***
Сегодня в Мондштадте был прекрасный солнечный день, хоть и слегка холодный. Это северный город, зимой здесь не так уж и спокойно, но местные уже привыкшие к сильному ветру даже в летний период. Самый богатый мужчина Мондштадта — Дилюк Рагнвиндр, как говорят, «король без короны», работал сегодня в своей излюбленной таверне «Доля ангелов». Рыцари Ордо Фавониус и другие постояльцы, как всегда, вели беззаботные беседы за столиками. Винодел уже перестал так сильно раздражаться из-за визитов «слуг народа». Он уверен в своих силах и в том, что сможет защитить город сам. Не слишком ли самонадеянно, не находите? — Капитан Кэйа сегодня пошёл на важную миссию! — сказал кто-то из рыцарей. Дилюк всегда невольно начинал слушать их болтовню, когда в разговоре всплывает имя «Кэйа». Почему так? Он сам не знал. — Это всё из-за Фатуи, да? — переспросил второй рыцарь, но уже тише предыдущего. — Жаль, что капитан не взял меня с собой на задание… Ух, я бы показал себя! — Ты что?! Это же довольно серьёзное и опасное задание, новичков туда точно не возьмут! Капитан достаточно силён, поэтому решил справиться один. — Да ты что..! Рядом с барной стойкой чуть не треснуло стекло бокала, которое хозяин таверны пытался аккуратно поставить на место. «В каком смысле «один»?!» — промелькнула, словно стрелой в мишень, мысль в голове красноволосого. Рагнвиндр возмутился до такой степени, что аж желваки «заиграли» на скулах. Какой идиот отпускает на сложное задание одного человека?! Презрение к Ордо Фавониус всё росло и росло… Дилюк подошёл к работающему рядом Чарльзу и проговорил: — Я на сегодня закончил. Если возникнут проблемы — отправьте письмо на винокурню… Мастер, надев свой плащ, которой был спрятан в подсобке, направился к выходу, дождавшись утвердительного ответа бармена. Рагнвиндр быстро пошел, чуть ли не бежал, к вратам города, чтобы разузнать информацию у патруля о Кэйе. Вот придурок… Только же вчера вечером видел его до звёздочек в глазах пьяного в таверне. Какого хрена идти на миссию после такого? Рагнвиндр прекрасно был осведомлен о вечно неспокойной ситуации в горах. Парень защищает город всеми силами, так же читая некоторую информацию о исследованиях, которую получается достать. Да… и сейчас эта ситуация ещё более обострённая. Дилюк спешил, бежал как можно быстрее, не замечая по пути ничего, кроме заданной цели, лишь бы не опоздать, как тогда… И в скором времени, если его можно так назвать, он добрался к подножью. Перед его глазами возникло много следов боя: подорванные остатки от бочек, кровь и трупы фатуистов. Не хотелось бы среди этих тел найти кое-что очень знакомое… Но винодел, отгоняя от себя дурные мысли, продолжал поиски, и вскоре тот уловил запах омеги. Стоп. То есть, вы хотите сказать, что этот идиот пошёл на Драконий хребет во время течки?! О архонты… что он творит. Дилюк мог узнать этот запах из сотни, даже миллиона других, хоть и, по правде говоря, давно его не чувствовал. Так винодел и нашёл то, что так старательно искал… С замирающем сердцем он подбежал к телу «брата», молясь, что оно не бездыханное…***
Внутри здания было совсем тихо. Настолько, будто рядом никого нет, словно на кладбище… Только иногда слышен шумный свист ветра за окном и потрескивание дров в камине. Тепло, запах вокруг такой приятный, будто знакомый. «Где же я очутился?». Кэйа пытался пошевелиться, с большим трудом это получилось, телу было дискомфортно и больно от чего-то… Значит, не умер. Точно ведь… капитан обрывками, но вспоминал, что произошло. Он был ранен, почти при смерти, ещё был в холоде и снегу. Тогда почему он очутился здесь, в таком теплом и укромном месте? Может, всё-таки умер? Альберих медленно раскрыл глаза. Как же сильно болит голова… С болезненным стоном, он приподнял голову, чтобы осмотреться. Напротив кровати, на которой лежит больное тело, стоял камин, в нём и трещали дрова. Красивый такой интерьер: везде темные, но уютные тона, на некоторой мебели золотистая гравюра. И много-много книг. Чей-то стол, стоящий ближе к окну. Опять же, почему всё кажется таким знакомым? Кэйа повернул голову в сторону, чтобы увидеть что-нибудь и с этой стороны или же, иными словами, подтверждение своим догадкам. В кресле, рядом с кроватью сидел высокий красноволосый парень с книжкой в руках, но сейчас том был закрыт, а внимание его алых глаз было «приковано» к лежащему на постели рыцарю. Любой другой человек испугался бы такого взгляда, словно прожигающего тебя изнутри, выворачивая твою душу, вместе со всеми мыслями наизнанку, но не Кэйа, для него он уже как родной. Синеглазый узнал парня перед собой, улыбнувшись своей фирменной ухмылочкой. — Оу, неожиданно… Мой братец запереживал обо мне и решил прийти на помощь? — Кэйа говорил в своём излюбленном заигрывающем тоне, но сейчас это слышалось по-другому. Голос омеги сильно охрип, фраза звучала очень жалобно. — Вижу, мозгов у тебя не хватило, чтобы взять себе хотя бы одного человека в подмогу… — спокойно и немного грубо проговорил Дилюк. Но слова не смогут передать всё то, что винодел чувствовал. Всю эту злость и боль, вместе с обидой. Даже если говорить только о сегодняшнем дне. Страшно было представить лица подчинённых на винокурне, когда их начальник притащил с собой полностью окровавленное тело рыцаря. Всем, без исключения, эта ситуация напомнила о том страшном дне. Рагнвиндр тут же попросил их о немедленной помощи, буквально умоляя лекарей присмотреть за Кэйей. Но те лекари, которые подчинялись Дилюку, не были настолько сильны в своём ремесле, чтобы залечить глубокие раны. Их зашили, как могли. Осталось только одно — дождаться пока приедут врачи из города, чтобы провести более тщательную операцию. В придачу ко всем внешним повреждениям, Кэйа заработал себе грипп. Да тут хоть бы гриппом отделался. Дилюк чувствовал, когда нёс капитана на руках, что его тело очень холодное. Признаки жизни он, конечно же, подавал — грудь еле-еле поднималась и опускалась, показывая, что Кэйа дышит, и сердцебиение было отчётливо слышно. Сейчас Дилюку было тяжело смотреть на тело рыцаря. Ни одного живого места… Всё это пришлось забинтовать, и теперь Альберих больше походил на мумию с более-менее человеческой головой. Кэйа не знал, как ответить на слова Рагнвиндра. Всему виной течка. Альберих не умел адекватно воспринимать своё тело и злился, мол, всё сможет сам. Вот и сейчас синеглазый пытался приподняться, чтобы принять вертикальное положение. Но из кресла резко вскочил Дилюк, трогая плечо Кэйи, чтобы он опустился назад. — Нельзя тебе вставать, швы и так слишком хрупкие… — пытался объясниться винодел, но поняв, что тот сделал, тут же убрал руку, снова «надевая» маску безразличия. Но капитан послушался, улыбнувшись, лёг обратно на мягкие подушки. Дело всё в том, что раны у Кэйи есть и на ногах, и на спине, что очень проблематично… — Заботишься обо мне? — снова решил поиздеваться Альберих над Рагнвиндром. Но тот уже научился не реагировать. Предупредив последнего, что скоро вернётся, красноволосый покинул комнату. Теперь Кэйа остался один на один со своими мыслями. Очень не хотелось бы… Комната, в которой сейчас находился синеглазый, принадлежала Дилюку с его рождения. Помнится, как они, будучи детишками, играли и веселились здесь. Прятались под одеялом от ночных монстров и потом засыпали вместе. Тогда они оба действительно были счастливы. Постельное белье сильно пахло Дилюком. Рыцарь не сказал бы, что ему не нравится, как раз таки наоборот. Но учитывая течку, это не очень приятное ощущение. Как Рагнвиндр вообще решился положить сюда Кэйю? Чтобы проще было за ним присматривать? Есть же полно других пустых комнат… Да и горничных достаточно. Для синеглазого данная ситуация была максимально странной. Он старался обходить этот дом стороной около пяти лет… Да и никто не принимал его в этом месте. И вот, Альберих снова здесь. Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Рыцарь заметил, что кто-то бережно вымыл его тело от крови и переодел в домашнюю одежду. Белая рубашка и тёмные штаны. Кажется, Дилюк раньше спал в похожем. Как мило. Кэйа ещё лежал в постели сам какое-то время, думая, что он просто выбесил Дилюка и тот больше не придёт. Но долго ждать не пришлось, за дверью послышались неторопливые шаги. Рагнвиндр вошёл в комнату, неся поднос в руках. Для синеглазого это было удивительно. У Дилюка же есть помощники, зачем так напрягаться ради человека, которого не любишь? Красноволосый подал рыцарю тарелку бульона, а сам сел рядом, помогая немного Кэйе. — Может, ты меня ещё и покормишь? — заулыбался Альберих, принимая еду. Теперь капитан почувствовал, как сильно ему хочется есть после всего случившегося. — Если тяжело держать, могу и покормить… — вздохнул винодел, снова внимательно смотря на Кэйю. Он не казался больше раздраженным… а лицо стало более спокойным. Может, Дилюку просто жалко братца? — Я шучу… — вдруг смутился синеглазый, не веря своим ушам. Тарелку держать не так уж и сложно, хотя, на самом деле, руки слегка дрожали. Мышцам, похоже, сейчас не очень «комфортно», не пришли ещё в нормальное состояние. С чего это вдруг самому Рагнвиндру захотелось помочь? Кэйа с аппетитом ел свой бульон и запивал принесённой водой. Чувствуется, что еду готовила Аделинда. На этом моменте можно было бы расплакаться, но Кэйа не такой уж сентиментальный. Хотя, вполне возможно, так думал только он. Чуть позже Дилюк отнёс грязную посуду обратно на кухню. Теперь нужно придумать, как Кэйе «дожить» до ночи. Врачи будут здесь в довольно позднее время, а рыцарь терпит болезненные ощущения уже очень долго. Конечно же, винодел знал, что синеглазый может терпеть, но как-то… Жалко его? В добавок к этому, феромоны Кэйи не давали покоя работникам винокурни. Среди альф здесь не только Рагнвиндр. В багаже Альбериха, который он тащил с собой на Хребет, были таблетки, но лекари сказали выбросить это к чертям. Красноволосый тоже знал, как они действуют, поэтому решил не отдавать их Кэйе. Таблетки принесут его телу ещё больше беды, а нам это не нужно. Дилюк пошёл обратно в комнату. Что поделать, придётся «наниматься» в няньки для рыцаря, пока он не поправится. Тем временем сам капитан свернулся калачиком под одеялом на кровати и таким образом грелся. Рагнвиндр подошёл к нему поближе, скрестил руки на груди и решил поговорить: — Скоро приедут врачи, так что долго мучаться не будешь. А пока лежи спокойно, и если что-нибудь вдруг заболит — позови меня… — Дилюк очень надеялся на то, что синеглазый будет честен с ним. Хотя бы в этот раз. Рагнвиндр пригляделся к позе рыцаря и решил спросить ещё раз. — Или у тебя уже что-то болит.? Винодел вовсе не расценивал это как заботу. Скорее — как долг, потому что если этот придурок помрёт, то кто будет заботиться о «любимых» рыцарях Мондштадта? — Переживаешь? — снова прозвучал игривый тон со стороны Кэйи. Он помнил, что в детстве Рагнвиндр действительно был очень доброй натурой, всегда волновался, чтобы с родными ему людьми ничего не случилось. Правда, капитан думал, что эта черта характера давно осталась в прошлом. Послышался тяжёлый вздох и шаги в сторону шкафа. Дилюк что-то искал там, кажется, спальную одежду. Потом приказал Кэйе никуда не уходить и снова покинул комнату. Да куда же Альберих сможет уйти в таком состоянии? К тому же, если надумает сбежать, то его в любом случае легко найдут. Запах течной омеги становился всё ярче и ярче, и уже ни о какой скрытности не может идти речь. Тело Кэйи ныло от боли из-за ран, но теперь ещё и потянуло внизу живота. Рыцарь пытался принимать разные позы, надеясь, что хоть немного облегчит ситуацию, но ничего не получалось. Синеглазый давно отвык от такого состояния, течки не было ровно столько же, сколько Дилюка не было «рядом». И этому есть вполне логичное объяснение: мастер Крепус запрещал Кэйе вытворять что-либо со своим телом до совершеннолетия. По типу сильных нагрузок на тело или же таблеток. Оно и правильно, Крепус заботился о здоровье своих детей, и относился к обоим с большой любовью, стараясь делать вид, что между ними совершенно нет никакой разницы. Кэйа слушался мастера, но в особенно острые периоды его полового созревания, хотел проклясть всех и вся. Злился, но старался не показывать этого до определенного момента. Вскоре Дилюк вернулся в спальню одетый в такую же рубашку и штаны, что были и на омеге. Альберих почувствовал его запах, ещё когда альфа шёл по коридору. Рагнвиндр принял ванную и теперь аромат свежий и более сильный. Кэйе стало неловко. Что делать в такой ситуации? Не смогут же они переспать или же выгнать друг друга отсюда. Всё зависит от Дилюка. А тем временем красноволосый уверенно подошёл к кровати, забрался под одеяло и лёг рядом с омегой. — Что это за честь такая, что я имею право спать с мастером Рагнвиндром в одной постели? — Кэйе было смешно. Он повернулся лицом к альфе и теперь внимательно рассматривал его черты, пытаясь рассмотреть там эмоции. — Это моя комната, и я не стану жертвовать своим комфортом… — сухо ответил Дилюк, стараясь не смотреть в сторону Кэйи. Почему винодел решил положить рыцаря именно в свою комнату? Ответ: это самая теплая и уютная часть дома. Как раз это и надо для больного человека. Но, честно говоря, Рагнвиндр вполне мог поспать и в другой комнате, с меньшим комфортом, но это не значит, что там плохо. Просто у Дилюка были свои причины остаться тут. Кэйа подозревал, что что-то в этой ситуации не так, но его мыслям мешали посторонние факторы. Присутствие сильного альфы рядом заставляло тело сводиться в сладкой истоме. Единственная ситуация, к которой капитан не смог придумать выход. Альбериху было стыдно осознавать свою беспомощность. Дышать спокойно больше не получалось, как и сдерживать вздохи. Этот звук получался совершенно случайно, когда Кэйа пытался посильнее сжать ноги. Хоть бы на постель не потекло всё это… Чем это может закончится, никто не понимал. Как-то страшно и неловко выглядит со стороны этот «конфуз». Каждый из братьев имел свои секреты по поводу друг друга, и сейчас их придётся раскрыть.