторону Акиры. Менма продолжал молча сидеть к ним спиной, будто не слыша его слов. — Вы зашли слишком далеко, и боюсь, теперь придётся избавиться от тебя… — Я убью вас… — тихий стон, больше похожий на рык загнанного в клетку зверя, сорвался с уст мальчика. Менма медленно повернул голову назад, и АНБУ, пришедшие за ним, увидели лисий зрачок в левом глазу мальчика. — Уничтожу всех… — шаринган в правой глазнице резко крутанулся, превращаясь из обычного, с тремя томоэ, в самый что ни на есть настоящий мангекё, выглядевший как крест, разделяющий глазное яблоко на четыре равные части и с закруглёнными краями, чем он сильно напоминал мангекё Наори. — Разорву в клочья! — в гневе закричал Менма. Его тело окутала алая чакра, принимая вид сразу трёх хвостов. Спрут и его подчинённые почувствовали всплеск просто чудовищной КИ, не сравнимой ни с чем. Даже самым закалённым АНБУ в тот момент будто привиделась своя смерть. Узумаки медленно встал на ноги, ногти на руках и ногах превратились в острейшие когти. Волосы встали дыбом, из глазницы, в которой теперь находился глаз Акиры, начал идти пар, и мангекё окончательно сформировался. Чудовищная КИ, алая чакра, которая казалось, управляла Менмой, а не он ей, и кровавые потоки на лице — всё создавало впечатление, что это не Менма, а лишь монстр, похожий на него. — Он джинчурики… — догадался Спрут, видя преображение Менмы. — Умрите! — Узумаки встал на четвереньки и словно дикий зверь, резко прыгнул вперёд, одним взмахом руки раскрывая брюшную полость ближайшему АНБУ. Правая рука блондина была теперь в прямом смысле по локоть в крови. Теперь все мятежники поняли, с кем они связались. Это был уже не Менма, а монстр в его обличии…