День подарков

      — Чёртово Министерство. Чёртов аврорат. Чёртово дежурство, — словно мантру раз за разом повторял Малфой, заполняя очередную стопку объяснительных.       Совместная жизнь с магглорождённой ведьмой наложила отпечаток не только на его повседневные привычки, но и на словарный запас. Многие чистокровные волшебники, работающие с Малфоем в одном отряде, зачастую поражались его словарному запасу и интересовались толкованием того или иного ругательства.       Как ни странно, Драко это доставляло своеобразное удовольствие. Большинство из своих коллег он знал ещё с пелёнок и прекрасно помнил их отношение ко всем вещам из мира магглов. И если раньше это вызывало, как минимум, брезгливость, то сегодня — недюжинный интерес и любопытство.       Покачав головой, прогоняя ненужные мысли, Малфой вернулся к заполнению бланков. Проклятия в сторону магов, абсолютно не умеющих пить, лились словно из рога изобилия. Драко искренне не понимал, почему правительство не хочет ограничить продажу алкоголя в праздничные дни, как это делается в большинстве развитых стран. Один указ Министра значительно бы облегчил жизнь не только аврорам, но и невыразимцам.       И если сотрудники департамента правопорядка хоть и были недовольны дежурствами в праздничные дни, но всё же понимали, что у преступников нет выходных. То невыразимцы откровенно негодовали, когда очередной волшебник, перебравший огневиски, решит в центре Лондона продемонстрировать своё владение волшебной палочкой. И каждый раз, во время ежегодного подведения итогов, аврорат и отдел тайн совместно выступали перед Визенгамотом, призывая принять закон об ограничении продажи алкоголя. Однако, эти прошения не находили отклика у верховных судьей. В результате чего Драко сейчас приходилось корпеть в поте лица, молясь Мэрлину, что жена не обидится из-за очередного дежурства.       — Старший аврор Малфой, разрешите обратиться? — перед его столом, будто из ниоткуда, появился Стивенсон. Дождавшись благосклонного кивка, Генри молящим голос продолжил, — давай поменяемся?       — Нет, — выражение лица блондина было абсолютно безучастным, что совершенно не смутило его.       — Драко, ну будь человеком. Мне это дежурство портит абсолютно все планы.       — Ничем не могу помочь. У меня есть семья, с которой я намереваюсь провести праздники. Да даже если бы я был одинок, то всё равно бы отказался, — Малфой начал закипать от негодования, — в конце концов, я и так постоянно провожу все выходные на работе.       Аврор упёрся кулаками в крышку стола, склонившись к блондину и заговорщицки прошептал:       — Я забронировал порт-ключ в Париж, чтобы отвезти Ханну туда на День подарков, — Генри умоляющим взглядом посмотрел на своего начальника. — Я планировал сделать ей предложение, но эта работа путает мне все карты.       Глубоко вздохнув, Малфой, нехотя, но всё же согласился. В конце концов, он не настолько ублюдок, чтобы отказать человеку в такой просьбе, тем более, что повод был более чем уважительный.       — Ладно, Мэрлин с тобой, только предупреди Поттера, чтобы потом не было сюрпризов.       — Спасибо! — Стивенсон, казалось, готов был кинуться на Драко с крепкими поцелуями, но увидев строгий взгляд руководителя, сдержал свой поток благодарностей. Ограничившись крепким рукопожатием, Генри умчался в сторону кабинета Гарри, пока Малфой пытался придумать план, как сообщить Гермионе о своих планах на праздники. Потому что в эту секунду его яйца, как никогда, были в опасной близости от летучемышиного сглаза.       — Ай, к соплохвосту всё под хвост, — кинув на стол ни в чём не повинное перо, блондин подошёл к бару и, плеснув в стакан напиток, вернулся в кресло.       Ночь постепенно вступала в свои права, и кабинет почти что погрузился в темноту. Лишь слабый свет от настольной лампы добавлял интимности, отбрасывая причудливые тени от бесконечных папок на стену.       Драко задумчивым взглядом уставился на стол, лениво потягивая напиток. Как и предполагалось, Гермиона не особо была довольна перспективой провести День подарков в одиночестве. Она лишь молча кивнула и исчезла за дверьми библиотеки, но Малфой ясно видел вспышку гнева в карих глазах. В какой-то момент ему показалось, что она способна сжечь его лишь одним взмахом ресниц, но девушка в очередной раз проявила сдержанность. И только сильный хлопок дверью выдавал её крайнюю степень недовольства.       Отчего-то именно сейчас вспомнилось маггловское выражение, что если женские руки крепко сжимают мужскую шею, то вероятно их обладательница в чём-то разочарована. На секунду Драко представил, как именно Гермиона могла выразить своё недовольство.       Чёрт, он был совершенно не прочь, если бы ведьма оседлала его лицо и запустила бы свои пальчики в его шевелюру, прижимая с силой к себе. Драко был не против время от времени передать контроль своей львице. Хотя даже в подчиняющемся положении он сможет заставить начать её умолять.       От расшалившейся фантазии в брюках стало тесно, из-за чего член болезненно заныл. Внезапный скрип двери привлёк его внимание. Он прекрасно понимал, что кроме него в Департаменте никого нет, но хвалёное чутьё его редко подводило.       Резким движением он выхватил палочку из кобуры, но в ту же секунду древко вылетело из его ладони, а запястья были крепко привязаны к подлокотникам.       Мысленно проклянув своё желание на секунду расслабиться, он попытался незаметно поднять лодыжку к скованной руке, где находилась его вторая волшебная палочка. Да, он сплоховал, но он не был окончательным идиотом, чтобы не иметь в арсенале запасное оружие.       В этот же миг дверь с громким хлопком закрылась, а в воздухе появились знакомые женские руки. Изящные пальцы, украшенные фамильными драгоценностями Малфоев, проворно стянули капюшон.       — Грейнджер! — Драко тихо рыкнул, наблюдая за дражайшей супругой, облачённой в Поттеровскую мантию-невидимку.       — Ошибаешься, милый, я уже несколько лет Малфой, — на красивом лице девушки мелькнула язвительная усмешка. И если бы Драко не был бы сейчас так зол, то отметил, что Гермиона, спустя годы брака, переняла его привычку ухмыляться.       — Какого драккла, Грейнджер? — блондин пропустил мимо ушей замечание, хотя, если признаться, у него давно была фантазия разложить бывшую гриффиндорку на своём рабочем столе. А уж если она наденет свою старую школьную форму…       Член вновь дёрнулся от картины, которую расшалившееся подсознание услужливо подсунуло.       — Сегодня же День подарков, милый, — девушка медленно продефилировала к его столу. Изящная ножка, обутая в туфельку на бесконечной шпильке, выглянула из мантии и слегка толкнула кресло, заставив его немного откатиться. — И если честно, то я не собираюсь оставаться без сюрпризов, ведь я весь год пыталась быть хорошей девочкой, — резким движением девушки скинула с себя верхнюю одежду, не без удовольствия отмечая застывшее выражение лица мужа.       А уж застыть было от чего — пышная грудь девушки была заточена в кожаные ремни, которые больше открывали вид и лишь соски были скрыты под маленькими кусочками кожи.       На осиной талии из тех же кожаных ремней был пояс, благодаря которому держались чёрные чулки. Гладко выбритый лобок был скрыт, если это так можно назвать, за прозрачным кружевом. И мужчина готов был поклясться своей родовой магией, что Гермиона была не менее взволнована сложившейся ситуацией. Казалось, он даже слышал аромат её возбуждения. А во рту начала стремительно скапливаться слюна — настолько сильно он хотел погрузить язык в эту львицу, чтобы ощутить её терпкий, слегка сладковатый вкус. В моменты сильного возбуждения, Драко задумывался, что увлажнённая промежность его жены с лёгкостью может заменить любимый десерт.       — Герм, — Драко было дёрнулся в сторону шатенки, но был остановлен лукавым взглядом.       Чёрт.       Эта жестокая женщина всё ещё его не развязала и судя по довольной улыбке, она не намеревалась это делать в ближайшее время. Вместо этого девушка запрыгнула на стол и в призывном жесте развела бёдра, демонстрируя, как сильно она рада встрече с супругом. Даже тонкое кружево не скрывало поблёскивающей промежности. Тонкие пальчики с аккуратным маникюром спустились вниз и принялись лениво поглаживать бусинку клитора, что полностью захватило внимание Малфоя.       — Знаешь, я была на тебя так зла, — слегка хрипловатый голос Гермионы доносился до него как сквозь толщу воды. Он был полностью сосредоточен на том, как ноготки то и дело цеплялись за кружевную ткань, на миг демонстрируя влажную дырочку. — Малфой! — требовательный вскрик слегка отрезвил его.       — Развяжи меня, Гермиона, — тихий рык вырвался из его груди, — и поверь мне, я смогу загладить вину, — на пятках он придвинулся к столу, и тут же был окутан дивным ароматом. — Будь хорошей девочкой, милая.       Ярко-красные губы Гермионы растянулись в поистине слизеринской ухмылке, что заставило желудок Драко сделать кульбит, а член был готов прорваться сквозь ткань брюк. Девушка нехотя отстранила руку от своей промежности и склонившись к мужчине, еле слышно прошептала:       — Я лучше буду плохой девочкой, но сделаю так, что ты не забудешь своё дежурство, — кончиком языка она провела по его ушной раковине. И напоследок закусив мочку, с силой её оттянула, чем вызвала его разочарованный стон.       Гермиона резко дёрнула запястьем, от чего рабочее кресло Малфоя вплотную придвинулось к столу, открывая волнующий вид на увлажнённую промежность.       — А теперь, милый, можешь приступать к извинениям, — сдвинув ткань в сторону, Гермиона притянула мужа к себе, чем он не преминул воспользоваться. Юркий язык в ту же секунду нашёл клитор и принялся лениво его оглаживать, заставив девушку громко охнуть от столько нежного прикосновения.       Драко с довольной ухмылкой отстранился от девушки, заставив ту застонать от разочарования. Не отводя взгляда от возбуждённой девушки, он облизал губы, ощущая как её вкус заиграл на языке новыми красками.       Грейнджер призвала на помощь всё имеющееся спокойствие — ведь это, в первую очередь, был её подарок. Потому, резво вскочив со стола, она медленно приблизилась к мужу. Расстояние между телами с каждой секундой сокращалось, а обстановка в кабинете всё сильнее накалялась.       Присев ему на колени, шатенка прижалась обнажённой промежностью к мужской ширинке и не без удовольствия потёрлась о внушительный бугор:       — Мне кажется или ты очень рад меня видеть? — наманикюренный пальчик лениво очертил кадык, спуская к пуговицам.       — Развяжи меня, ведьма, и я покажу как сильно я соскучился, — мужчина жарко шептал на ушко в надежде, что она наконец позволить прикоснуться к себе. Мэрлин, невозможность ощутить под пальцами её бархатную кожу было сравнимо пытке.       Хотелось нагнуть её над столом и резко ворваться внутрь. Чувствовать как влажные стенки влагалища плотно сжимают его. Хотелось обласкать каждый участок тела, оставить на белоснежной коже свои метки. Чтобы Грейнджер прекрасно понимала, кому она принадлежит. Но эта ведьма решила отомстить самым беспощадным образом — послав к мантикоре все его потребности и взять то, что нужно лишь ей.       Ощущение её зубов на шее, заставило неосознанно толкнуться бёдрами навстречу ей. Проклиная слои одежды, которые разделяли их, он яростно прошипел:       — Мэрлин…       — Ну зачем же так официально? — она медленно, дразнящими движениями принялась расстёгивать ремень. — Можно просто Гермиона, — приспустив брюки с нижнем бельём, шатенка с неподдельным восторгом уставилась на член, на головке которого уже выступил капли предэякулянта.       Размазав смазку по члену, она облизнула пальчик:       — Ты на вкус как имбирный пряник, — девушка резко опустилась на колени и, сохраняя зрительный контакт, провела языком по всей длине члена.       От столь пошлого зрелища зрачки Малфоя расширились настолько, что затмили радужку глаза. Эта женщина была его личным наркотиком — она будоражила кровь не хуже любого алкоголя, заставляя вскипать от одного лишь взгляда.       Не дав возможности отдышаться, Грейнджер захватила член в плен своего умелого ротика. Каждый раз, когда кудрявая шевелюра оказывалась у него между ног — он готов был молиться всем известным богам, лишь бы эта дьяволица не останавливалась. Вот и сейчас внутренности начали скручиваться в тугой узел, а бёдра спешно набирали темп, пытаясь протолкнуться как можно глубже, насадить на себя этот язвительный и чертовски сексуальный рот до упора.       — Не так быстро, милый, — шатенка оторвалась от столь увлекательного занятия и вновь оседлала бёдра мужчины. Изящные пальчики обхватили ствол и, постепенно наращивая темп, принялись доводить блондина до исступления. В какой-то момент, Грейнджер приподнялась и резким движением ввела член в себя — если бы в аврорате ещё кто-то находился, то можно быть уверенным, он бы содрогнулся от такого громкого и пошлого стона.       Грейнджер принялась резво и беспощадно двигаться, прижимая к груди блондинистую голову. Наконец ведьма дёрнула запястьем, освобождая Драко из плена. И в тот же миг мужские ладони обхватили её задницу, с силой насаживая на себя.       Несколько мощных и сильных шлепков окрасили белоснежные ягодицы в розовый цвет.       — Чёрт, Малфой! — Грейнджер зашипела на ухо словно змея. — Ещё, ещё, ещё.       А Драко, как истинный джентльмен, не мог и не хотел отказывать своей жене в столь невинной просьбе. Потому прижимая несносную гриффиндорку к себе, вынуждая ту прогнуться, он долго и со вкусом наслаждался звуками удара его ладони о многострадальную попку.       Почувствовав, как Гермиона сжималась вокруг его члена, Драко всё грубее насаживал девушку на себя, будто пытаясь проткнуть её насквозь. И спустя несколько глубоких толчков она с громком стоном откинулась ему на грудь, и только тогда он смог отпустить себя.       Спустя какое-то время, когда вновь появились силы двигаться, девушка отстранилась от мужа и слегка пошатывающейся походкой направилась к дивану.       — Каждый раз благодарю Мэрлина за это изобретение, — Грейнджер с тихим стоном растянулась на кушетке, подавляя желание закутаться в мантию и отбыть в царство Морфея.       — А кого мне стоит благодарить за твой визит? — Драко присел рядом, положив её ноги к себе на колени. — Я был уверен, что при нашей следующей встрече ты меня проклянёшь, — длинные пальцы бездумно оглаживали женские щиколотки.       — Знаешь, первой мыслью было действительно наслать на тебя летучемышиный сглаз.       — А потом?       — А потом я подумала, что это кощунство оставить тебя одного на День подарков в аврорате, — она послала ему нежную улыбку.       — И это было самым лучшим твоим решением, миссис Малфой, — Драко призвал свою зимнюю мантию и укрыл ею девушку.       Даже плохие мальчики получают подарки. И иногда они гораздо интереснее, чем у самых послушных волшебников.