Paranoid circus

А может, всё так и должно быть? Прошло так мало времени, а я уже привык. Привык быть человеком. И мне кажется, будто я жил так всегда. будто ничего и не было… Ты подходишь, садишься рядом. От тебя снова пахнет мартини. Твой привычный запах, вечный, как любовь к тонким бокалам и бордовому лаку. И к колюще-режущим предметам, конечно. Впрочем, эта твоя маленькая слабость сейчас ни при чём. Она нужна на сцене, когда сталь серебристой змеёй извивается в ловких руках твоего мужского воплощения. Это зачаровывало бы меня, если бы я не видел твоих порезов. Со вздохом подвигаюсь ближе. В воздухе висит напряжённая тишина. До представления пятнадцать минут — в них уместилась бы вечность. Вечность, в которой есть только мы. Ястребиный Глаз готовит свои факелы, слышны обрывки музыки, распевки — за толстой пеленой нашего молчания суетятся старлайты со своим номером — последним в программе. А мы всего лишь сидим рядом. … Ты умеешь быть разной. В том числе и такой — на арену выходит миловидно-наглый паренёк с копной волос цвета неба. Сверкающая сталь ножа в твоих руках выделывает немыслимые кульбиты. Бросок — и нож втыкается в пол арены. Бросок — и твоё тело перелетает через него, становясь телом девушки. И тогда на арену выкатывается шар. Начинается совсем другая история — выступает девочка на шаре. Зрители в восторге от твоих нарочито плавных, женственных движений — но не я… Старый параноик, я слишком хорошо помню твои синяки; ты всегда старалась скрыть эти отметины, но тайное нередко становится явным. Эти пятна на твоей нежной коже стоят перед глазами, и нет возможности избавится от этого видения. Второй номер — Ястребиный Глаз. Он играет с огнём, стихия ластится к нему и заставляет зал затаить дыхание. Мои глаза, когда-то принадлежавшие кошке, видят, как напряглась Рейана — она-то знает, как силён огонь. Правильно, Сейлор Марс. Правильно. Мой взгляд обводит зал. Среди немногочисленных зрителей я вижу и лорда Огня. Одна его рука покоится на талии принцессы Меркурия, но спутница сейчас его не интересует. Пляска огня манит, родная стихия зовёт включиться в игру… Кажется, это заметил и Кунсайт. Ледяной лорд отвернулся от своей обожаемой Минории и послал ученику выр-разительный взгляд. Мне почти смешно от этого — Зойсайт быстро пришёл в чувство. Аж хочется похлопать в ладоши. Цирк, господа, это не сражение. Это хуже. Я же помню ожоги, которые получал мой друг, и от этого воспоминания становится мерзко — за сказкой слишком часто скрывается боль. Следующий — я. Затем — «Три звезды», разрядка после наших номеров. Мне нужно быть спокойным — мой хлыст начинает свою пляску. Никакой музыки — лишь свист рассекаемого воздуха и перестук каблуков. Я не вижу зрительских лиц, не позволяю себе впасть в эйфорию, ведь ты и Ястребиный Глаз пристально смотрите из-за кулис. Вам известно, как хлыст рассекает кожу. Я не хочу, чтобы вы видели доказательство моей слабости. Эти отметины.