I'm taking over you

Чонгук заходит в домик, чтобы собрать свои вещи и уйти. Он не останется здесь. Не сможет. Разрыдается, задохнётся, не сможет смотреть Джину в глаза. Старший заходит сразу за ним, закрыв дверь на ключ, вытаскивает его из скважины, зажав в ладони. Чон, бросающий вещи в рюкзак, непонимающе смотрит. — Что ты делаешь? — Я не выпущу тебя, пока мы не поговорим, — твёрдо произносит Джин, сложив руки на груди. — Мы уже обо всём поговорили, больше не о чем. Дай мне уйти, Джин, — схватив рюкзак за лямки, Гук идёт к двери, но Джин загораживает собой. — А я ещё раз говорю, что меня не устраивает твоё решение, взявшееся из воздуха. Днём всё было нормально, но вечером ты приходишь и говоришь, что хочешь взять перерыв. Переспи с этой мыслью, а утром поговорим. — Нет! — выкрикивает Чонгук. — Сколько раз мы говорили? Сколько? Я каждый раз говорил тебе, что мне нужно немного больше внимания. Я всё понимаю, работа. Она на первом месте. Но почему я не могу разделить это первое место? Ты мне каждый раз обещаешь, Джин. Мы летели сюда с твоим обещанием, что между нами ничего стоять не будет, но снова твоя работа! — возмущается. — Дело только в моей работе? Или в чём-то ещё? — склоняет голову в бок. — Только в твоей работе. — А то, что мы шесть лет не расставались ни на день, не считая командировок? То, что я пошёл против своих принципов, сев снова за руль, лишь бы ты не попал в беду. Я начал снова гонять, только потому, что это было нужно тебе. Мне уже не двадцать четыре года, у меня другие приоритеты. Я не могу пить, бухать, курить, а утром идти на работу в хорошем виде и решать важные вопросы. Люди с возрастом меняются, тебе нужно наконец-то понять и принять это, — Джин возмущается в ответ, отчего Чонгук задыхается ещё больше. — Когда я прошу тебя куда-то сходить, ты постоянно уставший, ничего не хочешь, только на диване лежать перед телевизором. Это надоедает! — крепче сжимает лямки. — Да, я ничего не хочу, потому что устаю. Я работаю. Для себя, для тебя, для нас. Этот ебаный дом строю для нас, и, чтобы его построить, нужны деньги, представляешь? — Джин тыкает пальцем в сторону, «указывая» в сторону Южной Кореи. — Нам плохо вместе, Джин, — отрезает Чонгук, отведя взгляд в сторону. — Трахаться тебе со мной не плохо, — усмехнувшись, получает шлепок по щеке. Чонгук ударил его. — А знаешь, что я думаю? Что с твоим дружком по имени Тэхён не всё так чисто. Ты начинаешь выебываться практически после каждой встречи с ним. Мы договариваемся не гонять, но ты делаешь это с Тэхёном, скрывая от меня. Мы договариваемся не врать, но опять же ты врёшь, чтобы встретиться с ним. — Я не встречаюсь с ним и не вру тебе. — Я утрирую. Мы с тобой поговорим, всё обсудим, вроде бы находим решение, но на следующий день ты встречаешься с Тэхёном и эти же мысли сжирают тебя снова. Уверен, что ты для него просто друг? Джин прикусывает нижнюю губу, смотря на младшего со злостью. — Уверен, — снова отрезает. — А ты? Чувствуешь к нему что-нибудь? Быть может, именно поэтому ты и хочешь порвать со мной, чтобы вскоре быть с ним? Он молод, интересен, в его крови бушует адреналин, всё то, чего во мне уже давно нет. И тебе со мной просто скучно, а в нём ты находишь успокоение. Снова шлепок. Ким рефлекторно поворачивает голову в бок. На щеке остался покрасневший отпечаток, отдающий легкой жгущей болью. — Следи за своим языком. Хуйню несёшь, — цедит. — Вот, теперь я вижу, что ты по-настоящему злишься. Правда глаза колет? — Ким снова усмехается. — Пошёл ты к чёрту, Ким Сокджин, — Чонгук закидывает рюкзак на плечо, отталкивая Джина от двери. Тот хватает его за руки, удерживая на месте. Их лица находятся максимально близко, можно уловить громкое дыхание друг друга и бешеный взгляд. — Ненавидишь меня? — хмыкает. — Слишком большая честь, чтобы говорить тебе такое, — оттолкнув от себя, Чонгук вылетает из домика, сдерживая слёзы и дыхание, вызывает такси, чтобы поехать к Тэхёну. Вряд ли друг обрадуется, что его личное пространство нарушают, но Гуку больше некуда идти. — Они закончили ругаться? — негромко спрашивает Хосок, стоя за спиной Лалисы, которая пришла на крики. Манобан с сожалением смотрит на Джина, сидящего на краю кровати. Он сжимает пальцами свои волосы у корней, словно хочет выдрать. — Я пойду поговорю с ним, сделай крепкий чай, пожалуйста, — девушка поворачивается лицом к мужу. — И пару капель успокоительного добавь туда. Аптечка в верхнем ящике возле холодильника. Кивнув, Хосок идёт на кухню, а Лалиса к Джину. Она не закрывает и так распахнутую дверь, тихо садясь рядом, приобнимает его за плечи. Ким льнёт ближе, давая спуск эмоциям, тихо всхлипывает. — Чшш, вы обязательно помиритесь, вам нужно остыть, — Лалиса успокаивающе поглаживает друга по плечу. Хосок приносит чашку с чаем. — Джин, выпей, — протягивает ему. Джин, вздохнув, делает несколько глотков. — Хочешь побыть один? — интересуется тайка. — Хочу. Я лягу спать, — больше Джин не говорит, залезает на постель, натягивая сверху простынь. Лалиса с Хосоком уходят. — Чонгук куда поехал? Глупостей бы не наделал, — Лили закатывает глаза, недовольно цокая, ёжится от прохладного ветра. — К Тэхёну, думаю. Больше ему некуда. Ну или в гостиницу. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ * * * Тэхён чешет затылок, открывая двери. Он отключился внезапно даже для самого себя, а потом проснулся от звонка Чонгука. По голосу понял, что что-то случилось. Чонгук заходит в дом, бросая рюкзак на пол, садится на тумбу, откидывая голову к стене, выдыхает. — Какой неожиданный визит, надеюсь, ты взял что-то алкогольное, — шутит Ким, но лицо Чонгука не выражает той же радости. — Чонгук? — Мы больше не вместе. Я его бросил. — Как бросил? Что у вас случилось? — у Тэхёна в бешеном ритме забилось сердце, ладони вспотели. Они перемещаются на кухню. Из холодильника парень достаёт бутылку с вином, купленную в винном магазинчике по прилету. Два бокала звонко располагаются на столе. Разлив содержимое бутылки по бокалам, протягивает один Чонгуку. Тот сквозь ком в горле рассказывает об их ссоре, сохраняя некоторые подробности не озвученными. Ким внимательно слушал. Очень внимательно. Изредка хмурясь. — Теперь я сомневаюсь, что поступил правильно. Может, поспешил? — Гук подносит край бокала к губам, залпом выпивая всё, морщится, закусывая сыром. Кусок в горло не лезет, но так опьянеет быстро на голодный желудок. — Узнаешь через какое-то время. Сейчас будет стадия отрицания, захочешь вернуться, а потом может, поймёшь, что это правильное решение. А если нет, то, может, сойдётесь. Я поддержу любой твой выбор, Чонгук. Ты ведь мой лучший друг, — Тэхён тепло улыбается, делая несколько глотков. — Возмущения с моей стороны, но ведь есть и с его. Я замечаю, как он разговаривает, реагирует, когда я говорю о тебе. Джина это жутко бесит. Ревность проскакивает, что ли.. — пожимает плечами. — Ревность может быть не только от любви. Даже привязанность. Он ведь считал, что ты его, а значит никому другому принадлежать не можешь. Ты не вещь, Чонгук, — серьёзно заканчивает Тэ. — Я так устал от всего. Иногда я хочу просто сдохнуть. Слететь с трассы и сдохнуть, — устало вздохнув, Гук подпирает голову рукой. Тэхён отставляет бокал подальше, встаёт и обнимает Чонгука за плечи, поглаживая. — Не говори таких вещей. У всех бывают неприятные моменты в жизни. Они необходимы, чтобы почувствовать себя сильнее. Чонгук прижимается к спинке стула, прикрывая глаза. Кладёт ладонь поверх тэхёновой. Они находятся в таком положении больше минуты. Сознание Чонгука мутнеет, даже кусочек сыра не спас от лёгкого опьянения. Зато он немного расслабился. Тэхён проводит пальцами по чужой щеке. Чонгук усмехается, льнёт ближе. Его действие как зеленый флаг для Тэхёна. Ким аккуратно садится на чужие колени, проехавшись по бедрам. Открыв глаза, Гук видит пару шоколадных глаз, смотрящих на него. А в следующую секунду Тэхён накрывает своими мягкими губами, искусанные губы Чонгука. Тот опешил, но не оттолкнул, наоборот поддавшись навстречу. Тэхён углубляет поцелуй, вырисовывая узоры кончиком. Руки Чона сползают к его тонкой талии, сжимая подушечками. Поцелуй приятный, аккуратный, медленный, но что-то не так. И это «что-то» приводит Чонгука в себя. Это не его Джин. Даже запах другой. Он резко отстраняет блондина от себя. — Тэхён, это неправильно. Не будем совершать ошибку. Тэхён облизывает свои губы, почувствовав обиду внутри. Не подавая виду, встаёт, убирая грязную посуду. — Я постелю тебе на диване. Я устал, так что спокойной ночи. Чонгук вздыхает, думая о том, что только что произошло. Поцелуй, ничего больше. Для него это ничего не значит. А для Тэхёна? Лёжа на диване, Чонгук глядит в потолок, думая обо всём. Кажется, что сейчас голова взорвётся от мыслей, что смешались воедино. Прокручивает моменты с Джином один за другим, вспоминая хорошие и не очень. Он больше не тот смелый Чонгук, коим был до определённых обстоятельств, сломивших его. Он совсем другой. Иногда Гук чувствует себя жалким. Парень поворачивается на бок, подогнув руку в локте под голову. В сознании невольно всплывает один важный вечер. «Видишь большую звезду? — старший тычет указательным пальцем. Чонгук тихо мычит кивая. — Это я. А вон рядом звезда поменьше — это ты. Как думаешь, они всегда располагаются рядом?» «Не знаю. Вряд ли. Сегодня они есть, завтра их обеих нет». «Маленькая звезда превратится в большую. Большая исчезнет. Когда-нибудь и ты превратишься в большую звезду, а я исчезну из твоей жизни». Слёзы скапливаются в уголках глаз, Чонгук задерживает дыхание, сдерживая их, чтобы не заплакать. Он был маленькой звездой, а Джин большой. Неужели пришло то время, когда Чонгук стал большой звездой и Джин должен исчезнуть из его жизни? Чон утыкается лицом в подушку, чтобы Тэхён не услышал, как он плачет. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ * * * На следующее утро Тэхён был не особо разговорчив. Быстро перекусив, они вместе с Чонгуком поехали туда, где будут проводиться гонки. Никаких нескольких этапов, лишь один. И победитель будет один. Ким безоговорочно подал заявку на участие, это немного подняло ему настроение. Людей оказалось меньше, чем думал Чонгук, и после последней проверки добавился лишь один незнакомец. Но Тэхён не стал терять времени и начал уговаривать Чонгука тоже записаться. Он отнекивался как мог, говоря, что больше не влезет в это дерьмо, но друг умеет убеждать. Чонгук записался. Вернувшись домой, Ким достал из холодильника недопитое вино, налив себе. Чонгук стоял у зеркала, Тэхён подошёл к нему, взлохматив волосы. — Тебе нужно что-нибудь изменить во внешности, — с интересом смотрит, прикидывая, какие изменения внешность Чонгука может потерпеть. — Например? Соски проколоть? — пускает нервный смешок, смотря через отражение. — Если хочешь, но.. Может, волосы перекрасить? У меня есть краска, — Тэхён хитро стреляет бровями, а после убегает и возвращается с несколькими флаконами в руках. — Хуёвая идея, и что это за цвета? Блондин? Думаешь, я буду хорошо смотреться блондином? — с презрением спрашивает Чонгук. — Я уверен. Мне же нужно поддерживать цвет. Я вместе с тобой перекрашусь, у меня тут есть… Малиновый цвет, — Тэхён выставляет краску поближе к Чонгуку. — Я всё сделаю и твои волосы не пострадают, как видишь, я выгляжу идеально. — Их ведь осветлять нужно, такое качественно только в салоне сделают. — Доверься мне! Тэхён усаживает его на стул силой, открывает флакончик с осветлителем, а затем надевает перчатки. Чонгук обречённо вздыхает, но ему всё равно. Пусть делает, что хочет. Волосы — меньшее, что волнует его сегодня. Другое дело Джин. Жутко тоскливо и тянет к старшему, что выть хочется. — Как Джин отреагировал на татуировку? Ты ухаживаешь на ней? — Тэхён наносит осветлитель на корни кистью. — Он не видел ещё, теперь вряд ли увидит, — вздыхает. — Почему не показал? Ты не ходишь при нём без футболки? — Хожу, но как-то не было момента, я же не снимаю её специально, — пожимает плечами. Тэхён замолкает, сосредотачиваясь на работе. Чонгук решает, что им нужно поговорить о том, что произошло вчера. — Тэхён, — тот мычит. — То, что произошло вчера.. — Забей, Чонгук, что было, то было, — отрицательно мотает головой, поджав губы. Для блондина немного неприятный и неловкий разговор. — Пусть это останется между нами. — Конечно. Когда Тэхён заканчивает с волосами Чонгука, переходит к своим. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ * * * Джин сидит на улице, попивая лимонад. Подперев рукой голову, смотрит в одну точку на земле. Рядом играют Хонг и Хоа, громко крича. Лалиса с Хосоком к нему особо не подходят, чтобы не вызывать большей агрессии. Джин зачастую бывает вспыльчив, хоть и старается сдерживать себя. Сидя на мягкой лавочке, игнорирует палящее солнце. Очень жарко, но, кажется, это уже не имеет никакого значения. Малышка Хоа с ведёрком и лопаткой в ручках, подходит к Джину и останавливается рядом, с интересом рассматривая. Ким поднимает незаинтересованный взгляд, но в итоге слабо улыбается. — Почему ты грустишь? — спрашивает она, дуя губы. — Неудачный день, у взрослых так бывает, — пускает смешок, смотря ей в глаза. — А почему Чонгука нет? Вы поругались? Джин незаметно прикусывает нижнюю губу, громко вздыхая. Не скажешь же ведь, что они с Чонгуком были вместе, а вчера расстались. — У него появились некоторые дела и ему пришлось уехать. Хоа кивает, посмотрев в сторону брата. — Не грусти, дядя Джин, ты наш самый лучший дядя, ведь ты покупаешь нам мороженое и игрушки! — девочка громко смеётся, чем вызывает улыбку у Джина. Когда она убегает обратно в песочницу, к парню подсаживается Хосок. — Чонгук так и не звонил? — осторожно интересуется Хосок. — Нет. Он уже всё сказал вчера. Ему нет смысла звонить, — отвечает, не смотря в глаза. — Я тут.. Кое-что увидел.. — Хосок метался из крайности в крайность в доме, когда увидел анкету Чонгука в заявках на гонки. Думал, показать Джину или нет. Думая, что это добьёт его ещё больше. Но решил, что стоит всё же показать. — Чонгук снова влезает в неприятности, — Чон протягивает телефон. Джин внимательно смотрит, начиная злиться. — Кто бы сомневался. Наверняка Тэхён уговорил его. Я его пытался огородить от этого и тем больше ему этого хотелось. Полный придурок, — раздражённо, Ким прикрывает глаза, отставляя стакан на столик. — Ему двадцать четыре, а он всё такой же.. Глупый. — Просто.. Чего плохого бы не случилось. Повисает напряжённое молчание. Лалиса выходит из дома, подойдя к ним. — Показал ему? — Хосок кивает. — Что думаешь, Джин? — Что он взрослый, и должна быть своя голова на плечах. — Разумно. Но мы должны поговорить с ним, поэтому сегодня вечером я жду Чонгука у нас. Прямо сейчас ему и позвоню. Лалиса вновь уходит, оставляя их наедине. Хосок с Джином молча сидят на лавочке. Кажется, разговоры сейчас ни к чему. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ спустя несколько часов — Я считаю, что цвет взялся хорошо, — Тэхён довольно хлопнул в ладони, поворачивая Чонгука к зеркалу. Чонгук вздыхает от своего внешнего вида. Непонятно, нравится ему или нет. Непривычно. Очень непривычно. Но выглядит обновленно, будто не просто волосы перекрасил. Улыбается уголками губ. — Да, хорошо получилось, но я думал, что для такого результата нужно как минимум несколько месяцев. — Я знаю несколько секретов, — Ким подмигивает. Сам он тоже сменил цвет волос. Из блондина в малиновый цвет. Ярко, красочно, свежо. — Тебе идёт, — подмечает Гук. — Спасибо, — Тэ падает на диван с телефоном в руках. — И я считаю, что мы должны куда-нибудь сходить, а не сидеть весь вечер дома, — не поднимая головы, скользит пальцами по экрану вверх. У Чонгука зазвонил телефон, на экране высветилась Лалиса, он вышел в другую комнату, чтобы ответить. — Да? — Сегодня вечером приезжай к нам, нужно серьезно поговорить. — Я не думаю.. Манобан перебивает. Её тон совсем другой. Не тот добрый, к которому все привыкли. — Ты едешь не к Джину, а ко мне и Хосоку. В десять вечера жду. Она сразу же отключается. Чонгук хмурится. Лалиса чем-то недовольна. Возвращаясь, зачёсывает блондинистые волосы пятернёй назад. Тэхён подскакивает с дивана, открывает шкаф, бросая вешалки с одеждой. — Мы едем в клуб, находящийся рядом с трассой для гонок. Сегодня там вечеринка в честь открытия самих гонок. Сможем ближе оценить противников, — он чешет подбородок, оценивая гардероб. — Нахуя нам с ними знакомиться? Я уже как-то познакомился поближе, больше не хочу, — недовольно фыркает, садясь за стол. — Джина имеешь в виду? — Тэхён снимает с вешалки салатовую и розовую льняные рубашки, вторую бросая Чонгуку. — Надевай. — И Джина тоже, но с Джином у меня приятные воспоминания, хоть и не все, — брезгливо поднимает перед собой рубашку. — Я и розовый? Плохое сочетание. — Замолчи и собирайся, тебе всё равно не отвертеться. Зачем ты тогда уходил от Джина и его занудства? Чтобы самому занудой стать? Пока мы здесь, нужно развлекаться, — стягивает с себя футболку, надевая салатовую рубашку. Крутится перед зеркалом, морщится и снимает, сменяя на белую. — Вечером я должен быть у Лалисы. Отрезает Чонгук, снимая футболку. Тэхён поворачивается в этот момент, оценивающе осматривает его тело. — Как скажешь. Пару часов там побудем и уедем. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ * * * Чонгук заходит в клуб за Тэхёном. Мигающий свет, меняющийся с синего на фиолетовый, затем на красный, бьёт по глазам. Музыка средней тональности. За столиками сидят парни с девушками. Вероятно, тоже гонщицы, либо пришли за компанию. Они подходят к брату, Тэхён делает заказ, виски со льдом. — Немного сомнительно, я уже отвык ходить по таким местам, — хмурится Чонгук, осматриваясь, немного неуютно. — Слишком много людей. Лучше родной рощи ничего не будет. — Роща разоряется, как бы не закрылась в скором времени, — Ким пожимает плечами. — Что? — удивляется. — Ты не знал? Я говорил с владельцем, он сказал, что уже не выгодно держать это место. Чонгуку становится немного грустно. С рощей связано слишком много воспоминаний, и расставаться с этим местом ему не хотелось бы как можно дольше. Не считая того, что он не так часто бывает там в последнее время. Бармен ставит два стакана и отходит принимать другой заказ. К ним подходит незнакомый парень с алкогольным коктейлем в руке. — Новенькие? Я Чонсон, — протягивает руку, парни пожимают в ответ. — Чонсон? Ты из Кореи? — интересуется Тэхён, делая глоток. — Да, а вы? Тоже? — выгибает брови. — Сеул. Я Тэхён, это мой друг Чонгук, — указывает на себя, затем на Чонгука. Тот слабо поджимает губы. Чонсон с интересом рассматривает лицо Чонгука, будто пытается что-то вспомнить. — Я понял, где видел тебя. Гонки в две тысячи двадцать первом году, весна. Это ведь ты победил Джексона? Тот самый знаменитый Чон Чонгук, — Чонсон одобрительно качает головой. — Это было достойно, учитывая, что тебе было.. Девятнадцать? — Восемнадцать. Не думал, что я такая знаменитость. — Ну, не по телевизору в новостях, конечно, говорили, но узкий круг гонщиков того года ещё долго о тебе говорил, — выпятил нижнюю губу. — Джексон был достойный гонщик, никто так и не знает за что его посадили. То ли за наркотики, то ли нарушение правил. — Тот самый Джексон? — Тэхён удивляется. — Которого четыре года подряд никто выиграть не мог? На него многие равнялись. Странно, что он не смог отмахнуться от наркотиков, — хмыкает. Чонгук отводит взгляд в сторону. Слушать про Джексона — последнее, что ему хотелось бы. — Поговаривали, что там ещё и изнасилование приплели. Чонгука обдаёт холодом, но он не подаёт виду. Отпивает ещё глоток. — Не знаю, правда или нет, — Чонсон пожал плечами. — А на днях я слышал, что его выпустили. — Выпустили? — резко спрашивает Чонгук. — Не могли, его ведь.. Посадили на долгий срок. Я так слышал. — Не знаю, Джексон из обеспеченной семьи. Не смогли откупиться сразу, так сделали через шесть лет, когда всё немного утихло. Оптимальный вариант. — Таких уродов нужно убивать, — возмущается Тэхён. — Так что, если Джексон появится здесь, будет неудивительно. Мой друг говорил, от которого я всё это и узнал, собственно, что Джексон снова вернулся в гонки и стал жестче, чем раньше. Но я надеюсь, что ты опустишь его с небес на землю, Чонгук, — посмеявшись, Чонсон хлопает парней по плечу и уходит знакомиться дальше. — Блять.. — Чонгук ставит стакан на стойкую, запуская пальцы в волосы. — Ты чего? Переживаешь из-за Джексона, я уверен, ты его.. — ему не дают договорить. — Да похуй мне на эти гонки и на то, выиграю я или нет, — рычит Гук в сторону Тэхёна. — Ты не понимаешь. У тебя в голове одни машины, гонки, бабки. Есть проблемы посерьёзнее. — Хули ты со мной так разговариваешь? Объясни нормально, — шипит Тэ. — Ты хоть слушал, что он говорил? Наркотики, изнасилование. Джексон пойдёт на всё, чтобы выиграть, и ты не представляешь, насколько далеко он может зайти. — Это могут быть обычные угрозы, — пожимает плечами. — Ох, нет, ты слишком хорошо о нём думаешь, — усмехнувшись, Чонгук достаёт телефон, вызывая такси. — Мы уезжаем? — Да, мы уезжаем, — чеканит, хватает друга за руку и тянет в сторону выхода. Но по иронии судьбы, встречается там с тем, кого не должен был видеть ещё долгое время. Просто не в то время, не в том месте. Как несколько лет назад, когда поехал спасать Хёнджина, а оказался в ловушке сам. Сердце Чонгука стремительно бьётся, в горле пересыхает, ноги норовят убежать. Он боится, слабый. Джексон смотрит ему прямо в глаза, вырывая душу. Всё повторяется. — Чонгук? — стрельнув бровями, Джексон складывает руки перед собой. Совсем не выглядит как человек, отсидевший несколько лет. — Неожиданная встреча. Ты с Джином или.. — наклоняет голову, смотря на Тэхёна. — С новым другом? Чонгук резко отпускает руку Тэхёна, выпрямляя спину. — Просто знакомый. Только что познакомились. Ему тоже нужно уходить, как оказалось. — Рад, что у тебя всё в порядке. Выглядишь хорошо, набрал массу, причёску сменил. Как говорится, цветёшь и пахнешь, — Джексон тянет руку, чтобы поправить локоны чёлки, но Гук грубо отпихивает её. Того это лишь смешит. — А как Лалиса? У неё всё хорошо? — Всё замечательно. Живёт в Америке. — Как я рад за неё. Она этого заслуживает. Ну, удачи тебе, малыш Чонгук-и. Встретимся на трассе. С ухмылкой на лице, Джексон задевает его плечом, теряясь в толпе. Чонгук снова сглатывает и на ватных ногах уходит. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ * * * Лалиса, с кружкой чая в руке, проверяет время на телефоне, перешагнувшее отметку двадцать два четырнадцать. Чонгук опаздывает почти на пятнадцать минут. Со второго этажа спустился Хосок, уложивший близнецов спать. Он трёт глаза, что норовят закрыться, сам устал и хочет спать. — Чонгук проигнорировал твою просьбу, — усмехается пришедший Джин, остановившийся в дверном проёме. Лалиса закатывает глаза. За пределами дома слышится работающий мотор машины, два хлопка дверью и как открываются ворота. Чонгук быстрым шагом идёт к ним, а сзади поспевает Тэхён. — Ты опоздал, — подмечает тайка, смерив взглядом. — Я знаю.. Мне нужно поговорить с вами, — Чонгук тяжело дышит, словно запыхался, но нет. Причина другая. Страх. — Сначала я. Мы видели, что ты подал заявку на участие в гонках. Ты понимаешь, на что идёшь? — Лили смотрит ему в глаза. — А разве Чонгук маленький ребёнок? — цепляется Тэхён, хмыкая. — Не встревай, — чеканит грубо Хосок. — Как раз о гонках я и хотел сказать. Мы были в клубе. Джексон вернулся. На их лицах появляется удивление, сменяющееся непониманием. — Джексон? Он не тронул тебя? Ты в порядке? — Джин садится напротив, обеспокоенно смотря на Гука. Тот поджимает губы, отрицательно кивая. — Не может быть, он сел надолго. Джексон не мог выйти через шесть лет, — Манобан качает головой, не веря в сказанное. — Это так, я его видел. Тэхён подтвердит. — Если Джексон оказался на свободе, может ли это значить, что Чонгук в опасности? — задаётся вопросом вслух Хосок. Лалиса обнимает ладонями чашку, поднимаясь из-за стола, делает глоток. — И не только Чонгук. Чонгук — меньшее, что случилось с ним. Ведь мы постарались, чтобы Джексон сел. Я, ты, Джин, его родители, родители Чонгука. — Что такого сделал этот Джексон именно вам? Нам рассказали о наркотиках, изнасиловании.. Кого он мог? Какую-то девушку? — Тэхён осматривает каждого, в надежде услышать ответ. — Он очень сильно обидел Чонгука, — произносит Джин, не сводя глаз с Чона младшего. — Я откажусь от участия в гонках. Вряд ли же он поедет искать меня? И ты откажись, Тэхён. — Бангкок большой, скоро мы улетим, но.. — Лалиса задумывается. — Сегодня останетесь ночевать здесь. Не будем разделяться. Кто знает, на что он способен и какие у него цели. Девушка вздыхает. Она волнуется. За себя, за свою семью, за друзей. Чонгук поглядывает на Джина. Ему неловко, но их расставание теперь ушло на второй план из мыслей. Появилась проблема важнее. Джексон. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ * * * Джексон открывает дверь удалённой комнаты, бросая взгляд на нескольких парней. Они выглядят внушительно. Размажут по стенке, если понадобится. Он пододвигает стул ближе к столу, садясь на него и раскинув ноги. — Принёс? — спрашивает один из них. Джексон одобрительно хмыкает, бросая на стол фотографию. — Её имя — Лалиса Манобан.